Порочный круг: от потребительства к аскетизму и обратно
Люди потребляли, потребляют и будут потреблять. Но иногда система сдает сбой и некоторые начинают себя во всем ограничивать. Вот только, как показывает история, рано или поздно все опять возвращается на круги своя.
Культ потребления давно охватил большую часть так называемого «цивилизованного мира».
Но в истории человеческой цивилизации бывали и времена, когда активно пропагандировались и многими поддерживались совершенно противоположные идеи, которые условно можно назвать аскетизмом.
Тех, кто держал в узде вои потребительские инстинкты, в античной Греции окрестили «аскетами», от греческого слова «аскеза» - «подвиг» или «усилие».
Так, Сократ любил повторять, что кажется себе богачом, когда, проходя по рыночной площади, пересчитывает вещи, без которых прекрасно может обойтись.
Его ученик Антисфен, наслушавшись таких фраз, основал первое антиконсюмеристское движение с довольно дурацким лозунгом: давайте жить подобно собаке!
Его последователи так себя и называли - «киники», от греческого «собака».
А уже ученик Антисфена всем хорошо известный Диоген (да-да, тот самый, который жил в бочке и публично занимался мастурбацией) в полной мере применил заветы учителя, за что и получил прозвище «пёс».
Тогда уже началась история нищих и святых, которые спаси на снегу, ели, что бог пошлет, а затем неизбежно умирали - в сиянии.
Этот радикальный способ просветления протестировал и Будда, шесть лет умерщвлявший плоть за компанию с аскетами. И по итогам оставил нам всем завет так не делать. Мол, фигня все это и не работает.
Познать истинную радость аскезы дано объективно не всем. В какой-то момент даже добрые христиане вынуждены были признать, что далеко не все могут быть святыми и питаться святым духом. От каждого по способностям, так сказать.
Но вот образовалось самое рациональное и «мирское» из всех религиозных аскетичных движений - протестантизм.
Практичные до мозга костей протестанты наконец вернули аскетизму светское значение, освобожденное от нездоровых оттенков фанатичного самоистязания. Аскеза протестантов - это не уход от мира, а дисциплинированное исполнение мирских обязанностей. И эта земная точка зрения дала очень весомые плоды.
Макс Вебер даже написал книгу «Протестантская этика и дух капитализма», в которой вывел теорию о том, что именно мирской аскетизм протестантов, «весь секрет которого состоит в буржуазной бережливости» (а это уже из книги «К. Маркс и Ф. Энгельс об атеизме, религии и церкви»), и стал причиной успешно сформировавшегося капитализма.
Таким образом, жизни, которую мы сейчас имеем, мы обязаны экономности протестантов.
С этим сложно поспорить, вспомнив, например, методы работы сурового протестанта Генри Форда.
«У меня ничего не пропадает», - регулярно повторял один из самых богатых людей того времени.
Так и было. Из тряпок и ветоши выжимали машинное масло, которое очищали и использовали. Тряпочки потом кипятили, стирали, гладили и пронумеровывали. Своим поставщикам деталей Форд четко прописывал, какого размера должны быть доски для ящиков, в которых доставляются инструменты, потому что потом доски шли на деревянные части автомобилей. Обрезки пережигали в голь и продавали. Бумаги, письма, газеты и обрывки перерабатывались на маленькой, специально построенной для этого бумажной фабрике. «Сюда поступают письма с просьбой дать денег. Из них я тоже делаю деньги», - говорил миллионер Форд. Так он доказывал, что трудолюбие и жесткое самоограничение - это путь к финансовому успеху.
Протестантская этика не предвидела одного.
Хорошо налаженное хозяйство и экономность неминуемо приводят к естественному эффекту - накоплению богатства. А массовое производство - к чрезмерному потреблению.
Таким образом круг замыкается.
И все начинается по новой.
При подготовке этого поста была использована статья Д. Черновой «Бунт против потребительства» («STORY», июль-август 2017 г. - С. 114 - 116).
Возможно, продолжение последует…
Сергей Воробьев.
Культ потребления давно охватил большую часть так называемого «цивилизованного мира».
Но в истории человеческой цивилизации бывали и времена, когда активно пропагандировались и многими поддерживались совершенно противоположные идеи, которые условно можно назвать аскетизмом.
Тех, кто держал в узде вои потребительские инстинкты, в античной Греции окрестили «аскетами», от греческого слова «аскеза» - «подвиг» или «усилие».
Так, Сократ любил повторять, что кажется себе богачом, когда, проходя по рыночной площади, пересчитывает вещи, без которых прекрасно может обойтись.
Его ученик Антисфен, наслушавшись таких фраз, основал первое антиконсюмеристское движение с довольно дурацким лозунгом: давайте жить подобно собаке!
Его последователи так себя и называли - «киники», от греческого «собака».
А уже ученик Антисфена всем хорошо известный Диоген (да-да, тот самый, который жил в бочке и публично занимался мастурбацией) в полной мере применил заветы учителя, за что и получил прозвище «пёс».
Тогда уже началась история нищих и святых, которые спаси на снегу, ели, что бог пошлет, а затем неизбежно умирали - в сиянии.
Этот радикальный способ просветления протестировал и Будда, шесть лет умерщвлявший плоть за компанию с аскетами. И по итогам оставил нам всем завет так не делать. Мол, фигня все это и не работает.
Познать истинную радость аскезы дано объективно не всем. В какой-то момент даже добрые христиане вынуждены были признать, что далеко не все могут быть святыми и питаться святым духом. От каждого по способностям, так сказать.
Но вот образовалось самое рациональное и «мирское» из всех религиозных аскетичных движений - протестантизм.
Практичные до мозга костей протестанты наконец вернули аскетизму светское значение, освобожденное от нездоровых оттенков фанатичного самоистязания. Аскеза протестантов - это не уход от мира, а дисциплинированное исполнение мирских обязанностей. И эта земная точка зрения дала очень весомые плоды.
Макс Вебер даже написал книгу «Протестантская этика и дух капитализма», в которой вывел теорию о том, что именно мирской аскетизм протестантов, «весь секрет которого состоит в буржуазной бережливости» (а это уже из книги «К. Маркс и Ф. Энгельс об атеизме, религии и церкви»), и стал причиной успешно сформировавшегося капитализма.
Таким образом, жизни, которую мы сейчас имеем, мы обязаны экономности протестантов.
С этим сложно поспорить, вспомнив, например, методы работы сурового протестанта Генри Форда.
«У меня ничего не пропадает», - регулярно повторял один из самых богатых людей того времени.
Так и было. Из тряпок и ветоши выжимали машинное масло, которое очищали и использовали. Тряпочки потом кипятили, стирали, гладили и пронумеровывали. Своим поставщикам деталей Форд четко прописывал, какого размера должны быть доски для ящиков, в которых доставляются инструменты, потому что потом доски шли на деревянные части автомобилей. Обрезки пережигали в голь и продавали. Бумаги, письма, газеты и обрывки перерабатывались на маленькой, специально построенной для этого бумажной фабрике. «Сюда поступают письма с просьбой дать денег. Из них я тоже делаю деньги», - говорил миллионер Форд. Так он доказывал, что трудолюбие и жесткое самоограничение - это путь к финансовому успеху.
Протестантская этика не предвидела одного.
Хорошо налаженное хозяйство и экономность неминуемо приводят к естественному эффекту - накоплению богатства. А массовое производство - к чрезмерному потреблению.
Таким образом круг замыкается.
И все начинается по новой.
При подготовке этого поста была использована статья Д. Черновой «Бунт против потребительства» («STORY», июль-август 2017 г. - С. 114 - 116).
Возможно, продолжение последует…
Сергей Воробьев.