Абдулла
Трижды в день Абдулла совершает намаз, подает прошения к Аллаху: "Дай мне сил самому себе вырезать аппендицит, ампутировать пораженную гангреной конечность. Дай мне сил самому себя объявить джихад..."
В свете зеленого театрального абажура Абдулла разглядел ее абрис и ажурные жесты. Актриса. Пиковая дама. Прекрасная Акулина. По амплитуде сердечных колебаний понял, что пропал. Аварская кровь и острый, как аджика, нрав дали о себе знать. Каких только агнецов ни бросал он на ее алтарь! Девичье сердце не айсберг - растаяло. Закрутились амурные дела, захватывающий адюльтер, беспрецедентная авантюра.
В театре ажиотаж. Публика аплодисменты дарит авансом, долго не отпускает с авансцены. Перед зданием выстраивается солидный автопарк. Ландо развозят опьяненных славой актрис. Каждый день Абдулла встречает ее аккурат после спектакля, благоухающую духами и алкоголем. В авто актриса закатывает свою излюбленную пьесу, устраивает излюбленный аттракцион: злословит, пересыпает во рту аттическую соль, делает из героя паяца. Играя на сцене, она актерствует и в жизни. В Абдулле закипает аварская кровь, наливается адамово яблоко. Из последних сил он сдерживается, на автопилоте ведет машину.
Актриса называет холостяцкую квартиру Абдуллы авгиевыми конюшнями. Едва переступив порог, он жадно алкает свою красавицу, требует аллегри. Она артачится. Железное женское алиби: "Голова болит. Принеси анальгин, пожалуйста!" Излюбленное амплуа анемичного ангела. Только ангел пьет не меньше портового грузчика: алиготе, асти мартини, абсент. Алкоголь для актрисы анастезия, панацея от ролей второй плана.
Сколько раз Абдулла арканил ее, сажал под домашний арест. Актриса клялась, что в последний раз. Он проклинал этот дантов ад. Но еще верил, что алконост принесет им счастья, что аист подкинет ребенка. Театр абсурда продолжается изо дня в день. Вакханка пьет, медленно превращаясь в амебу. Абдулла амбалит на их аморфное счастье. То жалеет актрису, выступает ее адвокатом, то кричит азбучные истины в телефон: "Не абсолютизируй свои проблемы! Это все шляпки в ателье дамском!" Абонент оказывается вне зоны доступа. Абдулла теряет азимут, путеводную нить Ариадны.
Аллах, услышав мольбы, отмалчиваться не стал: "Что же ты, Абдулла... Аварская кровь, острый, как аджика, нрав. IQ высок, а ведешь себя как баран! Сам с собою идешь вразрез, загнившую ногу отпиливая по сантиметру...", - и закрыл театральный занавес.