"В плену иудейском "Глава из книги А.С. Шмакова "Международное тайное правительство"
- Россия стала для евреев “страной обетованной”, а мы, русские, попали в положение хананеев. “Народ избранный” голыми руками забирает нас в полон без труда и без боя расхищает нашу землю, наши богатства, наш кредит. Озираешься на современную Русь, будто читаешь “книгу Иисуса Навина”: тот же непонятный упадок духа у осаждаемых, та же торжествующая наглость победителей и тот же единодушный гвалт, от которого падают стены иерихонские.
Где “черта оседлости”? Где “пятипроцентная норма”? Где ограничения? Под еврейским напором всё это рассеялось, как дым; от еврейского гвалта сами собой пали “стены иерихонские”; перед еврейским засильем оказались пустой бумажной затеей наши законы и запреты. И “оседлость”, и “норма”, и вообще “стеснения”, чинимые евреям, существуют только на бумаге, а в действительности вся Россия в плену иудейском; для евреев она, как благословенная Палестина, уготованная Израилю.
Еврейство прожорливой саранчой набросилось на русские богатства, и “тьма египетская” покрыла Россию от края до края. Тёмный бог Израиля, бог хищничества, вымогательства, наживы, бог обмана, предательства, цинизма всякой лжи и неправды, этот тёмный бог насилия, злобы и мести идет впереди своего “возлюбленного” народа, передаёт нас жидовскому заклятию и наводит непробудный сон, непостижный страх. “И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим” (книга Иисуса Навина, X, 13). “Россия замерла”. Она покорно распростерлась перед “богом ести”, она коснеет без жизни и движения, все стихии русского бытия остолбенели перед лицом еврейского нашествия, под пятой обнаглевшего Израиля. И это отнюдь не преувеличение, не напыщенный оборот а горькая правда русской действительности, всероссийская и повседневная правда. Сейчас в России нет другого “вопроса”, кроме “еврейского” и нет иной “культуры”, кроме порабощения нас евреями, порабощения экономического, политического, духовного, бытового. Уже идут на нас судьи и пророки иудейские: уже готовит нам Израиль своих вождей и царей; судят нас Азефы, Дейчи, Гершуни; пророчествуют нам Марксы, Лассали, Бернштейны, Лафарги; повелевают нами Ротшильды, Гирсы, Мендельсоны.
Давно ли кричали митинговые жидки: “Мы вам дали Бога, - дадим и Царя!...” И точно, Израиль воцаряется на Руси и всё в ней прибирает к своим долгим, корыстным рукам: и деньги, и религию, и язык, все, чем была красна, сильна и богата наша родина. Этим всепроникающим паразитам - что “им черта оседлости”, “норма”, запрет?... “Зачем нам ходить по .закону?... Мы будем ходить вокруг закона!...”
Пронырливые, льстивые, угодливые, лицемерные, они покоряют нас без боя, нас - ленивых, зевающих, податливых, простоватых, легковерных. Окольными путями, закоулками всякой неправды евреи пробираются к народным сокровищам и овладевают ими. А славянская стихия покорно отступает перед чарами сионского беса. О, эти “сионские” чары! Тут и подкуп, и разврат, и лесть, и порок, и ложь, и гордыня - всё, чем силён враг рода человеческого, чем покоряет он малодушных, безвольных, добрых, искренних. На сильного - раболепием, на слабого - нахальством, на малодушного - рублём, на мечтателя - посулом, на чувствительного - похотью, так шествует по Руси воинственный Израиль, так покоряет он “нечестивых гоев”.
Еврейство для России - как “дурная болезнь”, разрушающая кости и суставы, расслабляющая волю и движения, отравляющая мозг ядом тоски и безумия. И революция, и бытовой развал, и духовное опустошение - всё это иудейская работа, еврейское внушение.
Происходит великое “ритуальное” убиение русского народа, жестокое вытачивание его крови, его сил, его чувств, всемерное истощение народного организма. Вселенский паразит- кровосос глубоко внедрился в Россию. Он подтачивает наш государственный и общественный строй, он истощает нашу политическую и экономическую мощь, он высасывает наши духовные силы. Несчастный мальчик Ющинский - это символ всей России, это знамение её иудейского пленения, её хананейского удела.
- Мой предмет - вторжение евреев в русскую литературу, пленение иудеями русского слова, русской мысли.
Нашествие это началось в историческом смысле сравнительно недавно -со времени либеральных реформ Александра II. Евреи жадно присосались к этим реформам и вскоре наполнили университеты, газеты и журналы. Печать, бывшая до той поры преимущественно русской, стала быстро переходить в руки евреев- бердичевские выходцы, вооружившись дипломами, не замедлили выступить в качестве вождей и учителей образованного общества и сразу вывели его из туманов немецко-славянских отвлечений на путь воинственного либерализма и культуртрегерства. На смену дворянской чопорности и лояльности пришли: неугомонное будирование, нытьё, непременная оппозиция, дух недовольства и отрицания. Наиболее неустойчивые и увлекающиеся были уведены евреями еще дальше - в подполье, в террор, в потёмки революционных мечтаний.
Но тяжёлая рука Александра III давала себя чувствовать, и еврейские шептуны до поры до времени ворожили исподтишка, науськивали из недосягаемой Женевы И хотя их иудейские козни еще не имели приложения, но уже еврейские химики заготовляли впрок революцию, женевские бунтари и смутьяны, дразнили фантазию русских студентов кровавыми химерами, миражем социального переворота; уже оплетали Россию женевские пауки густой, липкой сетью конспирации, уже шумели типографские станки подполья, и пафос еврейских прокламаций уже будоражил молодёжь страны. Русские идеи были скоро вытеснены из нашего культурного обихода идеями еврейского производства; благородное свободолюбие Герцена заменилось шипением кагального неистовства. Появились “ежемесячные подкалыватели” иудейского происхождения, началась на долгие годы литература о плохом городовом...
Русское общественное мнение подвергалось всестороннему обрезанию по еврейскому трафарету, народилось архипошлейшее интеллигентное воззрение, психология оболваненной толпы, непременное свободомыслие, обязательное безверие безвыходный шаблон либеральщины. Еврейский натиск на печать и литературу возрастал, зараза иудаизма проникла в газеты и журналы, в публицистику, в критику, в историю литературы, в поэзию и беллетристику, в драматургию, в энциклопедии.
К 90-м годам XIX в. печатное слово уже представляло чуть ли не сплошное иудейское засилье. Уже диктаторствовали Вейнберги и Венгеровы; уже наглели ежедневные развратители - Нотовичи и Липскеровы, Пропперы и Фейгины уже размножались Слонимские, Герценштейны, Иоллосы; уже осаждали русскую литературу Минские и Волынские; уже засорялся русский язык, уродовались русские мысли; насаждались безверие и отрицание, расцветало мещанство; пригнеталась русская душа к земле, оскудевала русская мечта, наполнялись русские сердца местью и злобой; корчилось общество в судорогах самооплёвывания, с грязью смешивался патриотизм, позором клеймилось национальное достоинство.
“Новости”, “Новости Дня”, “Курьеры”, “Северные Вестники” - делали своё мрачное, чёрное дело, а за ними шло покорное стадо шаббесгоев, жидовствующих недоумков, зажимавших рот каждому, кто решался протестовать против еврейского кодекса. Началось повальное ожидовление; установился и действует до сего дня “хороший тон” юдофильства; вошло в моду и в привычку усердное разбивание русских лбов перед авторитетом сынов Израиля. И “Русское Богатство” Михайловского, и “Русская Мысль” Гольцева, и “Вестник Европы” Стасюлевича - все были одержимы “страхом иудейским”. Отрицание еврейства стало почитаться смертным грехом, а всякий глупец, подходивший с благоговением к Израилю, неукоснительно приписывался к разряду людей “передовых”.
Но буря и натиск евреев, естественно, вызвали отпор... “Антисемитизм” у нас не первый день - он в нашей литературе со времён Достоевского и Лескова. Семидесятники первыми испытали всю прелесть вторжения евреев в русскую литературу, и пророк-Достоевский в ужасе воскликнул: “Жиды погубят Россию!”. Его статья “Еврейский вопрос” достаточно ярко рисует злонамеренность еврейства. Угрозу надвигающегося засилья расчуяли многие, и антисемитизм был немедленным ответом на первые же захватные шаги евреев. Правда, еврейство продолжало своё наступательное шествие; правда, переходили на их сторону широкие круги интеллигенции; правда, захватили евреи в свои лапы общественное мнение, но и антисемитизм усиливался, ширился и креп, а к концу прошлого столетия выработался в непримиримое исповедание, получил своих теоретиков и апостолов За тридцать-сорок лет иудейского нашествия евреи достаточно нажили себе врагов, и врагов талантливых, метких, стойких, непримиримых.
Я не буду их перечислять, их и так хорошо помнят и знают евреи... Но и евреи не дремали. Мало того, что они прибирали к своим рукам газеты и журналы, что исподволь готовили в них революцию, что всемерно поощряли в литературе динамичную тенденцию, что неустанно апеллировали к передовому обществу, что громко ныли о своей жалкой участи, что радостно поощряли русское самоотрицание, что открыто учили попирать историю и традицию, презирать отцов и дедов; мало того, что эти международные вульгаризаторы тащили нам с Запада всякую умственную гниль, затасканные отбросы чужой культуры (нигилизм, ницшеанство) лишь бы отучить от самобытности, лишь бы столкнуть нас с исторического пути. Мало всего этого!
Евреи устами своих русских рабов, всяких теоретизирующих недомысленников, наложили херем на всех, кто позволил себе усомниться в искренности иудейского культуртрегерства. “Таким” гг. Михайловские и Гольцевы, с благословения еврейского, отвели проплёванный угол “мракобесия” и “отсталости”; “таких” объявили за порогом отечественной словесности; “таких” заклеймили позором и отчуждением.
Еврейский натиск расколол всю русскую литературу на два враждебных стана. Еврейское “равноправие” стало, вдруг, пробным камнем “честности убеждений”, рубиконом политической нравственности, мерилом личных достоинств, билетом на райское блаженство, паспортом литературности и художественности. И так до сего дня...
Сколько у нас в литературе несправедливо отвергнутых и забытых - и всё из-за жида! Такая вражда партий, направлений, а изнанка одна - жид!... Ради него раскололась литература и междоусобствует насмерть. Он всё внёс: и непримиримость, и озлобление, и ядовитую клевету, и неразборчивую месть.
Прежде этого не было. Герцен и Хомяков дружески беседовали в одном салоне, а у них ли не были различны взгляды? В. Белинский и К. Аксаков горячо любили друг друга, а разве были они единомышленниками? Но теперь попробуйте свести “различные взгляды”, да они глаза выцарапают друг другу, а то и просто обменяются пощёчинами. Стоит только вспомнить “Вехи” и тот гвалт, который подняли из-за них еврейские борзописцы. Писатели и журналисты из-за этого сборника перегрызлись, как собаки, а почему? Да, видите ли потому, что в сборнике Струве и Булгаков усомнились в нравственной порядочности революционеров, т.е. лиц иудейского происхождения. Обидно стало единоплеменникам Азефы, и вот - гвалт и ссора...
- Окончательное пленение евреями русской литературы относится к началу нового столетия. Победа марксистов над народниками была и победой евреев над русскими писателями... Уже “социал-демократические” журналы -“Начало”, “Правда”, “Жизнь” сплошь пестрили иудейскими псевдонимами. Да и “победу” декаденства приходится приписать тому же Израилю. Родоначальником декаденства является “Северный Вестник”, основанный Волынским-Флексером вкупе с Минским-Виленкиным и Любовью Гуревич. Неудивительно, что столичные дантисты и фармацевты с таким жаром встречали “модернистов” - это “из наших” - втайне восхищались еврейчики и аплодировали.
Так же, впрочем, аплодировали они и революции и тоже по родственному чувству. Ещё бы! Дейч, Гершуни, Гоц, Рутенберг, Азеф, Хрусталёв-Носар, Троцкий-Бронштейн, Парвус, Рубинович и т.д. Чем же не “русская” революция?
Или вот ещё “русская” скульптура, кто её творцы: Антокольский, Гинзбург, Аронсон, Бернштам, Синаев-Бернштейн. Все такие фамилии, что Русскому хоть с моста да в воду.
Ко времени русско-японской войны и последовавшей затем смуты, литература положительно разделилась между 12-ю коленами израильскими. Конечно, публицистика была в нераздельной власти евреев, но не лучше обстояло дело и с критикой, и с философией, и с художественной литературой.
Пускай, то была особенная пора, когда они угрожали нам даже иудейским “царём”. Но вот теперь революция, кажется, прошла, а евреев стало вдвое больше! Они во всех щелях, во всех норах литературы, имя им теперь - легион В критике: Корнфельд, Кранихфельд, Венгеров, Айхенвальд, Абрамович-Кадмин, Л. Шестов-Шварцман, П. Коган, Н. Лернер, Фричс, Волынский-Флексер, Л. Гуревич, Долинин-Искоз, Мендельсон, Бродский, К. Сюнненберг, Лурье, А. Эфрос; в театральной критике: Н. Эфрос, Homo Novus-Кугель, Lolo-Мунштейн, Э. Бескин, А. Койранский, Яков Львов-Розенштейн; в публицистике: А. Яблонский, Изгоев, Каминка, Гессены, Дионео-Шкловский, Вейдемюллер, Вл. Жаботинский, Слонимский, С. Прокопович, Н. Иорданский, Оль-Д'Ор, Вл. Азов-Ашкинази, Вл. Брендер, В. Волин-Шмерлинг, Дж. Нрауниш-Любошиц, Мускатблит, Ратнер, Зак, Меб-Бескин, Гальберштадт, М. Шик, Мандельштам, И. Матусевич, Волжанин-Израэльсон, Берлин, Клейнборт; в беллетристике: О. Дымов-Перельман, С. Юшкевич, Д. Айзман, А. Кипен, С. Ауслендер, С. Анский, Н. Осипович, А. Грон, Аверченко-Лифшиц, Архипов-Бернштейн; в стихотворстве: Минский (Виленкин), Саша Чёрный-Гликберг, Амари Вл. Ленский-Абрамович, Тан-Богораз, Дм. Цензор, Янтарев-Бернштейн, Муни-Киссен, С. Рафалович, К. Льдов (псевд.), С. Городецкий, Як. Годин, М. Гофман, Биск, Дике, С. Рубанович, Теффи-Лохвицкая, М. Паппер, Фейга Коган, Вилькина, Эренбург, Волькенштейн...
Этот еврейский список далеко не исчерпывает всю пишущую иудейскую саранчу. Сколько их по редакциям всяких “охраняющих входы”, Сколько их по провинции, в Киеве, в Одессе, сколько еще репортеров (это их призвание), всяких гг. Кегулихесов и Редеров?...
И эти господа направляют судьбами литературы, от них просвещение от них знание, от них русское слово!
Столичные книгоиздательства сплошь еврейские. “Московское книгоиздательство” Пализена, “Польза” Антика, “Универсальное к-во” Столяр, "Современные проблемы” Кадиша, “Мир”, “Культура”, “Освобождение”, “Шиповник” Копельмана, “Просвещение” Цейтлина, “Общественная польза”. "Брокгауз и Эфрон" (Энциклопедический словарь), “Гранат” (Энциклопедический словарь) Левенсона.
Из столичных газет и журналов специфически еврейскими являются “Речь” Гессенов. “(Современный Мир” Иорданского, “Сатирикон” Корнфельда, “Солнце России”, “Синий журнал” Корнфельда, “Биржевые Ведомости" и “Огонёк” Проппера, “Запросы жизни” Бланка, “Копейка” Городецкого, “Mосковская Газета” Бескина... И все это - только в столицах.
Как видите, дальше идти некуда. Вместо печати и литературы, битком набитая синагога, жаргон торжествует; “гой”, как нищий. стоит в притворе.. На “алтаре” безнаказанно происходит заклание и разодрание всего русского обкрадывается русский язык, опошляется русский ум, оплевывается русская история, поносится русский народ.
Ужас в том, опасность в том, что евреи, перенимая наш язык, нашили тepaтурные формы, внешне усиленно прикидываясь русскими, всячески стараясь внешне обрусеть, остаются все теми же евреями, вкладывают в русские формы свое, еврейское содержание, свой дух, вытесняют наши духовные ценности, нашу психологию, нашу нравственность, наши русские идеалы.
Опасность прежде всего в том, что евреи обкрадывают нас лингвистически (как они уже обокрали немцев), внутренне с нами не сливаясь, не ассимилируясь психологически. Пиши евреи на своем говоре, нам бы от этого не было убытка, но их еврейская мысль получает русское выражение и таким образом пролазит в наш русский обиход.
Где широкой публике разбираться в тонкостях стилистики? И вот звучные псевдонимы облыжным путём проскальзывают в читательскую массу. Среди евреев, пишущих по-русски, конечно, есть люди знания и любви к литературе и её истории. Таковы Волынский, изучавший Достоевского, Венгеров, историк литературы, Лернер, посвятивший себя Пушкину, Айхенвадьд, пылающий нежной любовью к нашим классикам, Гершензон, возлюбивший славянофильство и многие другие. Но… не лучше ли им не знать или открыто презирать нашу духовную сокровищницу? Ведь только по-еврейски они и любят, и оценивают.
Достоевский у Волынского получился с длинным носом, а К. Аксаков у Венгерова похож на цадика; у наших же классиков, как они выставлены у Айхенвальда, чуть-чуть гортанный говор и какая-то семитическая чувствительность.
И я не знаю ещё что страшнее для России, для нашей литературы ненависть или любовь евреев? Думаю, что любовь. Разве не пылал спрут-Израиль пламенной любовью к Ханаану и разве не всосал в себя все его сокровища? Сорок веков меняют евреи языки и одежды, страны и обычаи, а остаются евреями. Они, быть может, и от нас уйдут, но их дух останется. Дух отрицания и низменности... Должно быть, такова именно задача вселенского спрута: возлюбить, приспособиться, истрепать, высосать, опустошить все, оставить мерзость запустения и уйти.
Для евреев наша литература, конечно, обетованная Палестина. Какая радость обрядить, своё духовное убожество, свою трусливую похоть, свою хладную корысть в такой пурпур и висон, придать своей низменности полёт и дерзание, похоти красоту, корысти размах и нравственное оправдание и втянуть в свою нарядную грязь ещё одну неиспорченную душу!
Бойтесь иудейской любви, страшитесь её нежных толкований - волки приходят в овечьей шкуре. Но надо поглядеть на зубы, вникнуть в волчьи инстинкты, присмотреться к блеску волчьих глаз.
Необходимо обратиться к психологии иудейского творчества, к сути катальных замыслов, добраться до жидовской изнанки!...
1912 год.
Алексей Семенович Шмаков
(1852 - 1916)
Российский присяжный поверенный, журналист, политический деятель. Один из руководителей Русской монархической партии, черносотенец.
http://rus-sky.com/history/library/shmakov-r/16.htm
