и тогдалие (С)
Светлая приемная с большими панорамными окнами, выходящими в цветущий сад. Резные панели из благородного дерева, вкус, роскошь, богатство.
Я сижу уже два часа, утонув в прохладной коже кресла, периодически мычу что-то подобающее случаю на «Бог занят!», «Зайдите завтра» или вовсе кощунственное «Бога нет!».
Нет уж, дождусь.
Ну вот, наконец-то. Робко поджав ноги, усаживаюсь на краешке кресла. Седовласый старец, сам как есть Господь Бог Саваоф, строго смотрит на меня.
- Ну? - кажется, это даже не прозвучало, просто он вопросительно едва-едва приподнял седую бровь.
- Господи, понимаешь, такое дело… я… - начинаю, заикаясь. - У меня… в общем… Нет, не так.
Вдруг неожиданно для себя самой срываюсь на тягучий фольклорный речитатив:
- Ходила я по земле неприкаянно, бродила, ноги в кровь сбиваючи… тьфу… Ну не могу я с тобой, Господи, разговаривать. Не умею. Давай, я так, по-простому изложу, можно?
- Вообще-то нужно, - неожиданно тепло улыбнулся Он. Вдруг стало так легко и спокойно, как будто я у себя дома, как будто разговариваю с самым близким и родным человеком, и не надо особенно выдумывать, все и так понятно.
- Понимаешь, вот прожила я такую кучу времени на свете, прошла столько дорог, - я вытянула босые ноги, с сожалением глянув на исцарапанные сбитые ступни, - и так и не нашла места, где могла бы отдохнуть. Где мне хотелось бы остановиться, поселиться, прорасти корнями, ну и так далее. Вот так, чтоб никуда больше не хотелось. Понимаешь?
- Понимаю. И что ж ты от меня хочешь?
- Господи… ну, может, хоть ты знаешь, чего мне надо?
Он усмехнулся, открыл было рот, чтобы что-то произнести, но передумал. Задумался. Смотрел на меня, поглаживал бороду. Наконец весомо начал.
- Есть одно такое место. Правда, не скажу, что будет легко. Большую часть года там дожди, ветер и туман. Не просто ветер, а ледяной, пронизывающий до костей. Зимой с низкого хмурого неба сыплется мелкое ледяное крошево, почти все время темно и пасмурно. Летом там холодно, дождливо, приходится отбиваться от стай кровожадных комаров… А все остальное время там осень.
- Постой, Господи, и ты хочешь сказать, что это место - для меня?
- Именно.
- Но… но почему?
- Потому что это лучший город на земле.
- То есть в других местах еще хуже?
- Нет, почему же? Просто там тебе не будет спокойно.
- А здесь будет??? А можно мне что-нибудь на берегу теплого моря, чтоб прибой ласкал мои усталые ступни, чтобы жаркое солнце согревало меня, намерзшуюся за долгие годы скитаний? Где поют райские птицы, зреют апельсины, и лимоны и маслины…
- Фиги, - остановил меня Он. - И так далее, - добавил после паузы. - Давай, Чиполлино. Говорю тебе, там - самое то. В этом городе непросто жить, но за него просто умирать.
- Πάρος Δήλος Νάξος… ах, да. Πάφος.
- Что ты там бубнишь?
- Так, вспоминаю греческие топонимы. О, вот Пафос, кстати: неплохое место. Может, туда?
- Поздно, Иренко. Потому что он сам уже выбрал тебя.