***
Ну казалось бы, разве имеет значение как купаться - топлесс или в открытом купальнике? Что может изменить в ощущениях маленький кусочек легкой ткани повязанный поперек твоего туловища? Однако разница огромная - так к твоей груди прижимается океан, а так мокрая тряпка.
Формализированное проявление свободы...
Платить за это приходится липкими взглядами - иногда чуть ли не вывернутыми шеями, иногда исподтишка, как бы мимоходом, я вовсе не на тебя пялюсь, так случайно взглядом мазнул.
Не раскрыта тема сисек в нашем мире, совершенно...
Все от переизбытка недостатка - кабы изначально бабам можно было с голой грудью рассекать, как мужикам с голым торсом, может и нагляделись бы уже. А то эка невидаль - сиськи! Предмет, между прочим, каждому мужику с первого дня жизни детально знакомый. Так в чем проблема?
"Законы скромности" - их по иудейскому преданию сам Господь Моисею на Синае нашептал...
Недопонимаю я тут что-то. Мне просто из эстетических соображений хочется что бы я была равномерно загорелая, а не загорелая с белой жопой и белыми сиськами. И вовсе я не имею намерения звероуловить в коварные сети чистую мужскую душу - этакая дочь погибели и исчадие пороков, как меня моя бабушка звала. И ежели он при виде меня чего подумал и вообразил, то почему я должна нести ответственность?
Вроде ж это он венец творения, а я всего лишь кусок ребра, кость, как известно, совсем безмозглая...
Все чаще думаю, что не парное я изделие - штучный я предмет. Наличие рядом другого человека замыкает на себе все мои чувства, все восприятие, затыкает поры душевные, сворачивает на себя энергообмен. Я вроде и смотрю - но не вижу, вроде и радуюсь, но не так. Разница - как купаться в купальнике или без...
И оставшись одна (наконец-то!) чувствую умопомрачительное счастье и ощущение полета. Вся энергетика разворачивается, восстанавливая связи с окружающим миром. Другой человек заслоняет собой пейзаж, даже если находится не в поле зрения.
А про радости совместного восприятия я помню. Нет, это не то. Это по другому на самом-то деле. Да и что бы стать "одна плоть" много лет надо друг под друга затачиваться, в нашем нынешнем мире такое встречается, но не часто.
Теперь уже поздно, да и не хочется на самом-то деле. Вдвоем негабаритный становишься - там где мог легко и ненапряжно просквозить, приходится протаскивать огромную угловатую тушу.
Какая я жуткая эгоистка - самой страшно...
Но я по своему честна - потому что уверена, что если вместе прожита жизнь, выращено поголовье детей, да при этом еще и дар любви повезло стяжать - то есть стали та самая одна плоть, это одно. Полноценная ячейка общества, она же малая церковь не у всех получается.
А в позднем возрасте, когда дети уже выросли, нас заставляет спариваться страх одиночества или некая несамореализованность - погибельная и ложная установка "раз я никому не нужна, значит я плохая". Попытка через другого самоидентифицироваться, самооценку поправить. Стайное животное, вот собака например, именно так и самоидентефицируется - либо через человека, хозяина, либо через свое место в жесткой стайной иерахии.
Страх одиночества и вовсе гнилая тема, дальше некуда. "С кем я буду коротать старость?". Очень это венчурная инвестиция. Бабушка одна моя, двоюродная, Евгения Федоровна, все жизнь со своим Григорием Димитричем прожила. Он был капраз, потом его репрессировали, Казлаг, потом ссылка, потом война, потом вернулись в Питер, бедствовали, потом наладилось, а потом его разбил инсульт. Он почти полностью утратил речь и подвижность. И лежал 15 (пятнадцать!) лет. Нет, если кто не догнал, повторю 15 лет он лежал почти овощ и памперсов в те времена не было совсем. Пролежни, все дела. Уж как она его ненавидела под конец, я даже девчонкой чувствовала. А мать рассказывала - раз осталась с ним, не задолго до его смерти, а баба Женя вышла из комнаты, так дядя Гриша напрягая все свои силы отсутствующие, руку иссохшую приподнял и показывая на дверь пролепетал наклонившийся к нему матери: "Же-же-женечка... сс-сс-сволочь..." Они так всю жизнь друг друга звали - Женечка и Гришечка. И что происходило между Женечкой и Гришечкой, когда они оставались наедине, в течении этих 15 лет я не знаю и знать не хочу. А потом дядя Гриша умер. Году кажется в 73 или 75. И Женечка осталась одна, потому что детей у них с Гришечкой не было.И прожила еще 25 до 2000 года - всего полных 100 лет, она 1900 года рождения. И заботилась о ней, до последнего часа, ее единственная племянница - моя мать.
Впрочем как и о моей родной бабушке, которая сильно раньше в мир иной перебралась, чем ее сестра Женечка, потому что дедушка мой Илья Филипович от рака поджелудочной еще в 59-м году скончался. Изрядно перед тем бабушке крови попив своими амурными приключениями...
Но страх одиночества, как и родственный ему, но куда более сильный ужас "я не нужная, значит плохая" неприкрытыми не случаются. А всегда припудрены "лубовью" или хотя бы "он мне так нравится, мне с ним так хорошо, я просто хочу с ним быть.." тут-то все просто, я бы сразу советовала, помянув старикашку Зигмунда, убедительно представить, что вашему избраннику хуй оторвало начисто. ( не дай Бог, конечно). Как в "Фиесте" старика Хэма. Очень охлаждающее ментальное упражнение, если честности перед собой хватит. Сразу степень того на сколько "мне просто хорошо с ним" меняется...
Еже ли вот смочь совсем без секса обходится... Но говорят с возрастом и это приходит))).
Научится Богу верить на столько, что бы не боятся совсем ничего в этом мире (кроме Него) - это и есть святость.