Смерть поэта
В воскресенье, после экскурсии в Ботаническом саду, мы с Катей aka vasilek, посмотрели дома фильм Жана Кокто "Орфей", с Жаном Марэ в главной роли. Делаю перепост катиной рецензии на этот фильм:
Оригинал взят у vasilek в Смерть поэта
По сути "Орфей" (1950) Жана Кокто - это фильм-сказка о том, как колдунья-чародейка (Принцесса-Смерть) завлекает в свои сети добра молодца (поэта Орфея). Впрочем, сказочность не только в сюжете, но и в кинематографическом решении: проходы через зеркало, волшебные (резиновые) перчатки, дающие пропуск в параллельный мир, персонажи-проводники, объясняющие новичку, как у них там в "зазеркалье" всё устроено и почему… В центре повествования, правда, стоит вполне взрослый вопрос взаимоотношений художника и смерти. С одной стороны, смерть должна притягивать поэта как пороговый опыт, с которым он соизмеряет свои тексты, ожидая, конечно, что они будут проникать вглубь вещей (если надо, и в преисподнюю), а не оставаться на поверхности. С другой стороны, всё его существование направлено на преодоление смерти и выход к бессмертию через посмертную славу.
В начале фильма складывается впечатление, что Орфей (в исполнении Жана Маре) пренебрегает и тем и другим. Один из собратьев по цеху замечает в его адрес: "Ваша проблема в том, что вы хорошо знаете, куда вам идти, и не заходите слишком далеко". Действительно, Орфей, будучи литературной звездой некоего условного мира с современным антуражем и античными персонажами, давно отказался от (смертельно) опасных творческих экспериментов и почивает теперь на своих поэтических лаврах. Он живёт настоящим моментом, наслаждаясь заслуженной славой и семейным уютом с верной подругой Эвридикой, буквально вытесняя смерть за пределы своего сознания. Но она всё же приходит, причём в образе женщины, перед которой он - и как мужчина и как поэт - не может устоять. Его стихи внезапно становятся глубже, острее, гениальнее (ещё бы, ведь по заданию Принцессы-Смерти ему их диктуют по авторадио прямо с того света!), семейная идиллия нарушается (на фоне открывшегося выхода в другое измерение супружеские обязанности становятся досадной обузой). Орфей понимает, что, отвечая на чувства Смерти, сделавшей его своим избранником, он переходит некую черту, но даже и не думает останавливаться, желая немедленно слиться с ней в экстазе. Но, как говорит голос за кадром, "смерть поэта должна пожертвовать собой, чтобы дать ему бессмертие". Таким образом в преисподней Орфея ждёт вторая смерть, которая возвращает его к (земной) жизни. Принцесса-Смерть, поставленная перед мучительным выбором (взять возлюбленного с собой или оставить его в живых), решает эту дилемму в пользу биологического выживания. В финале Орфей возвращается в свои налаженные будни с Эвридикой, забыв все "смертельные" приключения, а также написанные под диктовку стихи. Но обретает ли он бессмертие? С одной стороны, да, ведь Смерть недаром нарушила ради него все правила и пошла под суд (ибо даже у Смерти в преисподней есть начальство). С другой стороны, вечная жизнь приобретается ценой вечной рутины, уничтожающей по определению любой живой творческий порыв. Орфея, как можно предположить, принимают в классики, но дверь "на ту сторону" для него навсегда закрывается, в отличие от другого персонажа, юного поэта, погибшего, ещё не успев прославиться. Именно его стихи и принимал Орфей, напряжённо записывая за радиоприёмником, в период своей влюблённости в Смерть. Теперь эти строки навсегда останутся в потустороннем мире, который парадоксальным образом оказывается местом концентрации живого слова, в то время как наверху, среди живых, поэзия мертва.
Кстати, сцена допроса Смерти перед инфернальным трибуналом напомнила мне знаменитый эпизод из "Basic Instinct", когда героиню Шарон Стоун привозят в полицейский участок и тоже подвергают допросу с пристрастием. И там, и там перед нами сильная (и красивая) женщина, смело глядящая в глаза своим обвинителям (мужчинам). Разумеется, Принцесса в исполнении Марии Казарес слишком аристократична и элегантна (или же старомодна) для "широкого жеста", которым Кэтрин в "Инстинкте" шокирует полицейских (и зрителей), на секунду приоткрывая то, что находится у неё под юбкой. Однако в обоих фильмах так или иначе речь идёт о женском теле как воротах в зону запретного и неизведанного, опасно просвечивающего даже сквозь маленькую щёлку.
Оригинал взят у vasilek в Смерть поэта
По сути "Орфей" (1950) Жана Кокто - это фильм-сказка о том, как колдунья-чародейка (Принцесса-Смерть) завлекает в свои сети добра молодца (поэта Орфея). Впрочем, сказочность не только в сюжете, но и в кинематографическом решении: проходы через зеркало, волшебные (резиновые) перчатки, дающие пропуск в параллельный мир, персонажи-проводники, объясняющие новичку, как у них там в "зазеркалье" всё устроено и почему… В центре повествования, правда, стоит вполне взрослый вопрос взаимоотношений художника и смерти. С одной стороны, смерть должна притягивать поэта как пороговый опыт, с которым он соизмеряет свои тексты, ожидая, конечно, что они будут проникать вглубь вещей (если надо, и в преисподнюю), а не оставаться на поверхности. С другой стороны, всё его существование направлено на преодоление смерти и выход к бессмертию через посмертную славу.
В начале фильма складывается впечатление, что Орфей (в исполнении Жана Маре) пренебрегает и тем и другим. Один из собратьев по цеху замечает в его адрес: "Ваша проблема в том, что вы хорошо знаете, куда вам идти, и не заходите слишком далеко". Действительно, Орфей, будучи литературной звездой некоего условного мира с современным антуражем и античными персонажами, давно отказался от (смертельно) опасных творческих экспериментов и почивает теперь на своих поэтических лаврах. Он живёт настоящим моментом, наслаждаясь заслуженной славой и семейным уютом с верной подругой Эвридикой, буквально вытесняя смерть за пределы своего сознания. Но она всё же приходит, причём в образе женщины, перед которой он - и как мужчина и как поэт - не может устоять. Его стихи внезапно становятся глубже, острее, гениальнее (ещё бы, ведь по заданию Принцессы-Смерти ему их диктуют по авторадио прямо с того света!), семейная идиллия нарушается (на фоне открывшегося выхода в другое измерение супружеские обязанности становятся досадной обузой). Орфей понимает, что, отвечая на чувства Смерти, сделавшей его своим избранником, он переходит некую черту, но даже и не думает останавливаться, желая немедленно слиться с ней в экстазе. Но, как говорит голос за кадром, "смерть поэта должна пожертвовать собой, чтобы дать ему бессмертие". Таким образом в преисподней Орфея ждёт вторая смерть, которая возвращает его к (земной) жизни. Принцесса-Смерть, поставленная перед мучительным выбором (взять возлюбленного с собой или оставить его в живых), решает эту дилемму в пользу биологического выживания. В финале Орфей возвращается в свои налаженные будни с Эвридикой, забыв все "смертельные" приключения, а также написанные под диктовку стихи. Но обретает ли он бессмертие? С одной стороны, да, ведь Смерть недаром нарушила ради него все правила и пошла под суд (ибо даже у Смерти в преисподней есть начальство). С другой стороны, вечная жизнь приобретается ценой вечной рутины, уничтожающей по определению любой живой творческий порыв. Орфея, как можно предположить, принимают в классики, но дверь "на ту сторону" для него навсегда закрывается, в отличие от другого персонажа, юного поэта, погибшего, ещё не успев прославиться. Именно его стихи и принимал Орфей, напряжённо записывая за радиоприёмником, в период своей влюблённости в Смерть. Теперь эти строки навсегда останутся в потустороннем мире, который парадоксальным образом оказывается местом концентрации живого слова, в то время как наверху, среди живых, поэзия мертва.
Кстати, сцена допроса Смерти перед инфернальным трибуналом напомнила мне знаменитый эпизод из "Basic Instinct", когда героиню Шарон Стоун привозят в полицейский участок и тоже подвергают допросу с пристрастием. И там, и там перед нами сильная (и красивая) женщина, смело глядящая в глаза своим обвинителям (мужчинам). Разумеется, Принцесса в исполнении Марии Казарес слишком аристократична и элегантна (или же старомодна) для "широкого жеста", которым Кэтрин в "Инстинкте" шокирует полицейских (и зрителей), на секунду приоткрывая то, что находится у неё под юбкой. Однако в обоих фильмах так или иначе речь идёт о женском теле как воротах в зону запретного и неизведанного, опасно просвечивающего даже сквозь маленькую щёлку.
Click to view