К2 (9) Несбывшаяся мечта Фритца Висснера

[sevich]

Ппредыдущая часть

К2 1939 - мнения

По прибытии в Сринагар Висснер и Дюрранс были приглашены на обед к Эдварду Гроту - американскому консулу в Кашмире. Обед затянулся на семь с лишним часов, в течение которых Фритц и Джек рассказывали консулу о событиях, произошедших на Горе. По результатам разговора Грот направил в генеральное консульство США в Калькутту свой меморандум. Также он ознакомился с отчётом Висснера к AAC. Резюме Грота не совпадало с изложенным в отчете Висснера.
Грот заявил, что по рождению Висснер - немец, и в своих взглядах и поступках он именно немец, а не американец. Висснер - пишет Грот - является американским гражданином всего несколько месяцев. (Насчёт гражданства, это была правда, но к тому времени Фритц жил в США уже десять лет.) Поэтому, в экспедиции Висснера произошло столкновение характеров, обусловленное "немецким бэкграундом" Фритца. Отдавая должное Фритцу как альпинисту и лидеру, Грот пишет, что он, как и все немцы, склонен к императивной манере командования, к тому же обладает резким, прямым и грубоватым характером. Этот стиль неприемлем большинством американских альпинистов, поэтому в экспедиции и возник конфликт - большинство участников не принимали манеру Висснера руководить экспедицией. Висснер несколько раз пояснил Гроту, что он считал, что каждый участник понимает, что горы есть горы, и далеко не всегда всё идёт согласно плану. И что каждый участник должен понимать, что если у него есть какая-то проблема, если он чем-то недоволен, в частности принимаемыми руководителем решениями, то надо подойти к руководителю и сказать ему об этом и решить проблему сразу, а не ждать, когда она выльется в трагедию. Висснер сказал, что он не понимает, почему Кромвель, который на словах не раз выражал восхищение Висснером - его энергии, способностям, организаторскими способностями и пр. - почему-то на самом деле действовал фактически против него. Таким образом, Грот заключает, что трагедия произошла в результате цепи событий, за которыми Висснер не имел полного контроля. При том, что Грот фактически обвиняет Висснера в том, что тот руководил очень жёстко, он же в свою очередь говорит, что Висснер мог выдавать более жёсткие и определённые требования к своим участникам, и в частности - в Дадли Вольфу. Висснер должен был видеть, что Вольф не готов к восхождению на высокую Гору, что Вольф (видимо это Грот заключил из слов Дюрранса) склонен к лени. Висснер этого всего не заметил, или не захотел заметить, и результат был соответствующий - Вольфу не хватило моральных сил заставить себя спуститься вниз.
При этом Грот отметает обвинения Кромвеля в том, что Висснер послал одних шерпов наверх без сопровождения участников. На тот момент, пишет Грот, никто из американцев не мог выйти наверх, способны на это были только шерпы, а времени ждать, пока кто-то (а именно Висснер) восстановится, не было. Кромвелю при этом достаётся от Грота за то, что тот покинул Базовый Лагерь до того, как Висснер спустился вниз. К этому не было никакой необходимости: с караваном шерпов мог уйти и Тренч, а Кромвель должен был дождаться развязки. Грот в своём меморандуме ссылается на письмо Кромвеля, в котором тот излагал свою точку зрения на события, и при этот меморандум - единственный источник, из которого можно хоть что-то узнать про это письмо, так как впоследствии оно не было найдено.

Пасанг Кикули. По словам Хьюстона, он мог стать вторым Норгеем Тенсингом


В своём отчёте AAC Висснер и Дюрранс возлагают всю ответственность за разорение лагерей исключительно на шерпов. Именно поэтому, действия Висснера резко критиковались в советской печати.
Книгу Ардито Дезио «К2 - вторая вершина мира» на русский язык переводил мастер спорта Фердинанд Алоизович Кропф. В первом издании этой книги (ФиС, 1959) опубликован «Очерк истории покорения вершины К2» за авторством переводчика. В очерке приводятся слова Висснера о событиях, произошедших на К2 во второй половине июля 1939 года:

17 июля вместо того чтобы, как было обусловлено, поднять из лагеря VII в лагерь VIII два груза, Тендруп и Китар спустились из лагеря VII к нему. В качестве причины невыполнения распоряжений Тендруп сказал, что я, Уолф и Пазанг Дава Лама погибли в лавине у лагеря VIII и поэтому нет необходимости доставлять грузы наверх. Он предложил спуститься всем вниз. Пинцу и Тзеринг не были убеждены рассказом о лавине и остались в лагере VI. На следующее утро Тендруп и Китар ушли в лагерь IV. В лагере IV эта двойка встретила Пазанга Кикули и Даву, которых послал в этот лагерь из лагеря II Дюрранс за запасными спальными мешками. Дюрранс считал, что при хорошей погоде у нас наверху будет все в порядке, и мы спустимся со своими мешками. Пазанг Кикули был возмущен самовольным спуском Тендрупа и приказал ему вместе с Китаром немедленно вернуться.
На следующий день они, т. е. Тендруп и Китар, поднялись в лагерь VI, где находились Пинцу и Тзеринг, и 19 июля вышли далее в лагерь VII. Оттуда они криками сигнализировали в лагерь VIII, находящийся за пределами слышимости, но, не получив ответа, поверили рассказу Тендрупа о лавине, считая нас погибшими.
Эти двое сняли лагерь VIII, бросили продукты в снег, оставили палатки открытыми и ушли в лагерь VI, взяв с собой спальные мешки и надувные матрацы. В лагере VI Тендруп убедил оставшихся в справедливости версии о лавине и приказал всем спускаться вниз. Позже, в базовом лагере, шерпы ополчились на Тендрупа и обозвали его чертом, который их обманул и фактически сорвал работу экспедиции. Я склонен думать, что сильный, но ленивый Тендруп не хотел больше работать на транспортировке грузов в высотные лагери и поэтому придумал историю с лавиной.
Снятие спальных мешков из лагерей VII и VI дало ему некоторую гарантию, что, в случае, если мы все же живы, не сможем выдержать спуска и погибнем, и его истории о лавине поверят и остальные члены экспедиции. Но, видимо, он рассчитывал еще и на то, что члены экспедиции в базовом лагере расхвалят его за принесенные ценные спальные мешки из лагерей VII и VI

книга Ардито Дезио и её переводчик - Фердинанд Алоизович Кропф, он же автор очерка об истории восхождений на К2 в этой книге.


И внизу приведён комментарий Кропфа:
Советский читатель не может согласиться с таким утверждением Висснера, т. к. из истории горовосхождений в Гималаях известно достаточно фактов, когда шерпы жертвовали собой ради сохранения жизни «сагибов» и Висснер, переваливая вину за снятие лагерей на Тендрупа, хочет оградить Дюрранса и других членов американской экспедиции, оставшихся внизу, в базовом лагере и совершенно не беспокоившихся о судьбе своих товарищей из головной группы, которые в это время на высоте около 8000 м вели борьбу за вершину.
Для сравнения, вот как выглядит это описание в отчёте Висснера Клубу:
Тендруп и Пасанг китар находились В Седьмом Лагере (после возвращения из Лагеря 8 вечером 14 июля) 15 и 16 июля, пока погода была облачная и ветренная. 17, в отличный день, они спустились в Лагерь 6, вместо того, чтобы подняться в Лагерь 8 с грузами. Пасанг Кикули, который поднялся 18-го в Лагерь 4, обнаружил там Тендрупа и Китара, он немедленно приказал им нести наверх грузы в лагерь 8, а также сказать Пинсоо и Тсерингу, которые находились в Лагере 6, чтобы они начали носить грузы из Шестого в Седьмой. На следующий день Тендруп и Китар ушли в Шестой Лагерь. Они сказали, что на следующий день они вышли в Седьмой Лагерь, прихватив с собой Пинсоо, и в тот же день поднялись половину пути до Лагеря 8. Они кричали в сторону лагеря, но не слышали ответа, поэтому они решили, что Пасанг Лама и два сагиба погибли. Затем Тендруп вместе с Пинсоо и Пасангом Китаром вернулись в Базовый Лагерь, где доложили, что Вольф и Пасанг Лама (странно, имя Висснера не упоминалось, как одного из якобы погибших) погибли на верхних склонах Горы. Остальные шерпы восприняли это сообщение как несомненное утверждение о гибели передовой партии, для них стало очевидно, что надо спустить из лагерей столько снаряжения, сколько возможно. Никого из участников (за исключением передовой партии) не было на склонах Горы в тот момент, все были в Базовом Лагере.

Видно, что здесь тон не такой резкий, как в версии, приведённой Кропфом. Кстати, откуда Фердинанд Алоизович взял записи Висснера? В СССР никаких отчётов Второй американской экспедиции на К2 не публиковали. Также известно, что Кропф - уроженец Вены - отлично знал немецкий язык и по возможности изучал иностранную прессу , регулярно публикуя обзоры в «Побеждённых вершинах». Надо сказать, что в советской альпинистской литературе можно встретить переводы с немецкого Кропфа, с английского - Евгения Гиппенрейтера, и с французского - Бориса Гарфа. Такое ощущение, что для советских альпинистов эти три человека были единственным источником информации из-за рубежа. В 1955 году в Мюнхене на немецком языке была опубликована книга Висснера «Победа и трагедия на второй вершине мира». Книга была издана малым тиражом, и, вероятно, в ней изложена именно та версия, которую приводит Кропф в своём очерке. К сожалению, списка литературы он не привёл. Заметим, что по сути два отрывка мало отличаются друг от друга. Но в варианте, приведённом Кропфом, акценты расставлены более жёстко, что даёт большие основания для комментария о недоумении советского читателя. Да, надо ещё отметить, что на английском языке эта книга не издавалась, и исследователи этой истории пользовались рукописным вариантом, предоставленным самим Висснером.

Ещё один советский историк гималайских восхождений Павел Рототаев в своей книге «Покорение гигантов» (Герографиз, 1958) тоже достаточно категоричен по отношению к американцам:

Для Висснера должно было быть ясным, что в такой обстановке все зависит от него. Он был обязан принять все меры к тому, чтобы обеспечить спуск Вольфа. К тому же и дальнейший путь спуска не представлял непреодолимых трудностей.
Однако вместо этого для любого человека понятного и естественного стремления помочь слабому, он оставил Вольфа в наскоро поставленной палатке, а сам поспешил вниз.
В промежуточных высотных лагерях Висснер не встретил альпинистов. Все они были уже в нижних лагерях.
24 июля Висснер прибывает в базовый лагерь. Все узнают о положении Вольфа, но ни один из альпинистов не предложил срочно выходить к нему. Наоборот, готовится свертывание экспедиции и уход ее из района восхождения. Наконец, Дюрранс с тремя носильщиками попытался выйти к Вольфу, но по пути заболел, и группа вернулась. Других попыток альпинисты не предпринимали.
Носильщики, эти простые, но мужественные люди, изумлены. Они видят воочию, что больного человека, находящегося в лагере на высоте 7530 м, хотят бросить на гибель. Их возмущение подобной жестокостью со стороны альпинистов к больному человеку было безграничным. Они даже не могли представить себе, как это можно было бросить живого человека.
И тогда произошло событие, которое показало все величие моральных качеств этих скромных тружеников.
Пассанг Кикули, Пассанг Китар и Пинцу решили без помощи альпинистов выходить на спасение Вольфа. Пассанг Дава Лама, тоже решивший идти с ними, был оставлен старшим группы носильщиков Пассангом Кикули внизу, так как он был сильно утомлен и болен.
Сборы отважной тройки были недолгими. Скоро они уже бодро двигались по снежным склонам ребра.
29 июля они достигли лагеря 6 и в тот же день поднялись к Вольфу. Спасающие застали его в тяжелом состоянии. Больной не мог идти сам. Его нужно было транспортировать. Надев на Вольфа принесенную дополнительно теплую одежду и накормив его, трое носильщиков вынуждены были спуститься в лагерь 6, приближалась ночь, а их палатка, спальные мешки и питание оставались в том лагере.
Пообещав Вольфу наутро прийти за ним, они спустились в этот лагерь и здесь заночевали.
В ночь поднялась пурга. Сильный ветер трепал палатку. Наутро снегопад не прекратился. Весь день бушевала пурга, не дававшая выйти наверх. Спасатели оказались в снежном плену.
К утру следующего дня она прекратилась. Яркое солнце осветило склоны гигантской вершины. Из нижнего лагеря в сильный бинокль было видно, как трое шерпов продвигаются вверх. Они то появлялись тремя темными точками на сверкающем белизной свежего снега склоне, то скрывались за его перегибами.
Но как ни напрягал зрения Пассанг Дава Лама, он не увидел их на спуске в течение всего дня.
Никто из альпинистов не предложил выйти навстречу отважным носильщикам. Их не увидели и утром следующего дня.
А затем произошло то, отчего даже у Пассанга Дава Ламы, не раз встречавшего смерть лицом к лицу, на глазах выступили слезы. Он бессильно упал на снег. Причиной этого была команда снимать лагерь и уходить всем вниз.
И экспедиция покинула район восхождения. Вольф и трое пожертвовавших собой для его спасения носильщиков-шерпов навсегда остались на склонах Чогори…

Павел Сергеевич Рототаев и первое издание его книги. Долгое время "Покорение гигантов" 58 г. издания оставалось практически единственным обзором гималайской истории на русском языке.


И в этом случае с источниками тоже непонятно. Павел Сергеевич приводит список использованной литературы. Ничего, связанного с К2 в списке нет. Единственное, откуда мог Рототаев взять информацию - это «К третьему полюсу» Гюнтера Оскара Диренфурта (В списке указано немецкое издание 1952 года). В лондонском переводе 1955 года ГОД свои очерки никакими красивостями не раскрашивает. Так что откуда пассаж про Пасанга, бессильно упавшего на снег со слезами на глазах - непонятно. В принципе возможно, что этот пассаж пропал при переводе, но я очень сильно в этом сомневаюсь - Диренфурт не склонен к подобным изыскам.
Темн не менее, ГОД тоже считал причиной катастрофы слабый состав, и называл причину: "Чем же можно объяснить столь неудачный состав экспедиции 1939 года? Скорее всего это является результатом недостаточного финансирования. что есть особенность любой любительской экспедиции в Гималаи. Очень немного действительно хороших восходителей могут позволить себе внести свою часть в стоимость дорогой экспедиции. Только организации, такие как Эверестовский комитет или Швейцарский фонд альпийских исследований, могут составить действительно объективный состав участников, вне зависимости от их материального положения." Профессор Гималаев был, конечно, прав. Но что было делать Висснеру, которому очень хотелось на Гору, а организаций, подобным Эверестовскому комитету в США не было?

В американской альпинистской (и не только) литературе тема экспедиции Висснера и причин гибели четырёх человек обсуждалась не раз. Всё крутится вокруг нескольких ключевых моментов: слабый состав, плохое руководство, оставленный Вольф, отсутствие связи. Но на мой взгляд, осталось некоторое количество вопросов, на которые никто почему-то даже и не попытался найти ответы. Про радиостанции я уже упоминал, с ними всё понятно - не было в то время таких, которые можно было бы тащить на гору. Непонятно другое - почему не было вообще никакой связи. Радиостанция, надо заметить, далеко не единственный способ связи между штурмовой группой и базовым лагерем. Советские альпинисты, не избалованные современной радиоаппаратурой, с 20-х и вплоть до 90-х годов активно использовали связь сигнальными ракетами и фальшфейерами. Разрабатывался простой код (например, зелёная ракета - «всё хорошо», красная - «требуется помощь»), и в уговоренное время штурмовая группа подавала сигнал, а в базовом лагере его наблюдали. При отсутствии ракет использовалась фотоплёнка (старая, на целлулоидной основе, хорошо горела) или даже фонарик. В альплагерях новички учили: шесть световых сигналов в минуту - требуется выход спасотряда. Если американцы из Базового Лагеря в хорошую погоду наблюдали в оптику шерпов, поднимающихся из Шестого в Седьмой, то с большой вероятностью сигналы, подаваемые группой Висснера неделей раньше тоже были бы замечены. Таким образом, внизу хотя бы знали, что штурмовая группа не попала в лавину, не съедена горными демонами, и лагеря на Горе не оказались бы без спальных мешков. Почему этого не было сделано? Почему этот вопрос даже намёком не всплывает ни в одной дискуссии? Про рации рассуждают, а про ракеты нет.
Ботинки Дюрранса - ещё одна тема. Из-за неприехавших ботинок Дюрранс не смог акклиматизироваться вовремя, и поэтому на восхождении ему стало очень плохо. Обвиняют в этом Висснера, и это действительно его организационная недоработка. Но опять же, непонятно вот что: а что сделали американцы, чтобы решить эту проблему, кроме как сидеть и тупо ждать посылку? В экспедиции было несколько человек, которые не могли или не хотели подниматься высоко: Кранмер, который из-за болезни не выходил из Базового Лагеря; Тренч и Кромвель, которые в принципе не собирались идти высоко, Шелдон, который из-за обморожения спустился вниз довольно рано. Неужели ни одна пара не подошла бы Дюррансу? И ко всему прочему, Дюрранс получил ботинки первого июля, а наверх пошёл 11 июля, только после того, как Висснер спустился во Второй Лагерь и довольно жёстко поговорил с коллективом.

Грот в своём докладе к AAC много написал про тоталитарный стиль управлении Висснера, и про то, как это не нравилось остальным участникам. Но отношения между участниками с одной стороны и Вольфом и Висснером с другой были более многопараметрическими. Во-первых, они видели, что Висснер и Вольф хотят и могут идти наверх. В то время как у них такого желания нет и в помине. И по первому размышлению иногда кажется, что спальные мешки были унесены сверху буквально назло. Вторая мысль проще и не столь скандальна: мешки унесены не назло, не потому, что штурмовую группу считали погибшей, спальные мешки из верхних лагерей спущены в результате невежества. Ни у одного из участников не было высотного опыта, и никто, кроме Дюрранса не поднимался выше Четвёртого Лагеря. На всех предыдущих восхождениях они всегда уносили всё снаряжение вниз. К тому же, все, в том числе и Дюрранс, на протяжении нескольких недель наблюдали как легко (гораздо легче, чем они сами) идут вверх Висснер и Вольф. И мыль о том, что у эдаких суперменов может возникнуть нежелание тащить барахло вниз, что они могут приползти с Горы, что называется на бровях - такая мысль просто не возникла. Её, видимо, не существовало в системе ценностей оставшихся внизу.
Джек Дюрранс единственный, кто «понюхал стратосферу», он мог бы принять правильное решение. Оно противоречило его опыту (повторюсь, на всех предыдущих восхождениях он всегда уносил все вещи с собой вниз), но шансы сообразить у него были. Но состояние - физическое и психологическое - этому помешали. Очень похоже на то, что Дюрранс с самого начала понял, что К2 ему не по зубам. Но честно отработал своё, и чуть не умер от высотного отёка. Скорее всего, он чувствовал некую угрозу, и очень хотел бы прекратить экспедицию, но не имел на это власти. И, спустившись вниз, до предела выжатый и физически и психологически, он не стал обдумывать распоряжение Кромвеля, которое, повторюсь, не противоречило его личному опыту, а просто выполнил его. Не исключено, что его нежелание «нагнетать обстановку» и последующее многолетнее молчание обусловлены ощущением, что он мог сделать по-другому, но не сделал.
Ещё один ключевой вопрос трагедии - Дадли Вольф. Висснера упрекали в том, что он взял плохо подготовленного Вольфа только за то, что тот вложил в экспедиционный бюджет очень немало средств. И при этом, когда Вольф ослабел, Висснер, не долго думая, бросил его на Горе. Во-первых, слабость Вольфа была, пожалуй что, преувеличена. Он шёл наверх без каких-то эксцессов, до восьми тысяч сохраняя хорошее самочувствие. Да, он не мог, не умел готовить, он был технически хуже подготовлен. Близорук и неловок. Но некоторые шерпы технически были подготовлены ещё хуже, но без особенных проблем шли по подготовленному Висснером пути. Вольф обладал лёгким покладистым характером и чувством юмора, что делало его хорошим партнёром, компенсируя неловкость. Дюрранс (а вслед за ним авторы очень подробного исследования Кауфман и Путтнэм) говорят, что Вольф никогда не нёс никакого груза. Но, во-первых, грузы Вольф всё-таки носил, а, во-вторых, он нёс довольно много кино- и фотоаппаратуры, снимая на маршруте. А это нагрузка, и довольно серьёзная. Но, к сожалению, видимо, все отснятые Вольфом материалы пропали, и единственные свидетельства - это фото, сделанные Дюррансом не выше четвёртого Лагеря.

Дюрранс и Вольф


Очень интересно рассмотреть действия Висснера на основе современных знаний. Например, по перемещениям Фритца по Горе видно, что акклиматизация у него шла почти по идеальному графику. Это получилось случайно, например, спуск из Пятого Лагеря во Второй не был запланирован, но получилось именно так, как советует современная методика. И у Вольфа график акклиматизации был, хотя и не идеальный, но длительные остановки в лагерях некоторым образом компенсировали отсутствие спусков. И поэтому разговоры «не надо было брать Вольфа наверх» смотрятся несостоятельно - а кого было ещё Висснеру брать с собой наверх? Разве были ещё желающие? При таком раскладе руководителю только и оставалось решить, что на вершину идёт любой, кто может и хочет.
Итак, акклиматизация у штурмовой группы была хорошая. Когда Висснер, Вольф и Пасанг вышли из Восьмого Лагеря, то не самочувствие помешало Вольфу идти дальше, а собственный вес - он очень сильно проваливался снег. И логично Вольфу было остаться в Восьмом для связи с теми, кто подойдёт снизу, и встретить восходителей, когда они спустятся. Или может снег смёрзнется, можно будет наверх пойти.
И самое тяжёлое обвинение Фритца - то, что он оставил Вольфа в Седьмом Лагере, а сам с Пасангом пошёл вниз. Да, согласно правилам и традициям (особенно, если говорить про тридцатые годы) маленькая группа разделяться не должна, человека одного на Горе оставлять нельзя. Но резоны у Висснера были весомые. Обнаружив разорение Седьмого Лагеря, Фритц, тем не менее, ни на секунду не предполагал, что Шестой постигла та же участь. Он был уверен, что в Шестом Лагере, всего двумястами метрами ниже есть всё для продолжения восхождения. Фритцу с Пасангом спуститься и подняться - полдня, а Вольф ходит медленнее, он будет их тормозить. Висснер и не помышлял об отступлении, сил много, да и Вольф чувствует себя хорошо. К тому же, в то время не знали, что на высоте даже бездействие - это не всегда отдых. А дополнительный отдых мог дать Вольфу шанс на вершину, у тому же, последние дни стояла ясная (а значит - морозная) погода, снег должен смёрзнуться, и Вольфу его вес не помешает идти наверх. И только в Шестом обнаружилась ловушка, обнаружилась и сразу захлопнулась. Разговор уже пошёл не о восхождении, а о выживании. Для этого нужно было спускаться, других вариантов не было.

Если посмотреть крупную фотографию вершинной башни К2, то видно, насколько близко Висснер и Пасанг были к вершине во время первого восхождения. Ведь могло бы быть и так: Пасанг и Фритц или Висснер в одиночку продолжают восхождение. Погода ясная, да и по простым снежным предвершинным полям можно идти и в темноте. При этом по сложным скалам они спускаются уже при свете. Потом спуск вместе с Вольфом, которому уже нечего делать на высоте. Висснер мог пойти на большой риск - ночное восхождение - и при этом, скорее всего, трагедии не произошло бы. Висснер повернул назад, решив, что безопасность и состояние напарника важнее, вершина - вот она, погода устойчивая. Потеря кошек окончательно лишила их шанса взять вершину. А потом случилось то, что случилось, 4 человека погибли, К2 осталась непокорённой, а история гималайского альпинизма обогатилась ещё одной загадкой.

Многие говорили, что Висснеру надо было менять объект восхождения в тот момент, когда он понял, что команда, что называется, «не тянет». Например, можно было выбрать Броуд-Пик, соседа К2 (и, кстати, по классификации Монтгомери Броуд-Пик носил название К3). Эта вершина проще и ниже. На своей высшей точке Висснер был более чем на 300 метров выше вершины Броуд-Пика. Вторая американская гималайская экспедиция могла бы в этом случае открыть лист покорённых восьмитысячников, на 11 лет раньше, чем это сделали французы на Аннапурне. Но Висснер хотел именно на К2, не Броуд-Пик, не что-нибудь ещё - только К2. И есть немалые сомнения, что, сменив К2 на Броуд-Пик, он смог бы работать (и заставлять других) с той же самоотверженностью, как это было на К2. Видимо, неудача на К2 для него выше, чем слава покорителя первого восьмитысячника.

Читать дальше

Оглавление