Бессарабская пленница-1
Мы познакомились в кино, наши места оказались рядом. Шел новый фильм, и под эту комедию его шутки казались забавными, а в темноте он даже показался мне симпатичным. Но когда он пошел меня провожать, аура фильма развеялась. Разговор не клеился, я стала скучать и быстро распрощалась с ним у подъезда. А на следующий день он мне позвонил. Я удивилась - своего телефона я ему не давала. А он изучил телефонную книжку и обзвонил все номера нашего дома. Меня поразило его терпение - моя фамилия была в конце алфавита, и мой номер был последним в списке.
Избегать его было нелегко - Саша оказался очень настойчив. Его бывший одноклассник учился со мной на одном курсе филфака и был влюблен в мою лучшую подругу, и с его помощью мы нередко проводили время вчетвером. Мой однокурсник отчаянно пытался произвести впечатление на мою подружку и фонтанировал остроумием, и в их компании даже рядом с Сашей я не скучала. Мне льстила преданная молчаливая влюбленность моего единственного на тот момент поклонника. Нужно было только все время быть начеку и не оставаться с ним наедине, поэтому первой всегда провожали домой меня под предлогом строгости моих родителей.
Летом вместо каникул у нас была фольклорная практика. Нам нужно было ездить по селам и записывать фольклорные перлы стариков, которые соглашались с нами разговаривать. Саша брал отгулы на заводе и не пропускал ни одной поездки. Нам это было только на руку - у него у единственного из нас был настоящий кассетный магнитофон, и мы записывали на нем речи пойманных долгожителей.
По распределению нам досталось село Коломенка. Мы заходили в переулки, стучались в калитки и искали стариков. Если хозяин дома казался нам достаточно пожилым, мы пытались завести с ним беседу. Собачий лай назойливым аккомпанементом сопровождал наше появление. Селяне посмеивались над заезжими студентами и не пускали дальше калитки. В отместку мы обрывали вишни, черешни и абрикосы, которые в изобилии росли возле каждого дома и объедались ими до болей в животе. Наш филологический улов был невелик и незначителен - только одна скучающая старушка спела нам песню "Там вдали, за рекой", мы постеснялись ее прерывать и записали песню до конца. Мы серьезно сомневались, что деревенский фольклор вообще существует. По крайней мере, в этом селе его точно не было - тут в каждом доме был телевизор, а у колхозников не было времени на подобные глупости.
Наконец нам повезло - мы забрели в дом к сельской учительнице, и она рассказала нам про местного священника. Он оказался довольно известной личностью, бывшим филологом, который сотрудничал с академиком Лихачевым, и на основе собранных священником материалов тот даже выпустил какой-то научный труд. Церковь находилась в центре села и была закрыта, священник отправился домой на обед. Мы зашли в церковный двор и устроились на траве в тени деревьев. Ждать пришлось долго, делать было нечего, мы скучали. Идея включить магнитофон и послушать модного в то время Высоцкого была моей, Саша не мог мне отказать, а сопротивление влюбленной пары, которая вяло протестовала против музыки возле церкви, было слабым и ленивым по причине жары. Песни у Высоцкого были очень разными, но священник появился именно в тот момент, когда магнитофон затянул какую-то блатную песню. Разговора не получилось, священник очень быстро и энергично предал нас анафеме и выгнал со двора своей церквушки, громко проклиная современную молодежь. Мы не смогли его перекричать, чтобы оправдаться.
Наша миссия была провалена, и угроза исключения из института, не перевалив и первого курса, стала реальной. Мой однокурсник очень не хотел идти в армию и оставлять свою пассию без присмотра, и поэтому он первым догадался отправиться в библиотеку. На основе книги Лихачева у нас получилась неплохая курсовая работа, которую ставили в пример другим студентам. Нам хватило ума не упоминать академика в библиографии. В качестве вспомогательных материалов мы сдали кассету с песней "Там вдали, за рекой" и лаем собак. Наш расчет строился на том, что на кафедре не было магнитофона, и риск оправдался - эту кассету никто из преподавателей никогда не слушал, потому что работу нам засчитали с оценкой "отлично".
Продолжение следует...
Избегать его было нелегко - Саша оказался очень настойчив. Его бывший одноклассник учился со мной на одном курсе филфака и был влюблен в мою лучшую подругу, и с его помощью мы нередко проводили время вчетвером. Мой однокурсник отчаянно пытался произвести впечатление на мою подружку и фонтанировал остроумием, и в их компании даже рядом с Сашей я не скучала. Мне льстила преданная молчаливая влюбленность моего единственного на тот момент поклонника. Нужно было только все время быть начеку и не оставаться с ним наедине, поэтому первой всегда провожали домой меня под предлогом строгости моих родителей.
Летом вместо каникул у нас была фольклорная практика. Нам нужно было ездить по селам и записывать фольклорные перлы стариков, которые соглашались с нами разговаривать. Саша брал отгулы на заводе и не пропускал ни одной поездки. Нам это было только на руку - у него у единственного из нас был настоящий кассетный магнитофон, и мы записывали на нем речи пойманных долгожителей.
По распределению нам досталось село Коломенка. Мы заходили в переулки, стучались в калитки и искали стариков. Если хозяин дома казался нам достаточно пожилым, мы пытались завести с ним беседу. Собачий лай назойливым аккомпанементом сопровождал наше появление. Селяне посмеивались над заезжими студентами и не пускали дальше калитки. В отместку мы обрывали вишни, черешни и абрикосы, которые в изобилии росли возле каждого дома и объедались ими до болей в животе. Наш филологический улов был невелик и незначителен - только одна скучающая старушка спела нам песню "Там вдали, за рекой", мы постеснялись ее прерывать и записали песню до конца. Мы серьезно сомневались, что деревенский фольклор вообще существует. По крайней мере, в этом селе его точно не было - тут в каждом доме был телевизор, а у колхозников не было времени на подобные глупости.
Наконец нам повезло - мы забрели в дом к сельской учительнице, и она рассказала нам про местного священника. Он оказался довольно известной личностью, бывшим филологом, который сотрудничал с академиком Лихачевым, и на основе собранных священником материалов тот даже выпустил какой-то научный труд. Церковь находилась в центре села и была закрыта, священник отправился домой на обед. Мы зашли в церковный двор и устроились на траве в тени деревьев. Ждать пришлось долго, делать было нечего, мы скучали. Идея включить магнитофон и послушать модного в то время Высоцкого была моей, Саша не мог мне отказать, а сопротивление влюбленной пары, которая вяло протестовала против музыки возле церкви, было слабым и ленивым по причине жары. Песни у Высоцкого были очень разными, но священник появился именно в тот момент, когда магнитофон затянул какую-то блатную песню. Разговора не получилось, священник очень быстро и энергично предал нас анафеме и выгнал со двора своей церквушки, громко проклиная современную молодежь. Мы не смогли его перекричать, чтобы оправдаться.
Наша миссия была провалена, и угроза исключения из института, не перевалив и первого курса, стала реальной. Мой однокурсник очень не хотел идти в армию и оставлять свою пассию без присмотра, и поэтому он первым догадался отправиться в библиотеку. На основе книги Лихачева у нас получилась неплохая курсовая работа, которую ставили в пример другим студентам. Нам хватило ума не упоминать академика в библиографии. В качестве вспомогательных материалов мы сдали кассету с песней "Там вдали, за рекой" и лаем собак. Наш расчет строился на том, что на кафедре не было магнитофона, и риск оправдался - эту кассету никто из преподавателей никогда не слушал, потому что работу нам засчитали с оценкой "отлично".
Продолжение следует...