Cвободное падение I
<...> Это с людьми еще как-то можно договариваться - о дружбе, о взаимопомощи, о постоянстве. С любовью не договоришься. Любовь не конвертируется в "человеческие отношения" до конца. Даже - в "дружбу". Любовью (если это действительно любовь) невозможно управлять. И в ней нет законов, освоив которые, ты мог бы, скажем, удержать ее ("Любитель в любви - профи,/ Профессионал - профан..."). Ей нет дела до наших представлений о том, как должно быть и как не должно, как правильно и как неправильно, справедливо и несправедливо. Она или есть, или ее нет (уже нет или еще нет). Любовь всегда раскалывает обжитой тобою мир, она всегда - риск свободного плавания (у Павловой - свободного падения: "брошена/ падать/ с такой/ высоты/ так/ долго/ что/ пожалуй/ я/ успею/ научиться/ летать" - "Вездесь"). И вот эта жуть постоянно множащихся трещин между тобой и миром, между тобой, которым ты был всегда, и тобой новым, "андрогинным", включает процесс самоидентификации. Процесс непрерывный, потому как в любви вчера - это всегда вчера. А каждый день - заново. И потому любовь - это еще и постоянное выяснение, кто ты сегодня, где ты. Можно себя успокаивать некой иллюзией стабильности: "Я -/ та,/ которая/ просыпается/ слева/ от/ тебя", но процитированное больше похоже на самозаговор. Он не способен избавить от постоянного напряжения, от страха, с которым открываешь на экране только что полученное письмо. Потому что, как бы ты ни прятался от себя, ты на самом деле знаешь с самого начала, что каждое письмо может быть (и будет обязательно, не сегодня - так завтра, или послезавтра, или через месяц-два, но - будет) извещением, что ты уже один. И ты всегда в предчувствии момента, когда нужно будет заново собирать себя для продолжения жизни.
(Сергей Костырко "Любовь по e-mail. О новых стихах Веры Павловой")