Чернобыль. Как это было. Воспоминания ликвидатора.
http://nnm.me/blogs/patrickk/chernobyl-kak-eto-bylo-vospominaniya-likvidatora/
Близится годовщина аварии на Чернобыльской атомной станции. Мы все вновь и вновь вспоминаем, как это было. Частный предприниматель из Кировограда,Валентин попал в ликвидаторы аварии на Чернобыльской атомной станции в начале июня 1986-го, всего через месяц с небольшим после катастрофы. Слушая его личную чернобыльскую историю, подчас ловишь себя на мысли, что как-то все это не очень серьезно было, и боролись с «мирным атомом» они тогда играючи. Возможно, только относясь с неким юмором к тому, что тогда происходило,легче было остаться со здоровой головой. Валентин открывает нам другой Чернобыль - непарадный, без ложного пафоса, без стука в грудь - «мы, герои, спасли мир от ядерного Апокалипсиса»…
- Как вы попали в Чернобыль?
Ясным июньским утром , сосед ко мне пришел за помощью - перенести мебель. Носим. К подъезду подъезжает УАЗик, из него выходит майор и спрашивает: «Где тут у вас 71-я квартира?» Говорю это ко мне. Майор говорит: «Пошли за твоим военным билетом». Поднимаемся наверх, открываю двери, майор спрашивает: «А у тебя балкон с другим подъездом не сообщается?» Боялся, что могу убежать. Отвечаю: «Идемте вместе, товарищ майор». Все стало ясно, я заканчивал курс КИСМа (институт) впереди сессия,одна мысль, придется сессию потом сдавать. У студентов была бронь. Но подрабатывая Начальником караула в пожарной части №30, там и стоял на воинском учете. Поэтому Родина и позвала как спеца. В армии я служил во взводе химзащиты, командир отделения радиационно химической разведки в Южной группе войск Венгрия. Я подходил по всем критериям - служил, химик, пожарный (учебка). Как потом понял выяснилось, что брали как можно больше людей, больше, чем требовалось. Большие потери при транспортировке, из опыта - некоторые, сбегали, прятались, процент потерь был почти как при боевых действиях,вот и брали с избытком. Переоделся, 10 рублей в карман, написал жене записку, и мы поехали. Проехали еще по двум адресам, одного нашли человека, второго нет. Прибыли в областной военкомат . Народ тусовался,втихаря по стопарику для храбрости,все ждали, что сейчас начнется тягомотина, придется ждать. Но нет. Почти сразу нас отвезли в Канатово (военный аэродром). Но перед посадкой в автобусы построили, перекличка-сортировка. И шла такая сортировка - есть ли дети. Если есть хоть один - ты наш, если нет детей - то в резерв, про запас. Таки думали о демографическом будущем страны, к тому же народу было много, выбор был. Потом отобранных - в Канатово, погрузили нас на два самолета АН-12, и вот мы уже в Белой
Церкви. А большинство из нас уже дядьки, «партизаны», опытные, знали, что едем бороться с радиацией, и затарились в дорогу, конечно. К Белой Церкви несколько наших были уже совсем готовы, начались первые потери.Человек пять слегло…
Отвезли нас в мотострелковую часть,расположили на стадионе. Ждем. «Потери» увеличиваются. Народ разведал все дырки, начал просачиваться в город за напитками.и харчем Неожиданно построение. Оказался большой недобор. Отлетало человек 150 из Кировограда и области, в строю было меньше. Кого не смогли поднять, человек десять их рядком так уложили вместо них добрали из резерва,кто сбег в город тоже ждать не стали, потом вечером, их всех, кто уже лежал и кто убежал отправили назад, в Чернобыль они в этот раз,не попали.
Подполковник тут же клятвенно пообещал, что в Кировограде их всех сдаст в вытрезвитель. Потом строем на склад, получили форму - зеленую чернобыльскую, черную техничку, сапоги, портянки и три пары белья. Вещмещок, полотенце, мыло . Свои вещи сложили в бумажные мешки, подписали их. Понесли их в ангар специальный, длиннющий, метров 150. А там таких мешков уже под потолок! Прапорщик говорит - сложите все в определенный угол и запомните, чтоб потом легко найти.А в ангаре ребята, уже отбывшие свою смену, ищут вещи. Мы их спрашиваем: «Ну как там?» «Скоро узнаете, - говорят. - Нормально».
С утра,на следующий день нас колонной 66-х повезли в село Оране Иванковского района, в 25-ю бригаду химзащиты. За селом был разбит палаточный лагерь километра в два длиной, прямо в поле-граница зоны
Замена шла по мере выбывания, не по числам, не по сроку, по набранной дозе радиации. Предел, норма была - 25 рентген. И эту норму как раз перед нами ввели. До этого норма накопленного облучения была 50 рентген… В среднем 25 рентген набиралось за три-четыре недели, хотя ходили легенды о ребятах, набиравших за три дня. Огласили приказ - набирать не больше двух рентген в сутки. Забегая наперед, скажу, - в основном стремились побыстрее получить свои 25, и уехать. Вариантов было всего два. Первый -25 рентген (у каждого персональный накопитель). Второй - найти работу в лагере: писарем, поваром и т.д. В этом случае 40 или 45 суток отбываешь в лагере и тоже едешь домой.
Тем, кто плохо себя вел, перед отправкой в справке писали не 25 рентген, а 24,5. Больше получать уже тоже было нельзя. Что это давало? Минус пять окладов. Всем по возвращении по основному месту
работы выплачивали пять месячных окладов. «Оштрафованным» таким образом платили просто зарплату за время пребывания и командировочные. Такой вот метод дисциплинарного воздействия…
Определили нас во взвод жидкосных средств химобработки. Экипажи - водитель и химик. Выдали нам автомобили, новенькие, из консервации со складов в Харькове. АРС-14 - автомобильная разливочная станция на базе ЗиЛ-131. Это спецмашина химобработки. Цистерна, насос, два трубопровода для приготовления моющего раствора, комплекты резиновых рукавов и щетки для спецобработки,
алюминиевые такие. И дозимитр ДП-5 - дозиметр выдали мне как командиру отделения.Кто не попал на АРСы-в пехоту,на дезактивацию внутренних помещений станции.
Размещали в палатке,взамен выбывших Обычно в палатке было 10 человек. 3-4 старых и мы, новые.
Работалив две смены. По три- четыре часа. Мы все время были во второй смене. Выезжали где-то в час дня после обеда. Лагерь был как раз на границе 30-километровой зоны, ехать было где-то час времени. Первое время водили колонны, потом стали подразделениями ездить (взводом 3-4 машины). Деление было такое. Командир роты - кадровый военный. Командиры взводов - «партизаны», как и мы, только с офицерскими званиями. Я в звании сержант , был командиром отделения. Был, конечно же, и замполит, читал политиформации, и стенгазету выпускал. Артисты приезжали, они пели в респираторах, ансамбль Песни и пляски.
Первый день был отведен на акклиматизацию. Мы только смотрели - рядом трасса, и где-то с интервалом в две минуты проезжали бетоновозы, со всей Киевской области. И сразу в глаза бросилось латексное покрытие дороги. Все дороги постоянно заливали латексом - он на грунте, на сооружениях схватывает пыль, не дает ей разлетаться. Над станцией его распыляли вертолетами.
Над нами в небе постоянно, непрерывно кружили самолеты АН-26 . Как говорили, это они разгоняли тучи, чтобы, не дай Бог, не пошел дождь, не понес всю эту радиационную грязь в реки.
Как человек, по роду службы в армии немного понимающий, куда и зачем мы попали, постригся налысо. Чтобы пыль не скапливалась,плюс постоянная смена одежды,для станции и лагеря,рабочий комплект в машине
А на второй день уже поехали на станцию. Чем работали?Раствором,вода- порошок СФ-2у(Стиральный со специальными щелочными добавками,как Тайд), предназначенный для дезактивации поверхностей. Его добавляли в воду, и ею мы все обмывали.
Что представляла собой работа? Дезактивация помещений и территорий. Порог заражения был установлен в 100 микрорентген(0,1 рентгена). То есть, если объект имеет меньше 100 загрязнения, то он считался условно чистым. Но очищали мы только то, что начиналось с 1 рентгена - все прочее на общем фоне было «мелочью». На объектах с рентгеном и выше мы и работали…
- И как был первый день, первые впечатления?
Приезжаем на станцию. Первое, что нас встречает, - транспарант во все здание «Чорнобильська станція працює на комунізм» (убрали где-то через месяц,когда фон упал) . Командир идет получать задание,распределяет по отделениям, дают аборигена(кто-то из работников станции) он показывает место работы,провожу замеры,размечаю,. Первым нашим заданием была подготовка площадки для работы техники. Площадка вблизи 4-го реактора, метрах в ста. Задача - обследовать, отметить самые грязные участки и пролить, промыть площадку нашим раствором, прибить пыль. Средний фон там был 2-3 рентгена. Работали около получаса,сделали три ходки от канала да площадки, и пролив. За это время ты набираешь полтора-два рентгена.В принципе полчаса составляла собственно работа и во все другие дни - больше нельзя было.Как-только у половины легкая тошнота значит все, сворачиваемся, контрольный замер,подписываешь у аборигена форму(бумагу о выполнении) и в бункер, л/с внутрь в санпропускник , а сам находишь командира сдаешь и мыться переодеваться .Сразу же повыбрасывали поролоновые респираторы, которые нам изначально выдали, и перешли на одноразовые «Лепестки», их там было кругом навалом.
Отработав, по сети коридоров по самой станцией мы шли в санпропускник из двух отделений - для военных и гражданских. Но мы все ходили в гражданское, там лучше все было, а по выходе, после душа, в громадной куче отстиранной одежды ты выбирал себе любую. У нас особым шиком было ходить не в военной форме, а в «атомке». «Атомка» - это так белую одежду персонала станции называли. Она очень удобная и красивая, ткань классная. Прорезиненные ботинки с мягкой подошвой. Почему весь персонал всех АЭС в мире в белом? Это чтобы было видно любое загрязнение. По дороге в часть переодевались в свою форму, а когда ехали снова на станцию в рабочую, которую потом меняли на чистую после душа.(обязательное условия работы в зоне, но не все этого придерживались)
Еще плюс в гражданском пропускнике был в том, что на выходе можно было набрать«Лепестков»(разовые респираторы) и белых вязаных перчаток (тож разовые) . Мы и набирали для прохода ПУСО (Пункт санитарной обработки)
Можно было покушать и в столовой на станции-аборигены талоны давали. Хотя вскоре это перестало быть интересно.
- Начали чувствовать влияние радиации?
Да, возможно, после двух-трех дней аппетит пропадает у всех. Более того, постоянно присутствовали ощущение легкой тошноты и постоянная головная боль. (была такая шутка-Залетел как девка)К тому же жара.
После двух-трех дней у всех появляется также так называемый станционный загар. Все открытые части тела приобретают такой специфический рыжий оттенок, даже красноватый. Плюс почему-то также краснели ноги до колена, хотя они были закрыты. Это все ионизирующее облучение так действовало. Ну и как-то общее состояние у всех было сомнамбулическое, что ли.
- А чем кормили?
Из полевых кухонь - каша с тушенкой. В обед первое, второе, третье. Масло из бидона с подсоленной водой. Военное питание, в общем.
Дорога со станции,зачем набирали «Лепестки» и перчатки .По дороге в лагерь мы проходили еще три пункта санобработки. Первый в Копачах - это село почти впритык к ЧАЭС. (Кстати, в Копачах мы видели другой забавный транспарант - «Мирний атом в кожний дім».) Там, в Копачах, вели и перегрузку бетона из обычных бетоновозов в «местные», обшитые свинцом, на них работали просто смертники - они довозили бетон до реактора. Под его основанием шахтеры пробили штрек, и под реактор закачивали бетонную подушку, чтобы не было проседания. Саркофаг тогда еще не начинали делать, уже перед моим дембелем начали варить первые стальные конструкции саркофага. При нас же начали освинцовывать окна во всех помещениях АЭС раза два участвовал. Второй пункт за 10 километров, и еще один за На каждом пункте задерживаешься минут на сорок. Во-первых, очередь,во-вторых, машину должны помыть. Дозиметрист все проверяет. И, очень часто, найдёт под колесом где-то прилипший фонящий кусок латекса, или грязи и ты его соскребаешь-соскребаешь! И это притом, что ты на этой же машине завтра поедешь к станции и там получишь в тысячу раз больше! На ней уже висит 100 микрорентген! Превышение,по норме не более 20 микрорентген (0,02 рентгена), если больше машину на ПУСО(Пункт санитарной обработки) в отстойник, дальше если фон не упал,могильник, а это потеря боевой единицы-экипаж в пехоту ,командир потом ехал договариваться и забирать (канитель еще та), наутро машины должны были представлены согласно заявки . А забор с отстойника это часа три времени, головная боль и вдрызг пьяный командир.(это называлось "вымыть" технику)
Так нашли выход. Даешь бойцу на КПП пару перчаток и «Лепестков» (у них это дефицит)и проходишь контроль,если несговорчивый то добавляешь контрольный сигареты с фильтром, клятвенно обещаешь -что сами помоемся, мы же со своей цистерной. И все, проходишь по-быстрому. А машину мы мыли, воду набирали в канале охлаждения возле станции, или в районе базирования в селе.
- Так и расчищали площадки все свои 20 дней в Чернобыле? Было ли вам хоть раз по-настоящему страшно?
-Не только. Ту первую площадку мы готовили для работы ИМР - инженерных машин разгражденияна базе танка Т-72
Нет,были и другие работы,нехватало пехоты,пару раз был на работе внутри,освинцевывали окна,возе третьего блока,после четырех часов смены,попадали-тошнило крепко-до утра тока воду пили,остальное выворачивало.
Была и блатная работа-мыть крокодила,ИМР
Эти ИМР работали непосредственно под реактором. На стреле у них был зонд дозиметра, с его помощью, находили самые грязные вещи. А именно остатки расплавленного ядерного топлива и графитовых стержней охлаждения находили и собирали. ИМР были полностью освинцованы,кстати на пол кабин своих машин , тоже ложили листы свинца, хоть психологически работало.Мы мыли Крокодила минут 20, перед постановкой в ангар возле станции.Фон на площадке-автобазы 2 рентгена и на нем 10,сбивали пыль грязь сколько могли. Как-то мех вод попросил замерить гуслю и увидел как «ложится» стрелка дозиметра. То есть радиация намного выше 250 рентген, на которые он градуирован. Я подвожу штангу дозиметра к гусенице «крокодила», и стрелка улетела. Отвел - вернулась к жизни. Там, наверное, между траков гусеницы застряли остатки топлива или графита прямо из реактора. Но и тогда, не скажу, что было так страшно. Когда работаешь, об этом не думаешь.
Вот так отмывали ,снимали зараженный грунт и отправляли на могильники,делали всю необходимую работу.
Почему работа считалась блатной? Быстро моешь, за одну заправку(2.1 куба раствора,обычно проливка или обработка зданий 3-4 цистерны уходит)и очень быстро набираешь свои рентгены в зачет шло 2 ре. А потом помылся отметил бумаги и в часть. Я раз пять мыл «крокодила».
- А сразу уехать нельзя было?
Можно было.Но главное, чтобы оформили документы, что мы работали и получили. Можно было бы сразу уезжать, но тогда этого бы тебе не засчитали. А кроме площадок и «крокодилов», чистили и коридоры станции - счищали латекс. Проводили освинцовку окон.
- Алкоголем радиацию не выводили из организма после смен?
Не без этого.Вообще официально в Зоне был "Сухой Закон". Где брали? Наш моющий порошок СФ-2у вполне подходит в роли стирального порошка(не хуже Тайда), а тот тогда был в дефиците. Порошка этого у нас было немеряно-несчитано. У нас за кабиной ЗИЛа ящик для ЗиП и прочего. Так мы его набивали упаковками порошка, по 10 штук в упаковке,две упаковки входили. Плюс еще в ящики для рукавов.
Договорились с бабулей из Ораного (мы там иногда после работы заправлялись водой) , и мы начали «чейндж». За 10 упаковок порошка полная фляга водки, армейская фляга в 800 грамм. А она уже потом по всему селу распространяла. Хотя очень пряталось все, потому что милиция на этот счет имела другое мнение.
Но пили не хлам, так немного фляга на палатку грамм по сто на брата,на сон грядущий, и без этого всех кто на станцию ездил тошнило.
- А как же на этом фоне разговоры - «спасали мир», «предотвратили планетарную катастрофу» и т.д.?
Да просто делали свое дело, и никто об этом не думал.
- Провожали с оркестром?
Да нет. Набрал свои 25, получил справку, запись в военный билет. Пару дней еще ждал в нарядах, пока замена прибудет. Потом отвезли на ГАЗ-66 в Белую Церковь, дали командировочные, по 4 рубля за день (обычные были 2,40 кажется), отыскали свои вещи в ангаре и на электричку на Киев - прощай!
Приехали в Киев, а он просто безлюдный… В вагоне в Кировоград ехали втроем - мы, три ликвидатора…
Близится годовщина аварии на Чернобыльской атомной станции. Мы все вновь и вновь вспоминаем, как это было. Частный предприниматель из Кировограда,Валентин попал в ликвидаторы аварии на Чернобыльской атомной станции в начале июня 1986-го, всего через месяц с небольшим после катастрофы. Слушая его личную чернобыльскую историю, подчас ловишь себя на мысли, что как-то все это не очень серьезно было, и боролись с «мирным атомом» они тогда играючи. Возможно, только относясь с неким юмором к тому, что тогда происходило,легче было остаться со здоровой головой. Валентин открывает нам другой Чернобыль - непарадный, без ложного пафоса, без стука в грудь - «мы, герои, спасли мир от ядерного Апокалипсиса»…
- Как вы попали в Чернобыль?
Ясным июньским утром , сосед ко мне пришел за помощью - перенести мебель. Носим. К подъезду подъезжает УАЗик, из него выходит майор и спрашивает: «Где тут у вас 71-я квартира?» Говорю это ко мне. Майор говорит: «Пошли за твоим военным билетом». Поднимаемся наверх, открываю двери, майор спрашивает: «А у тебя балкон с другим подъездом не сообщается?» Боялся, что могу убежать. Отвечаю: «Идемте вместе, товарищ майор». Все стало ясно, я заканчивал курс КИСМа (институт) впереди сессия,одна мысль, придется сессию потом сдавать. У студентов была бронь. Но подрабатывая Начальником караула в пожарной части №30, там и стоял на воинском учете. Поэтому Родина и позвала как спеца. В армии я служил во взводе химзащиты, командир отделения радиационно химической разведки в Южной группе войск Венгрия. Я подходил по всем критериям - служил, химик, пожарный (учебка). Как потом понял выяснилось, что брали как можно больше людей, больше, чем требовалось. Большие потери при транспортировке, из опыта - некоторые, сбегали, прятались, процент потерь был почти как при боевых действиях,вот и брали с избытком. Переоделся, 10 рублей в карман, написал жене записку, и мы поехали. Проехали еще по двум адресам, одного нашли человека, второго нет. Прибыли в областной военкомат . Народ тусовался,втихаря по стопарику для храбрости,все ждали, что сейчас начнется тягомотина, придется ждать. Но нет. Почти сразу нас отвезли в Канатово (военный аэродром). Но перед посадкой в автобусы построили, перекличка-сортировка. И шла такая сортировка - есть ли дети. Если есть хоть один - ты наш, если нет детей - то в резерв, про запас. Таки думали о демографическом будущем страны, к тому же народу было много, выбор был. Потом отобранных - в Канатово, погрузили нас на два самолета АН-12, и вот мы уже в Белой
Церкви. А большинство из нас уже дядьки, «партизаны», опытные, знали, что едем бороться с радиацией, и затарились в дорогу, конечно. К Белой Церкви несколько наших были уже совсем готовы, начались первые потери.Человек пять слегло…
Отвезли нас в мотострелковую часть,расположили на стадионе. Ждем. «Потери» увеличиваются. Народ разведал все дырки, начал просачиваться в город за напитками.и харчем Неожиданно построение. Оказался большой недобор. Отлетало человек 150 из Кировограда и области, в строю было меньше. Кого не смогли поднять, человек десять их рядком так уложили вместо них добрали из резерва,кто сбег в город тоже ждать не стали, потом вечером, их всех, кто уже лежал и кто убежал отправили назад, в Чернобыль они в этот раз,не попали.
Подполковник тут же клятвенно пообещал, что в Кировограде их всех сдаст в вытрезвитель. Потом строем на склад, получили форму - зеленую чернобыльскую, черную техничку, сапоги, портянки и три пары белья. Вещмещок, полотенце, мыло . Свои вещи сложили в бумажные мешки, подписали их. Понесли их в ангар специальный, длиннющий, метров 150. А там таких мешков уже под потолок! Прапорщик говорит - сложите все в определенный угол и запомните, чтоб потом легко найти.А в ангаре ребята, уже отбывшие свою смену, ищут вещи. Мы их спрашиваем: «Ну как там?» «Скоро узнаете, - говорят. - Нормально».
С утра,на следующий день нас колонной 66-х повезли в село Оране Иванковского района, в 25-ю бригаду химзащиты. За селом был разбит палаточный лагерь километра в два длиной, прямо в поле-граница зоны
Замена шла по мере выбывания, не по числам, не по сроку, по набранной дозе радиации. Предел, норма была - 25 рентген. И эту норму как раз перед нами ввели. До этого норма накопленного облучения была 50 рентген… В среднем 25 рентген набиралось за три-четыре недели, хотя ходили легенды о ребятах, набиравших за три дня. Огласили приказ - набирать не больше двух рентген в сутки. Забегая наперед, скажу, - в основном стремились побыстрее получить свои 25, и уехать. Вариантов было всего два. Первый -25 рентген (у каждого персональный накопитель). Второй - найти работу в лагере: писарем, поваром и т.д. В этом случае 40 или 45 суток отбываешь в лагере и тоже едешь домой.
Тем, кто плохо себя вел, перед отправкой в справке писали не 25 рентген, а 24,5. Больше получать уже тоже было нельзя. Что это давало? Минус пять окладов. Всем по возвращении по основному месту
работы выплачивали пять месячных окладов. «Оштрафованным» таким образом платили просто зарплату за время пребывания и командировочные. Такой вот метод дисциплинарного воздействия…
Определили нас во взвод жидкосных средств химобработки. Экипажи - водитель и химик. Выдали нам автомобили, новенькие, из консервации со складов в Харькове. АРС-14 - автомобильная разливочная станция на базе ЗиЛ-131. Это спецмашина химобработки. Цистерна, насос, два трубопровода для приготовления моющего раствора, комплекты резиновых рукавов и щетки для спецобработки,
алюминиевые такие. И дозимитр ДП-5 - дозиметр выдали мне как командиру отделения.Кто не попал на АРСы-в пехоту,на дезактивацию внутренних помещений станции.
Размещали в палатке,взамен выбывших Обычно в палатке было 10 человек. 3-4 старых и мы, новые.
Работалив две смены. По три- четыре часа. Мы все время были во второй смене. Выезжали где-то в час дня после обеда. Лагерь был как раз на границе 30-километровой зоны, ехать было где-то час времени. Первое время водили колонны, потом стали подразделениями ездить (взводом 3-4 машины). Деление было такое. Командир роты - кадровый военный. Командиры взводов - «партизаны», как и мы, только с офицерскими званиями. Я в звании сержант , был командиром отделения. Был, конечно же, и замполит, читал политиформации, и стенгазету выпускал. Артисты приезжали, они пели в респираторах, ансамбль Песни и пляски.
Первый день был отведен на акклиматизацию. Мы только смотрели - рядом трасса, и где-то с интервалом в две минуты проезжали бетоновозы, со всей Киевской области. И сразу в глаза бросилось латексное покрытие дороги. Все дороги постоянно заливали латексом - он на грунте, на сооружениях схватывает пыль, не дает ей разлетаться. Над станцией его распыляли вертолетами.
Над нами в небе постоянно, непрерывно кружили самолеты АН-26 . Как говорили, это они разгоняли тучи, чтобы, не дай Бог, не пошел дождь, не понес всю эту радиационную грязь в реки.
Как человек, по роду службы в армии немного понимающий, куда и зачем мы попали, постригся налысо. Чтобы пыль не скапливалась,плюс постоянная смена одежды,для станции и лагеря,рабочий комплект в машине
А на второй день уже поехали на станцию. Чем работали?Раствором,вода- порошок СФ-2у(Стиральный со специальными щелочными добавками,как Тайд), предназначенный для дезактивации поверхностей. Его добавляли в воду, и ею мы все обмывали.
Что представляла собой работа? Дезактивация помещений и территорий. Порог заражения был установлен в 100 микрорентген(0,1 рентгена). То есть, если объект имеет меньше 100 загрязнения, то он считался условно чистым. Но очищали мы только то, что начиналось с 1 рентгена - все прочее на общем фоне было «мелочью». На объектах с рентгеном и выше мы и работали…
- И как был первый день, первые впечатления?
Приезжаем на станцию. Первое, что нас встречает, - транспарант во все здание «Чорнобильська станція працює на комунізм» (убрали где-то через месяц,когда фон упал) . Командир идет получать задание,распределяет по отделениям, дают аборигена(кто-то из работников станции) он показывает место работы,провожу замеры,размечаю,. Первым нашим заданием была подготовка площадки для работы техники. Площадка вблизи 4-го реактора, метрах в ста. Задача - обследовать, отметить самые грязные участки и пролить, промыть площадку нашим раствором, прибить пыль. Средний фон там был 2-3 рентгена. Работали около получаса,сделали три ходки от канала да площадки, и пролив. За это время ты набираешь полтора-два рентгена.В принципе полчаса составляла собственно работа и во все другие дни - больше нельзя было.Как-только у половины легкая тошнота значит все, сворачиваемся, контрольный замер,подписываешь у аборигена форму(бумагу о выполнении) и в бункер, л/с внутрь в санпропускник , а сам находишь командира сдаешь и мыться переодеваться .Сразу же повыбрасывали поролоновые респираторы, которые нам изначально выдали, и перешли на одноразовые «Лепестки», их там было кругом навалом.
Отработав, по сети коридоров по самой станцией мы шли в санпропускник из двух отделений - для военных и гражданских. Но мы все ходили в гражданское, там лучше все было, а по выходе, после душа, в громадной куче отстиранной одежды ты выбирал себе любую. У нас особым шиком было ходить не в военной форме, а в «атомке». «Атомка» - это так белую одежду персонала станции называли. Она очень удобная и красивая, ткань классная. Прорезиненные ботинки с мягкой подошвой. Почему весь персонал всех АЭС в мире в белом? Это чтобы было видно любое загрязнение. По дороге в часть переодевались в свою форму, а когда ехали снова на станцию в рабочую, которую потом меняли на чистую после душа.(обязательное условия работы в зоне, но не все этого придерживались)
Еще плюс в гражданском пропускнике был в том, что на выходе можно было набрать«Лепестков»(разовые респираторы) и белых вязаных перчаток (тож разовые) . Мы и набирали для прохода ПУСО (Пункт санитарной обработки)
Можно было покушать и в столовой на станции-аборигены талоны давали. Хотя вскоре это перестало быть интересно.
- Начали чувствовать влияние радиации?
Да, возможно, после двух-трех дней аппетит пропадает у всех. Более того, постоянно присутствовали ощущение легкой тошноты и постоянная головная боль. (была такая шутка-Залетел как девка)К тому же жара.
После двух-трех дней у всех появляется также так называемый станционный загар. Все открытые части тела приобретают такой специфический рыжий оттенок, даже красноватый. Плюс почему-то также краснели ноги до колена, хотя они были закрыты. Это все ионизирующее облучение так действовало. Ну и как-то общее состояние у всех было сомнамбулическое, что ли.
- А чем кормили?
Из полевых кухонь - каша с тушенкой. В обед первое, второе, третье. Масло из бидона с подсоленной водой. Военное питание, в общем.
Дорога со станции,зачем набирали «Лепестки» и перчатки .По дороге в лагерь мы проходили еще три пункта санобработки. Первый в Копачах - это село почти впритык к ЧАЭС. (Кстати, в Копачах мы видели другой забавный транспарант - «Мирний атом в кожний дім».) Там, в Копачах, вели и перегрузку бетона из обычных бетоновозов в «местные», обшитые свинцом, на них работали просто смертники - они довозили бетон до реактора. Под его основанием шахтеры пробили штрек, и под реактор закачивали бетонную подушку, чтобы не было проседания. Саркофаг тогда еще не начинали делать, уже перед моим дембелем начали варить первые стальные конструкции саркофага. При нас же начали освинцовывать окна во всех помещениях АЭС раза два участвовал. Второй пункт за 10 километров, и еще один за На каждом пункте задерживаешься минут на сорок. Во-первых, очередь,во-вторых, машину должны помыть. Дозиметрист все проверяет. И, очень часто, найдёт под колесом где-то прилипший фонящий кусок латекса, или грязи и ты его соскребаешь-соскребаешь! И это притом, что ты на этой же машине завтра поедешь к станции и там получишь в тысячу раз больше! На ней уже висит 100 микрорентген! Превышение,по норме не более 20 микрорентген (0,02 рентгена), если больше машину на ПУСО(Пункт санитарной обработки) в отстойник, дальше если фон не упал,могильник, а это потеря боевой единицы-экипаж в пехоту ,командир потом ехал договариваться и забирать (канитель еще та), наутро машины должны были представлены согласно заявки . А забор с отстойника это часа три времени, головная боль и вдрызг пьяный командир.(это называлось "вымыть" технику)
Так нашли выход. Даешь бойцу на КПП пару перчаток и «Лепестков» (у них это дефицит)и проходишь контроль,если несговорчивый то добавляешь контрольный сигареты с фильтром, клятвенно обещаешь -что сами помоемся, мы же со своей цистерной. И все, проходишь по-быстрому. А машину мы мыли, воду набирали в канале охлаждения возле станции, или в районе базирования в селе.
- Так и расчищали площадки все свои 20 дней в Чернобыле? Было ли вам хоть раз по-настоящему страшно?
-Не только. Ту первую площадку мы готовили для работы ИМР - инженерных машин разгражденияна базе танка Т-72
Нет,были и другие работы,нехватало пехоты,пару раз был на работе внутри,освинцевывали окна,возе третьего блока,после четырех часов смены,попадали-тошнило крепко-до утра тока воду пили,остальное выворачивало.
Была и блатная работа-мыть крокодила,ИМР
Эти ИМР работали непосредственно под реактором. На стреле у них был зонд дозиметра, с его помощью, находили самые грязные вещи. А именно остатки расплавленного ядерного топлива и графитовых стержней охлаждения находили и собирали. ИМР были полностью освинцованы,кстати на пол кабин своих машин , тоже ложили листы свинца, хоть психологически работало.Мы мыли Крокодила минут 20, перед постановкой в ангар возле станции.Фон на площадке-автобазы 2 рентгена и на нем 10,сбивали пыль грязь сколько могли. Как-то мех вод попросил замерить гуслю и увидел как «ложится» стрелка дозиметра. То есть радиация намного выше 250 рентген, на которые он градуирован. Я подвожу штангу дозиметра к гусенице «крокодила», и стрелка улетела. Отвел - вернулась к жизни. Там, наверное, между траков гусеницы застряли остатки топлива или графита прямо из реактора. Но и тогда, не скажу, что было так страшно. Когда работаешь, об этом не думаешь.
Вот так отмывали ,снимали зараженный грунт и отправляли на могильники,делали всю необходимую работу.
Почему работа считалась блатной? Быстро моешь, за одну заправку(2.1 куба раствора,обычно проливка или обработка зданий 3-4 цистерны уходит)и очень быстро набираешь свои рентгены в зачет шло 2 ре. А потом помылся отметил бумаги и в часть. Я раз пять мыл «крокодила».
- А сразу уехать нельзя было?
Можно было.Но главное, чтобы оформили документы, что мы работали и получили. Можно было бы сразу уезжать, но тогда этого бы тебе не засчитали. А кроме площадок и «крокодилов», чистили и коридоры станции - счищали латекс. Проводили освинцовку окон.
- Алкоголем радиацию не выводили из организма после смен?
Не без этого.Вообще официально в Зоне был "Сухой Закон". Где брали? Наш моющий порошок СФ-2у вполне подходит в роли стирального порошка(не хуже Тайда), а тот тогда был в дефиците. Порошка этого у нас было немеряно-несчитано. У нас за кабиной ЗИЛа ящик для ЗиП и прочего. Так мы его набивали упаковками порошка, по 10 штук в упаковке,две упаковки входили. Плюс еще в ящики для рукавов.
Договорились с бабулей из Ораного (мы там иногда после работы заправлялись водой) , и мы начали «чейндж». За 10 упаковок порошка полная фляга водки, армейская фляга в 800 грамм. А она уже потом по всему селу распространяла. Хотя очень пряталось все, потому что милиция на этот счет имела другое мнение.
Но пили не хлам, так немного фляга на палатку грамм по сто на брата,на сон грядущий, и без этого всех кто на станцию ездил тошнило.
- А как же на этом фоне разговоры - «спасали мир», «предотвратили планетарную катастрофу» и т.д.?
Да просто делали свое дело, и никто об этом не думал.
- Провожали с оркестром?
Да нет. Набрал свои 25, получил справку, запись в военный билет. Пару дней еще ждал в нарядах, пока замена прибудет. Потом отвезли на ГАЗ-66 в Белую Церковь, дали командировочные, по 4 рубля за день (обычные были 2,40 кажется), отыскали свои вещи в ангаре и на электричку на Киев - прощай!
Приехали в Киев, а он просто безлюдный… В вагоне в Кировоград ехали втроем - мы, три ликвидатора…