Тонкая материя
Меня вдохновляет осень, что-то есть в ней таинственно-погибающее, леденяще-завораживающее. И влюбляюсь я именно осенью, а не весной. Из понравившегося, созвучно настроению:
А Москва за окном приближается к январю.
У меня здесь - люди, с которыми я говорю.
Даже люди, которые могут сводить к врачу.
Только нет людей, с которыми я - молчу.
Чтобы просто - входили, бросали на табурет
Полушубок и шапку, или - пальто и берет,
Проходили на кухню, не думая о еде,
И сочувствовали бы какой-нибудь ерунде.
Здесь есть люди, которые гладят по волосам,
Распинаясь о том, как мне не идёт коса.
Даже те, которые скажут - стригись под ноль!
Только нет людей, которым не всё равно.
А ведь было подружек - как птиц за окном зимой.
Хоть одна бы осталась, Господи, Боже мой!
Но одна была остроумна, вторая - мила.
И - одна улетела в Лондон, другая в Милан.
Но остались люди. И с ними мне есть, о чём
говорить. Пусть - нельзя облокачиваться плечом,
пусть - плевать им всем на меня. Но - они сильны,
И они меня терпят,
пока хватает слюны.
Источник: Елизавета Яровая. У меня есть люди
А Москва за окном приближается к январю.
У меня здесь - люди, с которыми я говорю.
Даже люди, которые могут сводить к врачу.
Только нет людей, с которыми я - молчу.
Чтобы просто - входили, бросали на табурет
Полушубок и шапку, или - пальто и берет,
Проходили на кухню, не думая о еде,
И сочувствовали бы какой-нибудь ерунде.
Здесь есть люди, которые гладят по волосам,
Распинаясь о том, как мне не идёт коса.
Даже те, которые скажут - стригись под ноль!
Только нет людей, которым не всё равно.
А ведь было подружек - как птиц за окном зимой.
Хоть одна бы осталась, Господи, Боже мой!
Но одна была остроумна, вторая - мила.
И - одна улетела в Лондон, другая в Милан.
Но остались люди. И с ними мне есть, о чём
говорить. Пусть - нельзя облокачиваться плечом,
пусть - плевать им всем на меня. Но - они сильны,
И они меня терпят,
пока хватает слюны.
Источник: Елизавета Яровая. У меня есть люди