Псковщина: Полоное и Старые Буриги (октябрь 2020)
Посвящается памяти v_murza
Наша развиртуализация откладывается, но не отменяется.
Спасибо за всё!
Увидимся!..
Одним из дворянских родов, обосновавшихся в окрестностях Порхова, были, как вы помните, Корсаковы. Сегодня речь пойдёт о потомках Михаила Александровича (1794-1869), среднего сына отставного гвардии прапорщика Александра Корсакова из села Александрово. Да-да, о детях того самого "князя Дундука", филейную часть которого столь неоднозначно "воспел" Александр Сергеевич Пушкин в своей злой эпиграмме :)
Несмотря на общеизвестность нетрадиционных отношений Михаила Корсакова и тогдашнего Президента Академии Наук Сергея Уварова, первый из этой сладкой парочки был женат. Это был классический брак по расчёту: женой Михаила в 1819 году стала его семиюродная племянница Мария Никитична Дондукова, единственная наследница богатого, но практически угасшего к этому времени калмыцкого (!) рода Дондуковых. Её дальние предки когда-то были калмыцкими ханами, присягнувшими России, принявшими российское подданство и православие. История постепенного обрусения рода Дондуковых - это отдельная интересная тема: род трижды пресекался, и дважды фамилия и княжеский титул передавалась в род Корсаковых. Брак по расчёту, он же - операция-прикрытие, определённо удался: в семье Михаила и Марии было аж 12 детей! Но и на их наследниках род Дондуковых всё равно ещё раз пресёкся, в третий раз за одно столетие...
Среди владений, доставшихся Михаилу Александровичу в качестве приданого жены, была усадьба "Полоноя" в Великом Селе неподалёку от Порхова. Первый усадебный дом и каменная церковь были построены здесь, в бывшем Великом Селе, а ныне селе Полоное, князьями Белосельскими. Позднее имением владели Корсаковы, и от Никиты Дондукова-Корсакова оно и перешло к мужу его единственной дочки. В Полоное, которая стала семейным дворянским гнездом Дондуковых-Корсаковых, при Михаиле Александровиче пристроили к церкви семейную усыпальницу, где он и был похоронен в 1869 году. К сожалению, ничего из построек того времени в усадьбе и её окрестностях в целости не сохранилось, поэтому самое время сменить героев повествования на более современных :) Теперь ими будут старший сын Михаила Александровича - Александр Михайлович, родившийся в 1820 году, и шестой ребёнок в семье - дочь Мария Михайловна, родившаяся в 1827 году.
Александр Михайлович сделал потрясающую военную карьеру, список только военных его наград занимает примерно страницу текста. Он участвовал в покорении Кавказа и Крымской войне, брал Карс, усмирял Чечню, служил начштаба Войска Донского, и в 43 года вышел в отставку "за ранами" в чине генерал-лейтенанта. Немного отдохнув и подлечившись, Александр Михайлович вернулся на службу - но уже не в действующую армию, а в Министерство внутренних дел. На службе в МВД он успел побывать генерал-губернатором нескольких южных малороссийских губерний, членом Госсовета, а последние 8 лет своей карьеры был Главноначальствующим Кавказской администрацией, т.е. военным и гражданским управителем всего российского Кавказа. Но главным достижением князя была всё-таки его деятельность в Болгарии во время последней русско-турецкой войны. Он был императорским комиссаром Временного русского управления в освобождённой от турок Болгарии, фактически - руководителем оккупационной администрации, пытавшейся практически с нуля наладить жизнь целой страны, разрушенной войной. Князь использовал в Болгарии весь свой накопленный военный и гражданский опыт, показал себя мудрым руководителем, заложил основы будущего болгарского законодательства (Тырновской конституции), и какая-то часть болгарского общества даже возжелала возвести его на свой престол. Но у Александра II на этот счёт были свои планы: мудрому князю он предпочёл 22-летнего племянника своей жёнушки-немки, и князем Болгарии Александр Михайлович Дондуков-Корсаков так и не стал. Может и зря, ибо дела в Болгарии после роспуска русской оккупационной администрации быстро пошли вразнос, пророссийский князёк-немец у власти не удержался, и уже буквально через 30 лет, во время Первой мировой войны, Болгария в союзе с Центральными державами осознанно выступила против России. Симптоматично, но в Софии с 1881 года существует бульвар Князя Александра Дондукова. Это одна из центральных улиц города, начинающаяся на главной площади страны - площади Независимости. На бульваре находятся болгарский парламент, здание правительства Болгарии, театры, Академия художеств и несколько посольств. Болгары помнят!
А наш герой решил провести остаток своих дней на порховской земле, и поселился на склоне лет в Полоное. В 1888 году здесь про проекту архитектора Степанова был построен новый усадебный дом - "Белая вилла". Князь прожил тут всего несколько лет после возвращения с Кавказа, здесь же он и умер в 1893 году. Осталось описание интерьеров "Белой виллы", сделанное в 1914 году, уже при новых хозяевах: "Весь дом - дворец, вернее сказать, настоящий музей картин, древнего и иного оружия, мебели и т.д. Громадная и ценная библиотека". Сейчас от главного усадебного дома остался флигель, который долгое время использовался для размещения конторы совхоза "Шелонский", а в 2006 г. был переоборудован под церковь иконы Божией Матери "Споручница грешных". Старая церковь и часть усадебного дома разобраны на кирпич, старинное кладбище и усыпальница Дондуковых-Корсаковых разорены. Сохранилось лишь несколько могильных плит, которые стащены в ограду новой церкви и сложены там в рядок в качестве "экспонатов". Помимо флигелька, уцелело несколько усадебных построек - оранжерея с библиотекой, пивная лавка-склад, огромная псарня на окраине села, винокуренный заводик и характерные для наших западных краёв валунные конюшни и амбары. Практически всё это великолепие в наши дни либо заброшено, либо лежит в руинах.
У Александра Михайловича, как вы помните, было 11 братьев и сестёр. Шестым ребёнком в семье была девочка, Мария. Ребёнок рос болезненным, к 18 годам у девочки начались серьёзные проблемы с позвоночником, с которыми пытались справиться не только отечественные, но и иностранные специалисты. Несмотря на все усилия врачей, юную деву всё же разбил паралич: отнялась вся правая сторона. Острая фаза болезни продлилась несколько лет, но отступила, практически не оставив после себя последствий. Мария Михайловна и всё её окружение посчитали это чудом, произошедшим благодаря вере, причастию в Казанском соборе Петербурга и горячим искренним молитвам. До конца своих дней Мария оставалась крайне религиозным человеком, и посвятила следующие 60 с лишним лет своей жизни благотворительности и помощи страждущим, потратив на это всё своё (скорее, конечно, дедовское - уж больно старик Никита любил внучку!) немалое состояние и поднявшись в этом деле на практически недостижимую высоту. Свою деятельность Мария Михайловна начала в отцовском имении Полоноя в 1851 году с организации полевого госпиталя (это была семейная традиция, во время наполеоновских войн в 1805 году Корсаковы уже организовывали свой походный лазарет для помощи армии, изрядно потрёпанной поражениями Третьей и Четвёртой коалиций 1805-07 гг.). Когда началась Крымская война, она организовала ещё один полевой госпиталь, добилась на приёме у Николая I перевода обоих госпиталей поближе к действующей армии - в Кишинев и в Крым - и уехала туда сама. Вместе с госпиталем попала под обстрел, была ранена в голову, выжила. После войны работала в Петербурге в Калинкинской больнице (это, если кто не в курсе, первая в России венерологическая клиника) простой медсестрой. Получив дедовское наследство, оставила себе ренту в 600 рублей в год, а все оставшиеся деньги пустила на создание в деревне Старые Буриги рядом с усадьбой Полоноя главного своего детища - общины сестер милосердия Святой Марии Магдалины. В общине была церковь (построенная в 1819 году её дедом по отцовской линии, Александром Корсаковым, владельцем усадьбы Александрово), две больницы, библиотека, школа для деревенских детей, сад-огород с лекарственными растениями и множество хозяйственных построек. Сёстры общины учили детей в сельских школах, ухаживали за больными, работали в приютах и даже участвовали в последней русско-турецкой войне. Другим направлением деятельности Марии Михайловны были тюрьмы. Благодаря её авторитету в российских тюрьмах начали появляться библиотеки, водяное отопление в камерах, возможность длительных свиданий и прочие признаки гуманного отношения к арестантам. На рубеже веков, когда власть начала биться в истерике и вместо реформ принялась пачками сажать в тюрьмы политических, Мария Михайловна активно включилась в борьбу за улучшение условий их содержания. Особое внимание она уделяла Петропавловке и Шлиссельбургской крепости, добившись от властей права посещения политарестантов и постройки в Шлиссельбургской крепости тюремной церкви. Сдружилась с народовольцами Николаем Морозовым и Верой Фигнер, и даже съездила к Вере Фигнер в Нёноксу, куда та была переведена из Шлиссельбурга. Марии Михайловне к этому времени было, на минуточку, 76 лет! Само собой, с такой жизнью она не завела ни семьи, ни детей. Судя по воспоминаниям современников, своих религиозных взглядов Мария Михайловна никому не навязывала, общалась ровно и с верующими, и с атеистами, была скромной. Современники считали её если и не святой, то уж точно блаженной. Умерла она в Петербурге от рака груди в 1909 году, была отпета в церкви Литовского замка и похоронена у стен Троицкой церкви в Старых Буригах.
Сейчас Старые Буриги - небольшая деревенька на берегу Полонки в нескольких километрах от усадьба Дондуковых Полоноя. От построек общины сестёр милосердия не сохранилось ровным счётом ничего: дом сгорел в 1970-х, фундаменты школы и больницы с трудом читаются даже со спутника, от закрытой в 1960-х церкви остался небольшой фрагмент колонны и несколько рядов раскрошенных кирпичей. Место погребения Марии Дондуковой долгое время считалось утерянным, его нашли местные активисты буквально дет десять назад по столь любимым ею ландышам, посаженным благодарными односельчанами, по словам старожилов, как раз на её могиле. Сейчас над местом её погребения установлен крест, рядом на фундаменте старой церкви достраивается новая деревянная церковь.
Если погуглить "Старые Буриги", то помимо истории Марии Дондуковой в выдаче поисковика будет ещё как минимум две истории. Одна из них связана с последней русско-турецкой войной, когда в наши края в 1878 году были доставлены турецкие военнопленные. Условия их содержания были ничуть не лучше тюремных, множество пленных турок умерло от тифа и было похоронено здесь же, в Старых Буригах. К настоящему времени рядом с православным кладбищем на склонах старого песчаного карьера обнаружено несколько десятков безымянных "вертикальных" мусульманских захоронений, и каждый новый оползень обнажает всё новые и новые кости. Другая история связана с главной гастрономической достопримечательностью наших краёв - старобуригскими вялеными огурцами. Обе эти истории - внезапно! - переплетены между собой и закольцованы на историю общины, основанной Марией Михайловной Дондуковой-Корсаковой: скорее всего, рецепт вяленых огурцов - это результат творческого народного переосмысления наследия пленных турок, с которыми в детстве общался прадед современного "огуречных дел мастера". Прадед, закончивший ту самую школу при общине сестёр милосердия в Старых Буригах...
По Полоное и Старым Буригам мы гуляли глубокой осенью под проливным дождём при околонулевой температуре. С двумя детьми, одетыми не по погоде - и потому осмотр сохранившихся зданий был быстр и стремителен. Скажем, мы даже не попытались пройтись по парку в Полоное, и не добрались ни до развалин построек общины сестёр милосердия, ни до турецкого кладбища в Буригах. Да и с огурцами у нас ничего не вышло: из-за проливного дождя никого из хозяев, кроме замечательной юной кошки, на улице видно не было, а ломиться в чужой дом без приглашения, да ещё и с грязными ногами - не наш вариант :)
Флигель "Белой виллы" (1888 г.).
Дом был в два раза больше, половины дома справа сейчас не хватает...
С 2006 года здесь церковь иконы Божией Матери "Споручница грешных".
Продолжение дома когда-то было на месте вот этой вот глухой стены.
Рядом с домом был парк.
Роскошный дуб в парке.
Напротив дома, на берегу Полонки, стоял главный храм села - построенная в 1618 году церковь Спаса Нерукотворного Образа. Каждый из помещиков что-то к ней пристраивал - кто-то придел, кто-то усыпальницу, но потом пришли большевики и разобрали всё это на кирпич, а княжеские могильные камни употребили для ремонта ступеней клуба.
Ныне надгробия лежат возле усадебного флигеля.
Часть притащили со старого кладбища, часть - вынули из крыльца клуба.
Надгробие князя Александра Михайловича Дондукова-Корсакова. Захоронение человека, едва не ставшего князем Болгарии, успешно утеряно...
Оранжерея (XIX в.).
Сейчас это здание мало напоминает оранжерею, но до революции у него была стеклянная крыша, под которой выращивались, например, ананасы. А на втором этаже - вон там, где два небольших окошка - была библиотека.
До последнего времени тут доживал свои дни сельский клуб, а сейчас, если я не ошибаюсь, здание никак не используется.
Бывший фонтан напротив бывшего центрального входа в бывшую оранжерею.
Пивной склад-лавка (XIX в.).
Люблю такое сочетание валунов, кирпича и мелких чёрных камешков в отделке!
Интерьеры.
Винокуренный завод (XIX в.).
Руины в узнаваемом "северо-западно-русско-европейском" кирпично-валунном стиле.
Свес (или это "кобылка"?!?) - фрагмент деревянной крыши винокуренного завода.
Какая-то хозпостройка. Специально мы их не выискивали, не до того было. Что попало в кадр на пятачке между пивнушкой и флигелем, то и попало.
И ещё одна хозпостройка, наглядно демонстрирующая падение уровня культуры строительства в позднесоветские годы по сравнению с годами дореволюционными.
Пожалуй, самое заметное строение усадьбы - псарня (XIX в.)
Находится она несколько на отшибе, примерно на полпути от трассы к усадьбе. И я, в принципе, понимаю хозяев усадьбы: при всей их любви к собаням и охоте, терпеть всю эту гавкающую ораву у себя под окнами - удовольствие ниже среднего :)
Сейчас псарня полностью заброшена и разрушается.
Вид на позднесоветскую архитектурку. В Полоное продаются самые дешёвые в Порховском районе квартиры в "городских" блочных пятиэтажках, убитая однуха стоит 250-300 тысяч.
Внутренний двор "каре" псарни. Представляете, сколько собак тут одновременно помещалось?!
На въезде в Полоное стоит памятник Герою Советского Союза Арнольду Мери и 22-му Эстонскому стрелковому корпусу. Эстонцы в июле 1941 года удерживали автодорогу Порхов-Дно и не дали фашистам с наскоку захватить Дно - важный железнодорожный узел.
Дальше мы с вами перемещаемся тремя километрами восточнее - в Старые Буриги.
На въезде в Старые Буриги в поле стоит небольшой воинский мемориал.
Окрестные поля выглядят под осенним дождём по-сиротски неуютно... Вдали, под холмом, стояли постройки сестринской общины - дом, больница, школа.
На старобуригском кладбище есть старинные каменные кресты, но мы туда не ходили.
Старобуригская Троицкая церковь (2014-16 гг.).
Плакат на заборе у церкви. Помимо текста, там есть портреты Марии Михайловны Дондуковой-Корсаковой: помоложе, постарше.
Крест над могилой Марии Михайловны.
