ИДЕНТИЧНОСТЬ
Выложена статья Андрея Пелипенко «Человек переживающий: экзистенциальные аспекты идентичности». Кусочек из нее:
Матрица психического образа как продукт полураспада всеобщей эмпатической связи, есть та самая точка, из совокупности которых постепенно в зонах экзистенциального отчуждения образуется надприродное пространство культуры, её топос, вернее, ещё не пространство, а лишь его абстрактная возможность. Теперь можно говорить уже не о переходной надприродной когнитивности, а о первичных формах мышления, не о психике, а о протоментальности, которая нащупывает дорогу «назад к вещам», заделывая образовавшиеся бреши и лакуны в полуразрушенном природном порядке.
Считается, что психические образы, равно как и ритуальные действия заложены и в генотипе высших животных. Но природа психических образов у человека всё же существенно иная. Это не непосредственная, хотя и искажённая проекция внешних реалий на психику, а вторичным образом сконструированный продукт психической интенциональности, путём рекомбинации дискретных элементов восстанавливающий, а точнее, создающий заново модальный образ вещи, критически оторвавшейся от своей прафеноменальной субстанции. Онтологическая дистанция между психическими образами у животных и у человека связана ещё и с тем, что эволюция мозга - это не только рост клеточной массы, физиологическое развитие его органов и усложнение уже имеющихся функций. Это и перенастройка клеток на улавливание новых ритмических частот, взамен прежних - нарушенных или ослабленных. Формирующийся в антропогенезе мозг - это мозг, перенастраивающийся на считывание ритмически-волновых колебаний в иных, недоступных (или почти недоступных) животным диапазонах, что кардинальным образом меняет психические режимы, преобразующиеся при этом в когнитивные.
При этом палеомышление ещё не догадывается, что это уже не те же самые вещи. Оно, к счастью своему, не видит онтологического зазора между вторично отчуждённым прафеноменом и его психическим репрезентантом. Так рождение культуры начинается с обмана, вернее с манипуляции, знаменующей первый акт проявления субъектности самой культуры, тоже во многом бессознательный, подобный стихийному жизненному порыву организма. Но именно этот обман и даёт сознанию возможность совмещать отчуждённое не-я со своей переживающей экзистенцией и тем самым ставить и ситуационно решать проблему идентичности.