Об отмирании государства
Благодаря блогеру zogin, обратил внимание на статью А.Д. Майданского «Не отомрёт, с-собака!»
Речь идёт о судьбе государства, как социального механизма. А.Д. Майданский сыплет цитатами из Маркса, Ленина, Ильенкова и, в конечном итоге, подводит читателя к заключению:
«На орбиту коммунизма человечество выведет программируемая машина, движимая прирученными силами природы и исключающая любой вещный труд. Пока такой машины нет, «мировой коммунизм» был, есть и пребудет чистой воды утопией».
Всё ясно? Царство свободы будет объявлено только после того, как появится правильная машина. «Пока такой машины нет» будем работать на благо банкиров, глав корпораций и августейших особ из правительства. Прерогатива различать машины «выводящие общество на орбиту коммунизма» и «чистой воды утопии» всецело принадлежит философам-марксистам.
Пользуясь довольно приличным философским инструментом, А.Д. Майданский пытается выйти за пределы конструкций современной реальности и смутно угадывает будущую реальность:
«Цифра убивает всё живое, как Медуза Горгона, одним своим взглядом. Оцифрованное государство - это уже не государство, так же как лошадиная сила в двигателе - уже не лошадь. Этот исторический процесс «отмирания» не так давно стартовал, прямо на наших глазах».
Следует отдать дань уважения философу. Достойная догадка. Но всего лишь догадка и не более того. Перейти от абстрактного к конкретному, от философии к практике, предложить действительно новую реальность не так просто. Решающее слово должны сказать не философы, а изобретатели - люди интеллектуального труда. Новую социальную реальность создадут технари, которые в достаточной мере разбираются в гуманитарных вопросах. Энциклопедисты - технари и гуманитарии в одном лице - движущая сила социального прогресса.
Подобно тому, как «лошадиная сила в двигателе - уже не лошадь», так же «оцифрованное государство - это уже не государство». Глупо ожидать появления двигателя, занимаясь селекцией лошадей. Так же бессмысленно пытаться создать «оцифрованное государство», реформируя современные государственные аппараты.
Появление принципиально нового представляет собой озарение, резкий скачок, фазовый переход.
Начётчики, которые нашпиговывают свои работы цитатами из разных покойных авторитетов, принимают наблюдения в прошлом за нечто окончательное и показательное для будущего. Они склонны понимать новое постфактум. Уповая на постепенность, они переходят в стан тормозящих развитие ретроградов. Предписанный ими путь ведёт в бесперспективный глухой тупик.
Если на стол хозяев конюшни кладётся проект двигателя, то они на него даже не смотрят. Хозяева конюшни ни за что не хотят разговаривать с изобретателем. При этом философ, который всю свою жизнь видел лишь лошадей, рассуждает о том, что в один прекрасный день человек сможет перемещаться быстрее лани и гепарда, но только не в ближайшем будущем, а когда-нибудь потом… На вопрос «КАК» философ не отвечает, ибо НЕ ЗНАЕТ. Философ лишь сообщает сокровенную тайну - в будущем каждый должен стать кузнецом-механиком, а для воплощения «оцифрованного государства» каждый, дескать, должен стать программистом:
«Великая историческая роль разделения труда заключается в том, что всё человеческое отделяется от машинного, творческое - от рутинного и механического, а потому доступного программированию. Первое Человек сохранит за собой, а второе целиком и полностью оставит в удел Машине. Человек делается программистом. Таков принцип прогресса и в экономике, и в политике, и во всех прочих областях общественной жизни».
Ошибка у Вас, уважаемый философ. Нет никакой необходимости каждому делаться программистом. Многие наши современники водят автомобиль, но далеко не все, кто за рулём, разбираются в двигателях. И вовсе незачем каждому уметь программировать. Водителю достаточно уметь читать и считать, чтобы понимать дорожные указатели. А освобождённому человеку достаточно элементарной компьютерной грамотности: отправлять и получать электронную почту, пользоваться доступом к информации (браузить), вести беседу в онлайновом режиме (чатиться). Любой из наших современников способен этому научиться.
Кто же может создать будущую реальность?
Заметим, пролетариат не может быть создателем этой новой реальности. И не может «пролетариат расправиться с буржуазией». Так же как буржуазия не может окончательно задушить пролетариат. Пролетариат и буржуазия - это комплементарная пара, единый комплекс. Если пролетариат пытается уничтожить буржуазию, то на её месте тут же возникает номенклатура.
Создание новой реальности - работа для интеллектуалов. Интеллектуалы, занятые производительным трудом (когнитариат, информариат), являются прогрессивным коллективным субъектом, потому что они ведут шахматную партию с самой природой. Изобретая, протоколы обмена, автоматизированные системы, всевозможные гаджеты и т.п., когнитарии используют силу человеческого разума для того чтобы перехитрить природу, вырвать у неё блага для людей.
Рабочие же играют шахматную партию с управленцами - буржуазией или номенклатурой, название неважно. С помощью государства оппоненты пытаются обхитрить друг друга. Кресло с одной стороны отличается от табурета с другой, тем, что сидящий в нём имеет возможность определять правила игры. Коллективный субъект, определяющий правила, - господствующий класс, его оппонент - эксплуатируемый класс, а шахматная доска для игры между ними - это и есть государство - поле, на котором разворачиваются классовые битвы.
На государственной шахматной доске когнитарии не играют вообще. Они взирают на неё со стороны, как на посторонний объект. Когнитарии давно хотят и уже сейчас могут оцифровать этот объект. Оцифровать государство, значит умертвить его, превратить в зомби.
Главное - изобрести и сделать двигатель. Однако нынешняя реальность такова, что кузнецу не позволяют его создать. Для того чтобы сделать двигатель, кузнецу необходима вся полнота власти, полный суверенитет над конюшней. Следовательно, для того чтобы оцифровать государственную шахматную доску, надо заставить господствующий класс убрать с неё свои потные ручонки.
Левиафану (государству по Гоббсу) давно пора взглянуть в глаза Медузе Горгоне. Левиафан уже два раза саботировал вызов - ОГАС академика Глушкова и Киберсин Стаффорда Бира.
Вкратце ответим на главный вопрос - «КАК»? Как работает машина, «убивающая дракона»? Вопрос стоит именно так. Машина не заменяет государственные органы, а делает их ненужными, устраняет необходимость в государственном насилии.
А.Д. Майданский правильно цитирует Эвальда Ильенкова:
«Когда некоторые люди думают, что вся проблема заключается в том, чтобы просто заменить нынешние государственные органы мыслящими - планирующими и управляющими - машинами, ящиками вроде холодильников, они становятся на почву своеобразной кибернетически-бюрократической иллюзии, мифологии. Они думают, что коммунизм можно построить на пути математически-электронного усовершенствования нынешней системы отношений, т.е. на пути увековечивания нынешнего положения дел, на пути передачи нынешних управленческих функций государственной машины не демократически организованному человеческому коллективу, а другим машинам».
Известно, что коммунистическая формация не может возникнуть в результате стихийного развития ни одной из предыдущих формаций. Требуется разумный проект. Необходимо спроектировать такую кибернетическую систему, которая создаст новую техногенную среду обитания человека. В такой искусственно созданной среде обитания изменяется и сам человек.
Техносфера всегда изменяет человека. Человек в автомобиле, окружённый светофорами и автомагистралями отличается от человека, который никогда этого не ведал. Современные автомобилисты воспринимают пространство иначе, чем путники прошлых веков. Человек с сотовым телефоном отличается от человека, не знавшего средств индивидуальной связи. Обладатели карманного телефона воспринимает по-другому время. Песенка начала 30-х годов «Неудачное свидание» уже не отражает реальную проблему. Ограничимся приведёнными примерами. Приводить примеры влияния на человека гражданской авиации и компьютерных сетей уже стало назойливой традицией.
Любая техническая система изменяет человеческое общество. Один из принципов общей теории систем формулируется следующий образом: «Изменение системы есть одновременно и изменение её окружения, причём источники изменения могут корениться как в изменениях самой системы, так и в изменениях окружения». Поскольку общество является окружением технической системы, то появление (частный случай изменения) технической системы общенародного уровня (а в перспективе и общепланетарного) вызовет изменение в самом обществе, т.е. изменит людей.
Вот, например, техническое решение, формирующее так называемую «отрицательную демократию» или «демократию по доверенности»:
- Законодатели и координаторы (правительство) набираются кооптацией, что снимает проблемы внутри-кабинетной борьбы, низкой компетенции, а так же финансовых расходов и нервотрёпки во время выборов. Однако закреплённые основными законами системы телекоммуникации надёжно гарантируют ВСЕМ людям непрерывный рейтинг каждого из руководителей. Каждый человек в любое время может изменить рейтинг любого депутата, и депутат АВТОМАТИЧЕСКИ лишается мандата, если его рейтинг ниже установленного уровня в течение установленного срока
Таким образом, системы телекоммуникации обеспечивают решение задачи «превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т.19, с.26).
Отрицательная демократия всего лишь один из элементов будущей реальности. Основная задача пост-капиталистического устройства - создание техногенной окружающей среды, в которой будет невозможен грабёж, ибо капитализм зиждется на грабеже.
Решение задачи предотвращения самозарождения «власти денег» во много раз важнее, сложнее и интереснее. Самозарождение капитализма жирным курсивом упоминается тут и чуть более детально тут. Здесь мы не будем знакомить читателя с найденными решениями, поскольку придётся приводить формулы, протоколы обмена, псевдокод, а подобные заумности понятны не всем, да и формат блога плохо приспособлен для этого. Однако укажем основной принцип.
Деньги должны быть отделены от власти не идеологией, моралью, религией или иной ментальной деятельностью, а самой физической реальностью, технической системой вне человека.
- - Ах вот оно как! Неужели, в царстве свободы будут деньги?
- - Да, будут, но их нельзя ни потрогать, ни отобрать. Поэтому банкиры, налоговые инспектора и другие грабители с большой дороги идут…, в общем, переквалифицируются в управдомы.
Рассмотрим простейший пример.
Жители античного полиса собирают монетки в общий кувшин. Кувшин передаётся в распоряжение одному из жителей полиса для того чтобы этот человек использовал общие деньги на благо всего социума. Часть денег прилипает к рукам того, кто ими распоряжается. Для наблюдения за ним приглашают контролёра, но контролёр тоже человек, контролёр подкупен, и пошло, поехало…
Со времён изобретения денег и до наших дней любая финансовая система уповает на доверие, но внутри себя предполагает и культивирует воровство. Мы безуспешно пытаемся ограничить грабёж рамками закона. Вся внешняя финансовая отчётность, аудит, налоговая и банковская системы и, вообще, вся современная финансовая система состоит из попыток преодоления изъянов очень древнего и поэтому слишком примитивного изобретения.
Деньги - это всего лишь информация. Деньги - это информация о том, сколько товаров и услуг (т.е. человеческого труда) было продано или может быть куплено на них. До сих пор денежная информация была жёстко привязана к материальным носителям. Монеты, банкноты - это примитивные деньги. Беда примитивных денег состоит в том, что для ведения коллективного хозяйства, кому-то необходимо распоряжаться чужими деньгами. Иначе никак невозможно. Именно в этом разделении труда - между производящим человеком и человеком, распоряжающимся чужими эквивалентами труда, - заключается противоречие.
Деньги - это инструмент. Мы призываем изменять и усложнять инструменты под человека, а не уродовать человека под примитивные инструменты. Мы призываем очеловечивать окружающий мир. Избавление от грабежа - это техническая задача. Избавление заключается в отмене примитивных денег и переходе к кибернетической финансовой системе.
Кибернетическая финансовая система обеспечивает финансовую свободу и равноправие. Человек получает максимальную свободу хозяйственной деятельности (=эконмическую свободу, =свободу от природы). За эту свободу он платит ещё большей социализацией (=несвободой от общества).
Принято считать, что варварство, «война всех против всех» прекращается огосударствлением. Люди заключают «общественный договор», присягая на верность Левиафану. Подобно этому, финансовая война всех против всех, взаимный финансовый каннибализм (=капитализм) прекращается присягой на верность Кибернетическому Левиафану (компьютерным алгоритмам).
В заключение предложим процедуру проведения очной ставки Левиафана и Медузы Горгоны.
1. Проект технократической реконструкции обсуждается среди когнитариев, интеллектуалов-прогрессистов. В результате обсуждений проект всё больше конкретизируется вплоть до отдельных алгоритмов и технических элементов.
2. Когнитарии приходят к государственной власти. Пока оставим за скобками способы получения власти. Государственная власть характеризуется суверенитетом, т.е. полной независимостью от каких-либо внешних сил. Реализация столь фундаментального проекта невозможна без всей полноты власти. Любые попытки перехода от капитализма к пост-капитализму через локальные проекты обречены на провал.
3. На период осуществления проекта, когнитарии исключают захват власти сторонниками других идей. Следует учесть, что переход власти к реакционерам возможен постепенным эволюционным путём, что и произошло в Советском Союзе. Следовательно, проект должен быть осуществлён достаточно быстро, для того чтобы реформаторы не успели деградировать в хоз. номенклатуру.
Отсюда важный вывод. Если нет проекта, осуществимого за короткий период (макс. до 10-ти лет), то от пункта 2 следует отказаться, а сосредоточиться на пункте 1.
4. Окончание проекта знаменуется добровольным прекращением властных полномочий реформаторами. После этого момента начинает работать совершенно другая реальность.
5. Созданная технократическая среда должна гарантировать устойчивость социума в длительной перспективе, другими словами, должно быть исключено зарождение эксплуатации человека человеком. Устойчивость должна быть продумана и гарантирована ещё на этапе пункта 1.
Таково Учредительное собрание XXI века.
Левиафан умер. Да здравствует Кибер-Левиафан!