по-прежнему развлекаемся:)
Инь-ян в четыре руки
(Гл. героиня пеняет зеркалу)
- Тридцать четыре. В съемной квартире, в карманах - ветер, и мало что светит. Еще немножко - и сдохнешь, крошка.
(Гл. герой в лаковых туфлях и блюзовой манере)
- Ну, все не так, подаст пятак сытая нежить, примется нежить, пищать у ног, только бы бог дал отсрочку ее сыночкам, а лучше бы спас за заботу о нас. Ей невдомек, что исчислен срок, что мы, устав висеть на крестах, обращать уксус в вино, готовы давно подвести итоги. Кстати, о боге. Он не меньше устал лобызать в уста и пить свои чаши, погорше наших.
(Гл. героиня, выпустив коготки. На воображаемой скрипочке. Чуть нервно.)
- Ах, мира сильные с губами синими светятся алым. Им все мало крови свежей. Веки смежа смакуют сласть - на золоте власть. И челядь, - холопьи души, - не выебут так придушат. А кто ты будешь таков в этой стране дураков?!
(Гл. герой, сверяясь с пульсом и положением звезд)
- Уймись, мой свет, скоро рассвет. Ангел пропел слово на «л», и не иначе. А это значит, что стерты границы. Мы - птицы, легок наш путь. Но не забудь, когда будешь читать книги судеб, о своем праве - миловать.
(Гл. героиня карменясь, офелясь, медеясь и черти как еще)
- Ах, в самом деле?! Так полетели! Отдайте мне норд, милорд. А себе - хоть ост, хоть бруклинский мост, хоть что хотите. Ну, счастливо, летите. Не забудьте про право творить. Другого не дадено. Но Вы - жадина. Вы не забудете. А любить меня будете?
(Гл. герой тает в воздухе, остается только его голос)
- Мой зазнобыш, заморыш и в чем-то гаденыш, хоть по-женски ты мудр, а совсем несмышленыш. Естественно, буду, ныне и всюду. Ты ж мое ути-пути. Ну, будя, будя. Прощевай на этом. С теплым приветом. ЗПТ. И попутного ветра тебе, любимая.
(Гл. героиня, оставшись одна, делает из бумаги журавликов, распахивает окно, кладет стайку на ладонь)
- Я - женщина, и этим я права! Пардон, не то.
(Первый журавлик сгорает и рассыпается пеплом, едва поднявшись с ладони)
- Я - женщина, а значит я - змея! Тьфу ты, пакость какая!!
(Второй журавлик повторяет судьбу первого, только пепла побольше)
- А, ну вот же оно. Я не заморыш, а инь. Имя мое - полынь. Единственный мой изъян - извечная тяга к ян. И нужен мне только ты для внутренней полноты. Будь мне хоть сын, хоть муж. А все остальное - чушь. ЛЦТ. Запятая. Свидимся, мон амур.
(Журавлиная вереница плывет из окна. Не клином даже. Точками тире точками.)