Еще одна иллюстрация
Иллюстрация к роману Натальи Лебедевой "Крысиная башня" ("Мельник")
Они вышли за дверь, в холодную ночь. С неба падал пушистый снег, он уже почти скрыл всю грязь, оставшуюся от шуликунов. Было очень красиво. Темнел на фоне низкого сизого неба огромный силуэт мельницы, лес ощетинился острыми вершинами елей, к темной реке спускалось белое, девственно-чистое пуховое одеяло.
- Красиво здесь, - сказала Александра и зябко повела плечами.
Мельник снял с себя пальто и укутал ее.
- Ты замерзнешь, - сказала Александра.
- Ничего страшного. Я согреюсь, когда вернусь.
- А если не вернешься? Я ведь не смогу надолго тебя пережить. Ты дарил мне время, а я тратила его на других. Мне совсем ничего не осталось.
- Ты жалеешь?
- Нет. А ты?
- Я тоже не жалею. Но не хочу тебя отпускать.
Они замолчали.
- Почему ты подчеркнула ту цитату в «Коте Мурре»? - спросил Мельник. - Она о нелюбимой женщине.
- Потому что я жалкая, - ответила Александра.
Мельник смотрел на нее и с запоздалым раскаянием понимал, к чему весь этот маскарад: узкая верхняя губа с темными волосками над ней, заплывшая жиром неуклюжая фигура, широкие брови, неухоженные грубые руки.
- Я все время думаю о тебе, все время хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся, - сказала Саша, и голос ее дрогнул. - Когда я думаю об этом, у меня по телу идет ток. Это мучительно. Я - лейденская банка, как Юлия, меня не за что любить! Все, что я буду вспоминать перед смертью - три последних месяца, когда мое сердце было в твоих руках, и ты дотрагивался до меня каждый день.
Она старалась не плакать. Мельник взял ее за руку. Его сердце билось быстро, кровь прилила к голове. Саша не отняла руки. Легонько, почти незаметно, сжала пальцы, и в этом простом движении было столько любви и простой радости, что он наклонился и поцеловал Александру в губы. Они были мягкими, упругими и пахли медом и яблочным пирогом. Сердце колотилось, как бешеное, в груди стало тесно от счастья.
Н. Лебедева, "Крысиная башня"
Они вышли за дверь, в холодную ночь. С неба падал пушистый снег, он уже почти скрыл всю грязь, оставшуюся от шуликунов. Было очень красиво. Темнел на фоне низкого сизого неба огромный силуэт мельницы, лес ощетинился острыми вершинами елей, к темной реке спускалось белое, девственно-чистое пуховое одеяло.
- Красиво здесь, - сказала Александра и зябко повела плечами.
Мельник снял с себя пальто и укутал ее.
- Ты замерзнешь, - сказала Александра.
- Ничего страшного. Я согреюсь, когда вернусь.
- А если не вернешься? Я ведь не смогу надолго тебя пережить. Ты дарил мне время, а я тратила его на других. Мне совсем ничего не осталось.
- Ты жалеешь?
- Нет. А ты?
- Я тоже не жалею. Но не хочу тебя отпускать.
Они замолчали.
- Почему ты подчеркнула ту цитату в «Коте Мурре»? - спросил Мельник. - Она о нелюбимой женщине.
- Потому что я жалкая, - ответила Александра.
Мельник смотрел на нее и с запоздалым раскаянием понимал, к чему весь этот маскарад: узкая верхняя губа с темными волосками над ней, заплывшая жиром неуклюжая фигура, широкие брови, неухоженные грубые руки.
- Я все время думаю о тебе, все время хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся, - сказала Саша, и голос ее дрогнул. - Когда я думаю об этом, у меня по телу идет ток. Это мучительно. Я - лейденская банка, как Юлия, меня не за что любить! Все, что я буду вспоминать перед смертью - три последних месяца, когда мое сердце было в твоих руках, и ты дотрагивался до меня каждый день.
Она старалась не плакать. Мельник взял ее за руку. Его сердце билось быстро, кровь прилила к голове. Саша не отняла руки. Легонько, почти незаметно, сжала пальцы, и в этом простом движении было столько любви и простой радости, что он наклонился и поцеловал Александру в губы. Они были мягкими, упругими и пахли медом и яблочным пирогом. Сердце колотилось, как бешеное, в груди стало тесно от счастья.
Н. Лебедева, "Крысиная башня"