Я здесь, прозрей...
Я хотела бы, чтобы ты дотронулся до опаленных холодным ветром щек. Смотрел не нее, будто греешь.
Я смотрела, и знала, что вы оба - лишь иллюзия. Придуманный миг, обернувшийся наваждением.
Видеть вас было наслаждением.
Ее румянец на щеках, твои горячие смуглые пальцы. Твои черные, с вишневым отливом глаза, ее - малахитово-зеленые.
Вы просто стояли посреди заснеженной улицы, легко соприкасаясь, разделенные лишь верхней одеждой, которая стала вашем единственным разделителем, и гарантом приличий.
Ваши взгляды было легко прочесть: даже тут, на холодной улице, с торца серого многоквартирного дома, лишь ледяной ветер и наличие пальто мешало вам овладеть друг другом. Страсть ваша была столь осязаема, что я, наблюдая, даже вздрогнула.
Я хотела бы заметить, как его влажное дыхание оставляет льдинки на ее персиковой коже. Но с такого расстояния это было невозможно.
Я смотрела, и знала, что вы оба - лишь иллюзия. Придуманный миг, обернувшийся наваждением.
Видеть вас было наслаждением.
Ее румянец на щеках, твои горячие смуглые пальцы. Твои черные, с вишневым отливом глаза, ее - малахитово-зеленые.
Вы просто стояли посреди заснеженной улицы, легко соприкасаясь, разделенные лишь верхней одеждой, которая стала вашем единственным разделителем, и гарантом приличий.
Ваши взгляды было легко прочесть: даже тут, на холодной улице, с торца серого многоквартирного дома, лишь ледяной ветер и наличие пальто мешало вам овладеть друг другом. Страсть ваша была столь осязаема, что я, наблюдая, даже вздрогнула.
Я хотела бы заметить, как его влажное дыхание оставляет льдинки на ее персиковой коже. Но с такого расстояния это было невозможно.