Александр I на Венском конгрессе
Я никогда не испытывал особых симпатий к такой исторической фигуре как император Александр I. И знаменитая характеристика этому российскому монарху, данная А. С. Пушкиным в 10-й главе "Евгения Онегина":
"Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда", -
представляется мне совершенно справедливой.
Но все познается в сравнении, поскольку среди своих современников на Венском конгрессе - европейских монархов и их первых министров, зачастую более значимых и влиятельных, чем сами монархи, русский император, роль которого в освобождении Европы от Наполеона достаточно велика, выглядел, наверное, самым порядочным, честным и даже либеральным человеком.
Просто напомню, что главный герой Отечественной войны 1812 года, М. И. Кутузов, бывший противником продолжения войны с наполеоновской Францией после изгнания ее войск из России в конце декабря 1812 г., в апреле 1813 года скончался в Германии, и командование армией, в том числе войсками союзников, взял на себя Александрдр. Да были и поражения: под Дрезденом и Бауцене, но были и победы: под Кульмом и в особенности в Лейпцигской "битве народов". И не случайно, льстившие русскому императору союзники называли его "Агамемноном новой Илиады". Да и было за что, именно русский царь возглавил союзные войска вошедшие в Париж 18 марта 1814 года.
Впрочем, вернемся к Венскому конгрессу.
Вот как писал о нем и о его участниках Г. И. Чулков, мастер литературного психологического портрета российских императоров XIX века (думаю, что апологетам Александра I, к которым я никак не принадлежу, этот небольшой отрывок из книги "Императоры", впервые изданной в 1927 году, должен понравится).
Георгий Иванович ЧУЛКОВ.
"ИМПЕРАТОРЫ: Психологические портреты".
АЛЕКСАНДР I.
"Венский конгресс, длившийся несколько месяцев, не представлял собою политического конгресса в точном смысле этого слова.
Все дела решались на балах, раутах, маскарадах, а иногда в дамских салонах и даже в будуарах сомнительных прелестниц.
Бал у князя Меттерниха во время Венского конгресса
(рисунок Иосифа Эмануэля Вайзера):
Французская карикатура на Венский конгресс.
в центре Александр I:
Если выдающиеся деятели эпохи были столь безнравственны, как Меттерних и Талейран,
Клеменс Венцель Лотар фон Меттерних-Виннебург-Бельштейн -
министр иностранных дел Австрийской империи в 1809 - 1848 гг.:
Шарль-Морис де Талейран-Перигор - министр иностранных дел Франции
и во времена республики, и при Наполеоне, и при Людовике XVIII:
то что сказать о прочих ничтожествах "более или менее коронованных", как выразился впоследстии по другому поводу поэт Тютчев.
Здесь были собраны титулованные монстры со всех концов Европы. Веселились и развратничали с увлечением людей, давно лишенных возможности предаваться обычным для них наслаждениям.
Еще бы! Наполеон своей бесцеремонной рукой солдата так беспощадно сбивал короны с этих когда-то самоуверенных голов. Все эти короли и герцоги, испуганные революцией, так долго дрожали потом в страхе перед первым консулом, а потом странным императором, вовсе не похожим на людей голубой крови. И вот теперь они облегченно вздохнули. Народы безмолвствовали, а привилегированные, мечтая о восстановлении феодально-дворянского порядка, торопливо делили наследство Бонапарта. Этому помогали миллионные взятки, которые брали министры и дипломаты у менее ловких герцогов и королей.
Труднее всего было уладить дело с Польшей.
Александр настаивал на присоединении к России Варшавского герцогства с самостоятельной конституцией. Ему не удалось, однако, объединить все польские земли под своей короной. Австрия и Пруссия оставили за собой: первая - Галицию, вторая - Познань.
Было и другое затруднение.
Все государи восстали против наделения Царства Польского особой конституцией. Это было бы дурным примером для порабощенных наций. Но Александр в этом пункте был непоколебим.
В результате Россия, более прочих держав пострадавшая от войны, получила наименьшее вознаграждение. Австрия получила территорию с 10 миллионами населения, Пруссия - с 5-миллионным населением, а Россия приобрела 3 миллиона новых граждан, к тому же весьма сомнительных в отношении их государственной полезности.
Но весь этот дележ алчных победителей мог вовсе не состояться.
Карту Европы чуть было не пришлось перекраивать на новый лад.
В самый разгар политического и нравственного разврата получено было в Вене потрясающее известие. Наполеон покинул Эльбу и высадился с горстью храбрецов на южном берегу Франции.
Надо представить себе при этом известии героев тогдашней Вены. Что было написано на их физиономиях? Тут ведь были не только Гамлеты и Макбеты...
Тут были и комические персонажи: какой-нибудь король вюртембергский, у которого живот спускался складками до самых колен; или гессенский курфюрст, наводивший на всех ужас не только язвами на своем лице, но и чудовищными своими пороками; или датский король, с типичной наружностью альбиноса, смешивший венское общество своими провинциальными манерами...
Король вюртенбергский Фридрих I, весивший более 200 кг,
что не удалось скыть даже на его парадном портрете:
Курфюрст гессенский Вильгельм I,
у которого было 22 ребенка от его многочисленных любовниц:
На лицах всех этих коронованных каботэнов был написан смешной страх. Как будто наследники, только что закопавшие в могилу богача, увидели, что земля раскрылась, и вылез из гроба мертвец и грозит им своей костлявой рукой.
Александру, которому надоели все эти вырождающиеся титулованные особы, ухаживал в это время за хорошенькими венками и, нарушая демонстративно этикет, вел себя непринужденно, как будто он частный человек, а не самый могущественный из государей Европы.
И вдруг весть о том, что раздался клич Бонапарта: "Солдаты! Орел с национальным знаменем плетит от одной колокольни к другой, до башен Нотр-Дам в Париже":
Испуганный Меттерних, уже несколько недель делающий вид, что он не замечает царя, прибежал теперь к нему, забыв прелести герцогини Саган.
Доротея Саган, любовница Талейрана,
в которую был влюблен Метерних:
Страх перед неистовым корсиканцем опять всех объединил, и соперники опять стали союзниками.
Людовик XVIII, который еще недавно чванился перед посадившим его на трон Александром и дулся на него за то, что он, самодержец в своей собственной стране, заставил его, Бурбона, подписать "хартию вольностей", теперь позорно бежал из Тюильри, узнав о том, что Наполеон идет на Париж, и армия встречает его с восторгом.
Людовик XVIII:
Впопыхах этот помазанник забыл на своем столе тайный договор, заключенный им с Англией и Австрией и направленный против России.
Талейран на Венском конгрессе
(французская карикатура):
Наполеон, конечно, поспешил прислать Александру этот документ в надежде, что русский император, узнав о том, что Меттерних мечтал всадить ему в спину нож, поспешит порвать с австрийским предателем.
Но Александр, пригласив Меттерниха к себе, показал ему этот документ и бросил бумагу в камин. С этого часа они старались не ссориться друг с другом.
Всем известно, какие события отметила тогда бесстрастная Клио.
Александр вторично въехал в Париж. Этот въезд не был таким веселым, как первый, и русский император, обидевшись на непостоянство парижан, на сей раз не очень защищал город от притеснений и оскорблений разъяренных немцев.
А Наполеона увезли англичане на остров Святой Елены, чтобы он там на досуге диктовал свои мемуары."
Мне этот отрывок показался интересным.
Именно поэтому я его иллюстрировал, хорошо или плохо, судить вам.
Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.
"Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда", -
представляется мне совершенно справедливой.
Но все познается в сравнении, поскольку среди своих современников на Венском конгрессе - европейских монархов и их первых министров, зачастую более значимых и влиятельных, чем сами монархи, русский император, роль которого в освобождении Европы от Наполеона достаточно велика, выглядел, наверное, самым порядочным, честным и даже либеральным человеком.
Просто напомню, что главный герой Отечественной войны 1812 года, М. И. Кутузов, бывший противником продолжения войны с наполеоновской Францией после изгнания ее войск из России в конце декабря 1812 г., в апреле 1813 года скончался в Германии, и командование армией, в том числе войсками союзников, взял на себя Александрдр. Да были и поражения: под Дрезденом и Бауцене, но были и победы: под Кульмом и в особенности в Лейпцигской "битве народов". И не случайно, льстившие русскому императору союзники называли его "Агамемноном новой Илиады". Да и было за что, именно русский царь возглавил союзные войска вошедшие в Париж 18 марта 1814 года.
Впрочем, вернемся к Венскому конгрессу.
Вот как писал о нем и о его участниках Г. И. Чулков, мастер литературного психологического портрета российских императоров XIX века (думаю, что апологетам Александра I, к которым я никак не принадлежу, этот небольшой отрывок из книги "Императоры", впервые изданной в 1927 году, должен понравится).
Георгий Иванович ЧУЛКОВ.
"ИМПЕРАТОРЫ: Психологические портреты".
АЛЕКСАНДР I.
"Венский конгресс, длившийся несколько месяцев, не представлял собою политического конгресса в точном смысле этого слова.
Все дела решались на балах, раутах, маскарадах, а иногда в дамских салонах и даже в будуарах сомнительных прелестниц.
Бал у князя Меттерниха во время Венского конгресса
(рисунок Иосифа Эмануэля Вайзера):
Французская карикатура на Венский конгресс.
в центре Александр I:
Если выдающиеся деятели эпохи были столь безнравственны, как Меттерних и Талейран,
Клеменс Венцель Лотар фон Меттерних-Виннебург-Бельштейн -
министр иностранных дел Австрийской империи в 1809 - 1848 гг.:
Шарль-Морис де Талейран-Перигор - министр иностранных дел Франции
и во времена республики, и при Наполеоне, и при Людовике XVIII:
то что сказать о прочих ничтожествах "более или менее коронованных", как выразился впоследстии по другому поводу поэт Тютчев.
Здесь были собраны титулованные монстры со всех концов Европы. Веселились и развратничали с увлечением людей, давно лишенных возможности предаваться обычным для них наслаждениям.
Еще бы! Наполеон своей бесцеремонной рукой солдата так беспощадно сбивал короны с этих когда-то самоуверенных голов. Все эти короли и герцоги, испуганные революцией, так долго дрожали потом в страхе перед первым консулом, а потом странным императором, вовсе не похожим на людей голубой крови. И вот теперь они облегченно вздохнули. Народы безмолвствовали, а привилегированные, мечтая о восстановлении феодально-дворянского порядка, торопливо делили наследство Бонапарта. Этому помогали миллионные взятки, которые брали министры и дипломаты у менее ловких герцогов и королей.
Труднее всего было уладить дело с Польшей.
Александр настаивал на присоединении к России Варшавского герцогства с самостоятельной конституцией. Ему не удалось, однако, объединить все польские земли под своей короной. Австрия и Пруссия оставили за собой: первая - Галицию, вторая - Познань.
Было и другое затруднение.
Все государи восстали против наделения Царства Польского особой конституцией. Это было бы дурным примером для порабощенных наций. Но Александр в этом пункте был непоколебим.
В результате Россия, более прочих держав пострадавшая от войны, получила наименьшее вознаграждение. Австрия получила территорию с 10 миллионами населения, Пруссия - с 5-миллионным населением, а Россия приобрела 3 миллиона новых граждан, к тому же весьма сомнительных в отношении их государственной полезности.
Но весь этот дележ алчных победителей мог вовсе не состояться.
Карту Европы чуть было не пришлось перекраивать на новый лад.
В самый разгар политического и нравственного разврата получено было в Вене потрясающее известие. Наполеон покинул Эльбу и высадился с горстью храбрецов на южном берегу Франции.
Надо представить себе при этом известии героев тогдашней Вены. Что было написано на их физиономиях? Тут ведь были не только Гамлеты и Макбеты...
Тут были и комические персонажи: какой-нибудь король вюртембергский, у которого живот спускался складками до самых колен; или гессенский курфюрст, наводивший на всех ужас не только язвами на своем лице, но и чудовищными своими пороками; или датский король, с типичной наружностью альбиноса, смешивший венское общество своими провинциальными манерами...
Король вюртенбергский Фридрих I, весивший более 200 кг,
что не удалось скыть даже на его парадном портрете:
Курфюрст гессенский Вильгельм I,
у которого было 22 ребенка от его многочисленных любовниц:
На лицах всех этих коронованных каботэнов был написан смешной страх. Как будто наследники, только что закопавшие в могилу богача, увидели, что земля раскрылась, и вылез из гроба мертвец и грозит им своей костлявой рукой.
Александру, которому надоели все эти вырождающиеся титулованные особы, ухаживал в это время за хорошенькими венками и, нарушая демонстративно этикет, вел себя непринужденно, как будто он частный человек, а не самый могущественный из государей Европы.
И вдруг весть о том, что раздался клич Бонапарта: "Солдаты! Орел с национальным знаменем плетит от одной колокольни к другой, до башен Нотр-Дам в Париже":
Испуганный Меттерних, уже несколько недель делающий вид, что он не замечает царя, прибежал теперь к нему, забыв прелести герцогини Саган.
Доротея Саган, любовница Талейрана,
в которую был влюблен Метерних:
Страх перед неистовым корсиканцем опять всех объединил, и соперники опять стали союзниками.
Людовик XVIII, который еще недавно чванился перед посадившим его на трон Александром и дулся на него за то, что он, самодержец в своей собственной стране, заставил его, Бурбона, подписать "хартию вольностей", теперь позорно бежал из Тюильри, узнав о том, что Наполеон идет на Париж, и армия встречает его с восторгом.
Людовик XVIII:
Впопыхах этот помазанник забыл на своем столе тайный договор, заключенный им с Англией и Австрией и направленный против России.
Талейран на Венском конгрессе
(французская карикатура):
Наполеон, конечно, поспешил прислать Александру этот документ в надежде, что русский император, узнав о том, что Меттерних мечтал всадить ему в спину нож, поспешит порвать с австрийским предателем.
Но Александр, пригласив Меттерниха к себе, показал ему этот документ и бросил бумагу в камин. С этого часа они старались не ссориться друг с другом.
Всем известно, какие события отметила тогда бесстрастная Клио.
Александр вторично въехал в Париж. Этот въезд не был таким веселым, как первый, и русский император, обидевшись на непостоянство парижан, на сей раз не очень защищал город от притеснений и оскорблений разъяренных немцев.
А Наполеона увезли англичане на остров Святой Елены, чтобы он там на досуге диктовал свои мемуары."
Мне этот отрывок показался интересным.
Именно поэтому я его иллюстрировал, хорошо или плохо, судить вам.
Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.