да уж
Она улыбнулась и упала на траву. Вяло перебирая руками, Она то ли ползла, то ли плыла куда-то в жёлтом океане одуванчиков. Волосы обвивались вокруг ее рук, нежно заполняя все свободное пространство. Она плыла в надежде на попутное судно или тихий островок тишины для начала. Солнце играло на её часах, хотя время ее никогда не волновало. Волновал ее только Он.
В тот момент Он словно острым лезвием разрезал холодный утренний воздух. Его движения были резкими, а перемещения стремительными. Через какое-то мгновение, а может и два, вода приняла его со всем присущим ей гостеприимством. Вынырнув, Он забрался на берег и решил немного высохнуть. Хотя вода едва ли его волновала. Его волновало одно лишь время.
Светофор мигал. Она опаздывала как всегда, так что на вопрос бежать или нет, Она моментально ответила сама себе положительно. Зелёный перестал мигать, а красный человечек сурово замер. Неловкое движение и правый каблук остается на месте, Она же летит вниз. Время, до которого ей нет абсолютно никакого дела, замедляет свой ход, а затем и вовсе останавливается. Водители начинают бешено и бесконечно сигналить. Кто-то по тормозам, а кто-то и не успел уже. Запах жжёной резины и оркестр шума заставляют время снова шевелиться. Она встаёт, дым проникает в её легкий, вызывая приступ кашля. Но если бы это все хоть немного ее волновало, вряд ли бы ее волновал Он.
Он долго и напряженно всматривался в зеркало, будто надеясь увидеть что-то, что скрывалось от него прежде. И хотя прыщи со слезами были его только временными спутниками, то время его действительно волновало. Желтые зубы ныли из-за отсутствия должного внимания к себе. Он с ужасом захлопнул челюсть, вылил оставшийся кофе в окно, а сам вышел в дверь. Он улыбнулся и начал свой заплыв во времени. Оно волновало его не на шутку, потому что однажды Он уже упустил его, вроде имея сполна.
Она видела его только во сне, поэтому старалась спать почаще и покрепче, словно наступила в клей, незаметно обволакивающий всю ее жизнь. Ей казалось, что Она даже чувствовала его нежные ухаживания, слышала его тихий, похожий на ветер, голос, смотрела в его огромные глаза, которые были всего лишь непотушенным ночником. И время не волновало её совсем, Она всё больше спала и каждый раз все крепче. Первые часы пробуждения были для нее дикими и ужасными, Она несколько раз пыталась покончить с собой, но так как это занимало слишком много сил, Она быстро утомлялась и вновь на полной скорости неслась к своему нескончаемому сну. Только Он и волновал ее в этой жизни. И во всех остальных.
«Моё время вышло», понял Он, когда в один апрельский день не смог подняться с кровати. Он не стал сопротивляться или звать на помощь. Он просто расслабился и отдался мягкому матрасу.
С того дня Он больше не волновал её, с того дня её волновала лишь бессоница.
В тот момент Он словно острым лезвием разрезал холодный утренний воздух. Его движения были резкими, а перемещения стремительными. Через какое-то мгновение, а может и два, вода приняла его со всем присущим ей гостеприимством. Вынырнув, Он забрался на берег и решил немного высохнуть. Хотя вода едва ли его волновала. Его волновало одно лишь время.
Светофор мигал. Она опаздывала как всегда, так что на вопрос бежать или нет, Она моментально ответила сама себе положительно. Зелёный перестал мигать, а красный человечек сурово замер. Неловкое движение и правый каблук остается на месте, Она же летит вниз. Время, до которого ей нет абсолютно никакого дела, замедляет свой ход, а затем и вовсе останавливается. Водители начинают бешено и бесконечно сигналить. Кто-то по тормозам, а кто-то и не успел уже. Запах жжёной резины и оркестр шума заставляют время снова шевелиться. Она встаёт, дым проникает в её легкий, вызывая приступ кашля. Но если бы это все хоть немного ее волновало, вряд ли бы ее волновал Он.
Он долго и напряженно всматривался в зеркало, будто надеясь увидеть что-то, что скрывалось от него прежде. И хотя прыщи со слезами были его только временными спутниками, то время его действительно волновало. Желтые зубы ныли из-за отсутствия должного внимания к себе. Он с ужасом захлопнул челюсть, вылил оставшийся кофе в окно, а сам вышел в дверь. Он улыбнулся и начал свой заплыв во времени. Оно волновало его не на шутку, потому что однажды Он уже упустил его, вроде имея сполна.
Она видела его только во сне, поэтому старалась спать почаще и покрепче, словно наступила в клей, незаметно обволакивающий всю ее жизнь. Ей казалось, что Она даже чувствовала его нежные ухаживания, слышала его тихий, похожий на ветер, голос, смотрела в его огромные глаза, которые были всего лишь непотушенным ночником. И время не волновало её совсем, Она всё больше спала и каждый раз все крепче. Первые часы пробуждения были для нее дикими и ужасными, Она несколько раз пыталась покончить с собой, но так как это занимало слишком много сил, Она быстро утомлялась и вновь на полной скорости неслась к своему нескончаемому сну. Только Он и волновал ее в этой жизни. И во всех остальных.
«Моё время вышло», понял Он, когда в один апрельский день не смог подняться с кровати. Он не стал сопротивляться или звать на помощь. Он просто расслабился и отдался мягкому матрасу.
С того дня Он больше не волновал её, с того дня её волновала лишь бессоница.