Если бы не было Гитлера, то...
Это называется идеалистический взгляд на мир, историю, развитие жизни. Мол если бы не родился Гитлер, или если бы он не пришёл к власти, то не было бы Второй мировой войны. Ха ха ха, и ещё раз ха. Это взгляд навязанный, буквально втиснутый через фильмы и буржуйские сериальчики, мол личность меняет ход истории, если родилась то так будет, а не
( Read more... )
И конечно же, Дмитрий, Вы знаете, что есть в реальной научной практике, да?
Есть хорошая книга Е. Н. Панова. Парадокс непрерывности: языковой рубикон. Там весьма подробно описаны и подходы к сигнальным системам, в том числе языку, и состояние дел в изучении "языка" животных (к которому автор относится весьма скептически), в том числе разбираются сигналы разных животных, включая шимпанзе. Разные сигналы не равны наличию языка или даже его зачатков, между сигнальным взаимодействием у животных и языком существует масса различий. Боюсь только, что описывать их все тут будет достаточно долго и нудно. Опишу отличия сигнальных систем животных лишь кратко:
1. Континуальность (отсутствие дискретных сигналов)
2. Вырожденность (отсутствие четкого значения)
3. Контекстная обусловленность (значение приобретается в конкретной ситуации, а не универсально)
4. Избыточность трансляции сигналов (многократное повторение и т.д.).
5. Отсутствие прямой связи значения сигнала с "целью" животного, к которой оно стремится.
6. Генетическая и средовая обусловленность, в том числе в части "порога" возникновения сигнала.
И так далее. Книга большая и весьма интересная.
Reply
https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/431060/431059
Цитаты из второй статьи В. С. Фридман, кандидат биологических наук, биологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова «Химия и жизнь» №10, 11, 12, 2009:
1 - Очевидно, что эволюционная история всякой системы сигнализации начинается с сигналов-стимулов. Вне системы социальных связей все мы - «эгоистические индивиды», способные сообщать лишь о своем состоянии и о событиях в узком секторе контролируемого пространства. Но такие сигналы дают возможность другим особям узнать, как выглядит ситуация с иных точек зрения, и благодаря этому возникают социальные отношения.
2 - У сусликов рода Spermophilus из Северной Америки, есть два основных типа сигналов, предупреждающих об опасности, - свист и трели, или щебет. Бывают также промежуточные сигналы - серии звуков, первый из которых часто представляет собой «чистый свист», а дальше следуют трели. Но даже если промежуточные сигналы имеются, крайние варианты ряда - свист и трели - альтернативны друг другу: в определенных ситуациях употребляется только один из этих сигналов. Примечательно, что подобной альтернативности нет у более древних евроазиатских видов сусликов, за исключением арктического S. paryrii и азиатского S. undulatus, родственных североамериканским видам (Никольский А. А. Звуковые сигналы млекопитающих в эволюционном процессе. М.: Наука, 1984).
3 - Североамериканский суслик Белдинга S. beldingi издает трель, когда опасность невелика - угрожающий объект далеко и приближается медленно (см. «Химию и жизнь», 2009, № 10). При близкой, быстро возрастающей опасности (появлении атакующего хищника) он свистит. Трели и свист здесь маркируют разные уровни беспокойства животного и лишь косвенно - разную степень опасности. Сигнальная система вида еще не различает наземных и воздушных хищников.
4 - У более продвинутых видов те же самые два типа сигналов стали относиться к качественно разным типам опасности. Калифорнийский суслик S. beecheyi издает свист в ответ на появление опасности с воздуха, щебет - в ответ на угрозу наземного хищника (это показано в работах Кристофера Эванса и других).
5 - Еще один родственный вид, арктический суслик S. parryii также предупреждает о наземных хищниках трелью, а свистом - о нападении с воздуха. Но характер сигнала почти не зависит от расстояния до опасного объекта. Арктический суслик свистом реагирует на появление хищных птиц, а если враг остается в поле зрения, число свистов увеличивается до восьми. Когда пернатый хищник (болотная сова) опускается рядом со зверьком, тот все равно издает свист, а не трель. С другой стороны, суслики реагировали трелью на сокола, когда тот ходил по земле.
6 - Итак, мы видим, что два последовательных этапа эволюции систем сигнализации «сделаны» на базе гомологических демонстраций. Все виды сусликов сообщают собратьям об опасности с помощью свистов и щебета. Но у примитивных видов эти звуки скорее указывают на степень страха, чем на тип опасности. Сигналы продвинутых видов указывают на разные типы хищников независимо от уровня страха, то есть «символизируют» такую достаточно абстрактную переменную, как объективная степень опасности.
Reply
Дмитрий, прочтите книгу Панова (она есть в интернете, если правильно помню).
"Наличие разных видов свиста и трелей = язык" - это очень сильное утверждение. Да еще у Ваших сусликов оказывается "несколько языков". И переводчики у них, наверное, тоже есть, да? )))))) Суслик-переводчик...
Reply
Вот и разница между говоруном сектантом и учёными - они провели исследования ,выложили результаты для разных видов животных. А что у тебя? Только чушь про божка.
Reply
1) Сайт Кристофера Эванса (C. S. Evans), где можно найти описания его работ по коммуникативным сигналам птиц.
2) The Animal Communication Project.
3) З. А. Зорина, И. И. Полетаева, Ж. И. Резникова. Основы этологии и генетики поведения. М.: изд.-во МГУ, Высшая школа, 2002.
4) Е. А. Гороховская.Этология: рождение научной дисциплины.
5) В. С. Фридман. Хронологическая таблица «История идей сравнительной этологии».
6) Marc D. Hauser. The Evolution of Communication. The MIT Press, 1997.
https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/431060/Chast_3
https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/431060/431058
https://groh.ru/gro/zorina/zorina.html ОСНОВЫ ЭТОЛОГИИ
И
ГЕНЕТИКИ ПОВЕДЕНИЯ
З.А.Зорина, И.И.Полетаева, Ж.И.Резникова
2-е издание
Рекомендовано Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению 510600 "Биология" и специальности 011600 "Биология"
Издательство Московского университета
"Высшая школа" - 2002
Reply
Не менее важную роль может играть и присущее шимпанзе умение понимать и оценивать выразительные движения, а также знания, намерения и другие внутренние (умственные) состояния сородичей, строя в соответствии с этим свое поведение. Тесно связанное со способностью к самоосознанию умение мысленно поставить себя на место другого и предугадать его действия Примэк (Premack, 1978; 1983) рассматривал как одно из наиболее сложных проявлений познавательной деятельности животных. В ряде работ показано, что такой способностью действительно обладают только человекообразные обезьяны. Так, Сифард и Чини (1993), исследуя язык восточно-африканских верветок (см. также: 5.4.3.3), задавались вопросом, могут ли обезьяны понимать разницу между своими собственными представлениями и знаниями и представлениями других особей, а также могут ли они специально проинформировать о чем-то сородича, или изменить неверные представления у другого.
Чтобы ответить на эти вопросы, авторы провели эксперименты с группами макак резусов и японских макак, обеспечивая некоторых особей информацией, которой другие не владели. Особенно красноречивыми оказались результаты экспериментов, в которых мать имела возможность "сообщить" своему детенышу о местоположении корма и о появлении хищника. По условиям опыта мать прекрасно видела, что детеныш не осведомлен, например, о грозящей ему опасности. Оказалось, однако, что у низших обезьян мать никак не пытается воздействовать на поведение детеныша, и, по-видимому, эти животные не принимают в расчет намерения сородичей.
Это вполне соответствует поведению низших обезьян в природе. Например, детеныши верветок, начиная издавать крики тревоги или реагируя на сигналы других, делают много ошибок. Некоторые из них безобидны: например, детеныш издает крик "орел", видя пролетающего над головой голубя. Другие ошибки могут стоить детенышу жизни, например, когда он смотрит вверх, услышав сигнал о приближении змеи. Однако исследователи не обнаружили доказательств того, что взрослые "поправляют" детенышей или как-либо поощряют поведение тех, кто издает сигналы правильно и адекватно на них реагирует. Детеныши верветок учатся только посредством наблюдения, по-видимому, в связи с неспособностью взрослых особей оценить, что уровень знания детенышей уступает их собственному. Эти результаты перекликаются с данными, полученными Д. Повинелли с соавт. (Povinelly et al., 1992) в остроумном эксперименте с "переменой ролей". Обезьянам (макакам и шимпанзе) предлагали игровой аппарат, напоминающий детский настольный хоккей, в котором партнеры играют попарно и по очереди дергают за рычаги. В данном эксперименте один из двух партнеров (по одну сторону аппарата - животное, по другую - партнер, человек), "информатор", видел, где спрятана приманка, но достать ее не мог (его рычаг был заблокирован), а мог лишь указать на нее второму партнеру - "оператору", который, наоборот, не видел, где находится приманка, и мог ее достать, лишь пользуясь указаниями "информатора" и дергая соответствующий рычаг. Оказалось возможным научить макак хорошо выполнять свои роли: одни животные становились "информаторами", другие - операторами. К перемене ролей они оказались совершенно не способными. Зато шимпанзе прекрасно поняли, что на месте партнера нужно выполнять не свою прежнюю роль, а ту, что на этом месте выполнял человек. Это означает, что шимпанзе, выполняя роль информатора, "влезали в шкуру" оператора, примеривались к его роли и сознавали, что партнер может, а чего не может делать, и наоборот. Поэтому шимпанзе, в отличие от низших обезьян, легко справлялись с задачей перемены ролей. Сходные данные о различиях в степени осознания своих действий и предвидения их результата получены при сравнении орудийного поведения шимпанзе и павианов.
Reply
Данные Сифарта и Чини интересно сопоставить с наблюдениями за другими животными. Дж. Гудолл (1992. С. 146-148) не проводила специальных исследований этого вопроса, но отмечала, что некоторые издаваемые шимпанзе звуки могут различаться в зависимости от вида пищи или конкретной опасности. Например, звук "хуу" издается только при виде небольшой змеи, неизвестного шевелящегося создания или мертвого животного.
Проанализированные случаи успешной "расшифровки" семантических сигналов можно объяснить на редкость удачно выбранными объектами, хотя и столь несходными между собой: речь идет о сравнительно четко выраженных отдельных сигналах (фигуры пчелиного танца, крики верветок), которые соответствуют четким ситуациям (поиск точки в пространстве, появление орла в небе или змеи в траве). Такие ситуации могут служить ключом для расшифровки "речи" животных. В большинстве же случаев определить смысл, например, сложнейших акустических сигналов дельфинов или волков, а также быстрых движений "языка жестов" муравьев достаточно трудно. Такие трудности сопоставимы с ситуацией лингвиста, у которого есть отрывки рукописей на неизвестном языке и нет ключа к ним.
В эксперименте можно заставить животное решать определенную задачу, для которой необходимо использование коммуникации, т.е. можно смоделировать подобную ситуацию, однако сами сигналы либо не поддаются фиксации (примером может служить описанный ниже эксперимент Э.Мензела с шимпанзе), либо крайне неудобны для классификации. Представим, что мы наблюдаем действия японцев во время чайной церемонии и пытаемся по произносимым словам и совершаемым действиям составить русско-японский словарь. При этом наблюдатель не понимает смысла большинства действий, не знает, где начинаются и кончаются слога и фразы, одно и то же слово, произносимое разными лицами, может воспринимать как разные слова и, наоборот, несколько слов принимать за одно. По-видимому, из таких наблюдений составить словарь невозможно.
Исследователь акустической коммуникации волков (Теберг) отмечал удивительную способность волка к тончайшему различению ничтожных оттенков звука и считал, что она не может быть просто игрой природы. Автору удалось вычленить несколько постоянных сигналов (например, "звук одиночества", когда один из членов стаи попал в изоляцию и стремится присоединиться к остальным), а также выяснить, что волки могут передавать какую-то конкретную информацию небольшим изменением отдельных параметров голоса (см. также: 5.5.2).
Исследования акустической коммуникации млекопитающих принесли интересные результаты, однако до сих пор естественные семантические системы даже таких высокоорганизованных социальных животных, как шимпанзе или дельфины не могут считаться расшифрованными. Ниже мы рассмотрим два примера, связанные с этими животными, когда четко поставленные эксперименты свидетельствуют о передаче сложной информации, но сам язык животных не поддается фиксации или расшифровке.
Reply
Аналогичные опыты были проведены В.И. Марковым и сотр. с использованием модифицированной методики (см.: Zanin et al., 1990). Они подтвердили, что афалины могут координировать поведение друг друга во время опыта и передавать информацию либо о размере мяча (маленький - большой), либо о том, в каком положении его предъявляют (справа - слева).
Трактовка этих экспериментов до сих пор вызывает споры, и приведенные данные свидетельствуют о значительных препятствиях на пути расшифровки естественных коммуникативных систем. Американский исследователь Э. Мензел (Menzel, 1979) провел серию экспериментов, в которых выяснял, могут ли шимпанзе передавать друг другу информацию о местоположении пищи, не прибегая к прямому показу, а используя "дистанционное наведение". В сопровождении одной из обезьян он прятал пищу, а затем выпускал всех шестерых шимпанзе, предоставляя им возможность найти тайник. Специально фиксировались только те, довольно многочисленные, случаи, когда обезьяна-свидетель не возглавляла группу, а двигалась сбоку или сзади, но, тем не менее, группа бежала прямо к тайнику. Когда Мензел вместо пищи прятал "страшную" игрушку (например, змею), шимпанзе приближались к тайнику осторожно, с явными признаками страха. В отдельных сериях тестов двум шимпанзе показывали разные тайники. Когда всех обезьян после воссоединения со "свидетелями" выпускали, они выбирали из этих тайников наиболее привлекательный: либо предпочитали большее количество пищи меньшему, либо фрукты - овощам. Несмотря на столь красноречивые результаты, Мензелу не удалось установить, с помощью каких конкретных сигналов передается эта информация. По его мнению, речь может идти о тонких мимических движениях, которых наши средства наблюдения не улавливают (подробнее см.: Панов, 1983).
О том, что шимпанзе обладают потенциальной способностью к передаче не только видоспецифических сигналов, но и совершенно новой информации, свидетельствуют опыты по обучению обезьян языкам-посредникам (см.: 5.4.4).
Reply
Наука шла к этому эксперименту с первых шагов исследования высших форм психики животных, в первую очередь шимпанзе. Этих человекообразных обезьян недаром называют лабораторным двойником человека. Действительно, среди современных животных это наши ближайшие родственники: у человека и шимпанзе очень много общих генов, а также много общего в строении и функционировании всех органов, включая мозг. Более того, по многим особенностям своей психики шимпанзе гораздо больше похожи на человека, чем на других животных, включая и приматов.
Тем не менее долгое время считалось, что имеется одна ступень в развитии психики, на которую человекообразные обезьяны не смогли не только подняться, но даже к ней приблизиться (настолько принципиальными считались особенности, лежащие в ее основе). Эта ступень - человеческая речь, которая служит не только средством общения, но и аппаратом мышления. Действительно, как мы уже убедились, язык животных, включая и обезьян, - это конкретные звуковые, обонятельные, зрительные и т.п. сигналы, которые действуют в данной ситуации, в данный конкретный момент. Они одинаковы у всех особей каждого вида, запас их определен генотипически и практически не подлежит расширению. И.П. Павлов называл их "первой сигнальной системой", общей для животных и человека. В отличие от этого язык человека позволяет передавать информацию в отвлеченной форме с помощью слов-символов, которые являются сигналами других, конкретных сигналов. Именно поэтому И.П. Павлов называл слово "сигналом сигналов", а речь - "второй сигнальной системой", которая позволяет не только реагировать на конкретные стимулы и сиюминутные события, но в отвлеченной форме передавать информацию об отсутствующих предметах, о событиях прошлого и будущего.
Долгое время существовало, да и сейчас еще не полностью изжито представление, что между психикой человека и его близких и далеких родственников лежит непроходимая пропасть, так что речь человека не имеет никаких биологических корней. Такая точка зрения не была единственной, но именно она господствовала в официальной советской физиологии 50-х годов. Среди современных ученых, в том числе и западных, также до сих пор имеются активные сторонники представления о том, что никаких элементов этой формы психики у антропоидов нет и быть не может (Terrace et al., 1979, 1985).
Однако чем больше появлялось экспериментальных данных о сложности высшей нервной деятельности человекообразных обезьян, тем более логичным становилось предположение о том, что наряду с развитой первой сигнальной системой они обладают и какими-то, пусть самыми примитивными зачатками второй сигнальной системы. Как мы уже показали в разделе 2.7.4, вопрос о том, в какой мере и форме у антропоидов может проявляться способность пользоваться символами вместо реальных предметов и явлений, закономерно возникал у многих исследователей, и, начиная с 70-х годов, анализом этой проблемы прицельно занимается несколько научных коллективов. Супруги Аллен и Беатрис Гарднер (Gardner, Gardner, 1969; 1985; см. также: 2.7.4), выбрав жестовый язык американских глухих - амслен (AMerican Sign LANguage), получили возможность исследовать способности шимпанзе овладевать элементами языка, построенного по правилам английской грамматики. Их подход и метод были вполне адекватны для того, чтобы выяснить, в какой мере такой язык может стать средством коммуникации обезьяны и человека, а также обезьян между собой. Первая воспитанница Гарднеров - шимпанзе Уошо - за 3 года обучения усвоила 130 знаков, изображенных сложенными определенным образом пальцами (рис. 5.23).
Reply
Сколь ни убедительны были бы данные о способности шимпанзе к усвоению и пониманию синтаксиса языков-посредников, их значение несомненно возрастет, если в естественном поведении шимпанзе удастся обнаружить черты, соответствующие полученным в лаборатории. Для этого необходимо выяснить, например, используются ли в естественном языке шимпанзе специфические ряды звуковых элементов, которые меняют свой смысл в зависимости от того, в каком порядке эти элементы следуют друг за другом. Такой факт свидетельствовал бы, что они организованы в соответствии с неким "естественным синтаксисом". Исследования этого аспекта коммуникации приматов оказались достаточно плодотворными. Показано, что разная комбинация одних и тех же элементов обеспечивает различия между криками самцов и самок у тамаринов. У гиббонов репертуар богаче и может быть дифференцирован более тонко. Так называемые "долгие крики" сигнализируют не только о присутствии обезьяны и ее местонахождении, но также о ее поле, ранге и "семейном положении" (Cowlishaw, 1992).
В репертуаре обоих видов шимпанзе (и обыкновенного, и карликового, или бонобо) также существуют "долгие крики". Они состоят из ограниченного числа базовых акустических элементов, которые комбинируются по-разному у разных животных (Clark, Wrangham, 1993; Mitani, Brandt, 1994; Hofman, Fruth, 1994).
Важную роль в общении приматов играют "дуэты" - координированные крики, когда обезьяны взаимодействуют, подстраиваясь под голоса друг друга. У гиббонов дуэты устойчивы и однообразны. Половые различия, похоже, генетически запрограммированы. В криках бонобо есть различия, но оба пола способны продуцировать звуки одной частоты, и когда они кричат по одиночке, их трудно различить (Hohmarm, Fruth, 1994).
Митани и Брандт (Mitani, Brandt, 1994) наблюдали, что самцы шимпанзе пытаются подражать акустическим характеристикам криков обезьяны, с которой они кричат вместе. Отдельные самцы, как оказалось, кричат по-разному в зависимости от того, с какими партнерами взаимодействуют. Это приводит, с одной стороны, к индивидуальному разнообразию, но с другой - к унификации криков членов данной группы.
Индивидуальный репертуар каждого самца содержит много вариантов криков, которые усваиваются благодаря подражанию сородичам. Как считают авторы, это свойство отличает язык шимпанзе от обычных коммуникативных систем животных. На основе этих данных высказано предположение, что естественная коммуникативная система шимпанзе может рассматриваться как промежуточная между обычными для животных и языком человека. Для ее обозначения введен термин "минимальный язык" (или "протоязык"), имеющий в виду наличие в криках шимпанзе вариабельных элементов, которые по-разному группируются в разных ситуациях (элементарный синтаксис), и не только выражают сиюминутное состояние животного, но сигнализируют о самоопределении особи.
Сходное мнение о том, что у шимпанзе может иметься некий "первичный язык", высказывает Л.А. Фирсов (1993) на основе всестороннего изучения высшей нервной деятельности шимпанзе. Предполагается, что для возникновения этих особенностей коммуникации существенна сложная сеть социальных взаимодействии, характерная для сообществ шимпанзе, поскольку ни моногамные виды, ни виды, живущие в сообществах другого типа, не могут достичь подобного уровня.
Таким образом, есть данные о том, что естественный язык шимпанзе качественно отличен от коммуникативных систем других приматов. Эти данные также подтверждают уже упоминавшиеся нами представления Л.А. Орбели (1949) и О. Келера (Koehler, 1956) о наличии промежуточных, переходных уровней коммуникации, предшествовавших появлению речи человека. В сочетании с результатами обучения приматов языкам-посредникам, сконструированным на базе человеческой речи, на этом основании можно сделать вывод о столь значительных резервах коммуникативных, а также когнитивных возможностей животных, какие трудно было представить себе до начала 70-х годов.
Reply
Еще один, ставший классическим, результат расшифровки естественных сигналов животных был получен Т.Струзейкером (Strusaker, 1977), описавшим символические акустические сигналы у восточноафриканских верветок (Cercopithecus aethiops). Обезьяны издавали по-разному звучащие крики в ответ на появление трех хищников: леопардов, орлов и змей. При этом сигналы, издаваемые при появлении леопарда, заставляли верветок взбираться на деревья, тревога по поводу орла - вглядываться в небо и спасаться в кустах, а при звуках, означающих появление змеи, обезьяны становились на задние лапы и вглядывались в траву. Таким образом, впервые было точно показано, что они используют различные знаки для маркировки разных предметов или разных видов опасности.
Существовали, однако, и более скептические интерпретации: тревожные крики могут служить просто сигналами общей готовности, заставляющими животных оглядываться, и если они видят хищника, то реагируют на увиденное, а не на услышанное. Возможно и то, что крики обезьян - это не символы разных хищников, а выражение относительной интенсивности испуга, вызываемого леопардами, орлами и змеями. В этом случае возможность считать сигналы верветок семантическими становилась еще менее вероятной.
Эти гипотезы были проверены Сифартом и Чини (1993; Seyfarth et al., 1980). Они транслировали обезьянам записи различных сигналов, естественно, в отсутствие хищников, так что животные реагировали только на звуковую, а не на зрительную составляющую этого сложного комплекса стимулов. Чтобы проверить, не отражают ли сигналы животных степень испуга или возбуждения, записи изменяли, делая их длиннее или короче, громче или тише. Результаты свидетельствовали о том, что крики тревоги выполняли функцию именно семантических сигналов.
В исследовании аналогий между сигналами обезьян и словами нашего языка авторы пошли дальше. Известно, что при сравнении слов мы делаем заключение об их сходстве или различии на основе их смысла, а не акустических свойств. Так, мы считаем слова "предательство" и "измена" сходными, а слова "предательство" и "обстоятельство" - различными. Опыты четко показали, что верветки оценивают различные звуки именно на основе их смыслового содержания, а не только акустических свойств.
Семантическая система обезьян этого вида, видимо, несложная: некоторые крики (например, предупреждающие о появлении леопарда и змеи) различаются по смыслу, а другие (например, "врр-р" и щебет) относятся к одному и тому же явлению и могут выражать разные оттенки в пределах одной понятийной категории.
Reply
Алаверды, Дмитрий, к Е.Н. Панову (Что может дать изучение коммуникации животных
для проблемы происхождения языка?)
"К сожалению, в сфере таких исследований зачастую поспешно полагаются именно на внешнюю видимость сходства, следуя порочному методу ложных аналогий. Разумеется, есть нечто общее
в языке человека и вокальной сигнализации приматов. Обе эти системы используют акустический канал связи и обе являются компонентами социального поведения. На этом сходство интересующих
нас систем заканчивается...
Два названных признака (акустический канал связи, включенность в систему социального поведения), по сути дела, исчерпывают поверхностное сходство между сигнализацией обезьян и языком человека. Дальше начинаются принципиальные, кардинальные различия. Сама суть языка человека состоит в его способности соз давать произвольные знаки (такие, например, как слова) для объектов внешней реальности. Сам такой объект называется референ том. Отношение референции (конкретного указания, предметной соотнесенности) устанавливается, таким образом, между референтом и указывающим на него (или соотносящимся с ним) именем или знаком. Все это позволяет говорящему использовать такой знак тем или иным способом, с теми или иными оттенками значения в конкретном контексте обмена языковой информацией.
Можно задать вопрос, присутствует ли нечто подобное в вокальной сигнализации обезьян? Здесь мы сталкиваемся с поистине удивительным обстоятельством. В то время как интенсивные исследования на шимпанзе показали, что у этого вида референтность вокальных сигналов определенно отсутствует, вновь и вновь предпринимаются попытки найти ее не только у мартышковых обезьян, но даже у лемуров...
Наибольшее распространение получила идея, согласно которой референтность сигналов присутствует у мартышек верветок Cercopithecus aethiops. Было обнаружено, что особи этого вида подают разные звуковые сигналы в ответ на появление таких опасных для них животных как змея, орел и леопард. Были также приведены доводы в пользу утверждения, согласно которому другие особи в группе адекватно реагируют на эти сигналы, получая информацию, какой именно из этих трех хищников реально угрожает этим обезьянам. Такого рода звуки были названы, по аналогии с языковыми знаками, «функциональными референтными сигналами». При этом
первый эпитет по сути дела делал бессмысленным второй. Слово «функциональный» означал в этой трактовке, что отправителем сигнал подается непреднамеренно, но в соответствии с уровнем его
эмоционального восприятия происходящего в данное время (например, с силой испытываемого им страха). Эпитет же «референтный» указывал на возможность особи-реципиента (приемника сигнала)
верно оценить обстановку. Таким образом, в самом термине «функциональный референтный сигнал» содержится отрицание того, что здесь есть нечто общее с языковым означиванием, которое есть сознательный, намеренный психолингвистический процесс. Уловка в присвоении имени научному понятию по типу метафоры (а точнее, ложной аналогии) ускользнула от внимания многих."
Reply
Reply
Короче, даже панов, даже член РАЕН, вынужден был признать что языки есть у животных и языки разные по уровню развития.
https://panov-ethology.ru/images/pdf/swans.pdf
Reply
Дмитрий, Вы бы это... хотя бы пролистывали то, что пытаетесь приводить примерами в пользу своего мнения.
Может быть приведете цитату из данной книги, где Е.Н. Панов признает наличие у животных именно языков? Дерзайте.
Reply
Reply
Leave a comment