Огурация. Спич Епифана.
Бывает бедность, бывает нищета, а бывает убожество.
То, что предстало Миру в известном провинциальном театре, под громким названием "Интронизация" даже убожеством назвать можно лишь... из милосердия.
Никто не пришел, кроме местных Пульчинелл в золоченых кафтанах, купленных тайно.
Родной отец, и тот не явился - скрутило живот, говорят. Несчастный Варфоломью... Он уже никогда, никогда не увидит вблизи свое внебрачное детище.
Не было и крестного. Его тоже внезапно прохватил жестокий недуг. Не смог вспомнить, кто он - Патриполит чи Митропиарх и чего конкретно. Так и не смог найти подходящий костюм и двери.
Внебрачное детище Слепого Варфоломью и балаганца Петрушки, нареченное Епифан,
словно кирпич в жерновах,
мололо на чуждом наречии
речь
о еднанни, спивпраци, подалання страждання, як цэ кажэ апостол Павло...
Было грустно. А балаганец Петрушка не решался взглянуть на свою Акулину, которая уже знала всё и поэтому выбрала образ Сикстинской Джоконды.
Гостей лица выражали желание скорее напиться, чтобы опять поскорее забыться.
За ними прятался высокий седой Сенегалл, которому было стыдно.
Ведь это его, Сенегалла, послал сам Слепой Варфоломью для утешения Епифана.
И с просьбою денег. И для переводчицы тоже.
Потом все в у подяках ушли, наверное, есть.
Владимир Семёныч на всё это сказал, что
Работать без подручных может грустно, а может скучно,
Враг подумал, враг был дока, написал фиктивный чек,
И, где-то в дебрях ресторана, гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.
Занавес. Жидкие аплодисменты и звук недужного живота.
То, что предстало Миру в известном провинциальном театре, под громким названием "Интронизация" даже убожеством назвать можно лишь... из милосердия.
Никто не пришел, кроме местных Пульчинелл в золоченых кафтанах, купленных тайно.
Родной отец, и тот не явился - скрутило живот, говорят. Несчастный Варфоломью... Он уже никогда, никогда не увидит вблизи свое внебрачное детище.
Не было и крестного. Его тоже внезапно прохватил жестокий недуг. Не смог вспомнить, кто он - Патриполит чи Митропиарх и чего конкретно. Так и не смог найти подходящий костюм и двери.
Внебрачное детище Слепого Варфоломью и балаганца Петрушки, нареченное Епифан,
словно кирпич в жерновах,
мололо на чуждом наречии
речь
о еднанни, спивпраци, подалання страждання, як цэ кажэ апостол Павло...
Было грустно. А балаганец Петрушка не решался взглянуть на свою Акулину, которая уже знала всё и поэтому выбрала образ Сикстинской Джоконды.
Гостей лица выражали желание скорее напиться, чтобы опять поскорее забыться.
За ними прятался высокий седой Сенегалл, которому было стыдно.
Ведь это его, Сенегалла, послал сам Слепой Варфоломью для утешения Епифана.
И с просьбою денег. И для переводчицы тоже.
Потом все в у подяках ушли, наверное, есть.
Владимир Семёныч на всё это сказал, что
Работать без подручных может грустно, а может скучно,
Враг подумал, враг был дока, написал фиктивный чек,
И, где-то в дебрях ресторана, гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.
Занавес. Жидкие аплодисменты и звук недужного живота.