Про Марию-Антуанетту
"Если у народа нет хлеба, пусть едят прирожные" - эту фразу молва приписывает Марии-Антуанетте, французской королеве, супруге Людовика XVI, восседавшего на троне во второй половине XVIII века. Народ свою королеву сначала изо всех своих народных сил обожал, а потом радостно улюлюкал, глядя на ее отрубленную голову.
Во Францию Мария-Антуанетта прибыла из Франции в четырнадцатилетнем возрасте, когда Бурбоны и Габсбурги решили схлестнуться ветвями своих великих генеалогических древ. Девочка была розовощекой, изящной и грациозной. Народ, увидев обаятельную невесту дофина, наследника французского престола, ликовал и кидал цветы.
Она веселым кузнечиком скакала по просторным залам Версаля до тех пор, пока ее не подчинили строгому дворцовому этикету. Жених, Людовик, такой же юнец, был губошлепистым, застенчивым, ходил вразвалку и пока еще обществу невесты предпочитал охоту. А еще у нее от правил голова шла кругом. Дома, в Шёнбрунне, таких заморочек не было. Отец, император Франц I, разграничил личное и официальное и предпочитал отдыхать от дворцовых условностей, сиживая за столом в тапочках и тюрбане и налегая на ростбиф с хрустящими луковыми кольцами в узком семейном кругу.
В Версале же невесту поручили заботам первой фрейлины госпоже де Ноайль, которую бойкая и смешливая Мария-Антуанетта называла "мадам Этикет". Осваивать дворцовые правила "австриячка", как потом будет называть ее народ, не хотела, но выбора не было, приходилось подчиняться.
Свадьбу отпразновали с поистине королевским размахом. Вместе с узами брака Марию-Антуанетту связали и новыми обязанностями. Сесть за стол тет-а-тетили в одиночестве не удавалось. Кроме придворного врача и целой армии лакеев в дверях толпился всякий пришлый люд, которому дозволялось запросто поглазеть, как особы королевской крови вкушают жареного каплуна или баранью котлетку. Чтобы бесплатно поглядеть на шоу, достаточно быть прилично одетым, прицепить шпагу и взять под мышку шляпу. На худой конец, реквизит брался напрокат у привратников.
После коронации правила стали еще суровей. Царственные особы с этого дня должны были постоянно пребывать под неусыпным надзором придворных, которые не на жизнь, а насмерть сражались за право подать ночной горшок королеве или стянуть сапоги с короля.
На парадных обедах, "больших кувертах", королевская чета усаживалась в зеленые парчовые кресла за столик, уставленный серебром. Челядь вносила золотые ящички с солью, приборами и салфетками. Кухня в Версале, в котором можно было запросто отмахать девять километров, ни разу не заходя в одно и то же помещение, располагалась далековато, и блюда вносили уже остывшими. Да и холодно было в огромном дворце, как в доме самого замурзанного крестьянина. Мимо столика проносили пятьдесят блюд, включая четыре супа, говядину с капустой, заднюю часть телятины на вертеле, индюшачьи потроха в бульоне, мясо, приготовленное в промасленной бумаге, молочных поросят, телячьи головы под соусом, крольчатину, индюшатину и телячьи поджилки. Шесть видов жаркого, два салата, шестнадцать блюд из овощей, яиц и молока, фрукты на десерт, четыре сотни каштанов и полсотни кексов - у особ королевской крови должен быть выбор. Если у Людовика с аппетитом все было отлично, то Мария-Антуанетта пила любимый шоколад и ела как прд прицелом. Тем более что она и без кучи наблюдателей обычно едва клевала из тарелки. А теперь даже жареные куры и печеные куропатки, обернутые тонкими ломтиками шпига и посыпанные черным перцем, до которых она была охотницей, не лезли в горло.
Версаль:
Она была рада вдохнуть запах свободы и, едва муж подарил ей небольшой летний дворец на задворках Версаля - Малый Трианон, сразу же завела там свои порядки. Сотни рабочих вместе с архитекторами и садовниками соорудили для Марии-Антуанетты поистине райский уголок. Трианон задумала построить еще маркиза де Помпадур, так и не успевшая в нем обосноваться. Новая владелица первым делом учредила строгий отбор. Теперь никто не мог попасть на бал или на ужин в ее владение без приглашения хозяйки. Даже добродушный король, который все также проводил время на охоте, в компании книг или в слесарной мастрерской.
Малый Трианон:
В Трианоне, "веселой голубятне", общество вело себя запросто: дамы в простых муслиновых платьях валялись на лужайках, кавалеры украдкой выходили по утрам из их спален, общество ставило спектакли в специально построенном для этого маленьком театре, а королева шастала в расшнурованном корсете и ночи напролет играла в карты. Рядом с дворцом она велела построить чистенькую деревушку, где, стремясь приблизиться к народу, самолично доила вымытых с мылом коров с голубыми бантиками на хвостах и куда ходила на огород за пряными травами, редиской, цветной капустой и артишоками. Грязные деревни из французской реальности не должны были оскорбить своим унылым видом королевский взгляд.
Ферма Марии-Антуанетты:
Счастливчиков, попавших в список гостей, кормили говядиной от собственного стада и вызревшим сыром с собственной сыроварни, курами и голубями из деревенского птичника, щуками и карпами из местного пруда. Чтобы челядь не мозолила глаза, изыскано сервированные столы поднимали на второй этаж при помощи специального механизма. Деньги текли рекой, берущей свой исток из французской казны. Два миллиона ливров, потраченных на кусочек рая на фоне пустых амбаров и расстроенных государственных финансов, оставили от нее жалкие ошметки. Королева была не глупая, просто расточительная и беззаботная.
Ничего не понимавший в удовольствиях народ, о котором она знала лишь понаслышке и которым не интересовалась совсем, пейзанский порыв Марии-Антуанетты не оценил и разобиделся. К тому же разобиделся и Версаль. Дамы, приставленные к ночным горшкам, и прочие дворцовые прихлебатели остались не у дел. Все чаще стали появляться оскорбительные памфлеты о разухабистых и дорогостоящих оргиях в уютном гнездышке королевы. Памфлеты венценосные особы находили то под своей тарелкой, то на подушках. Народ роптал. "Кто-то должен быть виноват: если одним недостает хлеба, значит, другие слишком много жрут; если одни задыхаются, выполняя свои обязанности, значит, должны быть другие, захватившие себе слишком много прав... Внезапно найдена причина несчастья, определен виновник финансовой катастрофы. По всей стране передается новое имя королевы - "мадам Дефицит". Так зовут ее теперь; словно клеймо, имя это горит на ее плече, - описывал Стефан Цвейг начало той надвигающейся грозы, которую Мария-Антуанетта прошляпила, купаясь в роскоши.
В тюрьме Консьержери разгневанный народ оставил своей некогда обожаемой королеве пудреницу, баночку с помадой и два платья - черное и белое. На обед же узнице до самой гильотины подавали суп, вареное мясо, жаркое, овощи и десерт. И булочки. Только совсем не те круассаны, которые двадцать лет назад по ее приказу начали выпекать в Версале.
Источник: Инна Садовская "Королева круассанов" (журнал "Story", октябрь 2016).
Во Францию Мария-Антуанетта прибыла из Франции в четырнадцатилетнем возрасте, когда Бурбоны и Габсбурги решили схлестнуться ветвями своих великих генеалогических древ. Девочка была розовощекой, изящной и грациозной. Народ, увидев обаятельную невесту дофина, наследника французского престола, ликовал и кидал цветы.
Она веселым кузнечиком скакала по просторным залам Версаля до тех пор, пока ее не подчинили строгому дворцовому этикету. Жених, Людовик, такой же юнец, был губошлепистым, застенчивым, ходил вразвалку и пока еще обществу невесты предпочитал охоту. А еще у нее от правил голова шла кругом. Дома, в Шёнбрунне, таких заморочек не было. Отец, император Франц I, разграничил личное и официальное и предпочитал отдыхать от дворцовых условностей, сиживая за столом в тапочках и тюрбане и налегая на ростбиф с хрустящими луковыми кольцами в узком семейном кругу.
В Версале же невесту поручили заботам первой фрейлины госпоже де Ноайль, которую бойкая и смешливая Мария-Антуанетта называла "мадам Этикет". Осваивать дворцовые правила "австриячка", как потом будет называть ее народ, не хотела, но выбора не было, приходилось подчиняться.
Свадьбу отпразновали с поистине королевским размахом. Вместе с узами брака Марию-Антуанетту связали и новыми обязанностями. Сесть за стол тет-а-тетили в одиночестве не удавалось. Кроме придворного врача и целой армии лакеев в дверях толпился всякий пришлый люд, которому дозволялось запросто поглазеть, как особы королевской крови вкушают жареного каплуна или баранью котлетку. Чтобы бесплатно поглядеть на шоу, достаточно быть прилично одетым, прицепить шпагу и взять под мышку шляпу. На худой конец, реквизит брался напрокат у привратников.
После коронации правила стали еще суровей. Царственные особы с этого дня должны были постоянно пребывать под неусыпным надзором придворных, которые не на жизнь, а насмерть сражались за право подать ночной горшок королеве или стянуть сапоги с короля.
На парадных обедах, "больших кувертах", королевская чета усаживалась в зеленые парчовые кресла за столик, уставленный серебром. Челядь вносила золотые ящички с солью, приборами и салфетками. Кухня в Версале, в котором можно было запросто отмахать девять километров, ни разу не заходя в одно и то же помещение, располагалась далековато, и блюда вносили уже остывшими. Да и холодно было в огромном дворце, как в доме самого замурзанного крестьянина. Мимо столика проносили пятьдесят блюд, включая четыре супа, говядину с капустой, заднюю часть телятины на вертеле, индюшачьи потроха в бульоне, мясо, приготовленное в промасленной бумаге, молочных поросят, телячьи головы под соусом, крольчатину, индюшатину и телячьи поджилки. Шесть видов жаркого, два салата, шестнадцать блюд из овощей, яиц и молока, фрукты на десерт, четыре сотни каштанов и полсотни кексов - у особ королевской крови должен быть выбор. Если у Людовика с аппетитом все было отлично, то Мария-Антуанетта пила любимый шоколад и ела как прд прицелом. Тем более что она и без кучи наблюдателей обычно едва клевала из тарелки. А теперь даже жареные куры и печеные куропатки, обернутые тонкими ломтиками шпига и посыпанные черным перцем, до которых она была охотницей, не лезли в горло.
Версаль:
Она была рада вдохнуть запах свободы и, едва муж подарил ей небольшой летний дворец на задворках Версаля - Малый Трианон, сразу же завела там свои порядки. Сотни рабочих вместе с архитекторами и садовниками соорудили для Марии-Антуанетты поистине райский уголок. Трианон задумала построить еще маркиза де Помпадур, так и не успевшая в нем обосноваться. Новая владелица первым делом учредила строгий отбор. Теперь никто не мог попасть на бал или на ужин в ее владение без приглашения хозяйки. Даже добродушный король, который все также проводил время на охоте, в компании книг или в слесарной мастрерской.
Малый Трианон:
В Трианоне, "веселой голубятне", общество вело себя запросто: дамы в простых муслиновых платьях валялись на лужайках, кавалеры украдкой выходили по утрам из их спален, общество ставило спектакли в специально построенном для этого маленьком театре, а королева шастала в расшнурованном корсете и ночи напролет играла в карты. Рядом с дворцом она велела построить чистенькую деревушку, где, стремясь приблизиться к народу, самолично доила вымытых с мылом коров с голубыми бантиками на хвостах и куда ходила на огород за пряными травами, редиской, цветной капустой и артишоками. Грязные деревни из французской реальности не должны были оскорбить своим унылым видом королевский взгляд.
Ферма Марии-Антуанетты:
Счастливчиков, попавших в список гостей, кормили говядиной от собственного стада и вызревшим сыром с собственной сыроварни, курами и голубями из деревенского птичника, щуками и карпами из местного пруда. Чтобы челядь не мозолила глаза, изыскано сервированные столы поднимали на второй этаж при помощи специального механизма. Деньги текли рекой, берущей свой исток из французской казны. Два миллиона ливров, потраченных на кусочек рая на фоне пустых амбаров и расстроенных государственных финансов, оставили от нее жалкие ошметки. Королева была не глупая, просто расточительная и беззаботная.
Ничего не понимавший в удовольствиях народ, о котором она знала лишь понаслышке и которым не интересовалась совсем, пейзанский порыв Марии-Антуанетты не оценил и разобиделся. К тому же разобиделся и Версаль. Дамы, приставленные к ночным горшкам, и прочие дворцовые прихлебатели остались не у дел. Все чаще стали появляться оскорбительные памфлеты о разухабистых и дорогостоящих оргиях в уютном гнездышке королевы. Памфлеты венценосные особы находили то под своей тарелкой, то на подушках. Народ роптал. "Кто-то должен быть виноват: если одним недостает хлеба, значит, другие слишком много жрут; если одни задыхаются, выполняя свои обязанности, значит, должны быть другие, захватившие себе слишком много прав... Внезапно найдена причина несчастья, определен виновник финансовой катастрофы. По всей стране передается новое имя королевы - "мадам Дефицит". Так зовут ее теперь; словно клеймо, имя это горит на ее плече, - описывал Стефан Цвейг начало той надвигающейся грозы, которую Мария-Антуанетта прошляпила, купаясь в роскоши.
В тюрьме Консьержери разгневанный народ оставил своей некогда обожаемой королеве пудреницу, баночку с помадой и два платья - черное и белое. На обед же узнице до самой гильотины подавали суп, вареное мясо, жаркое, овощи и десерт. И булочки. Только совсем не те круассаны, которые двадцать лет назад по ее приказу начали выпекать в Версале.
Источник: Инна Садовская "Королева круассанов" (журнал "Story", октябрь 2016).