Тиски советской цензуры

[sevastian_mos]

Зажимали, не давали слова сказать. И конечно запрещали любую критику советского строя в книгах и в фильмах. Вся жизнь в советских книгах показана нереальной, приглаженной, а правду сказал только Солженицын и честно поведал про миллиард расстрелянных. Однако факты говорят строго против. Были само собой популистские книжки, гос-заказ так сказать.

Comments

[lj_frank_bot]

Здравствуйте!
Система категоризации Живого Журнала посчитала, что вашу запись можно отнести к категориям: История, Литература, Образование, Общество.
Если вы считаете, что система ошиблась - напишите об этом в ответе на этот комментарий. Ваша обратная связь поможет сделать систему точнее.
Фрэнк,
команда ЖЖ.

[sevastian_mos]

Ту речь за то, что в Екатеринбурге ментам было чхать на то, что в школе разбивают стёкла раз за разом. Значит ебург был и так проблемным, уголовным.

[livejournal]

Здравствуйте! Ваша запись попала в топ-25 популярных записей LiveJournal центрального региона. Подробнее о рейтинге читайте в Справке.

[mfi]

Ну, Солженицин же был русский националист? Вот такая у него народилась надежда нации, что не умеет понимать в красоту русского текста. Не знаю что там с его идеями про великую Россию, но "Один день Ивана Денисыча" - великая книга русского писменника, и я чо то ржу с его наследников.

[veryeager]

А фронтовикам автоматически выдавали индульгенцию, что ли?

Я вот тоже знаю одного фронтовика, героя войны, орденоносца. Он ещё такие усики модные носил. А потом его довели до самоубийства какие-то, наверное, нехорошие люди.

[makatyn]

Нелюбовь к русскому и советскому писателю А.И.Солженицыну совсем не оправдывает желания гадить на его произведения:

"...надёргать диких сплетен, оправдать в книге танкистов, пытавшихся изнасиловать девушек, как это сделал Солженицын."

А.К.Коренев

К ФРОНТУ

Как заснула змея на дне каменоломни,
Наш состав до утра на пути запасном.
Новобранцы слоняются между вагонами,
А меня занесло в крайний дом.
Кто ты, женщина? На полу с тобой, наспех,
И, отринув лохмотки твои,
Как Христос, сейчас над тобою я распят,
На кресте торопливой звериной любви.
Если буду убит, я теперь буду вечен.
Если завтра исчезну из списка живых,
Как ниспосланный Богом сын человечий,
Вновь из недр я воскресну твоих.

1942

ВЬЮГА, НОЧЬ...

...Мой товарищ, ты стонешь, ты жив еще,
Что ползешь через поле сюда?
Мой товарищ, спасти тебя поздно мне,
Ты в крови, ты людей не зови.
Дай-ка, лучше, таща тебя по снегу,
Отогрею ладони свои.
Не кричи и не плачь, словно маленький,
Ты не ранен, ты только убит,
Дай-ка, лучше, сниму с тебя валенки,
Мне еще воевать предстоит.

1942