Король сладких белых вин, жидкое золото, и это всё о нём. О сотерне
Мы не очень охочи до сладких вин, одначе, как грицца, сотерн, это не сладкое вино, это Сотерн! Да, да, тот самый, историю которого знает каждый настоящий алкоголик. А ненастоящим, пожалуй, историю эту своими словами перескажу. Давным-давно кажется, в прошлую пятницу, жил да был в шести десятках вёрст к югу от славного города Бордо барин, а его барский дом, по-ихнему, шато, стоял на знаменитой реке Гаронна, там, где в неё впадает холодная речка Сирон, отчего местный климат резко отличается от соседнего.
Однажды, ближе к концу лета, барина вызвали в столицу по важному делу. Перед отъездом добренький барин строго-настрого наказал пейзанам до его возвращения виноград не собирать, иначе плетьми забью, или псами затравлю. То ли король в Парижике на барина разгневался и на дорожку предложил ему посидеть в Бастилии, то ли он сам загулял с куртизанками, то ли смартфон посеял, короче, возвертается барин в своё шато лишь в середине осени и видит: беда! Виноград не собран, ягоды подгнили. Осерчал барин. Пейзане рухнули на колени, мол, не вели казнить, вели миловать, ведь ты же, благодетель, сам велел без тебя виноград не трогать, вот и боялись ослушаться, сидели на cul-е молча. Барин посерчал ещё немного, плетей, конечно, выписал, но в меру, никого не казнил, помня о Разине да Пугачёве Жаках-простаках, и приказал урожай таки собрать и из гнилых ягод сделать вино, да продать его по дешёвке местным трактирщикам.
Результат же оказался поразительным. У впадения Сирона в Гаронну утром завсегда случались туманы, покрывавшие виноградники, а через пару часов уже вовсю жарило солнце, из-за чего заплесневелый при тумане виноград не сгнивал, а только покрывался “благородной плесенью”, внутри же засыхал, типа, заизюмливался. Короче, вино из такого винограда (правда, не каждый год, засуха или дожди могли ягоды засушить или сгноить) вышло сладкое, несколько маслянистое, и очень вкусное. Королю Луи ~надцатому сотерн дюже пондравился, Его Величество назвал его “жидким золотом” и велел подавать бокал сотерна каждый раз после жирной пищи. И после нежирной тоже. У барина сердце то не каменное, узнав об этом, он обрадовался, дал каждому пейзанину по пять су, а главному лакею серебряный экю. И приказал челяди - никому и никогда, под страхом смерти не рассказывать, что это вино из гнилого продукта готовится, а то дойдёт до короля или кардинала, а там уж головы не сносить.
Так это было, или нет, история умалчивает, все пейзане молчали как немые, а сотерн стал не только единственным знаменитым сладким бордосским вином, но и королём белых сладких вин мира.
Вот и мы с kaweczka решили, несмотря на афмибиотрофную асфиксию (надеюсь, понимаете, о чём речь), прикупить бутылочку Sauternes, естественно, из нижней линейки, и распробовать её с сырами. Попробовали по бокалу. Вкуснючее! Во второй раз, через пару дней сравнили его с токайским, тоже сладким белым вином. Небо и земля!
Итак, буду предельно краток.
Vive le Sauternes!