Самый лучший легкий наш галеон...
Мороз -24, мы с Пирсом решительно выходим на прогулку. Про себя напеваю "Морскую рапсодию" на слова Али Кудряшевой. Поднимаю голову, а там...
Морская рапсодия Аля Кудряшева
Как расправил крылья, ах, как несется самый лучший легкий наш галеон,
Облаков обрывки пропитаны солнцем, словно крошки торта «Наполеон».
Каждой мачтой ввысь немыслимо бережно режет воздух птицей - не кораблем,
Толстый мальчик свистнет завистливо с берега и сегодня признается, что влюблен.
Как идет - ну, дети поймут, что с юга, полон трюм пахучих чужих приправ,
«Будет сильный ветер», - пророчит юнга, обгоревший нос к небесам задрав.
Пусть никто не знает условий сделки, капитан погибнуть не даст с тоски,
И волне резная грудастая девка подставляет просоленные соски.
Океан смеется и к борту ластится, горизонта линия напряглась,
К капитану такая девчонка ласкова, что на все наплевать, кроме черных глаз.
Пахнет сладким маком, вдали селение исчезает, солнце ушло правей.
Толстый мальчик Марко бежит, коленями заплетаясь в пыльной густой траве.
То зерном граната, то ниткой радужной красит вечер усталого жениха.
Марко знает, что нужно признаться сразу же. Потому что дальше уже никак.
Как воды напев величав и радостен, как поет о счастье на сто ладов.
Подойти, зажмурив глаза для храбрости, и сказать. И губами поймать ладонь.
Как несется - на крыльях холщовых, марлевых на свободу, на счастье, на свет, на риф.
Исчезает солнце в кровавом мареве, как большой горячий больной нарыв.
Марко шепчет Сандре - и Сандра слушает. Золотятся косы в косых лучах.
До чего досадно - по воле случая, ни о ком напоследок не заскучав.
Капитан смеется: «Где страх? За борт его! Ишь, расщелкались. Спать, труби, звеньевой.»
И волна укрывает его заботливо одеялом шелковым с головой.
Как прозрачно счастье - весь миг, весь день его. Океан смеется, волной плеща.
Сандра пахнет тимьяном, ванилью, деревом. И корицей в ямке возле плеча.
Морская рапсодия Аля Кудряшева
Как расправил крылья, ах, как несется самый лучший легкий наш галеон,
Облаков обрывки пропитаны солнцем, словно крошки торта «Наполеон».
Каждой мачтой ввысь немыслимо бережно режет воздух птицей - не кораблем,
Толстый мальчик свистнет завистливо с берега и сегодня признается, что влюблен.
Как идет - ну, дети поймут, что с юга, полон трюм пахучих чужих приправ,
«Будет сильный ветер», - пророчит юнга, обгоревший нос к небесам задрав.
Пусть никто не знает условий сделки, капитан погибнуть не даст с тоски,
И волне резная грудастая девка подставляет просоленные соски.
Океан смеется и к борту ластится, горизонта линия напряглась,
К капитану такая девчонка ласкова, что на все наплевать, кроме черных глаз.
Пахнет сладким маком, вдали селение исчезает, солнце ушло правей.
Толстый мальчик Марко бежит, коленями заплетаясь в пыльной густой траве.
То зерном граната, то ниткой радужной красит вечер усталого жениха.
Марко знает, что нужно признаться сразу же. Потому что дальше уже никак.
Как воды напев величав и радостен, как поет о счастье на сто ладов.
Подойти, зажмурив глаза для храбрости, и сказать. И губами поймать ладонь.
Как несется - на крыльях холщовых, марлевых на свободу, на счастье, на свет, на риф.
Исчезает солнце в кровавом мареве, как большой горячий больной нарыв.
Марко шепчет Сандре - и Сандра слушает. Золотятся косы в косых лучах.
До чего досадно - по воле случая, ни о ком напоследок не заскучав.
Капитан смеется: «Где страх? За борт его! Ишь, расщелкались. Спать, труби, звеньевой.»
И волна укрывает его заботливо одеялом шелковым с головой.
Как прозрачно счастье - весь миг, весь день его. Океан смеется, волной плеща.
Сандра пахнет тимьяном, ванилью, деревом. И корицей в ямке возле плеча.