опосля
шаги ветра над пустошью. видишь, горящие облака
скручиваются в амфитеатр, в разорваного человека,
в покерфейс создателя - из такого страшного далека,
что память уже заменяет зрение, переполненная доверху.
входишь в желтый автобус красного цвета; угадываешь соляр,
разогретое масло, тлеющую резину поверх озона.
а то, что настало и длится - и есть абсолютное опосля,
сумма ненаступившего, несбывшееся бездонное.
словно реки впадают как раз туда, куда зарекались течь.
так официал возгласит семикратно, что ничего не будет,
и не будет уже ничего, колдовская же штука речь.
да и небо уже прогорело до ломкого пепла буднего.