Об управлении человечеством: Три антиутопии-три модели переделки Homo Sapiens. Профессор В.Катасонов
Антиутопия - новый жанр в мировой литературе. С моей точки зрения, антиутопии - это, скорее, планы, сценарии будущего, облечённые в художественную форму. Планы и сценарии, разрабатываемые мировой элитой и нацеленные на установление нового мирового порядка, то есть абсолютной, вечной власти этой элиты над остальным человечеством.
Ещё в древности были цари, императоры, диктаторы, пытавшиеся стать владыками мира. И каждый раз их планы срывались. Александр Македонский завоевал полмира, был уверен, что завоюет вторую половину, но скончался в возрасте 32 лет, а его империя чуть ли не за год рассыпалась, как карточный домик. Что-то похожее происходило с римским императором Траяном, Карлом Великим, Наполеоном Бонапартом… Выдающиеся вожди умирали, а их обширные владения приходили в запустение и рассыпались на куски.
С XVIII века в Европе появляется ряд тайных обществ (масонские ложи разных толков, иллюминаты, розенкрейцеры). Они смыкаются с денежными мешками (Ротшильдами и прочими ростовщиками, банкирами, капиталистами), чтобы установить власть над миром. Постепенно приходит понимание того, что для завоевания власти и её сохранения одной силы мало. Нужно заняться переделкой человека как объекта власти.
Мировая власть тех, кого принято называть мировой закулисой, комитетом трёхсот, хозяевами денег, мировыми заговорщиками, возможна лишь при условии создания нового человека. На решение этой задачи бросаются гигантские деньги, покупаются СМИ, политики, учёные, медики, руководители учреждений образования и культуры. Большая часть планов переделки человека имеет гриф «совершенно секретно». Однако кое-что становится известным.
Во-первых, это откровения «диссидентов», которые по тем или иным причинам покидают «узкий круг». Что-то можно узнать
от таких людей, как бывший сотрудник АНБ США Эдвард Сноуден. Все это можно назвать незапланированными утечками информации.
Во-вторых, есть толстые документы, которые мало кто читает. Они не засекречены, они лежат на видном месте, но многие, занимаясь поиском сенсаций, проходят мимо. Примером таких открытых источников являются доклады Римского клуба.
В-третьих, те самые романы-антиутопии; конечно, не все, лишь некоторые, принадлежащие перу авторов, обладавших большой интуицией, острой наблюдательностью, широким кругозором, а порой имевших доступ к секретной информации или общавшихся с её носителями.
Классикой жанра антиутопии считаются романы «Мы» (1920 г.) Евгения Замятина (он положил начало данному жанру), «О дивный новый мир» (1932 г.) английского писателя Олдоса Хаксли и «1984» (1948 г.) английского писателя Джорджа Оруэлла. В чём-то эти книги похожи друг на друга, дополняют друг друга, а в чём-то очень сильно отличаются.
По сути, в них изложены три модели будущего общества. Эти модели - не плод свободной фантазии художника, они отражают планы мировой закулисы. Вероятно, закулиса неоднородна, поэтому и появляются разные варианты «цивилизованного» будущего. Ситуация в мире может меняться, и мировая закулиса тоже может корректировать свои планы, переходя от одной модели к другой.
Итак, три варианта переделки человека.
В романе «Мы» Замятина - операция на мозге, сходная с лоботомией.
В «Дивном новом мире» Хаксли - искусственная биологическая селекция и наркотики.
В романе «1984» Оруэлла - выработка «правильного» сознания с помощью страха и пыток.
Во всех трёх романах методы создания «правильного человека» дополняются средствами промывки мозгов - на этапе обучения и воспитания, затем на рабочем месте и в целом по жизни до гробовой доски. Для этого используются СМИ, дешёвая культура (поп-культура), примитивные развлечения.
В романе «Дивный новый мир» в детях вырабатывают набор рефлексов на основе методов Павлова (тех самых, которые академик применял к собакам) с помощью шоколадок и электрического шока. В романе «1984» эффективным средством зомбирования являются телекраны - плоские мониторы-телевизоры, развешанные повсеместно и 24 часа в сутки долбящие мозг новостями и партийной пропагандой.
Ни в одной из трёх моделей нет института брака и семьи. В романе «Мы» сексуальные отношения между мужчинами и женщинами свободны, но регулируются. Цель регулирования - не допустить слишком длительных и устойчивых отношений между двумя людьми, это опасно, чревато созданием «подпольной» семьи и несанкционированным рождением ребенка. В романе «Дивный новый мир» - полная свобода любви, но при строжайшем запрете на рождение ребёнка в утробе матери.
Только на заводском конвейере! В «1984» сексуальные отношения между мужчиной и женщиной среди партийцев вообще запрещены (для пролов [пролетариев] никакой регламентации нет). Партия и Старший Брат считают, что сексуальные отношения - напрасная трата энергии, которую следует сосредоточить на решении поставленных партией задач. К любви между мужчиной и женщиной в Министерстве любви относятся с подозрением, это признак измены Старшему Брату. В романе «1984» партийцам дозволено (и даже приказано) любить только Старшего Брата!
Рождение детей строго регламентируется по количеству и по качеству. Под количеством я имею в виду плановые показатели численности населения («научное» мальтузианство). Под качеством - определение того, какие дети представляют продукт первого сорта, какие - второго, а какие рассматриваются как недопустимый брак (и соответственно ликвидируются). Правда, в романе «Мы» все люди одного сорта, а вот в «Дивном новом мире» - пять сортов (каст).
В романе «1984» - три (высшие чиновники партии, рядовые партийцы и пролетарии). Власть следит за соблюдением пропорций между численностью людей разных сортов. Зомбирование также является дифференцированным. В романе «1984» пролетариям разрешается многое, поскольку они уже полностью выродились, лишились остатков интеллекта, их поведение построено на рефлексах, которые легко угадываются: «Каких взглядов придерживаются массы и каких не придерживаются - безразлично. Им можно предоставить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет».
В романах «Мы» и «1984» власть дополняет деятельность по созданию «правильного» человека применением силы. Полной гарантии того, что человек будет лояльным власти и соответствовать антропологическим стандартам «нового мира» нет. В романе «Мы» контролем над поведением людей занимается Бюро охранителей (полиция и спецслужбы). В романе «1984» - Министерство любви (также полиция и спецслужбы).
Что касается «Дивного нового мира» О. Хаксли, то там мы не видим репрессивного аппарата. Это общество, где власть опирается исключительно на «мягкую силу». Человек там уже не рождается в утробе матери. Он - продукт фабричного, конвейерного производства. Он выводится в бутыли, куда помещают человеческие эмбрионы. Сами эмбрионы создаются путем внеутробного оплодотворения яйцеклеток с учётом генетики.
Генетика в Мировом Государстве Хаксли находится на высочайшем уровне. Она, во-первых, позволяет делить человечество на разные группы с учётом различий в генетическом коде. Происходит сортировка человечества, определяются высшие и низшие типы. Во-вторых, она позволяет создавать таких людей, которых в природе нет. Особенно это касается высших типов, им уготовано быть у руля власти и руководить таким ответственным делом, как производство человека. Высший тип называется альфы.
Четыре другие касты в «дивном новом мире» Хаксли (беты, гаммы, дельты, эпсилоны) призваны обслуживать альф. Конечно, даже у Хаксли, где налажено конвейерное производство людей на основе достижений генной инженерии, нет полной гарантии, что человек будет безотказно функционировать, как машина. Поэтому изобретён наркотик сома, корректирующий поведение человека. Чаще всего человек сам добровольно прибегает к корректировке. А с отдельными экземплярами, не желающими вписываться в стандарты «дивного нового мира», власть поступает «гуманно: их отправляют на дальние территории в ссылку. Никаких пыток, убийств (как в романе «1984») или публичных казней (как в романе «Мы»).
Однако, чтобы достичь таких «гармоничных» отношений между властью и народом, как в романе «Дивный новый мир», этот народ надо было фактически уничтожить. За кадром романа (события происходят в 26 веке) осталась ужасная революция, уничтожившая старого человека и заменившая его человекоподобным существом. А в романе «Мы» события происходят через 12 веков после написания романа, и мы узнаём, что «цивилизованному» обществу предшествовала великая двухсотлетняя война, которая привела к уничтожению большей части населения Земли и положила конец «варварству», продолжавшемуся до ХХ века.
О. Хаксли, судя по всему, очень положительно относился к тому общественному порядку, который он изобразил в романе. Некоторые исследователи его творчества полагают, что для писателя, который был искренним противником тоталитаризма, это была утопия, а не антиутопия. Однако что-то Олдоса Хаксли всё-таки мучило. Подозреваю, что его мучила недосказанность: а как же люди оказались в «дивном новом мире» 26 века?
Оказаться в нём они могли только в результате неограниченного насилия над человеческим родом. Во-первых, надо было уничтожить институт брака и семьи. Во-вторых, надо было отказаться от обычного деторождения и перейти на фабрично-конвейерное производство человека с использованием достижений генной инженерии (фактически евгеники).
В-третьих, сделать общество кастовым, перечеркнув воспитывавшиеся со времён французской буржуазной революции наивные представления о «свободе, равенстве и братстве». В-четвёртых, насадить в рамках каждой касты полную одинаковость. В-пятых, надо было предложить людям «выгодную сделку»: отдать свою свободу в обмен на удовольствия, хлеб и свободу грешить.
О. Хаксли понимал, что революционным наскоком подобные преобразования не совершить. У англичанина получалась в чистом виде недостижимая утопия. И попасть в эту утопию можно только через жестокое насилие над человеком, кровопролитную войну или революцию. Вот и решил О. Хаксли, что самым коротким, бескровным путём в «дивный новый мир» станет революция наркотиков. Вторую половину своей жизни он посвятил не только философскому обоснованию необходимости такой революции, но и лично участвовал в её практической реализации. Я имею в виду его причастность к проекту ЦРУ «МК-Ультра» по насаждению наркотиков среди американской молодёжи.
В XXI веке мы видим признаки того, что мировая закулиса опять вспомнила о модели будущего, которая нашла отражение в романе «1984». Это жёсткий вариант, основанный на грубой силе и страхе. Первые признаки перехода от модели Хаксли к модели Оруэлла возникли в самом начале века.
События 11 сентября 2001 года многие эксперты оценили как начало Америкой политики государственного терроризма. Под флагом борьбы с эфемерными группировками Бен Ладена и прочих созданных ЦРУ экстремистов Вашингтон начал кампанию глобального терроризма. А это и есть способ создания атмосферы всеобщего страха. В 2020 году та же мировая закулиса решила подбросить человечеству новую порцию страха под названием COVID-19.
По сути, это тоже глобальная террористическая операция. В романе Джорджа Оруэлла «неправильных» людей перевоспитывали путём пыток в Министерстве любви. А в 2020 году мировой закулисе удалось заключить под «домашний арест» чуть ли не половину населения Земли, воспитывая при этом напуганных и замордованных людей, обучая их «правильному» поведению. Карантин постепенно снимают, а плоды «воспитания» и «обучения» останутся надолго. Или навсегда? «Хозяева денег» готовят людей для грядущего «дивного нового мира»…
Валентин Катасонов.
Профессор, д.э.н., председатель Русского
экономического общества им. С.Ф. Шарапова