Геоботаническая экспедиция-2002. Часть 2
Продолжение. Начало здесь.
Дни с шестого по десятый
9 часов. Неумолимый голос Олега возвещает о том, что пора вставать. Никто не выспался.
Утро уже давно вступило в свои права. Лес кишит жизнью; пчёлы трудятся на пасеке. Трое космонавтов выходят в открытый космос… А, нет, это же мы, невыспавшиеся, выходим из домика.
Смысл нашей работы, в общем-то, состоит в том, что впоследствии все эти описания забьют в компьютер для получения статистики. Кроме того, мы ищем редкие виды. Работаем над расширением заповедника.
Это второй наш рабочий день. Наученные горьким опытом предыдущего дня, запаковываемся в одежду основательно, стараясь не оставить мошке (здесь произносится с ударением на “е”) ни малейшей лазейки к телу. Весь этот “скафандр” венчается “шлемом”-накомарником, что окончательно делает наш внешний облик фантастическим.
Снова нам идти туда… Стоит солнечная погода; берёзовые дебри сменяются сосняком и… мы, сворачивая с дороги, лезем туда… В холмы. А уж вы-то наверняка знаете, каково лезть в гору по зарослям.
Должен всё-таки отметить: экспедиция - это НЕ ПОХОД. В ходе нашей там работы мы много раз приходили к выводу о том, как жестоко ошибаются люди, смешивающие эти понятия. Вот и вы, читая это, наверняка завидуете нам - дескать, в лесу были. Это, конечно, верно, но вместе с тем это и огромный труд.
Кроме того, железный распорядок дня, строго соблюдаемый в экспедиции. Это вам не как в походе (ну, сейчас я, наверное, имею в виду матрасников). Вот такое важное отступление.
Возвратившись на пасеку, осматриваем друг друга на предмет клещей. Клещи в одежде, клещи под мышками, клещи за ушами. Явление сие весьма неприятно. Набранный гербарий надо переложить сухими газетными прокладками. Чем и занимается один из нас; другие готовят ужин. Теперь - на улице, на костре. Хватит с нас и прошлой ночи с печкой.
Вечер: разговоры перед сном обо всём на свете…
Ночь: тем, кому не спится - время любоваться Луной. Она растёт.
Удивительное ощущение - сидеть на веранде избушки ночью наедине с Луной и лесными звуками. Ночная прохлада наполнена шорохами, шелестом листьев и пением одинокой птицы…
Утро. Взгляд на часы. Семь. Спим.
…
Олег: “Азат, сколько времени?”
“Пол-девятого…”
…
9 часов. Олег: “вставайте, ребята…”
На ручей, за водой; перебрать гербарий; варить завтрак; вперёд…
Вечером: отмечаем места описаний на карте. Всё осложняет незнание того, где же, собственно, находится пасека…
Перед сном читаем газеты. У нас с собой - весомая пачка старых газет (ещё 80-х гг) - “Правда”, “Труд”, “Советская Башкирия”, “Известия”… Знаете, почитал я это - такая ностальгия по ушедшему прохватила… Что-то хорошее мы потеряли. В ТЕ времена газеты работали ради идеи… Конечно, вы можете назвать это “идеологией”, но… газеты освещали жизнь, тогда как сейчас большинство периодических изданий освещают жизнь … знаменитостей. Сейчас почти вся пресса работает только на себя.
А потом… гоняем в избе комаров тряпками. От этого они летят к окошку, где мы их и давим… Стекло покрывается красными пятнами…
Вот и ещё день… Вот и опять вещмешок с картой и гербарием на спине. Опять поиск сосняков. И, конечно, не всякая площадка подходит для описания. По крайней мере, сосняк на ней должен быть достаточно частым.
Снова собираем в конверты мхи и лишайники… Вновь - поиск осоки с головой. Calamogrostis orundinaceae…
Лёша планирует вернуться в Уфу раньше нас, поэтому Олег активно “натаскивает” его в составлении описания и в знании флоры вообще и латинских названий в частности. Я же пока “отдыхаю” - сковыриваю себе ножичком мхи со стволов и гнилушек, или с почвы, и складываю в конвертики с номерами описаний.
Вечером Олег объявляет о том, что сейчас он проведёт лекцию на тему “Леса”. Поначалу мы с Лёшей не воспринимали это серьёзно. Однако всё оказалось достаточно реально и мы, достав из рюкзаков тетради, пишем… Картина: пасека посреди бескрайнего леса, изба, полная комаров; мы полулежим, слушая лекцию о древесных породах, типах леса. У меня с самого начала складывалось впечатление, что Олег знает о растительности всё… впечатление усилилось.
…Взяв однажды азимут от дороги, полезли на склон хребта сосняк описывать. Долгим же было это описание… Закончив его, пошли по своим следам обратно. Шли мы и шли, и вот пришли к выводу о том, что мы забыли направление нашего азимута. Ещё попытка - вернулись… Не можем найти место описания! Вокруг нас - вековой лес…
Всё же не судьба было нам сложить тут кости; методом тыка нашли дорогу. Это было лишь знакомство с Лешим… Это урок на будущее - не увлекаться и не забывать направлений…
Всё повторяется… В один из дней мы пошли по дороге в другом направлении - в сторону Галиакберово (до того ходили в сторону реки Кужи). По дороге нам встретился пасечник, идущий к своим пчёлам.
В тот день было ветрено… взобравшись на склон, мы вдруг стали свидетелями падения огромной берёзы… А потом ещё… Ну, думаем, если нас сейчас не пришибёт - мы просто счастливчики… Смотрим вверх, озираемся при каждом треске (а деревья, качаясь от ветра, трещат без конца…), готовимся в любой момент найти убежище от падающего дерева; например, спрятаться за толстым деревом.
Вот уж торопились мы там… “Видите, какой ценой даются кандидатские?” “И курсовые…” - добавляем мы с Лёшей.
“Последний Герой” отдыхает!
Олег с Лёшей меня отправили на пасеку с особой миссией - попросить пасечника передать в Галиакберово, чтобы за нами в понедельник трактор приехал.
Итак, я полдня отдыхаю на пасеке… передав нашему хозяину записку от Олега, иду за водой… Возвращаясь с ручья с полными вёдрами, вижу стремительно летящую на меня пчелу; она садится мне на голову, пробирается в волосах и … жалит! Испуг и недоумение не дают мне почувствовать боли… Но постепенно она проходит… Всем совет - будьте осторожны на пасеке; когда пасечник открывает ульи, пчёлы становятся агрессивными…
И всё же у меня сложилось впечатление, что бурзянская пчела жалит довольно терпимо. Проходит быстро. Если, конечно нет аллергии…
Про медведей. Олег рассказал однажды вот такую историю.
Два студента проходили практику в заповеднике. Встретился им как-то медвежонок. Ну, один из них и давай играть с медвежонком. Второй говорит ему - брось, пойдём-ка лучше отсюда… А тот - ни в какую. Вот второй и решил уйти один и влезть на дерево. Наверное, медвежонок вдруг пискнул у парня в руках… Откуда ни возьмись, вылетела медведица и разорвала парня в клочья! Всё это происходило на глазах у второго, который сидел на дереве и кричал. Разорвав парнишку, медведица оттащила куски в сторону и спрятала… В эти мгновения тот, кто сидел на дереве, поседел…
А ещё… Однажды всю ночь лил дождь. И не прекратился утром. Однако описания делать надо… Мне мама дома сделала полиэтиленовую накидку с прорезями для рук и головы. Признаюсь - я не хотел брать. Ох, как же я был теперь рад, что она всё-таки убедила меня. Спасибо, мама.
Олег и Лёша тоже накрылись полиэтиленом… Вот так даются курсовые работы! В лесу, под ливневым дождём, на описания идём…
День одиннадцатый
Окно, вымазанное в крови. В нашей, кстати, крови. Следствие несчётного количества напившихся комаров, раздавленных там.
“Слышите трактор?” - вбегает Олег.
Действительно, за нами едут. Нужно побыстрее собираться.
И вот за нами в последний раз закрывается дверь избушки, похожей на баню… вот мы вновь в прицепе трактора рассекаем километры… Подумать только: по этой дороге мы каждый день ходили пешком… теперь мы движемся по ней в послений раз в экспедиции.
Хорошо ехать в прицепе и смотреть на берёзы, склонившиеся над тобой. Впереди - долгожданный отдых; мошки нас уже не могут догнать. Заботливый тракторист посоветовал нам накрыться брезентом, чтоб грязь не летела на нас. Собственно, грязи в этот раз было не так много, несмотря на то, что недавно прошли дожди. Олег рассказал нам, как они ехали на этом тракторе и застряли так, что пришлось брёвна под колёса совать.
Впрочем, дорога не была и слишком лёгкой. Уклоны иной раз наводили на опасения, что сейчас мы рухнем под откос. Много было волнующих моментов.
Олег и Лёша явно довольны: весело беседуют. Я же лишь только вперёд смотрю - что же ждёт нас там…
Благополучно миновав Нугуш, торжественно въезжаем в Галиакберово. У меня с собой открытка для фан-клуба, которую я рассчитываю здесь отправить.
Опять въезжаем в контору, где и обустраиваемся. Снова в нашем меню появляются хэт и коймак (см. день четвёртый). И… ЯЙЦА! Сейчас они появятся…
Выход в цивилизацию с целью прикупить необходимых вещей начали с того, что узнали, где здесь магазин. Продавщица дома, обедает… ждём.
“А в магазине есть КАНЦТОВАРЫ?” (О, нам необходимы хотя бы ручки новые, так как я свои две потерял и теперь страдаю от желания написать что-либо и невозможности этого!) “Наверное, есть…”
Своим движением по главной улице посёлка мы привлекаем множество взглядов. Кто мы да откуда - рассказать пришлось буквально каждому. Информационный голод, млин… “Мы - учёные”. Wow! Вот это сказанул Олег. Мне понравилось.
Магазин. Есть много всякого барахла; канцтоваров НЕТ. Ассортимент, в общем, такой, как и в любом уфимском торговом ларьке.
Мои попутчики надеются позвонить откуда-нибудь в Уфу. А сейчас везде обеденный перерыв, так что возвращаемся в контору.
Зайдя в комнату и выглянув в окно, я обнаружил за ним довольно-таки фантастическое зрелище. Наш двор был полон овец! Да мы же калитку забыли закрыть, вот они и здесь.
Одно наше появление на крыльце заставило непрошеных гостей найти выход со двора. Довольно весёлое зрелище - десяток овец на всей скорости протискивается в одну калитку!
Через некоторое время Лёша пошёл на почту - звонить. Заодно я ему дал и свои две открытки - ту, что написал ещё на пасеке и ту, что в срочном порядке набросал здесь (домой - в ней написал, что вернусь числа 15-го июля).
На почте Лёшу встретил, видимо, начальник почты, которого Лёша впоследствии довольно колоритно описывал. Особенно его выход на связь с Уфой.
Итак, для нас Уфа отныне - Эфэ. Вживаемся… Мои открытки также благополучно отправлены. Можно спокойно идти в следующий заход.
Второй заход предстояло провести на далёкой глухой лесной поляне Сафаруте с лесной избушкой на ней. Дорога на ней совершенно не предназначена для проезда по ней какого-либо механического транспортного средства. И при том это довольно далёкий путь для того, чтобы шагать туда пешком девять километров.
Здесь я узнаю о том, что ехать туда можно… только на лошадях! И возможность именно такого способа передвижения довольно реальна. Это при том, что до этого момента я не то, что сидеть на коне - рядом почти никогда не стоял…
С трактористом нашим договорились насчёт бани. Хороший мужик - баню затопил. Жаль, имени его не помню. Вот здесь я узнал ещё один элемент деревенской экзотики - баня по-чёрному. Наш поход в эту баню был предварен множеством рассказов Олега о том, как он мылся в бане по-чёрному и “выходил оттуда чернее, чем заходил”. Оказывается, по-чёрному - это без трубы.
Что ж, и это надо попробовать. Заходим. С трудом различаю в темноте два силуэта моих спутников. Лампа едва освещает помещение. Запах дыма настолько силён, что, кажется, здесь всё заполнено дымом.
Олег и Лёша сидят на полке; лезу к ним. Собственно, сидит один Олег, мы же не рискуем мазаться сажей, так что сидим на корточках.
Одно неверное движение - одна из досок в полке поднимается! Мы чуть не летим с полка, едва-едва успев ухватиться за что попало. Обращаю ваше внимание на то, что на расстоянии вытянутой руки от нас - чан с кипятком на раскалённых камнях и у нас была реальная возможность нырнуть туда…
А затем мы стали гостями летней кухни. Жена тракториста накормила, напоила нас… Хорошо иметь домик в деревне :-)
Вечер… мы сидим дома… это лето… Это июнь… Животные в деревне понемногу угомонились и разбрелись по жилищам. Люди тоже предались отдыху. Одни мы не спим… с портретом беззен президента М.Г. Рахимова разговариваем… Муртаза Губайдуллович смотрит на нас почему-то с укором…
День двенадцатый
Опять просыпаюсь под директорским столом. Девять часов - в контору входят сотрудники. А у нас тут, как всегда, бедлам - на столе, где, вообще-то, приказы и распоряжения подписывают, у нас еда, посуда и прочее; сами вокруг лежим; вещи разложены. Ну, понимаете, если в директорском кабинете размещаются походные вещи, он (кабинет) превращается в бивак… За печкой палатка, кругом газеты для гербария сохнут.
Лошади. Договорились на пять лошадей (три для нас и две для проводников), заплатили за каждую по 30 р.
Разделили вещи приблизительно поровну между пятью лошадьми. Каждую из этих частей разделили ещё на две, чтобы навьючить с двух сторон.
…Олег вскакивает на коня… Что? Уже пора?.. Да вы что, я никогда… И вот он - этот кадр. Я ставлю левую ногу в стремя, Иштуган (он коня привёл) придерживает коня… руками изо всех сил хватаюсь за седло… конь в беспокойстве подаётся вперёд… все вокруг окриками и действием останавливают его и подгоняют меня… заношу правую ногу… чувствую живое биение в теле коня под собой… вещи мешают мне опустить ногу на ту сторону… мне помогают… И вот… Я НА КОНЕ…
А потом… все пошли в сторону речки. Мой тоже за ними. Сидя на коне, я потерял ощущение реальности.
И вот… перед нами Нугуш. Вообще-то, уже в который раз, но…
“…когда реку переходить будете, ноги из стремян вынь… лошадь упадёт - за собой потянет…”
Рашн экстрим! Переход бурной реки (не, правда, не такой уж бурной…) на лошади. Конь с трудом справляется с течением, его сносит. Эмоции! Голова колонны уже выбралась на берег, а я, двигаясь в хвосте, нахожусь посреди реки. Мой четвероногий друг упрямо несёт меня, борясь с течением и подводными камнями…
Олег, движущийся передо мной, по ходу дела даёт советы по управлению конём. Ну а я, наверное, просто свечусь от счастья и эмоций.
Выход на берег - первое из тех мест, где надо покрепче держаться. Не спеша продолжаем путь вдоль реки по берегу… Постепенно начинаются места, где прибрежные скалы круто срываются в реку… лошадям приходится по камням в воде.
Ступенька. Ну, иначе, не назвать. Лошадь должна сделать шаг вниз. Можно поскользнуться и упасть. Четверо вполне благополучно миновали это препятствие, а мы с моим…
…ну боится он ступать туда, и всё тут! Не же-ла-ет! Я его и так, и этак уговариваю, а он - ни в какую. Тычемся, место ищем.
Всё. Забастовка. Конь решил идти назад. “Ещё чего, видите ли, хотят. Чтоб я ноги тут ломал.”
Мужики изо всех сил потешаются над нашими приключениями. Ну, меня это проняло и я, наконец, решил взять ситуацию в свои руки. Ничего - другие прошли и ты пройдёшь. Прижав ноги к бокам коня, принудил-таки его пройти за всеми.
Вот так, шаг за шагом, я входил в контакт с конём. Ещё вот что скажу - по этим заповедным местам обязательно надо проехать на лошади. Веет сказками и легендами башкирского народа (да, в какой-то момент я себя немного Салаватом Юлаевым ощутил, да не будет это слишком громко звучать).
Углубившись в лес, пошли по лошадиной тропе. Скоро мне надоело плестись в хвосте, я слегка пришпорил коня и обошёл Олега, Лёшу, Батыра (навязавшегося нам в проводники). Впереди остался только Гайнулла (ну, надо же совесть иметь; я ж-таки гость здесь).
Как здорово было в минуты остановок просто давать коняге свободно походить и пощипать травы. Большое и сильное животное.
Это были три часа и девять километров чудес. Собаки резво играют друг с другом, порой уносясь так далеко, что их становилось не видно и не слышно; снова возникая у ног лошадей..
Берёзы вокруг напомнили мне сцену из фильма “Мертвец”… Вот передо мной на лошади едет не Гайнулла, а Никто… “…моя мать была из племени Бекана, а отец - из Абсолюка…” Что-то рассказывает; вот проезжаем мимо кургана… Это курган того-то и того-то… “…много печали увидел я на этом пути…”
Конь, на ходу срывая огромные листья аконита, несёт меня через впадины, ручьи и болотца… Даже собаки не везде за нами поспевают. Благородное и доброе существо - лошадь. Если вы никогда не общались с ним - настоятельно рекомендую попробовать. (Тут как-то на днях по телевизору передачу видел о конном спорте… Конь, говорят, очень своенравен и свободолюбив…Нет никакой преданности человеку - он предпочитает того, кто придёт к нему с морковкой…)
Вспугнутые нашим движением, взлетаю дикие птицы… Собаки устремляются с лаем за ними; Гайнулла строгим окриком останавливает их…
Так мы уходим всё глубже и глубже в дикий, таинственный лес, хранящий много неведомого.
В конце концов выходим на поляну. Это, догадываюсь, Сафарута… Гайнулла пускает коня рысью; все остальные лошади делают то же самое. Вот уж встряска…
Вот и изба. Одинокий чёрный домик на окраине поляны. Здесь мы роживём следующие шесть дней. Вокруг - бескрайние заповедные леса. Медведи. Ближайший населённый пункт - Галиакберово. (До него, напомню, около девяти километров лесом.)
И, наконец, разгрузив коней, нам разрешают немного покататься одним. Наши проводники остаются в избе чай пить. Хорошая погода… Взбираюсь снова на моего конягу и мы едем по колено в траве. Сначала я, было, собрался ехать с Олегом и Лёшей, но они, оказалось, любители проехаться галопом. Мой конь в подобных случаях, забыв про всё на свете, устремляется за своими товарищами и, что бы я ни предпринимал, пытаясь его хотя бы замедлить - всё тщетно… Мне ужасно стыдно в этом признаться, но тогда я натерпелся страху!
Пришлось мне попросить, чтобы подождали, когда я, развернув коня в другую сторону, уеду подальше.
А потом… Была вечность гуляний по полянкам; конь везёт меня туда, куда ему вздумается… Он рвёт траву, а я что-то говорю ему без конца…
Однако, всему рано или поздно приходит конец, и нам, вновь собравшимся вместе, необходимо возвращаться к избе.
Изба - бревенчатый сруб. Площадь примерно 3Х4 м. У дальней стены - нары, усыпанные соломой. Жилище мышей. Валяется много всякого тряпья, на котором ночуют сотрудники заповедника, останавливаясь здесь во время обходов. Металлическая печь, которая не предназначена для варки - даже некуда котелок ставить. Небольшой стол и скамья - стоит не туда встать на полу, и всё со стола летит. Над столом - небольшое оконце, окружённое щелями… Очень много разнообразных насекомых в воздухе. Наверху - треугольная крыша. Есть чердак без стен по бокам. Приходите жить :-)
.В нескольких шагах от избы, за лесочком - Кужа. Она будет снабжать нас водой.
Наши проводники, привязав лошадей друг за другом (нос к хвосту) - удалились, пообещав Вернуться…
Так мы остаёмся втроём в избе посреди бескрайних медвежьих владений. На другой стороне поляны поднимается холм, можно сказать, скальный. На склонах его - гигантские сосны, тянущиеся к небу.
В этот день мы отправляемся туда. Делая там описания, нашли венерин башмачок. А это ведь редкое растение; теперь оно отмечено в описаниях особо.
Сделав описания, вернулись к избе и собрали консилиум - что готовить на ужин…
День завершается… чем? Вечером, естественно. Когда осторожный Олег тщательно запер дверь… а не то занесёт ещё какого-нибудь… медведя… Гоняем опять комаров к окну… минут на пять звон затихает… возобновляется… Что ж, располагаемся на нарах - завтра в 9 вставать. Разговоры о жизни на сон грядущий…
“…вставай, Азат, кто-то идёт к нам!”
Слова Олега сквозь сон доходят до меня и я нехотя поднимаюсь… Выхожу в ночь. А там жутко холодно! Туман вокруг; Олег оживлённо указывает на что-то, виднеющееся вдали.
Луна освещает то ли пень, то ли человека, то ли медведя… “Не, это пень какой-то”; сонно говорю я, и - в избу!
Дни с тринадцатого по семнадцатый
Все дни второго захода начинались так же, как и в первом. Это когда мы просыпались часов в 8, но старались как можно дольше растянуть последний час…
9 часов. Подъём (ужасно неохота, но надо!), утренние процедуры на речке, готовка завтрака, перекладка гербария… Вперёд!
Четыре описания в день…
А вот в ходе описаний случалось разное…
В один прекрасный день идём мы по тропинке… вдоль тропинки то и дело муравейники разрытые встречаются. Несмотря на многочисленные рассказы о медведях, мы настолько привыкли видеть эти муравейники, что не очень-то обращаем внимание…
…Спустившись с холма, видим круг грязи, истоптанный следами. На нём явно валялось немелкое животное. Разрытые муравейники стали встречаться всё чаще.
Приближаясь к очередному уремнику, Олег вдруг призвал нас остановиться. “Слышите писк?” Все напряжённо вслушиваются. Лично я ничего не услышал, я даже не успел понять, ЧТО нужно услышать. “Всё - пошли назад отсюда.” И мы попятились, стараясь не делать резких движений. Всё просто - Олег увидел (и услышал) в этом самом уремнике медведя. А это был очень хороший уремник для описания, мы чуть было не залезли туда.
Это была довольно напряжённая минута. Мы так и пятились до самого поворота, где дорога уходит в чащу.
О, Бурзян! Обитель башкирского медведя!
Пока мы шли дальше, нашли ещё несколько разорённых муравейников с отчётливыми следами лап. Хотя это, скорее, был медвежонок - уж больно пальчики детские…
Лес показался вдруг бескрайним, а спасительная Эфэ - бесконечно далёкой…
Направившись к хребту, замечаем, что здесь подозрительно много примятых “троп” в траве. Кто-то явно недавно здесь ходил. Когда одна из этих троп упёрлась в разрытый муравейник, всё стало ясно. Мы идём медвежьей тропой. Муравейник совсем свежий - сломан не более нескольких часов назад; муравьи суетятся, спасаясь.
Всё, пошлите-ка отсюда…
Было решено идти в более безопасное место.
Потом мы ходили в другую сторону по дороге. В том направлении дорога пересекалась с рекой. Довольно-таки неслабая переправа. Парни нашли дерево, по которому можно перейти. Они, друг за другом, оказались на той стороне. Когда процентов 60 было пройдено, я, конечно, потерял равновесие и ухнул в воду. Полные сапоги воды, вся одежда мокрая, ну и прочее. Ещё надо идти описания делать. Вот так даются курсовые работы…
Ещё был такой эпизод. Перед нами раскинулась река (она же). Олег с Лёшей опять полезли по дереву; я же решил применить радикальный способ - перейти в воде, сняв обувь. И это удалось. А вот что было, когда мы возвращались. Я не смог найти того места, где переходил - везде было глубоко и слишком сильное течение. Они уже перебрались, а я всё топчусь на берегу, мучительно вспоминая, как шёл сюда, и, тыча палкой в воду, пытаясь до дна достать. Погодите, самое комичное ещё впереди. Таки я решился последовать за ними по дугообразно лежащей берёзе (там, где лежало дерево, речка была узка, а где я пытался перейти, было метров 10 ширины). Итак, экстремал Азат шагнул на шаткую берёзу, лежащую на высоте метра в 2-3 над бурным потоком, тоже в этом месте не мелким. “За ветки держись, за ветки!” - подбадривают с берега. Шаг за шагом - я на середине! А душа, разумеется, в пятках. Вижу, ко мне спешит помощь и поддержка в лице Олега. Дружественная рука тянется ко мне. Берёза всё больше трясётся. И вот мы стоим, решив, что теперь вполне можем нырнуть оба.
Однако мощным усилием воли Олег переборол судьбу и не только сам вернулся на берег, но и меня вывел на твёрдую почву.
Потом был вечер истеричного смеха. Так я ещё не смеялся… Особенно вспоминая момент, когда я стою на берегу и ищу, где бы перейти, а Олег, шедший по берёзе и уронивший в воду ручку, кричит, не проплывала ли мимо меня ручка синяя.
Вот уж посмеялись…
Больше не ходили мы той дорогой, да и нечего было там описывать больше.
Ещё Олег рассказал вот такое:
Сотрудник заповедника ехал на лошади по лесу. Внезапно лошадь встала, как вкопанная, и начала ржать. И вот из-за чего - из чащи вышла медведица. Медведица рычала, мужик не мог понять, в чём дело, почему она не отходит; кричал, спрятавшись на лошадь (считается, что кричать - самый верный способ расстаться с медведем живым); лошадь отбивалась передними ногами… Так продолжалось очень долго, до тех пор, пока мужик не понял, что на дереве позади него сидит медвежонок. Тут он немедленно, как мог, быстро, вскочил на лошадь и умчался прочь… медведица кинулась к медвежонку…
Были ночи, были дни… Олег всё тщился меня обучить флоре. В конце концов, это у него стало получаться. Ох уж эта латынь!
А однажды, увидев на склоне хребта хороший сосняк, мы полезли туда. Это, я вам скажу, не из лёгких - лезть в гору через густой травостой, кустарник и мелколесье… Однако я оказался на вершине первым! Вот это красотища! Сам сосняк был просто удивителен. В описании так и отметили - чисто, как парке. Да, здесь только гулять - чисто и светло.
А потом перешли на другой склон. Такого я давно не видел - у моих ног расстилался зелёный ковер. Вот они - просторы леса. Напротив нас - другой хребет, лесом покрытый. В таком месте навсегда хочется остаться, ибо там - Вечность.
Заповедники придумали великие люди. Если б не они, этого бы у нас не было…
“Шульган-Таш” необходимо расширять. Пусть он станет больше. Пусть увеличатся наши зелёные легкие…
Страх медведей усугубился тем, что на тропе, где мы ходили постоянно, мы нашли кости какого-то животного. Не оставляла мысль, что это СКЕЛЕТ ЧЕЛОВЕКА, которого медведь тащил с горы вниз, к воде…
Несколько дней с содроганием ходили мы мимо этого проклятого места. Я пытался успокоить себя тем, что если бы пропал человек, его бы искали.
“Знаешь, сколько людей пропадает?!” - отвечали мне на это.
Однажды устроили-таки “экспертизу” с внимательным рассмотрением костей. Лёша заявил о том, что, исходя из строения крестца, это наверняка не человек.
Ну, слава Богу. Однако… допустим, это не человек, а какое-то животное… но здесь всё же был медведь, который его съел!
Заметили, что к нам на чердак постоянно с криком летают трясогузки. Ну, стало быть, там у них гнездо. Любопытно было посмотреть на детёнышей - залезли на чердак. Однако, каково же было наше удивление, когда вместо маленьких трясогузят мы увидели настоящее серое чудовище, достаточно агрессивное. Да это ж КУКУШОНОК! Значит, кукушка отложила яйцо в гнездо трясогузок, а уж остальное - дело техники. Кукушонок гораздо быстрее трясогузкиных птенцов растёт и легко избавляется от пищевых конкурентов. Отец и мать трясогузного семейства видят лишь красный открытый клюв и им невдомёк, что это вовсе не их птенец. А “дитя” между тем начинает превосходить в размерах “родителей”. За те дни, что мы там были, кукушонок вырос раза в полтора.
Вновь наступил понедельник… Вечером за нами приехали. Только почти все лошади в посёлке оказались заняты и мы можем только погрузить вещи. А сами - пешком…
Не замедлили братьям Гайнулле и Иштугану, приехавшим за нами, сообщить о скелете. Да они всё знают: оказывается, это ТЕЛЁНОК. Его оставляли там приманкой медведю. Медведь телёнка-то съел, да в ловушку не попался. Мистика…
В этот день мы решили попрощаться с птенцом на крыше (за время жизни здесь мы поменяли отношение к нему с прохладного на дружественное…). К нашему изумлению, его в гнезде не было. А приёмные его родители, тем не менее, продолжают, крича, прилетать с кормом на чердак.
Напоследок посмотрели на Cypripedium, обнаруженный в первый день.
Сидя перед выходом, уже собравшись, вдруг увидели, что наши трясогузки кружат над одним местом в траве в нескольких метрах от избы. Гайнулла сказал - вот, мол, корм принесли. Так это же наш кукушонок в траве сидит! Видимо, этим закончился его первый опыт полёта. С голоду ему трясогузки помереть не дали - нашли даже там. Так что не всегда птицы бросают детёнышей, выпавших или случайно вышедших из гнезда. Живой пример родительской заботы птиц.
Мы тут решили совершить акт благотворительности и водворить кукушонка на место. Почётная миссия нести его была поручена мне. А он бойкий стал, клюётся! Но в итоге мероприятие закончилось благополучно. Трясогузки продолжили кормить кукушонка в гнезде.
Несмотря на это, рекомендую осторожно относиться ко всякому вмешательству в жизнь животных. Не всегда это хорошо заканчивается.
Итак, мы уже семнадцатый день находимся вдали от цивилизации. За это время все настолько истосковались по Уфе, что дни стали считать. Дом нам снился по ночам; утром открывали глаза… “где это я?!” - опять в чёрной избушке, одиноко и комаров много. Между прочим, Лёша после этого захода уезжает домой, а мы с Олегом собираемся в Третий Заход, где нас ждут три избы, которые надо “проработать”. А там ещё большая глухомань…
Вообще-то, я люблю лес. Но это - ежедневные описания, сплошное неудобство… Ещё латынь учить приходится. (Действительно, под конец Олег начал от меня добиваться довольно-таки неплохих результатов по сравнению с тем, что было в начале.)
Однако сейчас у нас на уме одно - мы идём в посёлок, оттуда - на кордон. Отдых, долгожданный отдых. Баня! Никаких комаров! Целых несколько дней…
Потихоньку бредём по дороге втроём, оставив вещи лошадям; они пойдут потом… Эх, хорошо прощаться с этой опостылевшей тропой, исхоженной нами вдоль и поперёк.
Вечереет… дорога пешком не показалась такой лёгкой, как на лошади… у меня даже подошва сапога отвалилась. Мой сапог не выдержал нагрузок… Шлёпаю теперь; а места становятся порою совсем болотистыми… вода! Быстрее бы добраться до посёлка - уж там ремонтироваться буду…
(Как вы заметили, не бывает у меня всё благополучно.)
Лес расступился, и вот перед нами Нугуш. Мы переезжали его на тракторе, переходили на лошадях, а теперь - пешком.
Минута нерешительности, и вот мы - как были, в обуви - форсируем реку. На том берегу нас ждёт цивилизация! О, Гали Экбэр аулы! Welcome to Галиакберово!
А-А-А-А-А! Трое сумасшедших несутся по пояс в реке. Течение рвётся снести нас и увлечь за собой; камни подводные так и норовят ноги пообломать. Но мы тверды, и берег уже близок! Великий Нугуш! Мы познали тебя. Скользкий твой берег, где стояли мы, из сапог воду выливая. Стоянка туристов, с интересом за нами из палаток наблюдающих. Это солнце. Этот воздух. Эта земля.
…Этот Лес, прощально глядящий на нас с того берега, откуда мы пришли.
…Вещи наши, естественно, нас обогнали и уже ждали у входа в контору. Иштуган гостеприимно пригласил нас в баню. Это было Самое То.
Темнело, когда мы пришли к Иштугану. Заходя в баню, ребята попросили холодной воды. Ну, я, как был два захода водоносом, так и пошёл к Нугушу…
Сумерки, спускаясь, окутывают всё вокруг. Одинокий спутанный конь гремит колокольчиком, подскакивая на задних ногах. Деревенская живность попряталась по домам; берег Нугуша представляет собой замечательных пейзаж - из тех, что печатают на обложках разных “Башкортостан Кызы”, “Ватандаш” и прочем. За рекой поднимается в гору Великий Лес, неподалёку от меня конь пьёт из реки… на синем небе проступают первые звёзды…
Придётся нарушить ход повествования, забежав вперёд… Как оказалось впоследствии, тем вечером лес прощался со мной…
А пока… мы сидим после бани у Иштугана, слушаем чарующие рассказы о местной жизни, о его собственной биографии; о Жизни вообще…
В пол-второго ночи вернулись в контору…
Окончание здесь.
Дни с шестого по десятый
9 часов. Неумолимый голос Олега возвещает о том, что пора вставать. Никто не выспался.
Утро уже давно вступило в свои права. Лес кишит жизнью; пчёлы трудятся на пасеке. Трое космонавтов выходят в открытый космос… А, нет, это же мы, невыспавшиеся, выходим из домика.
Смысл нашей работы, в общем-то, состоит в том, что впоследствии все эти описания забьют в компьютер для получения статистики. Кроме того, мы ищем редкие виды. Работаем над расширением заповедника.
Это второй наш рабочий день. Наученные горьким опытом предыдущего дня, запаковываемся в одежду основательно, стараясь не оставить мошке (здесь произносится с ударением на “е”) ни малейшей лазейки к телу. Весь этот “скафандр” венчается “шлемом”-накомарником, что окончательно делает наш внешний облик фантастическим.
Снова нам идти туда… Стоит солнечная погода; берёзовые дебри сменяются сосняком и… мы, сворачивая с дороги, лезем туда… В холмы. А уж вы-то наверняка знаете, каково лезть в гору по зарослям.
Должен всё-таки отметить: экспедиция - это НЕ ПОХОД. В ходе нашей там работы мы много раз приходили к выводу о том, как жестоко ошибаются люди, смешивающие эти понятия. Вот и вы, читая это, наверняка завидуете нам - дескать, в лесу были. Это, конечно, верно, но вместе с тем это и огромный труд.
Кроме того, железный распорядок дня, строго соблюдаемый в экспедиции. Это вам не как в походе (ну, сейчас я, наверное, имею в виду матрасников). Вот такое важное отступление.
Возвратившись на пасеку, осматриваем друг друга на предмет клещей. Клещи в одежде, клещи под мышками, клещи за ушами. Явление сие весьма неприятно. Набранный гербарий надо переложить сухими газетными прокладками. Чем и занимается один из нас; другие готовят ужин. Теперь - на улице, на костре. Хватит с нас и прошлой ночи с печкой.
Вечер: разговоры перед сном обо всём на свете…
Ночь: тем, кому не спится - время любоваться Луной. Она растёт.
Удивительное ощущение - сидеть на веранде избушки ночью наедине с Луной и лесными звуками. Ночная прохлада наполнена шорохами, шелестом листьев и пением одинокой птицы…
Утро. Взгляд на часы. Семь. Спим.
…
Олег: “Азат, сколько времени?”
“Пол-девятого…”
…
9 часов. Олег: “вставайте, ребята…”
На ручей, за водой; перебрать гербарий; варить завтрак; вперёд…
Вечером: отмечаем места описаний на карте. Всё осложняет незнание того, где же, собственно, находится пасека…
Перед сном читаем газеты. У нас с собой - весомая пачка старых газет (ещё 80-х гг) - “Правда”, “Труд”, “Советская Башкирия”, “Известия”… Знаете, почитал я это - такая ностальгия по ушедшему прохватила… Что-то хорошее мы потеряли. В ТЕ времена газеты работали ради идеи… Конечно, вы можете назвать это “идеологией”, но… газеты освещали жизнь, тогда как сейчас большинство периодических изданий освещают жизнь … знаменитостей. Сейчас почти вся пресса работает только на себя.
А потом… гоняем в избе комаров тряпками. От этого они летят к окошку, где мы их и давим… Стекло покрывается красными пятнами…
Вот и ещё день… Вот и опять вещмешок с картой и гербарием на спине. Опять поиск сосняков. И, конечно, не всякая площадка подходит для описания. По крайней мере, сосняк на ней должен быть достаточно частым.
Снова собираем в конверты мхи и лишайники… Вновь - поиск осоки с головой. Calamogrostis orundinaceae…
Лёша планирует вернуться в Уфу раньше нас, поэтому Олег активно “натаскивает” его в составлении описания и в знании флоры вообще и латинских названий в частности. Я же пока “отдыхаю” - сковыриваю себе ножичком мхи со стволов и гнилушек, или с почвы, и складываю в конвертики с номерами описаний.
Вечером Олег объявляет о том, что сейчас он проведёт лекцию на тему “Леса”. Поначалу мы с Лёшей не воспринимали это серьёзно. Однако всё оказалось достаточно реально и мы, достав из рюкзаков тетради, пишем… Картина: пасека посреди бескрайнего леса, изба, полная комаров; мы полулежим, слушая лекцию о древесных породах, типах леса. У меня с самого начала складывалось впечатление, что Олег знает о растительности всё… впечатление усилилось.
…Взяв однажды азимут от дороги, полезли на склон хребта сосняк описывать. Долгим же было это описание… Закончив его, пошли по своим следам обратно. Шли мы и шли, и вот пришли к выводу о том, что мы забыли направление нашего азимута. Ещё попытка - вернулись… Не можем найти место описания! Вокруг нас - вековой лес…
Всё же не судьба было нам сложить тут кости; методом тыка нашли дорогу. Это было лишь знакомство с Лешим… Это урок на будущее - не увлекаться и не забывать направлений…
Всё повторяется… В один из дней мы пошли по дороге в другом направлении - в сторону Галиакберово (до того ходили в сторону реки Кужи). По дороге нам встретился пасечник, идущий к своим пчёлам.
В тот день было ветрено… взобравшись на склон, мы вдруг стали свидетелями падения огромной берёзы… А потом ещё… Ну, думаем, если нас сейчас не пришибёт - мы просто счастливчики… Смотрим вверх, озираемся при каждом треске (а деревья, качаясь от ветра, трещат без конца…), готовимся в любой момент найти убежище от падающего дерева; например, спрятаться за толстым деревом.
Вот уж торопились мы там… “Видите, какой ценой даются кандидатские?” “И курсовые…” - добавляем мы с Лёшей.
“Последний Герой” отдыхает!
Олег с Лёшей меня отправили на пасеку с особой миссией - попросить пасечника передать в Галиакберово, чтобы за нами в понедельник трактор приехал.
Итак, я полдня отдыхаю на пасеке… передав нашему хозяину записку от Олега, иду за водой… Возвращаясь с ручья с полными вёдрами, вижу стремительно летящую на меня пчелу; она садится мне на голову, пробирается в волосах и … жалит! Испуг и недоумение не дают мне почувствовать боли… Но постепенно она проходит… Всем совет - будьте осторожны на пасеке; когда пасечник открывает ульи, пчёлы становятся агрессивными…
И всё же у меня сложилось впечатление, что бурзянская пчела жалит довольно терпимо. Проходит быстро. Если, конечно нет аллергии…
Про медведей. Олег рассказал однажды вот такую историю.
Два студента проходили практику в заповеднике. Встретился им как-то медвежонок. Ну, один из них и давай играть с медвежонком. Второй говорит ему - брось, пойдём-ка лучше отсюда… А тот - ни в какую. Вот второй и решил уйти один и влезть на дерево. Наверное, медвежонок вдруг пискнул у парня в руках… Откуда ни возьмись, вылетела медведица и разорвала парня в клочья! Всё это происходило на глазах у второго, который сидел на дереве и кричал. Разорвав парнишку, медведица оттащила куски в сторону и спрятала… В эти мгновения тот, кто сидел на дереве, поседел…
А ещё… Однажды всю ночь лил дождь. И не прекратился утром. Однако описания делать надо… Мне мама дома сделала полиэтиленовую накидку с прорезями для рук и головы. Признаюсь - я не хотел брать. Ох, как же я был теперь рад, что она всё-таки убедила меня. Спасибо, мама.
Олег и Лёша тоже накрылись полиэтиленом… Вот так даются курсовые работы! В лесу, под ливневым дождём, на описания идём…
День одиннадцатый
Окно, вымазанное в крови. В нашей, кстати, крови. Следствие несчётного количества напившихся комаров, раздавленных там.
“Слышите трактор?” - вбегает Олег.
Действительно, за нами едут. Нужно побыстрее собираться.
И вот за нами в последний раз закрывается дверь избушки, похожей на баню… вот мы вновь в прицепе трактора рассекаем километры… Подумать только: по этой дороге мы каждый день ходили пешком… теперь мы движемся по ней в послений раз в экспедиции.
Хорошо ехать в прицепе и смотреть на берёзы, склонившиеся над тобой. Впереди - долгожданный отдых; мошки нас уже не могут догнать. Заботливый тракторист посоветовал нам накрыться брезентом, чтоб грязь не летела на нас. Собственно, грязи в этот раз было не так много, несмотря на то, что недавно прошли дожди. Олег рассказал нам, как они ехали на этом тракторе и застряли так, что пришлось брёвна под колёса совать.
Впрочем, дорога не была и слишком лёгкой. Уклоны иной раз наводили на опасения, что сейчас мы рухнем под откос. Много было волнующих моментов.
Олег и Лёша явно довольны: весело беседуют. Я же лишь только вперёд смотрю - что же ждёт нас там…
Благополучно миновав Нугуш, торжественно въезжаем в Галиакберово. У меня с собой открытка для фан-клуба, которую я рассчитываю здесь отправить.
Опять въезжаем в контору, где и обустраиваемся. Снова в нашем меню появляются хэт и коймак (см. день четвёртый). И… ЯЙЦА! Сейчас они появятся…
Выход в цивилизацию с целью прикупить необходимых вещей начали с того, что узнали, где здесь магазин. Продавщица дома, обедает… ждём.
“А в магазине есть КАНЦТОВАРЫ?” (О, нам необходимы хотя бы ручки новые, так как я свои две потерял и теперь страдаю от желания написать что-либо и невозможности этого!) “Наверное, есть…”
Своим движением по главной улице посёлка мы привлекаем множество взглядов. Кто мы да откуда - рассказать пришлось буквально каждому. Информационный голод, млин… “Мы - учёные”. Wow! Вот это сказанул Олег. Мне понравилось.
Магазин. Есть много всякого барахла; канцтоваров НЕТ. Ассортимент, в общем, такой, как и в любом уфимском торговом ларьке.
Мои попутчики надеются позвонить откуда-нибудь в Уфу. А сейчас везде обеденный перерыв, так что возвращаемся в контору.
Зайдя в комнату и выглянув в окно, я обнаружил за ним довольно-таки фантастическое зрелище. Наш двор был полон овец! Да мы же калитку забыли закрыть, вот они и здесь.
Одно наше появление на крыльце заставило непрошеных гостей найти выход со двора. Довольно весёлое зрелище - десяток овец на всей скорости протискивается в одну калитку!
Через некоторое время Лёша пошёл на почту - звонить. Заодно я ему дал и свои две открытки - ту, что написал ещё на пасеке и ту, что в срочном порядке набросал здесь (домой - в ней написал, что вернусь числа 15-го июля).
На почте Лёшу встретил, видимо, начальник почты, которого Лёша впоследствии довольно колоритно описывал. Особенно его выход на связь с Уфой.
Итак, для нас Уфа отныне - Эфэ. Вживаемся… Мои открытки также благополучно отправлены. Можно спокойно идти в следующий заход.
Второй заход предстояло провести на далёкой глухой лесной поляне Сафаруте с лесной избушкой на ней. Дорога на ней совершенно не предназначена для проезда по ней какого-либо механического транспортного средства. И при том это довольно далёкий путь для того, чтобы шагать туда пешком девять километров.
Здесь я узнаю о том, что ехать туда можно… только на лошадях! И возможность именно такого способа передвижения довольно реальна. Это при том, что до этого момента я не то, что сидеть на коне - рядом почти никогда не стоял…
С трактористом нашим договорились насчёт бани. Хороший мужик - баню затопил. Жаль, имени его не помню. Вот здесь я узнал ещё один элемент деревенской экзотики - баня по-чёрному. Наш поход в эту баню был предварен множеством рассказов Олега о том, как он мылся в бане по-чёрному и “выходил оттуда чернее, чем заходил”. Оказывается, по-чёрному - это без трубы.
Что ж, и это надо попробовать. Заходим. С трудом различаю в темноте два силуэта моих спутников. Лампа едва освещает помещение. Запах дыма настолько силён, что, кажется, здесь всё заполнено дымом.
Олег и Лёша сидят на полке; лезу к ним. Собственно, сидит один Олег, мы же не рискуем мазаться сажей, так что сидим на корточках.
Одно неверное движение - одна из досок в полке поднимается! Мы чуть не летим с полка, едва-едва успев ухватиться за что попало. Обращаю ваше внимание на то, что на расстоянии вытянутой руки от нас - чан с кипятком на раскалённых камнях и у нас была реальная возможность нырнуть туда…
А затем мы стали гостями летней кухни. Жена тракториста накормила, напоила нас… Хорошо иметь домик в деревне :-)
Вечер… мы сидим дома… это лето… Это июнь… Животные в деревне понемногу угомонились и разбрелись по жилищам. Люди тоже предались отдыху. Одни мы не спим… с портретом беззен президента М.Г. Рахимова разговариваем… Муртаза Губайдуллович смотрит на нас почему-то с укором…
День двенадцатый
Опять просыпаюсь под директорским столом. Девять часов - в контору входят сотрудники. А у нас тут, как всегда, бедлам - на столе, где, вообще-то, приказы и распоряжения подписывают, у нас еда, посуда и прочее; сами вокруг лежим; вещи разложены. Ну, понимаете, если в директорском кабинете размещаются походные вещи, он (кабинет) превращается в бивак… За печкой палатка, кругом газеты для гербария сохнут.
Лошади. Договорились на пять лошадей (три для нас и две для проводников), заплатили за каждую по 30 р.
Разделили вещи приблизительно поровну между пятью лошадьми. Каждую из этих частей разделили ещё на две, чтобы навьючить с двух сторон.
…Олег вскакивает на коня… Что? Уже пора?.. Да вы что, я никогда… И вот он - этот кадр. Я ставлю левую ногу в стремя, Иштуган (он коня привёл) придерживает коня… руками изо всех сил хватаюсь за седло… конь в беспокойстве подаётся вперёд… все вокруг окриками и действием останавливают его и подгоняют меня… заношу правую ногу… чувствую живое биение в теле коня под собой… вещи мешают мне опустить ногу на ту сторону… мне помогают… И вот… Я НА КОНЕ…
А потом… все пошли в сторону речки. Мой тоже за ними. Сидя на коне, я потерял ощущение реальности.
И вот… перед нами Нугуш. Вообще-то, уже в который раз, но…
“…когда реку переходить будете, ноги из стремян вынь… лошадь упадёт - за собой потянет…”
Рашн экстрим! Переход бурной реки (не, правда, не такой уж бурной…) на лошади. Конь с трудом справляется с течением, его сносит. Эмоции! Голова колонны уже выбралась на берег, а я, двигаясь в хвосте, нахожусь посреди реки. Мой четвероногий друг упрямо несёт меня, борясь с течением и подводными камнями…
Олег, движущийся передо мной, по ходу дела даёт советы по управлению конём. Ну а я, наверное, просто свечусь от счастья и эмоций.
Выход на берег - первое из тех мест, где надо покрепче держаться. Не спеша продолжаем путь вдоль реки по берегу… Постепенно начинаются места, где прибрежные скалы круто срываются в реку… лошадям приходится по камням в воде.
Ступенька. Ну, иначе, не назвать. Лошадь должна сделать шаг вниз. Можно поскользнуться и упасть. Четверо вполне благополучно миновали это препятствие, а мы с моим…
…ну боится он ступать туда, и всё тут! Не же-ла-ет! Я его и так, и этак уговариваю, а он - ни в какую. Тычемся, место ищем.
Всё. Забастовка. Конь решил идти назад. “Ещё чего, видите ли, хотят. Чтоб я ноги тут ломал.”
Мужики изо всех сил потешаются над нашими приключениями. Ну, меня это проняло и я, наконец, решил взять ситуацию в свои руки. Ничего - другие прошли и ты пройдёшь. Прижав ноги к бокам коня, принудил-таки его пройти за всеми.
Вот так, шаг за шагом, я входил в контакт с конём. Ещё вот что скажу - по этим заповедным местам обязательно надо проехать на лошади. Веет сказками и легендами башкирского народа (да, в какой-то момент я себя немного Салаватом Юлаевым ощутил, да не будет это слишком громко звучать).
Углубившись в лес, пошли по лошадиной тропе. Скоро мне надоело плестись в хвосте, я слегка пришпорил коня и обошёл Олега, Лёшу, Батыра (навязавшегося нам в проводники). Впереди остался только Гайнулла (ну, надо же совесть иметь; я ж-таки гость здесь).
Как здорово было в минуты остановок просто давать коняге свободно походить и пощипать травы. Большое и сильное животное.
Это были три часа и девять километров чудес. Собаки резво играют друг с другом, порой уносясь так далеко, что их становилось не видно и не слышно; снова возникая у ног лошадей..
Берёзы вокруг напомнили мне сцену из фильма “Мертвец”… Вот передо мной на лошади едет не Гайнулла, а Никто… “…моя мать была из племени Бекана, а отец - из Абсолюка…” Что-то рассказывает; вот проезжаем мимо кургана… Это курган того-то и того-то… “…много печали увидел я на этом пути…”
Конь, на ходу срывая огромные листья аконита, несёт меня через впадины, ручьи и болотца… Даже собаки не везде за нами поспевают. Благородное и доброе существо - лошадь. Если вы никогда не общались с ним - настоятельно рекомендую попробовать. (Тут как-то на днях по телевизору передачу видел о конном спорте… Конь, говорят, очень своенравен и свободолюбив…Нет никакой преданности человеку - он предпочитает того, кто придёт к нему с морковкой…)
Вспугнутые нашим движением, взлетаю дикие птицы… Собаки устремляются с лаем за ними; Гайнулла строгим окриком останавливает их…
Так мы уходим всё глубже и глубже в дикий, таинственный лес, хранящий много неведомого.
В конце концов выходим на поляну. Это, догадываюсь, Сафарута… Гайнулла пускает коня рысью; все остальные лошади делают то же самое. Вот уж встряска…
Вот и изба. Одинокий чёрный домик на окраине поляны. Здесь мы роживём следующие шесть дней. Вокруг - бескрайние заповедные леса. Медведи. Ближайший населённый пункт - Галиакберово. (До него, напомню, около девяти километров лесом.)
И, наконец, разгрузив коней, нам разрешают немного покататься одним. Наши проводники остаются в избе чай пить. Хорошая погода… Взбираюсь снова на моего конягу и мы едем по колено в траве. Сначала я, было, собрался ехать с Олегом и Лёшей, но они, оказалось, любители проехаться галопом. Мой конь в подобных случаях, забыв про всё на свете, устремляется за своими товарищами и, что бы я ни предпринимал, пытаясь его хотя бы замедлить - всё тщетно… Мне ужасно стыдно в этом признаться, но тогда я натерпелся страху!
Пришлось мне попросить, чтобы подождали, когда я, развернув коня в другую сторону, уеду подальше.
А потом… Была вечность гуляний по полянкам; конь везёт меня туда, куда ему вздумается… Он рвёт траву, а я что-то говорю ему без конца…
Однако, всему рано или поздно приходит конец, и нам, вновь собравшимся вместе, необходимо возвращаться к избе.
Изба - бревенчатый сруб. Площадь примерно 3Х4 м. У дальней стены - нары, усыпанные соломой. Жилище мышей. Валяется много всякого тряпья, на котором ночуют сотрудники заповедника, останавливаясь здесь во время обходов. Металлическая печь, которая не предназначена для варки - даже некуда котелок ставить. Небольшой стол и скамья - стоит не туда встать на полу, и всё со стола летит. Над столом - небольшое оконце, окружённое щелями… Очень много разнообразных насекомых в воздухе. Наверху - треугольная крыша. Есть чердак без стен по бокам. Приходите жить :-)
.В нескольких шагах от избы, за лесочком - Кужа. Она будет снабжать нас водой.
Наши проводники, привязав лошадей друг за другом (нос к хвосту) - удалились, пообещав Вернуться…
Так мы остаёмся втроём в избе посреди бескрайних медвежьих владений. На другой стороне поляны поднимается холм, можно сказать, скальный. На склонах его - гигантские сосны, тянущиеся к небу.
В этот день мы отправляемся туда. Делая там описания, нашли венерин башмачок. А это ведь редкое растение; теперь оно отмечено в описаниях особо.
Сделав описания, вернулись к избе и собрали консилиум - что готовить на ужин…
День завершается… чем? Вечером, естественно. Когда осторожный Олег тщательно запер дверь… а не то занесёт ещё какого-нибудь… медведя… Гоняем опять комаров к окну… минут на пять звон затихает… возобновляется… Что ж, располагаемся на нарах - завтра в 9 вставать. Разговоры о жизни на сон грядущий…
“…вставай, Азат, кто-то идёт к нам!”
Слова Олега сквозь сон доходят до меня и я нехотя поднимаюсь… Выхожу в ночь. А там жутко холодно! Туман вокруг; Олег оживлённо указывает на что-то, виднеющееся вдали.
Луна освещает то ли пень, то ли человека, то ли медведя… “Не, это пень какой-то”; сонно говорю я, и - в избу!
Дни с тринадцатого по семнадцатый
Все дни второго захода начинались так же, как и в первом. Это когда мы просыпались часов в 8, но старались как можно дольше растянуть последний час…
9 часов. Подъём (ужасно неохота, но надо!), утренние процедуры на речке, готовка завтрака, перекладка гербария… Вперёд!
Четыре описания в день…
А вот в ходе описаний случалось разное…
В один прекрасный день идём мы по тропинке… вдоль тропинки то и дело муравейники разрытые встречаются. Несмотря на многочисленные рассказы о медведях, мы настолько привыкли видеть эти муравейники, что не очень-то обращаем внимание…
…Спустившись с холма, видим круг грязи, истоптанный следами. На нём явно валялось немелкое животное. Разрытые муравейники стали встречаться всё чаще.
Приближаясь к очередному уремнику, Олег вдруг призвал нас остановиться. “Слышите писк?” Все напряжённо вслушиваются. Лично я ничего не услышал, я даже не успел понять, ЧТО нужно услышать. “Всё - пошли назад отсюда.” И мы попятились, стараясь не делать резких движений. Всё просто - Олег увидел (и услышал) в этом самом уремнике медведя. А это был очень хороший уремник для описания, мы чуть было не залезли туда.
Это была довольно напряжённая минута. Мы так и пятились до самого поворота, где дорога уходит в чащу.
О, Бурзян! Обитель башкирского медведя!
Пока мы шли дальше, нашли ещё несколько разорённых муравейников с отчётливыми следами лап. Хотя это, скорее, был медвежонок - уж больно пальчики детские…
Лес показался вдруг бескрайним, а спасительная Эфэ - бесконечно далёкой…
Направившись к хребту, замечаем, что здесь подозрительно много примятых “троп” в траве. Кто-то явно недавно здесь ходил. Когда одна из этих троп упёрлась в разрытый муравейник, всё стало ясно. Мы идём медвежьей тропой. Муравейник совсем свежий - сломан не более нескольких часов назад; муравьи суетятся, спасаясь.
Всё, пошлите-ка отсюда…
Было решено идти в более безопасное место.
Потом мы ходили в другую сторону по дороге. В том направлении дорога пересекалась с рекой. Довольно-таки неслабая переправа. Парни нашли дерево, по которому можно перейти. Они, друг за другом, оказались на той стороне. Когда процентов 60 было пройдено, я, конечно, потерял равновесие и ухнул в воду. Полные сапоги воды, вся одежда мокрая, ну и прочее. Ещё надо идти описания делать. Вот так даются курсовые работы…
Ещё был такой эпизод. Перед нами раскинулась река (она же). Олег с Лёшей опять полезли по дереву; я же решил применить радикальный способ - перейти в воде, сняв обувь. И это удалось. А вот что было, когда мы возвращались. Я не смог найти того места, где переходил - везде было глубоко и слишком сильное течение. Они уже перебрались, а я всё топчусь на берегу, мучительно вспоминая, как шёл сюда, и, тыча палкой в воду, пытаясь до дна достать. Погодите, самое комичное ещё впереди. Таки я решился последовать за ними по дугообразно лежащей берёзе (там, где лежало дерево, речка была узка, а где я пытался перейти, было метров 10 ширины). Итак, экстремал Азат шагнул на шаткую берёзу, лежащую на высоте метра в 2-3 над бурным потоком, тоже в этом месте не мелким. “За ветки держись, за ветки!” - подбадривают с берега. Шаг за шагом - я на середине! А душа, разумеется, в пятках. Вижу, ко мне спешит помощь и поддержка в лице Олега. Дружественная рука тянется ко мне. Берёза всё больше трясётся. И вот мы стоим, решив, что теперь вполне можем нырнуть оба.
Однако мощным усилием воли Олег переборол судьбу и не только сам вернулся на берег, но и меня вывел на твёрдую почву.
Потом был вечер истеричного смеха. Так я ещё не смеялся… Особенно вспоминая момент, когда я стою на берегу и ищу, где бы перейти, а Олег, шедший по берёзе и уронивший в воду ручку, кричит, не проплывала ли мимо меня ручка синяя.
Вот уж посмеялись…
Больше не ходили мы той дорогой, да и нечего было там описывать больше.
Ещё Олег рассказал вот такое:
Сотрудник заповедника ехал на лошади по лесу. Внезапно лошадь встала, как вкопанная, и начала ржать. И вот из-за чего - из чащи вышла медведица. Медведица рычала, мужик не мог понять, в чём дело, почему она не отходит; кричал, спрятавшись на лошадь (считается, что кричать - самый верный способ расстаться с медведем живым); лошадь отбивалась передними ногами… Так продолжалось очень долго, до тех пор, пока мужик не понял, что на дереве позади него сидит медвежонок. Тут он немедленно, как мог, быстро, вскочил на лошадь и умчался прочь… медведица кинулась к медвежонку…
Были ночи, были дни… Олег всё тщился меня обучить флоре. В конце концов, это у него стало получаться. Ох уж эта латынь!
А однажды, увидев на склоне хребта хороший сосняк, мы полезли туда. Это, я вам скажу, не из лёгких - лезть в гору через густой травостой, кустарник и мелколесье… Однако я оказался на вершине первым! Вот это красотища! Сам сосняк был просто удивителен. В описании так и отметили - чисто, как парке. Да, здесь только гулять - чисто и светло.
А потом перешли на другой склон. Такого я давно не видел - у моих ног расстилался зелёный ковер. Вот они - просторы леса. Напротив нас - другой хребет, лесом покрытый. В таком месте навсегда хочется остаться, ибо там - Вечность.
Заповедники придумали великие люди. Если б не они, этого бы у нас не было…
“Шульган-Таш” необходимо расширять. Пусть он станет больше. Пусть увеличатся наши зелёные легкие…
Страх медведей усугубился тем, что на тропе, где мы ходили постоянно, мы нашли кости какого-то животного. Не оставляла мысль, что это СКЕЛЕТ ЧЕЛОВЕКА, которого медведь тащил с горы вниз, к воде…
Несколько дней с содроганием ходили мы мимо этого проклятого места. Я пытался успокоить себя тем, что если бы пропал человек, его бы искали.
“Знаешь, сколько людей пропадает?!” - отвечали мне на это.
Однажды устроили-таки “экспертизу” с внимательным рассмотрением костей. Лёша заявил о том, что, исходя из строения крестца, это наверняка не человек.
Ну, слава Богу. Однако… допустим, это не человек, а какое-то животное… но здесь всё же был медведь, который его съел!
Заметили, что к нам на чердак постоянно с криком летают трясогузки. Ну, стало быть, там у них гнездо. Любопытно было посмотреть на детёнышей - залезли на чердак. Однако, каково же было наше удивление, когда вместо маленьких трясогузят мы увидели настоящее серое чудовище, достаточно агрессивное. Да это ж КУКУШОНОК! Значит, кукушка отложила яйцо в гнездо трясогузок, а уж остальное - дело техники. Кукушонок гораздо быстрее трясогузкиных птенцов растёт и легко избавляется от пищевых конкурентов. Отец и мать трясогузного семейства видят лишь красный открытый клюв и им невдомёк, что это вовсе не их птенец. А “дитя” между тем начинает превосходить в размерах “родителей”. За те дни, что мы там были, кукушонок вырос раза в полтора.
Вновь наступил понедельник… Вечером за нами приехали. Только почти все лошади в посёлке оказались заняты и мы можем только погрузить вещи. А сами - пешком…
Не замедлили братьям Гайнулле и Иштугану, приехавшим за нами, сообщить о скелете. Да они всё знают: оказывается, это ТЕЛЁНОК. Его оставляли там приманкой медведю. Медведь телёнка-то съел, да в ловушку не попался. Мистика…
В этот день мы решили попрощаться с птенцом на крыше (за время жизни здесь мы поменяли отношение к нему с прохладного на дружественное…). К нашему изумлению, его в гнезде не было. А приёмные его родители, тем не менее, продолжают, крича, прилетать с кормом на чердак.
Напоследок посмотрели на Cypripedium, обнаруженный в первый день.
Сидя перед выходом, уже собравшись, вдруг увидели, что наши трясогузки кружат над одним местом в траве в нескольких метрах от избы. Гайнулла сказал - вот, мол, корм принесли. Так это же наш кукушонок в траве сидит! Видимо, этим закончился его первый опыт полёта. С голоду ему трясогузки помереть не дали - нашли даже там. Так что не всегда птицы бросают детёнышей, выпавших или случайно вышедших из гнезда. Живой пример родительской заботы птиц.
Мы тут решили совершить акт благотворительности и водворить кукушонка на место. Почётная миссия нести его была поручена мне. А он бойкий стал, клюётся! Но в итоге мероприятие закончилось благополучно. Трясогузки продолжили кормить кукушонка в гнезде.
Несмотря на это, рекомендую осторожно относиться ко всякому вмешательству в жизнь животных. Не всегда это хорошо заканчивается.
Итак, мы уже семнадцатый день находимся вдали от цивилизации. За это время все настолько истосковались по Уфе, что дни стали считать. Дом нам снился по ночам; утром открывали глаза… “где это я?!” - опять в чёрной избушке, одиноко и комаров много. Между прочим, Лёша после этого захода уезжает домой, а мы с Олегом собираемся в Третий Заход, где нас ждут три избы, которые надо “проработать”. А там ещё большая глухомань…
Вообще-то, я люблю лес. Но это - ежедневные описания, сплошное неудобство… Ещё латынь учить приходится. (Действительно, под конец Олег начал от меня добиваться довольно-таки неплохих результатов по сравнению с тем, что было в начале.)
Однако сейчас у нас на уме одно - мы идём в посёлок, оттуда - на кордон. Отдых, долгожданный отдых. Баня! Никаких комаров! Целых несколько дней…
Потихоньку бредём по дороге втроём, оставив вещи лошадям; они пойдут потом… Эх, хорошо прощаться с этой опостылевшей тропой, исхоженной нами вдоль и поперёк.
Вечереет… дорога пешком не показалась такой лёгкой, как на лошади… у меня даже подошва сапога отвалилась. Мой сапог не выдержал нагрузок… Шлёпаю теперь; а места становятся порою совсем болотистыми… вода! Быстрее бы добраться до посёлка - уж там ремонтироваться буду…
(Как вы заметили, не бывает у меня всё благополучно.)
Лес расступился, и вот перед нами Нугуш. Мы переезжали его на тракторе, переходили на лошадях, а теперь - пешком.
Минута нерешительности, и вот мы - как были, в обуви - форсируем реку. На том берегу нас ждёт цивилизация! О, Гали Экбэр аулы! Welcome to Галиакберово!
А-А-А-А-А! Трое сумасшедших несутся по пояс в реке. Течение рвётся снести нас и увлечь за собой; камни подводные так и норовят ноги пообломать. Но мы тверды, и берег уже близок! Великий Нугуш! Мы познали тебя. Скользкий твой берег, где стояли мы, из сапог воду выливая. Стоянка туристов, с интересом за нами из палаток наблюдающих. Это солнце. Этот воздух. Эта земля.
…Этот Лес, прощально глядящий на нас с того берега, откуда мы пришли.
…Вещи наши, естественно, нас обогнали и уже ждали у входа в контору. Иштуган гостеприимно пригласил нас в баню. Это было Самое То.
Темнело, когда мы пришли к Иштугану. Заходя в баню, ребята попросили холодной воды. Ну, я, как был два захода водоносом, так и пошёл к Нугушу…
Сумерки, спускаясь, окутывают всё вокруг. Одинокий спутанный конь гремит колокольчиком, подскакивая на задних ногах. Деревенская живность попряталась по домам; берег Нугуша представляет собой замечательных пейзаж - из тех, что печатают на обложках разных “Башкортостан Кызы”, “Ватандаш” и прочем. За рекой поднимается в гору Великий Лес, неподалёку от меня конь пьёт из реки… на синем небе проступают первые звёзды…
Придётся нарушить ход повествования, забежав вперёд… Как оказалось впоследствии, тем вечером лес прощался со мной…
А пока… мы сидим после бани у Иштугана, слушаем чарующие рассказы о местной жизни, о его собственной биографии; о Жизни вообще…
В пол-второго ночи вернулись в контору…
Окончание здесь.