Насильники среди нас!
Больше всего на свете я ненавижу банкеты, попойки, свадьбы, сабантуйчики - вот эти вот сборища, когда большое количество народу сидит за столом - и все едят и бухают.
Особую неприязнь у меня вызывают тосты, конкурсы и песнопения подвыпившим нестройным хором.
И совсем уж жуткую непереносимую ненависть я испытываю, когда меня заставляют говорить тост, петь или участвовать в конкурсе.
Обычно сидишь ты на таком банкете, никого не трогаешь, и тут тебе предлагают сказать тост, например. Ты вежливо отказываешься или смущенно машешь руками, мол не-не-не, не буду я тост говорить.
Толпа нажимает сильнее, и какой-нибудь пузатый лоснящийся дядька или тетка с огромными кучерями на голове смеется и подзадоривает тебя: "Давай, давай, ну чего ты, давай, все ждут, так нельзя!"
Ты говоришь: "Но я не хочу".
К этой фразе люди почему-то абсолютно глухи, ну не воспринимают они её совершенно - и тут я уже не только банкеты имею в виду.
Услышит эту фразу заведенная толпа и только сильнее раззадорится. "Тост, тост, тост!" - скандируют психологические насильники.
В такие моменты я впадаю в небольшую кому, так как неприемлю никакое насилие - особенно насилие душевное - и сижу вспоминаю историю из своего детства.
Когда мне было лет пять-шесть, я была на каком-то празднике. Не очень хорошо помню само мероприятие, но навсегда врезалось в память, что после того, как все перекусили, на центр зала вышел клоун - а точнее клоунша. Эта клоунша начала вытаскивать на всеобщее обозрение детей - нужно было петь песенки и участвовать в каком-то конкурсе.
Клоунша добралась и до меня - протянула руку - "пойдем со мной".
А я мотаю головой - "не хочу".
Но женщина - к моему детскому удивлению - не отцепилась, а, наоборот, стала привлекать всеобщее внимание к моему нежеланию участвовать в запланированном веселье.
Она тянула меня за руку, я говорила, что не хочу идти - толпа ржала, мол посмотрите, какая выбражуля.
Тогда я взяла и пнула эту клоуншу со всей силы.
И больше никто не ржал.
А я спокойно села на свое место с чувством выполненного долга - я отвоевала свое детское право на "не хочу".
Прошли годы, и теперь в некоторых ситуациях мне безумно жаль, что мне больше не пять лет, и что теперь-то я не могу себе позволить отпинать всяких вконец охреневших мудаков людей, не способных увидеть границы, после которых начинается свобода другого человека.
Особую неприязнь у меня вызывают тосты, конкурсы и песнопения подвыпившим нестройным хором.
И совсем уж жуткую непереносимую ненависть я испытываю, когда меня заставляют говорить тост, петь или участвовать в конкурсе.
Обычно сидишь ты на таком банкете, никого не трогаешь, и тут тебе предлагают сказать тост, например. Ты вежливо отказываешься или смущенно машешь руками, мол не-не-не, не буду я тост говорить.
Толпа нажимает сильнее, и какой-нибудь пузатый лоснящийся дядька или тетка с огромными кучерями на голове смеется и подзадоривает тебя: "Давай, давай, ну чего ты, давай, все ждут, так нельзя!"
Ты говоришь: "Но я не хочу".
К этой фразе люди почему-то абсолютно глухи, ну не воспринимают они её совершенно - и тут я уже не только банкеты имею в виду.
Услышит эту фразу заведенная толпа и только сильнее раззадорится. "Тост, тост, тост!" - скандируют психологические насильники.
В такие моменты я впадаю в небольшую кому, так как неприемлю никакое насилие - особенно насилие душевное - и сижу вспоминаю историю из своего детства.
Когда мне было лет пять-шесть, я была на каком-то празднике. Не очень хорошо помню само мероприятие, но навсегда врезалось в память, что после того, как все перекусили, на центр зала вышел клоун - а точнее клоунша. Эта клоунша начала вытаскивать на всеобщее обозрение детей - нужно было петь песенки и участвовать в каком-то конкурсе.
Клоунша добралась и до меня - протянула руку - "пойдем со мной".
А я мотаю головой - "не хочу".
Но женщина - к моему детскому удивлению - не отцепилась, а, наоборот, стала привлекать всеобщее внимание к моему нежеланию участвовать в запланированном веселье.
Она тянула меня за руку, я говорила, что не хочу идти - толпа ржала, мол посмотрите, какая выбражуля.
Тогда я взяла и пнула эту клоуншу со всей силы.
И больше никто не ржал.
А я спокойно села на свое место с чувством выполненного долга - я отвоевала свое детское право на "не хочу".
Прошли годы, и теперь в некоторых ситуациях мне безумно жаль, что мне больше не пять лет, и что теперь-то я не могу себе позволить отпинать всяких вконец охреневших мудаков людей, не способных увидеть границы, после которых начинается свобода другого человека.