Реальность колхоза при Сталине - возможность смены даже председателя
Источник - писатель - Фёдор Абрамов, роман "Братья и сёстры", издан в 1958 году, ну как раз не было уже кровенелого упыря что бы расстрелять немедленно, если не похвалил упыря. И что же описывает Абрамов? Вот 1942 год, в стране мягко говоря военное положение и всё с ним связанное. Реют над страной кгбшники Сталинские, расстреливают бедненьких солженицыных по триллиону каждый месяц, слова никто сказать не могёт, все шушукаются як мыши за печкой. Но что же в реальности описывает человек, который как бы и вырос среди колхоза и колхозников?
Замечу сразу - председатель Лукашин, которого демократически выперли с поста, пытался вести себя как классический троцкист. Но ему наглядно и показательно не давали спустить всё в сторону - Кто против Советской власти? Народ чётко указал, что они и есть та самая советская власть.
Внимание вопрос - можно сейчас так же сменить оборзевшего мэра или главу водоканала или энергокомпании какой нибудь? Ась? Можно в агрохолдинге так же выпереть охреневшего начальника? Ась? У нас сеголня на три ноля меньше демократии, чем при Сталине, в войну.
_______"Действие первого романа «Братья и сёстры» происходит весной-осенью 1942 года, когда в результате тяжёлых поражений Красная Армия продолжала отступать, оставляя хлебородные районы страны. Тяжкий труд по снабжению армии и тыла хлебом ложится на плечи женщин, стариков и подростков, живущих в отдалённых от фронта сёлах. Сюжет этого романа разворачивается в деревне Пекашино, расположенной в Архангельской области в верховьях реки Пинега (родная деревня писателя тоже стоит на этой реке).
Перед началом посевной кампании в деревне появляется раненный фронтовик Иван Дмитриевич Лукашин. Он был назначен райкомом уполномоченным по урожаю.
На собрании в бывшей церкви, теперь используемой как клуб, колхозники стихийно организовывают митинг, на котором снимают с должности председателя колхоза Лихачёва и назначают нового, бывшего бригадира Анфису Петровну Минину. Новый председатель сталкивается с множеством проблем - нехваткой рабочих рук, продуктов для крестьян, кормов для скота, семян для посева. Против неё настроен один из бригадиров, Фёдор Капитонович, сумевший втереться в доверие руководству района. Но, воодушевлённая поддержкой крестьян, Анфиса включается в работу.________
Ну и дальше выдержки прямо из романа.
____Мертвая тишина стояла в зале.
- А у вас что в «Новом пути»? - круто поставил вопрос Лукашин. - Хлеб прошлогодний сгноили под снегом? Так говорю?
- Так… - приглушенно ответили из темноты.
- А нынешнюю весну как встречаете? Посевной клин сокращать надумали? Это ваша помощь фронту?
- Вы с председателя спрашивайте! - прозвучал несмелый выкрик.
- Вот, вот! - на лету подхватил Лукашин и резко повернулся к Лихачеву: Партия вам, товарищ Лихачев, ответственный участок поручила. А вы… черт знает что устраиваете! Втаптывать в грязь зерно - да это же преступление!
- Верно!.. Правильно!.. - взметнулись голоса.
- Дайте слово сказать! - в первом ряду поднялась какая-то женщина.
- Жена, жена, помолчи, - удерживал ее бритый, с длинным лицом старик.
- Отстань! Ты всю жизнь молчишь - что вымолчал? Еще Мудрым прозываешься....
Лихачев вскинул голову, рывком встал:
- Вы что, против партии? Тыл подрывать?
Невообразимый шум поднялся в клубе:
- Ты нас партией не стращай!
- Мы сами партия!
- Она, партия-то, так велит разговаривать с народом?
- Верно… как в другом Сэсэрэ живем…
- Дура… нету другого Сэсэрэ…
- Тише вы, очумели! - возвысил голос Федор Капитонович. - Глотку давно не драли.
- Не хотим тише!
- Громче, бабы.....
Это они в темноте наживаются, горло дерут… - зашептал, оправдываясь, Лихачев на ухо Лукашину. - А на свету ни одна не пикнет.
Лукашин встал:
- Базар, товарищи, нечего устраивать. Надо по-деловому, с пользой критиковать.
- А мы без критики - так скажем…
- Чего Харитона укрываете? - раскатисто бухнула из глубины зала Марфа Репишная.
Женщины будто этого и ждали - повскакали с мест, завопили:
- Не хотим Лихачева!
- Будет, натерпелись!
- Нам бы председателем-то с орденком который! - звонко выкрикнула Варвара и, мечтательно скосив горячий глаз на грудь Лукашина, подмигнула ему, как старому знакомому.
В лампе металось пламя, гул перекатывался под сводами старой церкви. Лукашин, вглядываясь в разъяренных, размахивающих руками женщин, струхнул. Нет, он этого не хотел. Райком его на это не уполномочивал. Он вспомнил слова заврайзо: «Анархии в колхозе много. Лихачев немного подтянул, но еще недостаточно. Помогите. Старый, опытный кадр. Номенклатура райкома…» И тут в один миг представились Лукашину все непоправимые последствия его непродуманной, через край хлестнувшей критики: срыв сева, невыполнение плана…
Он схватил пробку от графина, яростно застучал по столу:
- Товарищи, товарищи! Сейчас не время менять председателя. Вот сев кончим - ставьте тогда вопрос. Кто же это в бою командира меняет.....
Прошло, наверно, минуты две, пока Анфиса немного овладела собой:
- Я не знаю, женки… вы с ума посходили. Какой из меня председатель? Три зимы в школу ходила… ....
Лихачев до хруста стиснул зубы, выпрямился:
- Понятно… Советская власть не нравится?..
- Ты с ума сошел! - Лукашин рванул его за полу ватника. - Как с народом говоришь?
Лихачев круто повернулся:
- Я-то говорю как надо. А вот ты в чью дудку? С тобой еще потолкуют! Народ разлагаешь!.. - разъяренно зашептал он.
- Ты?.. Ты угрожать? Да знаешь, что с такими командирами на фронте делали?!
Лихачев медленно сошел со сцены и, прямой, не сгибая головы, весь в скрипящих ремнях, двинулся к выходу. В мертвой тишине, отдаваясь под сводами, угрожающе прозвучали его шаги.
Грохнули двери, скрипнули половицы в коридоре. Вздох облегчения прошел по залу.
После голосования быстро и споро начали решать неотложные дела. Федор Капитонович, выказывая давнишнюю административную сноровку, умело ставил вопрос за вопросом.
Постановили: пахоту начать выборочно, не ожидая, когда обсохнет весь массив, в поле выезжать не позже четырех утра.
Затем одна пожилая колхозница несмело предложила:
- Какая мука в кладовой колхозной - раздать бы в счет трудодней, все веселей…
Приняли и это предложение.____
Замечу сразу - председатель Лукашин, которого демократически выперли с поста, пытался вести себя как классический троцкист. Но ему наглядно и показательно не давали спустить всё в сторону - Кто против Советской власти? Народ чётко указал, что они и есть та самая советская власть.
Внимание вопрос - можно сейчас так же сменить оборзевшего мэра или главу водоканала или энергокомпании какой нибудь? Ась? Можно в агрохолдинге так же выпереть охреневшего начальника? Ась? У нас сеголня на три ноля меньше демократии, чем при Сталине, в войну.
_______"Действие первого романа «Братья и сёстры» происходит весной-осенью 1942 года, когда в результате тяжёлых поражений Красная Армия продолжала отступать, оставляя хлебородные районы страны. Тяжкий труд по снабжению армии и тыла хлебом ложится на плечи женщин, стариков и подростков, живущих в отдалённых от фронта сёлах. Сюжет этого романа разворачивается в деревне Пекашино, расположенной в Архангельской области в верховьях реки Пинега (родная деревня писателя тоже стоит на этой реке).
Перед началом посевной кампании в деревне появляется раненный фронтовик Иван Дмитриевич Лукашин. Он был назначен райкомом уполномоченным по урожаю.
На собрании в бывшей церкви, теперь используемой как клуб, колхозники стихийно организовывают митинг, на котором снимают с должности председателя колхоза Лихачёва и назначают нового, бывшего бригадира Анфису Петровну Минину. Новый председатель сталкивается с множеством проблем - нехваткой рабочих рук, продуктов для крестьян, кормов для скота, семян для посева. Против неё настроен один из бригадиров, Фёдор Капитонович, сумевший втереться в доверие руководству района. Но, воодушевлённая поддержкой крестьян, Анфиса включается в работу.________
Ну и дальше выдержки прямо из романа.
____Мертвая тишина стояла в зале.
- А у вас что в «Новом пути»? - круто поставил вопрос Лукашин. - Хлеб прошлогодний сгноили под снегом? Так говорю?
- Так… - приглушенно ответили из темноты.
- А нынешнюю весну как встречаете? Посевной клин сокращать надумали? Это ваша помощь фронту?
- Вы с председателя спрашивайте! - прозвучал несмелый выкрик.
- Вот, вот! - на лету подхватил Лукашин и резко повернулся к Лихачеву: Партия вам, товарищ Лихачев, ответственный участок поручила. А вы… черт знает что устраиваете! Втаптывать в грязь зерно - да это же преступление!
- Верно!.. Правильно!.. - взметнулись голоса.
- Дайте слово сказать! - в первом ряду поднялась какая-то женщина.
- Жена, жена, помолчи, - удерживал ее бритый, с длинным лицом старик.
- Отстань! Ты всю жизнь молчишь - что вымолчал? Еще Мудрым прозываешься....
Лихачев вскинул голову, рывком встал:
- Вы что, против партии? Тыл подрывать?
Невообразимый шум поднялся в клубе:
- Ты нас партией не стращай!
- Мы сами партия!
- Она, партия-то, так велит разговаривать с народом?
- Верно… как в другом Сэсэрэ живем…
- Дура… нету другого Сэсэрэ…
- Тише вы, очумели! - возвысил голос Федор Капитонович. - Глотку давно не драли.
- Не хотим тише!
- Громче, бабы.....
Это они в темноте наживаются, горло дерут… - зашептал, оправдываясь, Лихачев на ухо Лукашину. - А на свету ни одна не пикнет.
Лукашин встал:
- Базар, товарищи, нечего устраивать. Надо по-деловому, с пользой критиковать.
- А мы без критики - так скажем…
- Чего Харитона укрываете? - раскатисто бухнула из глубины зала Марфа Репишная.
Женщины будто этого и ждали - повскакали с мест, завопили:
- Не хотим Лихачева!
- Будет, натерпелись!
- Нам бы председателем-то с орденком который! - звонко выкрикнула Варвара и, мечтательно скосив горячий глаз на грудь Лукашина, подмигнула ему, как старому знакомому.
В лампе металось пламя, гул перекатывался под сводами старой церкви. Лукашин, вглядываясь в разъяренных, размахивающих руками женщин, струхнул. Нет, он этого не хотел. Райком его на это не уполномочивал. Он вспомнил слова заврайзо: «Анархии в колхозе много. Лихачев немного подтянул, но еще недостаточно. Помогите. Старый, опытный кадр. Номенклатура райкома…» И тут в один миг представились Лукашину все непоправимые последствия его непродуманной, через край хлестнувшей критики: срыв сева, невыполнение плана…
Он схватил пробку от графина, яростно застучал по столу:
- Товарищи, товарищи! Сейчас не время менять председателя. Вот сев кончим - ставьте тогда вопрос. Кто же это в бою командира меняет.....
Прошло, наверно, минуты две, пока Анфиса немного овладела собой:
- Я не знаю, женки… вы с ума посходили. Какой из меня председатель? Три зимы в школу ходила… ....
Лихачев до хруста стиснул зубы, выпрямился:
- Понятно… Советская власть не нравится?..
- Ты с ума сошел! - Лукашин рванул его за полу ватника. - Как с народом говоришь?
Лихачев круто повернулся:
- Я-то говорю как надо. А вот ты в чью дудку? С тобой еще потолкуют! Народ разлагаешь!.. - разъяренно зашептал он.
- Ты?.. Ты угрожать? Да знаешь, что с такими командирами на фронте делали?!
Лихачев медленно сошел со сцены и, прямой, не сгибая головы, весь в скрипящих ремнях, двинулся к выходу. В мертвой тишине, отдаваясь под сводами, угрожающе прозвучали его шаги.
Грохнули двери, скрипнули половицы в коридоре. Вздох облегчения прошел по залу.
После голосования быстро и споро начали решать неотложные дела. Федор Капитонович, выказывая давнишнюю административную сноровку, умело ставил вопрос за вопросом.
Постановили: пахоту начать выборочно, не ожидая, когда обсохнет весь массив, в поле выезжать не позже четырех утра.
Затем одна пожилая колхозница несмело предложила:
- Какая мука в кладовой колхозной - раздать бы в счет трудодней, все веселей…
Приняли и это предложение.____