По курсу - Советский Союз
Эта небольшая статья посвящена не самому важному и не самому объемному разделу программы союзной помощи - поставкам техники и вооружения для нужд Военно-морского флота Советского Союза. И начнем мы наш экскурс в прошлое с того состояния, в котором отечественный флот оказался накануне и в первые месяцы войны.
Предвоенное строительство ВМФ определялось отсутствием у политического и военного руководства страны устоявшихся представлений о роли морской силы в будущем конфликте. До середины 30-х годов прошлого столетия Cоветский флот развивался в соответствии с доктриной «малой войны». Наследием этого периода стала армада торпедных катеров и подводных лодок, а еще творения Остехбюро, «пригодные лишь для Дворца пионеров», как писалось в одном отчете тогдашнего времени. Переход к строительству «большого морского и океанского флота», одним из столпов которого, кстати, должен был стать Архангельский судозавод (позже завод № 402, Севмаш), повлек за собой резкий скачок во всех сферах научных разработок и производства вооружений для ВМФ. Но первые результаты этой программы ожидались не ранее 1942-1943 годов. Молодые инженеры, пришедшие перед войной на верфи и в КБ, действительно стали творцами советского океанского флота, но это уже другая, послевоенная, история.
Первые месяцы войны усугубили и без того непростую ситуацию. В августе была потеряна Николаевская и блокирована Ленинградская судостроительные базы. Завод «Красное Сормово» перешел на выпуск танков. В октябре 1941 года эвакуированы заводы - поставщики морского оружия из Донбасса. Судостроительные предприятия внутри страны, никогда ранее не строившие ничего сложнее речного трамвайчика, смогли наладить выпуск боевых катеров, но не более того.
В этой ситуации стало логичным обращение к помощи крупнейших морских держав - Великобритании и США. Уже на борту первых транспортов в СССР прибыли неконтактные мины и тралы, корабельные зенитные установки. Не прошло и полутора месяцев, как английские мины были использованы для «засорения» оставляемого порта Одессы.
Не все было просто и с ленд-лизом в целом, и с его морским разделом в частности. Во-первых, для США и Великобритании океанская составляющая войны имела несравнимо больший приоритет, чем морская для Советского Союза. Соответственно, те жертвы, на которые могли пойти союзники в области сухопутных вооружений, представлялись неприемлемыми, когда речь шла о военно-морских поставках.
Во-вторых, ориентируясь в своих планах на Советский Союз как главного участника сухопутной войны, англо-американские союзники строго дозировали помощь в морской и авиационной областях. Принцип поставок, не выходящих за рамки повседневных нужд, в этих областях соблюдался очень строго.
В-третьих, все относительно крупные корабли, полученные от союзников, могли использоваться только на Северном и Тихоокеанском театрах. Переброска даже небольших кораблей и катеров, не соответствующих железнодорожному габариту, по внутренним водным путям на Балтику и Черное море была сопряжена с рядом неустранимых ограничений.
Какова же оценка вклада атлантических держав в поддержание боеспособности Советского ВМФ? До сих пор на полках книжных магазинов можно встретить книгу историка архангелогородца Михаила Супруна «Ленд-лиз и Cеверные конвои», изданную двадцать лет назад. Прочитав ее, создается впечатление, что Советский Союз наравне с Китаем годился только на роль поставщика пушечного мяса, Красная Армия только мешала союзникам выиграть войну, а Советский флот, если что-то и сделал полезного, то только благодаря помощи Англии с Америкой. Что интересно, по последнему пункту Михаил Николаевич не оригинален. Так, судя по всему, думала после войны и часть руководства Наркомата ВМФ. Но имеет право на существование и другая точка зрения. Она опирается как на общие соображения: жизнь сложнее черно-белых схем. Так и на частные: изучение реалий войны на море. И тут все весьма неоднозначно.
Среди поставок союзников были и танки
С одной стороны, не секрет, что большая часть программы военного судостроения, точнее, катеростроения, ориентировалась на поставки импортных двигателей и вооружения. Большая часть успехов Северного флота в конце войны достигнута благодаря ленд-лизовской технике и вооружению. Тральщики английской поставки сорвали в 1943 году масштабную минно-оградительную операцию подводных сил Кригсмарине на Северном морском пути. Гидролокаторы, полученные от союзников, спасли от гибели жизни десятков североморцев-подводников. С их помощью наши подводные лодки могли «видеть» под водой вражеские мины и уклоняться от них.
С другой стороны, на Черном и Балтийском морях применение ленд-лизовской техники было или минимальным, или приобрело значительные масштабы в конце войны, когда ее исход уже не вызывал сомнений. А при всем уважении к защитникам Советского Севера, значимость двух других западных театров для судеб страны была несоизмеримо выше. И решалась судьба страны, в основном, отечественным оружием. Те же зенитные автоматы «Эрликон», хорошо зарекомендовавшие себя на катерах и кораблях небольшого водоизмещения, стали в ощутимых масштабах поступать на флоты тогда, когда в дело вступила «лучшая в мире ПВО» - советские танки на аэродромах Люфтваффе. Можно сожалеть, что на Балтике в 1945 году не было мореходных и хорошо вооруженных торпедных катеров «Элко», «Воспер» и «Хиггинс». Но их не было, и в решающую схватку со всем германским флотом вступили отечественные Г-5, Д-3 и первые «Комсомольцы». Вообще создается впечатление, что завораживающее техническое совершенство зарубежных образцов не позволило объективно оценить достоинства отечественных систем. Вот характерный пример.
В море, в бой
Кто бы ни писал про английские индукционные мины, в больших количествах и успешно применявшихся советскими моряками, обязательно снисходительно упомянет о несовершенстве советской неконтактной мины «Мираб», запущенной в производство накануне войны. А несколько лет назад санкт-петербургский историк Александр Скробач написал статью «Гадкий утенок минной войны». В ней на основе анализа как советских, так и трофейных немецких документов убедительно доказано, что эффективность «Мирабов», как минимум, не ниже, чем у английских образцов. Кроме того, неожиданно выяснилось, что советские донные мины вытралить было труднее, чем британские. К сожалению, выяснилось это через семьдесят лет после войны. А несколько сотен изготовленных «Мирабов» так и остались лежать на складах. При желании таких сюжетов со знаком как «плюс», так и «минус» можно найти не на одну газетную полосу.
Нельзя отрицать большую помощь, оказанную странами антигитлеровской коалиции Советскому Союзу в годы войны. В большинстве случаев технический уровень вооружения, если говорить о морской составляющей ленд-лиза, был выше, чем у аналогичных изделий отечественной промышленности. Но и такое признание не отменяет того факта, что совершеннейшая в мире военная машина Германии была уничтожена в основном оружием, сделанным на заводах Урала и Сибири, в холодных цехах блокадного Ленинграда, руками наших бабушек и дедушек. И нам нужно гордиться и не забывать этого!
Виктор КЛЕМЕНТЬЕВ.
Фото с сайта
www.yandex.ru.