Откровение
В краю, где небо - серое, как ртуть, Куда сокрыт столетиями путь, Где пики гор не часто Солнце греет, И в пропастях стремнины холодеют - Там есть Скала. Превыше прочих скал Она, грозя, взметнулась к небесам. Вокруг гранита черного туманы Собрались стаей - хищны, безымянны. Давно уж не бывало здесь людей... Рожденным среди ласковых земель, Им этот край легендою казался, И Человек Толпы в нем не нуждался! Иным, случалось, виделась Скала Над горизонтом - словно их звала. Но... сковывала Мысли вихрь боязнь - И люди гнали прочь мираж, крестясь. Куда как меньше было тех, иных, В чьи души страх покуда не проник. Они всю жизнь Скалы достичь хотели... И умирая, на нее смотрели. И Он там пребывал с Зари Времен - Непостижимый для людских племен. Ночь непроглядная плащом Ему была, И троном для Него была скала. Столетия проходят перед Ним... Вожди, народы, царства - все как дым! И, подпирая голову рукою, Он смотрит вдаль, любуясь красотою Заснеженных вершин и горных рек, Среди снегов чей так сверкающ бег! И только черный меч напоминает - Здесь воин, не отшельник, восседает. Лишь иногда усмешка кривит рот - Когда в который раз Он узнает Про глупости, что род людской вершит, Стремясь к блаженству тела и души. Как описать Его один лишь взгляд, В котором звезды Космоса горят? Таков Он - Властелин Великой Тайны, Кого воспели Лермонтов и Байрон... ...Но что это? Кто холод скал презрел, Дерзнув проникнуть в ледяной предел, Пройти сквозь бури, пропасти, туманы, Покинув теплые и ласковые страны? Да, то был я - отринувший людей, Мечтавший умереть, и поскорей, Но перед этим - побывать в краю, Что видел я во снах всю жизнь свою. Остались позади любовь, и гнев, Мечты о революции... Теперь Я полон был невиданным презреньем К тому, кто мыслился "венцом творенья". Теперь, преодолев последний кряж, Я встал пред Князем, и едва дыша, увидев лик его на фоне скал, "Как ты прекрасен..." - тихо прошептал. Улыбка пробежала по губам, И Он ответил: "Что же ожидал Увидеть ты - рога, копыта, хвост? Не низко ли тому, кто старше звезд, Подобной образиной представать Пред тем, кто так стремится мир познать..." "Ты прав - стремлюсь!" - ответил я ему - "Но многого я в мире не пойму... И многое хотел бы рассказать, Но прежде - как Тебя мне называть?" "Я свет несу отринувшим тьму вер, мне имя Светоносец - Люцифер." И начал я: "Скажи, Великий, мне - Я жил в могучей некогда стране, Теперь же ставшей тенью себя прежней - Осколком славы, прежде отгремевшей. И я мечтал те времена вернуть И Нацию от бездны развернуть К величию искусства, войн, труда... Немало было нас таких тогда. Но власть чужая обрекала нас На гибель среди безучастных масс, И тот народ, которому служили, Готов был сжечь нас на костре живыми!" "Так-так... Опять... Опять - толпа, костры... Конечно, не избегнул ты тюрьмы?" "Да, не избегнул, хоть другие доле не видели такой нам милой воли! Я шел на смерть - и что была мне смерть? Пускай - она, но только б не смотреть На мир, где нет господ - одни рабы!.. Но я отрекся от тупой толпы. Я стал искать Достойных средь людей - Философов, мыслителей, вождей И мистиков... Но мне была награда - Повсюду видел я одно лишь стадо! Везде - Толпа. Присмотришься - вот-вот Огонь Свободы в их глазах блеснет, Но те, что мыслили себя других мудрее - Глазами рабскими они на мир смотрели! Должно быть, я безумен, Люцифер?.." Князь долго молча на меня смотрел И, наконец, сказал: "Тебе отвечу. Но перед тем - позволь устроить встречу." "Мне встречу? С кем?" - "Ты про него читал. Он был философ - император стал, Перо держа попеременно и клинок. Он мало правил - сделать много смог! Кто Иудея на кресте почтил, Тому он символ сатанинских сил, Не счесть плевков на крышку его гроба... Но мыслящая чтит его Европа! Отребье, чернь - ее ты знаешь гнев, А он познал его - ее презрев. Толпа громила именем Христа Произведения искусства, города, Но видел в толпах гордый Юлиан Потомков тех, кто некогда восстал На Карфаген, кто, страны покоряя, Все дальше шел, мир покорить мечтая! Великий Рим! Его он возрождал. Толпа роптала - он ей не внимал, Свергая наземь рабские кресты И возрождая святость старины! Как проклинала цезаря толпа! А он, себя в сраженьях не щядя, Не зная ретирад и поражений, Хранил народ от вражеских вторжений... Вот орды персов гонит Юлиан, Победа за победой... По ночам Он пишет книгу, споря со Христом. И выше, выше в славе вознесен... Познав предательства любимой и друзей, Лишившись провианта, кораблей, Он легионы за собой повел - И пал в бою, врагом не побежден! В два раза враг его превосходил - И он доспех на плечи не взложил, Чтоб верили солдаты, будто он От смерти волею Богов заговорен. Уже бежали персы, но копье Пробило цезаря - и чернь взяла свое, Опять громя Богов былых времен... И Рим погиб, едва не возрожден! Смотри же!" Предо мною, из тумана, Встал Юлиан. Кровоточила рана, Но взгляд его был, как и прежде, тверд, Как в битвах против чужеземных орд. "Зачем ты прерываешь мой покой? Зачем ты хочешь говорить со мной? Свою ошибку поздно понял я - В Величье не нуждается Толпа! Ей нужен кнут, его должна держать Элита Расы, истинная Знать, И лишь спустя столетья, может быть, Толпа Толпою перестанет быть... Свобода всех - лишь призрак и обман, Я это понял среди этих скал! Пускай Отступником зовут меня попы - Я выше был их Бога и Судьбы!" "Но... Ты сражен, пусть и разбил врага. Быть может, это - Божия рука?" И к небу руку Юлиан взметнул, Где молнией ответ его сверкнул: "Пускай Толпа склонится пред Тираном, Пусть уязвят меня бессчетно раны - Мой Бог - Свобода, он - всегда со мной, И мне не нужен вечный их покой! И если б мог я повторить судьбу - Клянусь, что я ее не изменю, И в бой последний не надену лат, Чтоб дерзостью зажечь сердца солдат! Христос падет, как пали наши Боги - Всем идолам отмеряны их сроки, Но Разум - помни! - выше всех Богов. И за него - будь умереть готов..." Он сгинул. И тогда я обратился Опять к Великому: "Как род наш опустился!" Чуть помолчал, и задал вновь вопрос: "О Люцифер, но кто тогда Христос? Кто он, кого зовут Добром Всевечным, Что наделен прощеньем бесконечным?.." И руку Люцифер свою простер К туману над грядой холодных гор. И вот увидел я в тумане том Колы и крючья, копья и огонь, Страдания, которым нет конца - То были пытки именем Христа! И Князь сказал мне: "Вот его добро! Оно против живых обращено! Он говорил - святее всех скопец, Растратчик лучше, нежели купец, Бродяга выше пахаря за плугом, За веру жертвуй матерью и другом, Познанье - грех, совокупленье - грех, А кто не согласится - в пламя тех! Раскройте Библию, вы - те, что ищут блага! Неиудеев уравнял Христос с собакой, Смоковницу - знак мира и любви - Он засушил! Таков он - свет Земли! Таков он - добрый Иисус Христос! Воистину, лишь случай превознес Его из сонма нищих и бродяг, В чьем разуме царит дремучий мрак! Без дела, без семьи он по земле скитался... Потом уже Савл - Павел постарался И сделал из бездарности вождя, А из безумца нищего - врача. Чем лучше Гитлера или Чингиза он? Они сражались ради их племен, Ну а Христос чернь мира ополчил И в Темные Века мир погрузил! Читайте Библию! Там - ненависть к вам, люди! Доколь Тиран над вами править будет? Меч крестоносца и вранье попов - Неужто же сильней разумных слов? Таков расклад - кто Жизнь возненавидел, Кто красоты в Природе не увидел, Кто унижает и себя, и мир - Ему Отец Бог Библии, Вампир. А кто преемлет Жизнь как дар и чудо, Кто ищет счастье в мире, в битве - всюду, Кто не чинит препятствия уму - Ни Бог, ни Дьявол не нужны тому!" "Так как мне жить, о Люцифер? Скажи, Как здесь, барахтаясь в общественной грязи, Мне сохранить то пламя, что всегда Я нес в себе в минувшие года?" "Стремись к высокому - таков я дам совет. Свободен будь - и выше счастья нет. И с искрой в сердце моего огня Сравнись со мной - и превзойди меня! Жизнь есть борьба. Слабейший пусть умрет, Могущественный же на престол взойдет. Так не давай сгубить себя клинком Иль слов коварных оплести силком! Пусть каждый помнит - выше его нет, Пусть гордость, страсть в глазах зажгут свой свет, И все твое - семья, народ, земля - Превыше, чем у друга иль врага, Но не позволь им заковать себя - Пусть разум в этом охранит тебя! Мудрец в тюрьме, в изгнании мудрец Свободнее, чем коронованный глупец. Но коли равного себе найдешь - будь ему братом, Идите вместе в бой с врагом заклятым, Победу или смерть встречая так, Как должен встретить воин, а не раб!" "А что потом?" - "Тебя это волнует? Ты думаешь, Природа тех погубит, Кто по ее законам жизнь прожил И у нее учился в меру сил? Бессмертие - таков удел борцов, Но скорбный хор зажравшихся попов Бессмертье у народа отнимает, На тюрьмы Рая с Адом заменяет!" И крикнул я: "Ты укрепил мой дух! И речь твоя, как гимн, тревожит слух. Я встану вновь, я вновь начну борьбу - Я буду волен в час, когда умру! Пусть ужасом для всех наземных рас Заполыхает Откровенья час, И мой народ, как воды бурных рек, могучим станет - се, Сверхчеловек! Да правит миром мужество его, Да возгорится Наше Торжество! О Люцифер, пред тем, начать как бой, Я встану на колени пред тобой!" И голос, что сильнее бурь и гроз, Напутствие такое произнес, Собой наполнив первобытный край: "Да будет так! Но на колени - не вставай...
Илья Маслов