(no subject)
Кровь людей не меняет цвета
М. Светлов
Когда твоя любовь отправится за море,
когда твои друзья покинут world wide web,
ты будешь обречён пижонски пить цикорий -
а это хуже, чем искать в помойке хлеб.
А это хуже, чем рапира Made in China,
что хрустнет пополам, споткнувшись о ребро
бретёра из Москвы, с которым ты случайно
повздоришь ни о чём за столиком бистро.
Пощады не видать гвардейцам кардинала,
пусть мушкетёрский шарф синеет на ветру.
Нет, это не сюжет для Первого канала -
заметка в десять строк в курьёзы Ленты Ру.
Штурмуют Эрмитаж тумены Темуджина,
дешёвый объектив что сабля наголо.
Затравленно фырчит кофейная машина,
и вот ты снова жив, и вот почти прошло.
Твой повседневный кич - таблоид и ристретто,
корица и налёт газетного свинца.
Арабика горчит и не меняет цвета,
вплетаясь в звонкий рейв митральных ум-ца-ца.
М. Светлов
Когда твоя любовь отправится за море,
когда твои друзья покинут world wide web,
ты будешь обречён пижонски пить цикорий -
а это хуже, чем искать в помойке хлеб.
А это хуже, чем рапира Made in China,
что хрустнет пополам, споткнувшись о ребро
бретёра из Москвы, с которым ты случайно
повздоришь ни о чём за столиком бистро.
Пощады не видать гвардейцам кардинала,
пусть мушкетёрский шарф синеет на ветру.
Нет, это не сюжет для Первого канала -
заметка в десять строк в курьёзы Ленты Ру.
Штурмуют Эрмитаж тумены Темуджина,
дешёвый объектив что сабля наголо.
Затравленно фырчит кофейная машина,
и вот ты снова жив, и вот почти прошло.
Твой повседневный кич - таблоид и ристретто,
корица и налёт газетного свинца.
Арабика горчит и не меняет цвета,
вплетаясь в звонкий рейв митральных ум-ца-ца.