«Лишь бы не было войны»: случай Карфагена
Оригинал взят у kornev в «Лишь бы не было войны»: случай Карфагена
Россия сегодня более всего напоминает Карфаген перед началом Третьей Пунической войны (149-146 гг. до н.э.), в ходе которой Рим цинично добил своего старого и ослабевшего геополитического противника. Карфаген подобен России абсолютно капитулянтским настроем своей элиты. Эта элита в течение полувека после поражения во Второй Пунической войне терпеливо сносила мелочную опеку Рима и выполняла все требования постепенно наглеющих римских сенаторов. Карфагенские олигархи отбросили все амбиции, кроме финансово-экономических, и сосредоточились исключительно на обогащении, думая, что своей полной покорностью пред лицом Рима покупают себе безопасность. Помимо ежегодной дани и полного разоружения, Карфаген отказался от самостоятельности во внешней политике и не имел права вести даже оборонительную войну без разрешения римского сената. В течение полувека Карфаген не воспользовался ни одним из подвернувшихся шансов вернуть себе независимость и во всех войнах Рима с серьезными конкурентами помогал римлянам.
Была в этой истории и своя «Украина» - ею стала Нумидия, область, некогда поставлявшая Карфагену ловких всадников-«казаков», предательство которой обусловило поражение Карфагена во Второй Пунической войне. После этой войны римляне вознаградили «пунно-укров» тем, что оставили неопределенной границу между ними и Карфагеном и согласились с их правом «возвратить» себе все те области, которые они посчитают «исконно своими». В течение полувека карфагенская элита мирилась с тем, что «украинцы» «возвращали» себе один пунийский город за другим, грабили и угоняли население в рабство. При этом римляне неизменно трактовали все эти инциденты в пользу «украинцев». Только один раз карфагеняне нарушили запрет на ведение войны и собрали войско, чтобы спасти от резни один осажденный «украинцами» город. Правда, потеря военных навыков за много десятилетий вынужденного пацифизма сделала это войско легкой жертвой воинственных «казаков». Однако римляне поспешили использовать этот случай как формальный предлог для полного уничтожения Карфагена.
Капитулянтство карфагенских элитариев дошло до того, что в последние предвоенные годы они были согласны практически на любые условия, на уровне «придите и володейте нами». Они в этот момент согласились бы на любую дань, и даже на губернатора, назначаемого из Рима. Надежды карфагенской элиты опирались также на то, что многие представители римской верхушки были вовлечены в выгодные для них торговые дела с карфагенскими олигархами, а многие, очевидно, получили солидные взятки. Короче, в своем капитулянтстве элита Карфагена далеко опередила даже компрадорскую элиту РФ времен Ельцина и Путина. Однако все это оказалось тщетным. В Риме победила группа сенаторов, которая рассчитывала на прямой «пищевой» эффект от разграбления Карфагена, от раздела между собой его ценных земельных угодий и от продажи в рабство его трудолюбивых квалифицированных граждан. Дополнительным бонусом были военные лавры для амбициозных лидеров и политические очки от «маленькой победоносной войны».
Римляне, однако, до последнего момента не открывали своих истинных замыслов, оставляя карфагенским «непротивленцам» надежду, что приняв все условия Рима, они сохранят мир и безопасность.
Сначала непротивленцы убедили граждан казнить всех явных патриотов, всех «стрелковых», всех лидеров антиримской партии (которые впоследствии могли бы стать вождями сопротивления). Их головы были отправлены римлянам в знак мира, дружбы и полной покорности. Еще 300 влиятельных граждан, не разделяющих капитулянтского энтузиазма, были выданы Риму в качестве заложников. «Лишь бы не было войны». Навальные и Макаревичи в Карфагене торжествовали победу и пели песни гражданам о гарантированном мире и прочих благах.
Потом непротивленцы убедили граждан не готовиться к войне и не мешать высадке римской экспедиционной армии. В итоге карфагеняне не только потеряли возможность затянуть войну и отодвинуть ее от стен города, но и дали своеобразный сигнал потенциальным союзникам и собственным предателям. Начался развал страны. Город №2 карфагенской державы, Утика, перешел на сторону римлян. За Утикой вскоре последовали и другие города, лишая Карфаген возможности опираться на внутренние ресурсы страны. «Лишь бы не было войны».
Затем непротивленцы убедили граждан выдать Риму все оружие, все метательные машины с городских стен и все стратегические запасы, имевшиеся в городе (необходимые для строительства военного флота и артиллерии). «Лишь бы не было войны».
И вот тут, имя перед собой полностью разоруженный город, римляне, наконец, выдвинули свое главное условие: Карфаген должен быть разрушен, а его граждане должны основать новый город не ближе чем в 10 милях от берега моря. Таким образом, полумиллионное население Карфагена, живущее морем и морской торговлей, должно было самоубиться, отправившись в пустыню подальше от моря. И вот тут олигархи-непротивленцы уже не смогли ничего противопоставить народному гневу. Началось восстание, граждане Карфагена затянули пояса и смогли героически защищать свой город еще целых три года.
«Лишь бы не было войны» в случае Карфагена привело к тому, что римляне получили максимально выгодные условия для ведения войны и уничтожения города, не оставлявшие Карфагену никаких шансов. Между тем, шансы были - ведь даже разоруженный, окруженный и лишенный поддержки остальных регионов страны Карфаген смог продержаться три года, нанося римлянам довольно болезненные удары. А если бы карфагенская элита своим капитулянтством не оттолкнула потенциальных союзников? А если бы она сама себя не обезглавила, уничтожив или выдав римлянам патриотических лидеров? А если бы она использовала последние предвоенные годы для того, чтобы направить все колоссальные финансовые и материальные ресурсы Карфагена на подготовку к войне? А если бы начала войну на дальних подступах, а не у ворот города, а еще лучше - атаковав флот вторжения еще в море, с шансом на потопление десанта?
Вряд ли карфагеняне смогли бы выиграть войну, но, как минимум, сумели бы отсрочить гибель города лет на 10-15 и перепортить римлянам гораздо больше крови. Вспомним, что гораздо более слабая и бедная испанская Нуманция сопротивлялась Риму более 20 лет (154-133 гг.), приводя в конфуз одного римского полководца за другим. А там, глядишь, осложнения в других зонах жизненных интересов Рима заставили бы римлян предложить относительно умеренные условия капитуляции (контрибуция, территориальные уступки и т.п.). Напомню, что еще до падения Карфагена римляне начали войну с Ахейским союзом в Греции (147-146 гг.), что в это время они столкнулись длительным сопротивлением испанских племен. Если бы Карфаген лучше подготовился к войне и наносил Риму более чувствительные удары, оттягивая на себя внимание и войска, шансы ахейцев и нумантинцев тоже повысились бы. Собственно, Нуманцию римлянам удалось завоевать, только завалив ее мясом «украинцев» (нумидийцев), которых после разрушения Карфагена надо было чем-то занять.
Что давала отсрочка гибели Карфагена на 10-15 лет? Было рукой подать до ослабления мобилизационного потенциала, обострения внутренних проблем в Риме и начала борьбы партий (134 г. до н.э.), которая в итоге привела Республику к серии гражданских войн. Это помогло бы отодвинуть гибель Карфагена еще на некоторое время, дотянуть до эпохи, когда римская элита стала уже настолько коррумпированной, что полководцы принимали взятки от противника чуть ли не на поле боя (как было в эпоху войны с зарвавшимися «украми»-нумидийцами в 112-105 гг.). А там уже подоспели бы из Германии орды кимвров и тевтонов (113-101 гг. до н.э.), от которых Рим смог спастись лишь напряжением всех своих сил, на фоне беспечности германцев. А если бы к германцам прибыли военспецы из Карфагена с осадными машинами и грамотными советами? А если бы карфагеняне проплатили несколько антиримских восстаний в разных уголках римских владений? А если бы в это время на юге Италии высадился пунийский десант?
Другими словами, если бы Карфаген взялся за дело самозащиты всерьез и заранее, то мог бы продлить свое существование или до гибели Рима, посильно ее приближая, или до эпохи, когда остепенившийся Рим предложил бы ему более приемлемые условия включения в свою державу, без уничтожения города и геноцида населения. Но этот шанс у Карфагена отняли олигархи-капитулянты и пассивность народной массы, обманутой лозунгом «Лишь бы не было войны». В итоге большая часть населения Карфагена была уничтожена, а выжившие - проданы в рабство. Если бы Карфаген не дожидался «жареного петуха», надеясь на милосердие римлян, то судьба города и его жителей, во всяком случае, не стала бы хуже, а их существование продлилось бы по крайней мере еще на несколько лет.
Мораль этой истории очевидна: капитулянты и непротивленцы должны умереть первыми и как можно раньше, чтобы не мешать решительным гражданам постоять за себя и будущее своих детей. Каждый день, прожитый капитулянтами вместо того, чтобы сдохнуть, уменьшает шансы на благоприятный исход.
Россия сегодня более всего напоминает Карфаген перед началом Третьей Пунической войны (149-146 гг. до н.э.), в ходе которой Рим цинично добил своего старого и ослабевшего геополитического противника. Карфаген подобен России абсолютно капитулянтским настроем своей элиты. Эта элита в течение полувека после поражения во Второй Пунической войне терпеливо сносила мелочную опеку Рима и выполняла все требования постепенно наглеющих римских сенаторов. Карфагенские олигархи отбросили все амбиции, кроме финансово-экономических, и сосредоточились исключительно на обогащении, думая, что своей полной покорностью пред лицом Рима покупают себе безопасность. Помимо ежегодной дани и полного разоружения, Карфаген отказался от самостоятельности во внешней политике и не имел права вести даже оборонительную войну без разрешения римского сената. В течение полувека Карфаген не воспользовался ни одним из подвернувшихся шансов вернуть себе независимость и во всех войнах Рима с серьезными конкурентами помогал римлянам.
Была в этой истории и своя «Украина» - ею стала Нумидия, область, некогда поставлявшая Карфагену ловких всадников-«казаков», предательство которой обусловило поражение Карфагена во Второй Пунической войне. После этой войны римляне вознаградили «пунно-укров» тем, что оставили неопределенной границу между ними и Карфагеном и согласились с их правом «возвратить» себе все те области, которые они посчитают «исконно своими». В течение полувека карфагенская элита мирилась с тем, что «украинцы» «возвращали» себе один пунийский город за другим, грабили и угоняли население в рабство. При этом римляне неизменно трактовали все эти инциденты в пользу «украинцев». Только один раз карфагеняне нарушили запрет на ведение войны и собрали войско, чтобы спасти от резни один осажденный «украинцами» город. Правда, потеря военных навыков за много десятилетий вынужденного пацифизма сделала это войско легкой жертвой воинственных «казаков». Однако римляне поспешили использовать этот случай как формальный предлог для полного уничтожения Карфагена.
Капитулянтство карфагенских элитариев дошло до того, что в последние предвоенные годы они были согласны практически на любые условия, на уровне «придите и володейте нами». Они в этот момент согласились бы на любую дань, и даже на губернатора, назначаемого из Рима. Надежды карфагенской элиты опирались также на то, что многие представители римской верхушки были вовлечены в выгодные для них торговые дела с карфагенскими олигархами, а многие, очевидно, получили солидные взятки. Короче, в своем капитулянтстве элита Карфагена далеко опередила даже компрадорскую элиту РФ времен Ельцина и Путина. Однако все это оказалось тщетным. В Риме победила группа сенаторов, которая рассчитывала на прямой «пищевой» эффект от разграбления Карфагена, от раздела между собой его ценных земельных угодий и от продажи в рабство его трудолюбивых квалифицированных граждан. Дополнительным бонусом были военные лавры для амбициозных лидеров и политические очки от «маленькой победоносной войны».
Римляне, однако, до последнего момента не открывали своих истинных замыслов, оставляя карфагенским «непротивленцам» надежду, что приняв все условия Рима, они сохранят мир и безопасность.
Сначала непротивленцы убедили граждан казнить всех явных патриотов, всех «стрелковых», всех лидеров антиримской партии (которые впоследствии могли бы стать вождями сопротивления). Их головы были отправлены римлянам в знак мира, дружбы и полной покорности. Еще 300 влиятельных граждан, не разделяющих капитулянтского энтузиазма, были выданы Риму в качестве заложников. «Лишь бы не было войны». Навальные и Макаревичи в Карфагене торжествовали победу и пели песни гражданам о гарантированном мире и прочих благах.
Потом непротивленцы убедили граждан не готовиться к войне и не мешать высадке римской экспедиционной армии. В итоге карфагеняне не только потеряли возможность затянуть войну и отодвинуть ее от стен города, но и дали своеобразный сигнал потенциальным союзникам и собственным предателям. Начался развал страны. Город №2 карфагенской державы, Утика, перешел на сторону римлян. За Утикой вскоре последовали и другие города, лишая Карфаген возможности опираться на внутренние ресурсы страны. «Лишь бы не было войны».
Затем непротивленцы убедили граждан выдать Риму все оружие, все метательные машины с городских стен и все стратегические запасы, имевшиеся в городе (необходимые для строительства военного флота и артиллерии). «Лишь бы не было войны».
И вот тут, имя перед собой полностью разоруженный город, римляне, наконец, выдвинули свое главное условие: Карфаген должен быть разрушен, а его граждане должны основать новый город не ближе чем в 10 милях от берега моря. Таким образом, полумиллионное население Карфагена, живущее морем и морской торговлей, должно было самоубиться, отправившись в пустыню подальше от моря. И вот тут олигархи-непротивленцы уже не смогли ничего противопоставить народному гневу. Началось восстание, граждане Карфагена затянули пояса и смогли героически защищать свой город еще целых три года.
«Лишь бы не было войны» в случае Карфагена привело к тому, что римляне получили максимально выгодные условия для ведения войны и уничтожения города, не оставлявшие Карфагену никаких шансов. Между тем, шансы были - ведь даже разоруженный, окруженный и лишенный поддержки остальных регионов страны Карфаген смог продержаться три года, нанося римлянам довольно болезненные удары. А если бы карфагенская элита своим капитулянтством не оттолкнула потенциальных союзников? А если бы она сама себя не обезглавила, уничтожив или выдав римлянам патриотических лидеров? А если бы она использовала последние предвоенные годы для того, чтобы направить все колоссальные финансовые и материальные ресурсы Карфагена на подготовку к войне? А если бы начала войну на дальних подступах, а не у ворот города, а еще лучше - атаковав флот вторжения еще в море, с шансом на потопление десанта?
Вряд ли карфагеняне смогли бы выиграть войну, но, как минимум, сумели бы отсрочить гибель города лет на 10-15 и перепортить римлянам гораздо больше крови. Вспомним, что гораздо более слабая и бедная испанская Нуманция сопротивлялась Риму более 20 лет (154-133 гг.), приводя в конфуз одного римского полководца за другим. А там, глядишь, осложнения в других зонах жизненных интересов Рима заставили бы римлян предложить относительно умеренные условия капитуляции (контрибуция, территориальные уступки и т.п.). Напомню, что еще до падения Карфагена римляне начали войну с Ахейским союзом в Греции (147-146 гг.), что в это время они столкнулись длительным сопротивлением испанских племен. Если бы Карфаген лучше подготовился к войне и наносил Риму более чувствительные удары, оттягивая на себя внимание и войска, шансы ахейцев и нумантинцев тоже повысились бы. Собственно, Нуманцию римлянам удалось завоевать, только завалив ее мясом «украинцев» (нумидийцев), которых после разрушения Карфагена надо было чем-то занять.
Что давала отсрочка гибели Карфагена на 10-15 лет? Было рукой подать до ослабления мобилизационного потенциала, обострения внутренних проблем в Риме и начала борьбы партий (134 г. до н.э.), которая в итоге привела Республику к серии гражданских войн. Это помогло бы отодвинуть гибель Карфагена еще на некоторое время, дотянуть до эпохи, когда римская элита стала уже настолько коррумпированной, что полководцы принимали взятки от противника чуть ли не на поле боя (как было в эпоху войны с зарвавшимися «украми»-нумидийцами в 112-105 гг.). А там уже подоспели бы из Германии орды кимвров и тевтонов (113-101 гг. до н.э.), от которых Рим смог спастись лишь напряжением всех своих сил, на фоне беспечности германцев. А если бы к германцам прибыли военспецы из Карфагена с осадными машинами и грамотными советами? А если бы карфагеняне проплатили несколько антиримских восстаний в разных уголках римских владений? А если бы в это время на юге Италии высадился пунийский десант?
Другими словами, если бы Карфаген взялся за дело самозащиты всерьез и заранее, то мог бы продлить свое существование или до гибели Рима, посильно ее приближая, или до эпохи, когда остепенившийся Рим предложил бы ему более приемлемые условия включения в свою державу, без уничтожения города и геноцида населения. Но этот шанс у Карфагена отняли олигархи-капитулянты и пассивность народной массы, обманутой лозунгом «Лишь бы не было войны». В итоге большая часть населения Карфагена была уничтожена, а выжившие - проданы в рабство. Если бы Карфаген не дожидался «жареного петуха», надеясь на милосердие римлян, то судьба города и его жителей, во всяком случае, не стала бы хуже, а их существование продлилось бы по крайней мере еще на несколько лет.
Мораль этой истории очевидна: капитулянты и непротивленцы должны умереть первыми и как можно раньше, чтобы не мешать решительным гражданам постоять за себя и будущее своих детей. Каждый день, прожитый капитулянтами вместо того, чтобы сдохнуть, уменьшает шансы на благоприятный исход.