Скандал в Новосибирской филармонии
Дорогие наши зрители, уважаемое руководство Новосибирской области!
В последние дни в СМИ наблюдается серьезный всплеск интереса к событиям, происходящим в Новосибирской филармонии. И хоть на недостаток внимания журналистов мы не жалуемся - не секрет, что нынешние публикации вызваны совсем не музыкальными событиями…
Я ознакомился с текстом официального ответа директора филармонии на открытое письмо сотрудников http://tayga.info/documents/2014/04/21/~116353. Считаю важным объяснить свою позицию. Узнав о назначении Т.Н. Людмилиной на должность директора филармонии, обрадовался совершенно искренне: новый директор нам действительно необходим. Естественно, что смена руководителя, а Т.Н. Людмилина была назначена без какого-либо общественного обсуждения, всегда порождает значительное количество недовольных. В Новосибирской филармонии подобное событие происходит впервые за много лет, я же, работая в Северной столице, наблюдаю эту картину с завидной регулярностью, потому стараюсь не строить свои выводы, основываясь лишь на поступающих мне сообщениях о, мягко говоря, нетрадиционном поведении нового директора - так поначалу бывает. Музыканты нашего Камерного оркестра комментировали события первых недель с философским хладнокровием: надо выполнять свою работу хорошо, и никто тебя не обидит.
Мне довелось лично общаться с Т.Н. Людмилиной дважды. Обе встречи прошли в теплой дружественной обстановке. Я старался понять суть ее позиции. Не скрою, был очарован ее женским обаянием. Работая в учреждениях культуры более 20 лет, я приобрел богатый опыт общения с руководителями разного уровня: от ректора до министра. Мое кредо в этом вопросе: надо находить пути к согласию, решения руководства положено не обсуждать, а выполнять. Конфронтационный подход в нашем музыкальном обществе (равно как и в мире в целом) контрпродуктивен. Татьяна Николаевна сетовала: проблем вокруг куча, эффективность работы низкая, денег ни на что не хватает - в предыдущий период потрачено огромное количество средств «не на то» - разбираться с этим еще долго. Надо оптимизировать расходы, подумать о том, как эффективнее отработать гос. задание. Что ж, тезисы благие. Я доложил о том, что музыканты Камерного оркестра, командированные Т.Н. Людмилиной в Европу для выбора нового контрабаса, провели беспрецедентную работу: меньше чем за сутки им удалось отсмотреть и послушать более 20 (!) инструментов в Чехии и Германии. Поскольку решение о приобретении контрабаса было ранее уже принято, музыканты гиперответственно подошли к этой командировке, составив полный видеоотчет обо всех инструментах. Такого в Новосибирске никто никогда не делал! Татьяна Николаевна выслушала меня спокойно - я был готов понять ее: столько проблем, куда тут мы с контрабасом, да и денег, наверное, уже нет… Не хотелось тогда верить в то, что наш директор не гнушается применением не «двойных» даже, а «множественных» стандартов в оценке событий и принятии решений. Так, говоря об оптимизации и увольняя предыдущего секретаря, она одновременно оформляет в свою приемную сразу несколько работников, призванных выполнять схожие функции. Появляется новый заместитель и ещё целый ряд новых сотрудников. Говоря о сложностях с финансированием и необходимостью увеличивать производительность за ту же зарплату, она при этом находит возможность потратить значительные средства на обустройство нового кабинета - а ведь этих денег могло бы хватить на покупку не одного уникального мастерового музыкального инструмента, звук которого способен многие десятилетия заставлять плакать и слушателя, и искушенного исполнителя! В филармонию пришли новые управленцы - ну вот, наконец-то новая профессиональная команда продемонстрирует всем остальным прогрессивные методы работы! Ан нет - всё оказалось удручающе некомпетентно, и не только с точки зрения аспектов нашего «музыкального дела», но и в принципе с позиций построения работы в сложившемся коллективе. И опять «двойные» стандарты: прежним сотрудникам регулярно и, что особенно возмутительно, в подчёркнуто грубой форме указывается на мнимые просчеты, существенные же ошибки новопришедших сотрудников искусно замалчиваются.
В своем ответе Татьяна Николаевна утверждает, что «часть сотрудников подписывала чистые листы». С трудом представляю, как и чем в наше время можно мотивировать гражданина (особенно музыканта) поставить свою подпись на чистом листе. Если есть заявления сотрудников о том, что их к этому склонили - давайте придадим это огласке. В противном случае руководитель не имеет права выступать с подобными тезисами. Дальнейший текст и вовсе приводит в замешательство. Комментировать изложенные в открытом письме факты Т.Н. Людмилина отказывается - хотя, казалось бы, чего проще: мол, не соответствует действительности такая-то информация, вот документы, свидетельствующие об обратном. Вместо этого (вполне ожидаемого) текста следует другой: «Легко ставить подобные подписи господам Толкачёву и Юдину, имеющим заработные платы, не сопоставимые с доходом ни одного бюджетного работника сферы культуры, или господину Шахмаметьеву, который приезжает в Новосибирск не более чем на три дня в месяц!» Непонятно, как «несопоставимые зарплаты» влияют на «лёгкость» в проставлении подписи под открытым письмом - скорее наоборот: находясь в оппозиции директору, можно этих зарплат лишиться - видимо на это и намекает Т.Н. Людмилина. Совершенно абсурдно и заявление о моих «трех днях в месяц»: мало того, что это также никак не объясняет, почему я «легко» подписал это письмо, вдобавок ещё и не соответствует действительности. Странно Татьяна Николаевна считает-подсчитывает: было 24 концерта, стало 65… Откуда все эти цифры? Как осуществлялся подсчет? При этом мне довелось быть свидетелем совсем уж некрасивой ситуации. Старожилы утверждают, что в нашей филармонии за 75 лет такого казуса еще не случалось: на один из концертов Транссибирского фестиваля в ГКЗ приглашенным почетным гостям не хватило мест! Как же новая «высокопрофессиональная» команда считала места в зале - замечу, ведь это был уже далеко не первый концерт под их «руководством»! Видимо в тот момент они занимались подсчетом совсем других цифр… Вот определили возможную прибыль от концертов поп-звёзд - да что-то, видать, не учли. Негусто собрали-то. Наш Камерный оркестр одним концертом 15 марта заработал для филармонии куда больше. Дежурный вопрос последних дней: может ли Филипп Киркоров выступать в ГКЗ? Я стараюсь и здесь быть толерантным: в конце концов, в порядке исключения да как разовая акция - всякое бывает. Киркоров всё-таки артист, что бы там ни говорили. Но в ситуации драматических событий последних месяцев, когда в филармонии царят хаос, ругань и полная неопределенность, выступать с такими «проектами» как минимум не ко времени.
Татьяна Николаевна «о готовящемся письме узнала 31 марта», но тогда «не сделала ничего, чтобы эту ситуацию предотвратить». Ну что же - наверное теперь, когда Транссибирский фестиваль уже позади, можно заняться укрощением неугодных и чрезмерно разговорчивых - то есть большей части творческого коллектива Новосибирской филармонии.
В последние дни в СМИ наблюдается серьезный всплеск интереса к событиям, происходящим в Новосибирской филармонии. И хоть на недостаток внимания журналистов мы не жалуемся - не секрет, что нынешние публикации вызваны совсем не музыкальными событиями…
Я ознакомился с текстом официального ответа директора филармонии на открытое письмо сотрудников http://tayga.info/documents/2014/04/21/~116353. Считаю важным объяснить свою позицию. Узнав о назначении Т.Н. Людмилиной на должность директора филармонии, обрадовался совершенно искренне: новый директор нам действительно необходим. Естественно, что смена руководителя, а Т.Н. Людмилина была назначена без какого-либо общественного обсуждения, всегда порождает значительное количество недовольных. В Новосибирской филармонии подобное событие происходит впервые за много лет, я же, работая в Северной столице, наблюдаю эту картину с завидной регулярностью, потому стараюсь не строить свои выводы, основываясь лишь на поступающих мне сообщениях о, мягко говоря, нетрадиционном поведении нового директора - так поначалу бывает. Музыканты нашего Камерного оркестра комментировали события первых недель с философским хладнокровием: надо выполнять свою работу хорошо, и никто тебя не обидит.
Мне довелось лично общаться с Т.Н. Людмилиной дважды. Обе встречи прошли в теплой дружественной обстановке. Я старался понять суть ее позиции. Не скрою, был очарован ее женским обаянием. Работая в учреждениях культуры более 20 лет, я приобрел богатый опыт общения с руководителями разного уровня: от ректора до министра. Мое кредо в этом вопросе: надо находить пути к согласию, решения руководства положено не обсуждать, а выполнять. Конфронтационный подход в нашем музыкальном обществе (равно как и в мире в целом) контрпродуктивен. Татьяна Николаевна сетовала: проблем вокруг куча, эффективность работы низкая, денег ни на что не хватает - в предыдущий период потрачено огромное количество средств «не на то» - разбираться с этим еще долго. Надо оптимизировать расходы, подумать о том, как эффективнее отработать гос. задание. Что ж, тезисы благие. Я доложил о том, что музыканты Камерного оркестра, командированные Т.Н. Людмилиной в Европу для выбора нового контрабаса, провели беспрецедентную работу: меньше чем за сутки им удалось отсмотреть и послушать более 20 (!) инструментов в Чехии и Германии. Поскольку решение о приобретении контрабаса было ранее уже принято, музыканты гиперответственно подошли к этой командировке, составив полный видеоотчет обо всех инструментах. Такого в Новосибирске никто никогда не делал! Татьяна Николаевна выслушала меня спокойно - я был готов понять ее: столько проблем, куда тут мы с контрабасом, да и денег, наверное, уже нет… Не хотелось тогда верить в то, что наш директор не гнушается применением не «двойных» даже, а «множественных» стандартов в оценке событий и принятии решений. Так, говоря об оптимизации и увольняя предыдущего секретаря, она одновременно оформляет в свою приемную сразу несколько работников, призванных выполнять схожие функции. Появляется новый заместитель и ещё целый ряд новых сотрудников. Говоря о сложностях с финансированием и необходимостью увеличивать производительность за ту же зарплату, она при этом находит возможность потратить значительные средства на обустройство нового кабинета - а ведь этих денег могло бы хватить на покупку не одного уникального мастерового музыкального инструмента, звук которого способен многие десятилетия заставлять плакать и слушателя, и искушенного исполнителя! В филармонию пришли новые управленцы - ну вот, наконец-то новая профессиональная команда продемонстрирует всем остальным прогрессивные методы работы! Ан нет - всё оказалось удручающе некомпетентно, и не только с точки зрения аспектов нашего «музыкального дела», но и в принципе с позиций построения работы в сложившемся коллективе. И опять «двойные» стандарты: прежним сотрудникам регулярно и, что особенно возмутительно, в подчёркнуто грубой форме указывается на мнимые просчеты, существенные же ошибки новопришедших сотрудников искусно замалчиваются.
В своем ответе Татьяна Николаевна утверждает, что «часть сотрудников подписывала чистые листы». С трудом представляю, как и чем в наше время можно мотивировать гражданина (особенно музыканта) поставить свою подпись на чистом листе. Если есть заявления сотрудников о том, что их к этому склонили - давайте придадим это огласке. В противном случае руководитель не имеет права выступать с подобными тезисами. Дальнейший текст и вовсе приводит в замешательство. Комментировать изложенные в открытом письме факты Т.Н. Людмилина отказывается - хотя, казалось бы, чего проще: мол, не соответствует действительности такая-то информация, вот документы, свидетельствующие об обратном. Вместо этого (вполне ожидаемого) текста следует другой: «Легко ставить подобные подписи господам Толкачёву и Юдину, имеющим заработные платы, не сопоставимые с доходом ни одного бюджетного работника сферы культуры, или господину Шахмаметьеву, который приезжает в Новосибирск не более чем на три дня в месяц!» Непонятно, как «несопоставимые зарплаты» влияют на «лёгкость» в проставлении подписи под открытым письмом - скорее наоборот: находясь в оппозиции директору, можно этих зарплат лишиться - видимо на это и намекает Т.Н. Людмилина. Совершенно абсурдно и заявление о моих «трех днях в месяц»: мало того, что это также никак не объясняет, почему я «легко» подписал это письмо, вдобавок ещё и не соответствует действительности. Странно Татьяна Николаевна считает-подсчитывает: было 24 концерта, стало 65… Откуда все эти цифры? Как осуществлялся подсчет? При этом мне довелось быть свидетелем совсем уж некрасивой ситуации. Старожилы утверждают, что в нашей филармонии за 75 лет такого казуса еще не случалось: на один из концертов Транссибирского фестиваля в ГКЗ приглашенным почетным гостям не хватило мест! Как же новая «высокопрофессиональная» команда считала места в зале - замечу, ведь это был уже далеко не первый концерт под их «руководством»! Видимо в тот момент они занимались подсчетом совсем других цифр… Вот определили возможную прибыль от концертов поп-звёзд - да что-то, видать, не учли. Негусто собрали-то. Наш Камерный оркестр одним концертом 15 марта заработал для филармонии куда больше. Дежурный вопрос последних дней: может ли Филипп Киркоров выступать в ГКЗ? Я стараюсь и здесь быть толерантным: в конце концов, в порядке исключения да как разовая акция - всякое бывает. Киркоров всё-таки артист, что бы там ни говорили. Но в ситуации драматических событий последних месяцев, когда в филармонии царят хаос, ругань и полная неопределенность, выступать с такими «проектами» как минимум не ко времени.
Татьяна Николаевна «о готовящемся письме узнала 31 марта», но тогда «не сделала ничего, чтобы эту ситуацию предотвратить». Ну что же - наверное теперь, когда Транссибирский фестиваль уже позади, можно заняться укрощением неугодных и чрезмерно разговорчивых - то есть большей части творческого коллектива Новосибирской филармонии.