Иерусалим: реальная история убийства жидами христианской семьи за то, что ехали в субботу на машине
Рассказ “Пейсах на Крови”.
Это история, рассказанная мне матушкой Фотиной, основана на реальных событиях случилась в 2011 году. Жиды забили камнями немецкую семью с детьми в Песах. М. Фотина в то время жила в Иерусалиме, и тогда об этом знали все монашествующие. Монахи тогда говорили, что это мученики за Христа.
"Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего…
Ваш отец - диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего;
он был человекоубийца от начала"
Ин. 8:19,44
Это был юбилейный год для Ханса, ему исполнилось сорок лет. Теперь он смотрел на год своего рождения, как на далекий. Ведь столько событий произошло с прошловекового 1971 года. Он окончил школу, университет, женился, получил работу, о которой мечтал, и имел уже троих детей. И при этом был по-настоящему счастлив со своей Гретой. Это был юбилейный год и для нее тоже. Ей исполнилось тридцать лет.
Вообще это был юбилейный год для всей их семьи. Наступала десятая годовщина их венчания, старшему сыну - Питеру исполнилось девять лет. Дочери - Кэтрин стало 5 лет, а маленькому Вольфгангу - всего шесть месяцев. Малыш Вольфи особенно радовал всю семью. Он поражал всех удивительной сообразительностью. С пяти месяцев он начал говорить слово «да», утвердительно отвечая на вопросы старших, когда его о чем-нибудь спрашивали. Это умиляло и взрослых и детей, которые наперебой спрашивали его о разном. При отрицательном ответе Вольфи старательно мотал головой в стороны, а при утвердительном четко произносил слово - «да» и смеялся, отвечая смеху окружающих.
Радость и согласие во всем были отличительными особенностями этой семьи. Ханс, работая инженером в электронной компании, мог свободно содержать свою семью. Он был рад, что Грета могла смотреть за детьми и заниматься домашним хозяйством. Его христианская совесть подсказывала ему, что только так может быть устроен семейный мир, а арийский склад ума убеждал, что в этом и есть семейное счастье.
Уже много лет Ханс и Грета мечтали поехать на Святую Землю, но житейская суета все время передвигала их планы. Сначала нужно было смотреть за маленьким Питером, потом за Кэтрин, выплачивать их уютный дом в пригороде Кельна. Теперь, когда появился маленький Вольфи, показалось, что так всегда что-то бесконечно будет отодвигать поездку. Ведь еще в прошлом году они были уверены, что в следующем - они непременно посетят святые места, а когда стали заказывать билеты, узнали, что их снова ожидает прибавление.
Венчальный юбилей Ханса и Греты пришелся на февраль, и когда они проводили последних гостей, Ханс обратился к супруге:
- Грета, ты знаешь, что я думаю? У нас ведь этот год юбилейный. Думаю, что мы не должны опять перекладывать поездку на Святую Землю. Это будет подарок нам всем!
Грета посмотрела на Ханса и догадалась, что он уже принял решение.
- Ведь ездили мы с нашими малышами по Европе! Что нам мешает и там взять машину на прокат? - поддержала она мужа.
- В этом году Пасха будет 24 апреля, - продолжал Ханс. - У нас есть время заказать билеты и гостиницу. И тогда у нас будет двойной праздник - Пасха на Святой Земле!
- Об этом я и не мечтала! - обрадовалась Грета.
Упаковывая вещи за неделю до отъезда, Грета приготовила все необходимое для детей, их вещи были выстираны и тщательно наглажены. В доме у Греты все сверкало чистотой. Ее детишки всегда были, как с картинки. Белокурые и синеглазые, они действительно напоминали ангелков. Грета взяла с собой даже необходимое количество подгузников для Вольфи на все две недели. В их планы входило помимо Иерусалима посетить Вифлеем, Назарет, Галилею и гору Синай.
Все вечера перед отъездом Ханс и Грета строили планы своих поездок по Святой Земле, изучали достопримечательности Палестины, путешествовали по Интернету, читали книги и смотрели каталоги. Им казалось, что они побывали на Святой Земле, так все стало близко и знакомо. Однако, прибыв в Иерусалим, они обнаружили, что он совсем не такой, как видился им в воображении.
После посещения Гроба Господня благодать святыни переполняла их.
Каждый день знакомясь со Старым Городом, они мысленно переносились в глубь истории. Вот они в темнице, где провел ночь скованный цепями Спаситель. Припадают к месту Его заточения и чувствуют Его скорбь. Вот они прошли по Его крестному пути и прочувствовали Его страдания. Вот они у Голгофы взирают с Его матерью и любимым учеником на непостижимую Жертву, принесенную Богом за грехи людей.
Их чувства обнажены, нет сил, нет желания быть в маске, слезы то и дело на их глазах. Дети с удивлением смотрят на своих родителей, но не задают никаких вопросов, они также чувствуют своими маленькими сердечками что-то необыкновенное в самом воздухе. Вольфи совсем не плачет. Он сидит в «сумке-кенгуру» и, можно сказать, возглавляет шествие, сидя на груди у отца. Его любопытные глазки стараются увидеть все вокруг и не упустить малейшей детали. Питер и Кэтрин держат за руки мать и послушно следуют за ней повсюду в течение дня, совсем не чувствуя усталости.
Ханс спланировал поездку так, что праздник Пасхи будет кульминацией их паломничества. До него еще десять дней, в которые надо успеть посетить все святыни Святой Земли, а через день после - вылет в родные пенаты.
В Назарете они попали на службу православных арабов. Такой Литургии ни Ханс, ни Грета даже не представляли. Стройные и необычайные голоса мужчин удивительным ритмом и, усиленные акустическим эффектом, попадали прямо в их сердца. Хансу даже показалось, что он на Небе. Много раз они ходили с Гретой на службы в свою церквушку, слушали орган, церковное пение, были в самом Кельнском Соборе на праздничных торжествах… Но такой, проникающей в самую душу, духовной силы они никогда не испытывали. В этот раз вместе с детьми они впервые причастились Святых Таинств в православном храме.
На обратном пути они остановились в Кане Галилейской, прикасались к сосудам, в которых Господь претворил воду в вино по просьбе своей матери. Пробовали вино, изготовленное здесь по древнейшему рецепту. Купались в Галилейском море и ели в ресторане зажаренную рыбу Петра, были на Иордане.
Ханс, управляя машиной по навигатору, не пропускал ни одной святыни. Особое впечатление на него произвела долина Армагедон, где будет последняя битва сил Добра и Зла. Здесь он остановил машину и долго всматривался в необъятную даль.
- Грета, я отчетливо представляю, как вот здесь Ангелы будут низвергать бесов в саму преисподнюю, - поделился он своим наблюдением с женой.
Каждый день паломников быз заполнен до отказа. Вставали они в шесть утра и ложились спать под полночь. Только Вольфи спал, когда ему захочется. Всю дорогу до горы Синай он безмятежно проспал в колыбельке-сумке, прикрепленной на заднем сиденьи между Питером и Кэтрин, которые по очереди давали ему молоко и воду из маленьких бутылочек.
Время летело быстро и, вернувшись из Синая, семья Ханса подоспела к Великой Пятнице. В Великую Субботу весь город пришел в движение в ожидании благодатного огня. Попасть с детьми в храм не было никакой возможности, и Ханс с Гретой, взяв на руки Вольфи и Кэтрин, с Питером перед собой, пробрались на крышу храма Гроба Господня, вооружившись связками свечей.
Наступил долгожданный момент, раздались возгласы радости: благодатный огонь перекинулся из храма на храмовую площадь, еще минута, и люди на крыше умываются им и светятся счастьем.
Ханс даже чуть опьянел от благодати, ведь их мечта сбылась так, как они и не ожидали. Грета, не стесняясь, вытирала слезы с лица. Вместе с другими паломниками они прошли со свечами вдоль Виа Де Ла Роса, целуясь и обнимаясь со всеми, кто разделял их радость.
В такой день в гостинице быть не хотелось, и Ханс предложил Грете прокатиться по городу. Вольфи сладко уснул в своей колыбельке, и Ханс, чтоб малыша не беспокоил дорожный навигатор, отключил его. Ему захотелось поездить по улицам вечного города, посмотреть на людей, их жизнь, просто отдохнуть, сидя за рулем.
Проехав вокруг окраин Иерусалима, Ханс разъезжал по новостройкам города. Неожиданно он заметил, что улицы опустели, совсем не стало машин на дорогах, исчезли прохожие, будто сама жизнь остановилась средь бела дня.
- Грета, тебе не кажется странным, что никого нет на улицах? - обратился он к супруге.
- Смотри, Ханс, там, кажется, перегорожена дорога! - указала рукой вперед Грета.
Ханс сбавил скорость и стал осматриваться по сторонам.
В этот момент, откуда ни возьмись, перекошенная злобой физиономия, в огромной черной меховой шапке и страшной черной бородой сунулась прямо в лобовое стекло, пытливо цепляясь темными глазами в лица паломников.
Ханс от неожиданности вздрогнул и нажал на газ. Грета вскрикнула. Дети на заднем сиденьи сжались, затаив дыхание.
Вдруг со стороны, навстречу их машине, побежал маленький человек в черном сюртуке, с козлиной бородой и в странной высокой, будто вязаной, шапке с круглым бумбоном. Он также злобно заглянул в боковые стекла, оглядывая пассажиров, и побежал дальше, огибая машину сзади.
Ханс посмотрел в зеркало заднего вида и ужаснулся. Большая толпа чернобородых мужчин в черных лапсердаках, вьющихся пейсах и черных меховых шапках приближалась к машине. Их вид был страшен, лица источали ненависть. Среди них были дети.
Ханс двумя руками крепко взялся за руль, его лицо побледнело. Он посмотрел на Грету, и та поняла, что муж очень взволнован. Ханс резко нажал на газ, и машина, взвизгнув резиной, рванулась с места. В этот момент страшной силы удар раздался сзади. От неожиданности Ханс и Грета вместе обернулись назад, и в их лица полетели осколки разбитого заднего стекла. Ханс увидел в колыбельке Вольфи большой камень. Ужас объял его. Он глянул на дорогу вперед и понял, что потерял управление, машина выскочила через бордюр на тротуар. Ханс нечаянно нажал еще сильнее на газ, и машина с силой врезалась в столб.
Ханс почувствовал, что по лицу течет кровь. Дети кричали от страха. Грета, открыв дверь, бросилась к ним. Вдруг она ощутила сильный удар в висок, вскрикнула и упала на землю. Ханс кинулся к ней и увидел, что из ее головы растекается лужа крови, в которой лежит черный камень. Внезапно по машине, как по команде, стали бить один за другим большие булыжники. Разбитые стекла полетели в разные стороны. Ханс непроизвольно пригнулся, прикрыв голову руками.
Толпа злодеев окружила машину и прицельно била камнями по головам пассажиров. Последнее, что увидел Ханс, был шлепок в кровавой луже вокруг Греты.
Вдруг все смолкло, и он увидел себя сверху. Его тело лежало в луже крови, руки закрывали окровавленную голову, а озверевшая толпа продолжала бить по нему камнями.
Ханс удивился и посмотрел в сторону от своего тела. Здесь лежала Грета. Кровь вокруг нее растекалась все шире, он видел камни прыгающие по кровяным лужам. Видел, как одни широкие круглые черные шапки уступали место другим, и те метали камнями по ее, лежащему неподвижно, телу.
Ханс почувствовал, что кто-то взял его за руку. Он с удивлением посмотрел на свою руку и увидел руку Греты, которая крепче сжала его ладонь. Он провел взглядом вдоль ее руки и увидел ее всю светящуюся теплым солнечным светом. Другой рукой Грета держала за руку Питера, а тот в свою очередь держал за руку Кэтрин. Их лица светились, как и у матери, но были сосредоточены и внимательно смотрели вниз на происходящее вокруг их седана.
Ханс видел под собой странную черную толпу, которая постоянно бегала вокруг разбитой машины, будто что-то вынюхивая. Черные меховые шапки делали ее похожей на голодную крысиную стаю, набросившуюся на случайную добычу.
Внезапно в этом черном движущемся пятне Ханс заметил светлый огонек, который, увеличиваясь, стал подниматься вверх.
Ханс перевел взгляд на Грету с детьми и увидел, что они улыбаются. Кэтрин протянула руку в сторону огонька, и он в ответ порхнул в ее объятия. Ханс понял, что это Вольфи. Он светился ярче всех. Ханс протянул свободую руку к нему, и они всей семьей соединились в кольцо, паря на высоте птичьего полета над местом их гибели.
Ханс понял, что произошло с ними. Он почувствовал, что у него нет огорчения, и это опять удивило его.
Он возмутился, что злодейское убийство произошло средь бела дня, подумал о его дерзости, чувствуя, что злодеи уверены в безнаказанности, и это расстроило его.
Тут он услышал голос рядом с собой:
- Не удивляйся этому.
Ханс повернул голову на голос и увидел рядом с собой высокого светозарного мужа.
- Кто ты? - спросил Ханс.
- Я твой Ангел, - услышал в ответ Ханс.
- Посмотри на них, - указал ему вниз Ханс, будто разговаривал со старым другом. - Ведь они безнаказаны. Им ничего за это не будет! Никто не узнает, что они сделали с нами!
- В посольстве твоей страны будут знать правду, - ответил Ангел.
- Так значит убийц привлекут к ответственности! - воодушевился Ханс.
- Ничуть, - спокойно ответил Ангел. - Это представят несчастным случаем.
- Вот как? - вздохнул Ханс. - Но это же убийство всей семьи! В такой праздник!
- У них свой праздник, - Ангел безучастно посмотрел вниз.
- Какой? - удивился Ханс.
- У них сегодня Суббота, - ответил Ангел.
- Какая? - еще больше удивился Ханс.
- Суббота Пейсаха, - ответил Ангел.
Ханс задумался.
- Ты нарушил покой их «Субботы», - объяснил Ангел.
- Но ведь я не знал! Я заблудился! - воскликнул Ханс.
Убийство - их первая похоть, - продолжил Ангел. - И они ищут любой случай исполнить ее.
- А кто они? - спросил в волнении Ханс.
Они - враги спасения всякой души, бесовские слуги, - ответил Ангел.
- А как же мы? - Ханс посмотрел на Грету с детьми и увидел вокруг них других светлых мужей.
- Вы - мученики за Христа, - ответил Ангел. - И призываетесь в Его Царство Небесное.
- Разве это возможно?! - обрадовался Ханс.
- Что невозможно человеку, возможно Богу, - ответил Ангел и, подхватив Ханса под руку, увлек его в небесную высь.
Ханс переглянулся с Гретой, и они улыбнулись, прочитав в мгновение мысли друг друга.
р.Б. Игорь
Это история, рассказанная мне матушкой Фотиной, основана на реальных событиях случилась в 2011 году. Жиды забили камнями немецкую семью с детьми в Песах. М. Фотина в то время жила в Иерусалиме, и тогда об этом знали все монашествующие. Монахи тогда говорили, что это мученики за Христа.
"Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего…
Ваш отец - диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего;
он был человекоубийца от начала"
Ин. 8:19,44
Это был юбилейный год для Ханса, ему исполнилось сорок лет. Теперь он смотрел на год своего рождения, как на далекий. Ведь столько событий произошло с прошловекового 1971 года. Он окончил школу, университет, женился, получил работу, о которой мечтал, и имел уже троих детей. И при этом был по-настоящему счастлив со своей Гретой. Это был юбилейный год и для нее тоже. Ей исполнилось тридцать лет.
Вообще это был юбилейный год для всей их семьи. Наступала десятая годовщина их венчания, старшему сыну - Питеру исполнилось девять лет. Дочери - Кэтрин стало 5 лет, а маленькому Вольфгангу - всего шесть месяцев. Малыш Вольфи особенно радовал всю семью. Он поражал всех удивительной сообразительностью. С пяти месяцев он начал говорить слово «да», утвердительно отвечая на вопросы старших, когда его о чем-нибудь спрашивали. Это умиляло и взрослых и детей, которые наперебой спрашивали его о разном. При отрицательном ответе Вольфи старательно мотал головой в стороны, а при утвердительном четко произносил слово - «да» и смеялся, отвечая смеху окружающих.
Радость и согласие во всем были отличительными особенностями этой семьи. Ханс, работая инженером в электронной компании, мог свободно содержать свою семью. Он был рад, что Грета могла смотреть за детьми и заниматься домашним хозяйством. Его христианская совесть подсказывала ему, что только так может быть устроен семейный мир, а арийский склад ума убеждал, что в этом и есть семейное счастье.
Уже много лет Ханс и Грета мечтали поехать на Святую Землю, но житейская суета все время передвигала их планы. Сначала нужно было смотреть за маленьким Питером, потом за Кэтрин, выплачивать их уютный дом в пригороде Кельна. Теперь, когда появился маленький Вольфи, показалось, что так всегда что-то бесконечно будет отодвигать поездку. Ведь еще в прошлом году они были уверены, что в следующем - они непременно посетят святые места, а когда стали заказывать билеты, узнали, что их снова ожидает прибавление.
Венчальный юбилей Ханса и Греты пришелся на февраль, и когда они проводили последних гостей, Ханс обратился к супруге:
- Грета, ты знаешь, что я думаю? У нас ведь этот год юбилейный. Думаю, что мы не должны опять перекладывать поездку на Святую Землю. Это будет подарок нам всем!
Грета посмотрела на Ханса и догадалась, что он уже принял решение.
- Ведь ездили мы с нашими малышами по Европе! Что нам мешает и там взять машину на прокат? - поддержала она мужа.
- В этом году Пасха будет 24 апреля, - продолжал Ханс. - У нас есть время заказать билеты и гостиницу. И тогда у нас будет двойной праздник - Пасха на Святой Земле!
- Об этом я и не мечтала! - обрадовалась Грета.
Упаковывая вещи за неделю до отъезда, Грета приготовила все необходимое для детей, их вещи были выстираны и тщательно наглажены. В доме у Греты все сверкало чистотой. Ее детишки всегда были, как с картинки. Белокурые и синеглазые, они действительно напоминали ангелков. Грета взяла с собой даже необходимое количество подгузников для Вольфи на все две недели. В их планы входило помимо Иерусалима посетить Вифлеем, Назарет, Галилею и гору Синай.
Все вечера перед отъездом Ханс и Грета строили планы своих поездок по Святой Земле, изучали достопримечательности Палестины, путешествовали по Интернету, читали книги и смотрели каталоги. Им казалось, что они побывали на Святой Земле, так все стало близко и знакомо. Однако, прибыв в Иерусалим, они обнаружили, что он совсем не такой, как видился им в воображении.
После посещения Гроба Господня благодать святыни переполняла их.
Каждый день знакомясь со Старым Городом, они мысленно переносились в глубь истории. Вот они в темнице, где провел ночь скованный цепями Спаситель. Припадают к месту Его заточения и чувствуют Его скорбь. Вот они прошли по Его крестному пути и прочувствовали Его страдания. Вот они у Голгофы взирают с Его матерью и любимым учеником на непостижимую Жертву, принесенную Богом за грехи людей.
Их чувства обнажены, нет сил, нет желания быть в маске, слезы то и дело на их глазах. Дети с удивлением смотрят на своих родителей, но не задают никаких вопросов, они также чувствуют своими маленькими сердечками что-то необыкновенное в самом воздухе. Вольфи совсем не плачет. Он сидит в «сумке-кенгуру» и, можно сказать, возглавляет шествие, сидя на груди у отца. Его любопытные глазки стараются увидеть все вокруг и не упустить малейшей детали. Питер и Кэтрин держат за руки мать и послушно следуют за ней повсюду в течение дня, совсем не чувствуя усталости.
Ханс спланировал поездку так, что праздник Пасхи будет кульминацией их паломничества. До него еще десять дней, в которые надо успеть посетить все святыни Святой Земли, а через день после - вылет в родные пенаты.
В Назарете они попали на службу православных арабов. Такой Литургии ни Ханс, ни Грета даже не представляли. Стройные и необычайные голоса мужчин удивительным ритмом и, усиленные акустическим эффектом, попадали прямо в их сердца. Хансу даже показалось, что он на Небе. Много раз они ходили с Гретой на службы в свою церквушку, слушали орган, церковное пение, были в самом Кельнском Соборе на праздничных торжествах… Но такой, проникающей в самую душу, духовной силы они никогда не испытывали. В этот раз вместе с детьми они впервые причастились Святых Таинств в православном храме.
На обратном пути они остановились в Кане Галилейской, прикасались к сосудам, в которых Господь претворил воду в вино по просьбе своей матери. Пробовали вино, изготовленное здесь по древнейшему рецепту. Купались в Галилейском море и ели в ресторане зажаренную рыбу Петра, были на Иордане.
Ханс, управляя машиной по навигатору, не пропускал ни одной святыни. Особое впечатление на него произвела долина Армагедон, где будет последняя битва сил Добра и Зла. Здесь он остановил машину и долго всматривался в необъятную даль.
- Грета, я отчетливо представляю, как вот здесь Ангелы будут низвергать бесов в саму преисподнюю, - поделился он своим наблюдением с женой.
Каждый день паломников быз заполнен до отказа. Вставали они в шесть утра и ложились спать под полночь. Только Вольфи спал, когда ему захочется. Всю дорогу до горы Синай он безмятежно проспал в колыбельке-сумке, прикрепленной на заднем сиденьи между Питером и Кэтрин, которые по очереди давали ему молоко и воду из маленьких бутылочек.
Время летело быстро и, вернувшись из Синая, семья Ханса подоспела к Великой Пятнице. В Великую Субботу весь город пришел в движение в ожидании благодатного огня. Попасть с детьми в храм не было никакой возможности, и Ханс с Гретой, взяв на руки Вольфи и Кэтрин, с Питером перед собой, пробрались на крышу храма Гроба Господня, вооружившись связками свечей.
Наступил долгожданный момент, раздались возгласы радости: благодатный огонь перекинулся из храма на храмовую площадь, еще минута, и люди на крыше умываются им и светятся счастьем.
Ханс даже чуть опьянел от благодати, ведь их мечта сбылась так, как они и не ожидали. Грета, не стесняясь, вытирала слезы с лица. Вместе с другими паломниками они прошли со свечами вдоль Виа Де Ла Роса, целуясь и обнимаясь со всеми, кто разделял их радость.
В такой день в гостинице быть не хотелось, и Ханс предложил Грете прокатиться по городу. Вольфи сладко уснул в своей колыбельке, и Ханс, чтоб малыша не беспокоил дорожный навигатор, отключил его. Ему захотелось поездить по улицам вечного города, посмотреть на людей, их жизнь, просто отдохнуть, сидя за рулем.
Проехав вокруг окраин Иерусалима, Ханс разъезжал по новостройкам города. Неожиданно он заметил, что улицы опустели, совсем не стало машин на дорогах, исчезли прохожие, будто сама жизнь остановилась средь бела дня.
- Грета, тебе не кажется странным, что никого нет на улицах? - обратился он к супруге.
- Смотри, Ханс, там, кажется, перегорожена дорога! - указала рукой вперед Грета.
Ханс сбавил скорость и стал осматриваться по сторонам.
В этот момент, откуда ни возьмись, перекошенная злобой физиономия, в огромной черной меховой шапке и страшной черной бородой сунулась прямо в лобовое стекло, пытливо цепляясь темными глазами в лица паломников.
Ханс от неожиданности вздрогнул и нажал на газ. Грета вскрикнула. Дети на заднем сиденьи сжались, затаив дыхание.
Вдруг со стороны, навстречу их машине, побежал маленький человек в черном сюртуке, с козлиной бородой и в странной высокой, будто вязаной, шапке с круглым бумбоном. Он также злобно заглянул в боковые стекла, оглядывая пассажиров, и побежал дальше, огибая машину сзади.
Ханс посмотрел в зеркало заднего вида и ужаснулся. Большая толпа чернобородых мужчин в черных лапсердаках, вьющихся пейсах и черных меховых шапках приближалась к машине. Их вид был страшен, лица источали ненависть. Среди них были дети.
Ханс двумя руками крепко взялся за руль, его лицо побледнело. Он посмотрел на Грету, и та поняла, что муж очень взволнован. Ханс резко нажал на газ, и машина, взвизгнув резиной, рванулась с места. В этот момент страшной силы удар раздался сзади. От неожиданности Ханс и Грета вместе обернулись назад, и в их лица полетели осколки разбитого заднего стекла. Ханс увидел в колыбельке Вольфи большой камень. Ужас объял его. Он глянул на дорогу вперед и понял, что потерял управление, машина выскочила через бордюр на тротуар. Ханс нечаянно нажал еще сильнее на газ, и машина с силой врезалась в столб.
Ханс почувствовал, что по лицу течет кровь. Дети кричали от страха. Грета, открыв дверь, бросилась к ним. Вдруг она ощутила сильный удар в висок, вскрикнула и упала на землю. Ханс кинулся к ней и увидел, что из ее головы растекается лужа крови, в которой лежит черный камень. Внезапно по машине, как по команде, стали бить один за другим большие булыжники. Разбитые стекла полетели в разные стороны. Ханс непроизвольно пригнулся, прикрыв голову руками.
Толпа злодеев окружила машину и прицельно била камнями по головам пассажиров. Последнее, что увидел Ханс, был шлепок в кровавой луже вокруг Греты.
Вдруг все смолкло, и он увидел себя сверху. Его тело лежало в луже крови, руки закрывали окровавленную голову, а озверевшая толпа продолжала бить по нему камнями.
Ханс удивился и посмотрел в сторону от своего тела. Здесь лежала Грета. Кровь вокруг нее растекалась все шире, он видел камни прыгающие по кровяным лужам. Видел, как одни широкие круглые черные шапки уступали место другим, и те метали камнями по ее, лежащему неподвижно, телу.
Ханс почувствовал, что кто-то взял его за руку. Он с удивлением посмотрел на свою руку и увидел руку Греты, которая крепче сжала его ладонь. Он провел взглядом вдоль ее руки и увидел ее всю светящуюся теплым солнечным светом. Другой рукой Грета держала за руку Питера, а тот в свою очередь держал за руку Кэтрин. Их лица светились, как и у матери, но были сосредоточены и внимательно смотрели вниз на происходящее вокруг их седана.
Ханс видел под собой странную черную толпу, которая постоянно бегала вокруг разбитой машины, будто что-то вынюхивая. Черные меховые шапки делали ее похожей на голодную крысиную стаю, набросившуюся на случайную добычу.
Внезапно в этом черном движущемся пятне Ханс заметил светлый огонек, который, увеличиваясь, стал подниматься вверх.
Ханс перевел взгляд на Грету с детьми и увидел, что они улыбаются. Кэтрин протянула руку в сторону огонька, и он в ответ порхнул в ее объятия. Ханс понял, что это Вольфи. Он светился ярче всех. Ханс протянул свободую руку к нему, и они всей семьей соединились в кольцо, паря на высоте птичьего полета над местом их гибели.
Ханс понял, что произошло с ними. Он почувствовал, что у него нет огорчения, и это опять удивило его.
Он возмутился, что злодейское убийство произошло средь бела дня, подумал о его дерзости, чувствуя, что злодеи уверены в безнаказанности, и это расстроило его.
Тут он услышал голос рядом с собой:
- Не удивляйся этому.
Ханс повернул голову на голос и увидел рядом с собой высокого светозарного мужа.
- Кто ты? - спросил Ханс.
- Я твой Ангел, - услышал в ответ Ханс.
- Посмотри на них, - указал ему вниз Ханс, будто разговаривал со старым другом. - Ведь они безнаказаны. Им ничего за это не будет! Никто не узнает, что они сделали с нами!
- В посольстве твоей страны будут знать правду, - ответил Ангел.
- Так значит убийц привлекут к ответственности! - воодушевился Ханс.
- Ничуть, - спокойно ответил Ангел. - Это представят несчастным случаем.
- Вот как? - вздохнул Ханс. - Но это же убийство всей семьи! В такой праздник!
- У них свой праздник, - Ангел безучастно посмотрел вниз.
- Какой? - удивился Ханс.
- У них сегодня Суббота, - ответил Ангел.
- Какая? - еще больше удивился Ханс.
- Суббота Пейсаха, - ответил Ангел.
Ханс задумался.
- Ты нарушил покой их «Субботы», - объяснил Ангел.
- Но ведь я не знал! Я заблудился! - воскликнул Ханс.
Убийство - их первая похоть, - продолжил Ангел. - И они ищут любой случай исполнить ее.
- А кто они? - спросил в волнении Ханс.
Они - враги спасения всякой души, бесовские слуги, - ответил Ангел.
- А как же мы? - Ханс посмотрел на Грету с детьми и увидел вокруг них других светлых мужей.
- Вы - мученики за Христа, - ответил Ангел. - И призываетесь в Его Царство Небесное.
- Разве это возможно?! - обрадовался Ханс.
- Что невозможно человеку, возможно Богу, - ответил Ангел и, подхватив Ханса под руку, увлек его в небесную высь.
Ханс переглянулся с Гретой, и они улыбнулись, прочитав в мгновение мысли друг друга.
р.Б. Игорь