Сусальное золото
Историю моего крещения всегда рассказывали шепотом.
Папенька предпочитал держать в красном углу портреты Брежнева и Черненко.
Будто тайно вывезли меня в какую-то церковь, дабы не иметь лишних свидетелей, нарекли крестной матерью двоюродную сестру, которой на тот момент не больше 12 было, родственников мужеского полу не нашлось, так что оставили меня без крестного отца. А через три года и некрестный покинул нашу обитель. Предпочел съезды ЦК КПСС тайным вечерям.
И будто бы батюшка быстро-быстро, путаясь в рясе и активно маша венчиком, окропил меня святой водой. Осенил крестом - поставил знак для ангела…Открестился, по сути.
Когда мне было восемь, бабушка заставила выучить «Отче наш».
В доме ее висело много икон. На все стороны света.
Молилась она ночью, когда думала, что все уже спят. Не напоказ, искренне благодарила Боженьку за прожитый день. Умирала долго и страшно. Насквозь верующие родственники не захотели везти тело за три тысячи километров, а потому похоронили со всеми почестями, но не там, где хотела. И поп, путаясь в рясе и словах, отпевал…
Было Крещение, и ей было 16. Гадали с подружками. Лили воск через обручальное колечко. И вышло у нее две могилки и крест. А через два года встретился дедушка. С двумя могилами за плечами и тремя детьми за руку. Первая жена умерла от неудачного аборта, вторая - во время родов.
Была Масленица, и мне было 6. Бабушка взяла две красивые открытки и фольгу, и сказала «пойдем».
И там, на краю деревни, избушка. Без курьих ножек, но похоже. А в ней старуха. Древняя. Нос - в потолок врос.
Через неделю забрали две иконы. Никакого чуда или таинства. Две дрожащие руки, с трауром под ногтями, вырезали из фольги узор, подобно детям, вырезающим из фольги снежинки, и обрамили открытки с ликами.
- Выбирай.
Кто эти люди на открытках я не знала, выбрала ту, что блестела ярче. Оказалось, Казанская Божья Матерь. Вторая досталась двоюродной сестре. Крестной моей матери.
С тех пор, подобно бёллевскому клоуну, в отчаянии я придумываю себе «уютного бога», ничего не имеющего общего с иконным ликом, и разговариваю с ним, и обещаю, и ставлю ультиматумы, и прошу, и спорю, и благодарю.
Год назад зашла в Троицкий собор Александро-Невской Лавры. Погреться. После холода некрополей. Минуты через две вышла. Кажется, свод на меня упал…осыпалось сусальное золото, оглушил молитвенный шепот, зачадили свечи…И душно так, сил нет. И за всем этим - разевает в улыбке беззубый рот старуха с черными ногтями, и стрижет-стрижет иконки из фольги.