ВОЗМОЖНА ЛИ РЕСТАВРАЦИЯ МОНАРХИИ В РОССИИ? (Часть 4)
ЧАСТЬ 4.
КНЯЖЕСКАЯ ВЛАСТЬ НА РУСИ НАКАНУНЕ БАТЫЕВА НАШЕСТВИЯ
ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД
(Продолжение. Введение, части 1, 2 и 3 можно найти по тэгу "монархизм")
История средневекового Новгородского княжества, за которым в отечественной историографии прочно закрепилось наименование "Новгородская феодальная республика" (или "боярская республика", что несколько точнее; я бы даже настаивал на термине "олигархическая республика") - явление уникальное не только в российском, но и общеевропейском масштабе.
И дело даже не в республиканском устройстве Новгорода. Нетипичное для средневековья, оно все же имело место, например, в Генуэзской и Венецианской республиках, которые были таковыми не только фактически (как Новгород с 1136 по 1478 г.), но и формально (венецианский дож все-таки был выборным лицом и ему не принадлежал монархический титул), да и имели они намного больший период существования (та же Венеция - вплоть до конца XVIII века).
Дело в другом, а именно в том, что новгородцы, гордясь своим "народовластием", все же даже во времена "Господина Великого Новгорода" продолжали исповедовать принцип власти, который иначе как монархическим назвать трудно.
Поклонникам псевдонаучных измышлений в духе Фоменко - Носовского дальше читать не рекомендуется!!!
Да это и вполне объяснимо.
Если доверять сообщениям летописных источников (а все попытки антинорманистов их опровергнуть еще менее научны, чем агрументы сторонников современного норманизма в защиту их относительной достоверности), идея необходимости монархического правления была присуща новгородцам еще с середины IX века. Помните летописную легенду о призвании варягов из "ПВЛ", относящуюся к 862 году?
"В лето 6370. Изъгнаша варяги за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в нихъ правды, и въста родъ на родъ, и быша в них усобице, и воевати почаша семи на ся. И реша сами в себе: "Поищем собе князя, иже бы володелъ нами и судилъ по праву"... Реша русь, чюдь, словени, и кривичи, и вси: "Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нетъ. Да поидите княжить и володети нами".
"Призвание варягов"
Картина В. М. Васнецова
Основные возражения антинорманистов относятся прежде всего к тому, что конунг Рюрик имел скандинавское происхождение, сам факт реального существования этого князя всерьез ими не отвергается (в отличие от мифологических его братьев Синеуса и Трувора, в чем, антинорманисты, по моему мнению, совершенно правы).
Но для темы нашего исследования этническое происхождение Рюрика не имеет никакого значения (в конце концов, Вильгельм Завоеватель, создвавший объединенное Английское королевство в XI веке, тоже не был этническим британцем, а норманном, викингом или, если по-русски - варягом, что обозначает скорее не национальность, а род деятельности. И это почему-то в Англии никого не смущает).
Думаю, если договориться с антинорманистами о том, что Рюрик был внуком легендарного новгородского старейшины Гостомысла, то есть, хотя бы наполовину славянином, этот вопрос вообще будет снят с повестки дня (впрочем, вызывает сомнение не только реальность существования Гостомысла, но неясна и его этническая принадлежность. А вдруг он был не ильменским словенином или кривичем, а каким-нибудь чудином или мерянином - финно-угром? Как тогда быть?).
Но это мы несколько отвлеклись от темы.
Чтобы вернуться к ней, еще раз напомню основной посыл: стремление к монархическому правлению у новгородцев наблюдалось на всем протяжении истории средневекового Новгорода, в том числе и в те времена, когда он являлся фактической республикой.
Новгородцы в 882 году поддержали экспансионистские стремления своего правителя - князя Олега по захвату всего Днепровского торгового пути, в то время игравшего огромную роль:
"В лето 6390. Поиде Олегъ, поимъ воя многи, варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи, и приде к Смоленьску съ кривичи, и прия градъ, и посади мужи своя, оттуда поиде внизъ, и взя Любець, посади мужи своя. И придоста къ горам киевьскимъ... И седе Олегъ княжа в Киеве..."
Захват Олегом Киева
(миниатюры Радзивилловской летописи)
Понятно, что новгородцы, то есть, прежде всего их правящая верхушка, рассчитывали на дополнительные прибыли от возможности контролировать весь "путь из варяг в греки", ключевыми пунктами которого являлись Новгород, Смоленск и Киев. Но и то, что Олег, использовав их военную силу, по сути их обманул, сделав своей новой столицей Киев и обложив тех же новгородцев данью ("Се же Олегъ нача города ставити, и устави дани словеномъ, кривичемъ и мери, и устави дань даяти от Новагорода гривенъ 300 на лето..."), не вызвало их особенного возмущения, как и возмущения населения захваченных Олегом городов и подчиненных им племен. По крайней мере, таких фактов в исторических источниках не обнаружено.
И это понятно, поскольку уже в то время - в начале Х века абсолютному большинству населения будущего Древнерусского государства стало понятно, что сильная единоличная власть монарха, как бы он ни назывался, гораздо в большей степени гарантирует спокойную и безопасную жизнь, чем подчинение слабым племенным вождям и князькам, которые ничего подобного гарантировать на сколько-нибудь длительный период времени не могут, как бы к этому не стремились.
Оказавшиеся в политическом и экономическом подчинении от Киева новгородцы, несмотря на то, что их город был и крупнее, и богаче новой столицы, этому практически безропотно подчинились и на протяжении полутора веков не сомневались в правильности существующего порядка. Тем более, что в Киевской Руси Новгород, даже находясь в подчиненном Киеву положении, продолжал играть зачастую главную роль не только в экономике раннефеодального государства, но и в определении того, кто будет являться главным князем на Руси.
Так, новгородцы поддержали свего князя Владимира Святославича в его междоусобной борьбе с братом - великим киевским князем Ярополком в 972 - 980 годах.
В очередной междоусобице южных русских князей, развернувшейся после смерти князя Владимира Святославича в 1015 - 1019 годах между его наследниками, новгородцы опять-таки безоговорочно выступили на строне своего князя - Ярослава Владимировича ("Мудрого"), обеспечив ему победу над соперниками-братьями.
О том, кто был прав с точки зрения "лествичного права", да и с точки зрения обычной морали, если моральные принципы вообще имеют хоть какое-то значение в политической борьбе, в этой междоусобице, я распространяться не стану (читайте по этому поводу книги И. Н. Данилевского).
Важно в данном случае другое: новгородцы последовательно выступали за монархический принцип правления. А то, что они поддерживали в междоусобной борьбе своего кандидата на киевский престол, это вполне естественно.
Если кто-то полагает, что оказывая поддержу сначала Владимиру, а потом Ярославу, они надеялись на возвращение Новгороду столичного статуса, то я могу им сказать, что не нужно считать новгородцев настолько наивными, наступающими на одни и те же грабли в течение целого века. Надежды на это они, вероятнее всего, не испытывали.
Им было важнее другое - а именно: прочность власти монарха в виде князя, независимо от того, где именно он правит в едином государстве. А также то, чтобы поставленные этим князем наместники (посадник или один из сыновей киевского князя, это не так уж и важно) правили ими по справедливости.
Ситуация изменилась тогда, когда власть киевского князя потеряла свое значение как гарант стабильности в связи с фактическим распадом Древнерусского государства на отдельные фактически независимые княжества, тем более постоянно воюющие между собой (решения Любечского княжеского съезда 1097 года, созванного по инициативе Владимира Всеволодовича Мономаха, который имел главной целью прекращение бесконечных междоусобиц, эти междоусобицы не прекратили, да и не могли их прекратить, но юридически закрепили тот факт, что единое Древнерусское государство прекратило свое существование: "каждый да держит отчину свою").
В отличие от других русских княжеств Новгород не был ничьей отчиной, напрямую подчиняясь великому киевскому князю, власть которого стремительно уменьшалась, превращаясь уже к концу XI века в ничтожную и чисто формальную. Даже странно, что новгородцы продолжали признавать власть наместников из Киева всю первую четверть XII века. Их терпение кончилось в 1126 году, когда они получили право избирать посадника, говоря современным языком, главу исполнительной власти, на горродском вече, и особенно в 1136 году, когда из Новгорода был изгнан последний назначенный извне князь Всеволод Мстиславич, в результате чего в Новгороде установилась фактически республиканская форма правления.
Казалось бы, новгородцы, получив в 1136 году полную самостоятельность, могли бы вообще обойтись без князя.
Органы управления городом уже сформировались: городское вече, избираемые на нем посадник, тысяцкий и даже епископ (впоследствии, архиепископ), имеющий кроме духовной власти значительные светские полномочия (новгородская казна, к примеру, контролировалась именно им). Местное самоуправление в виде уличанских и кончанских вечевых собраний, старосты которых вместе с остальными представителями "господы" (то есть, преимущественно наиболее состоятельными боярами) входили в Совет господ Господина Великого Новгорода.
О том, что большинство населения Новгородской республики не имело почти никакой возможности повлиять на потитику этой "феодальной демократии", может быть отдельный разговор. Реальная власть все-равно принадлежала представителям самых богатых и поэтому наиболее влиятельных боярских семей (Анцифировичей, Авиновых, Борецких и др.), которые проводили политику в своих интересах, не слишком согласуя ее с интересами новгородских городских низов - простых ремесленников и торговцев, свободных людей, имеющих право участвовать в вече, что им, как правило, не приносило никакого позитивного результата.
Однако без князя Новгород обойтись все-равно не смог.
И пусть после восстания 1136 года власть князя была существенно ограничена, он нужен был новгородцам не только как военный предводитель, возглавляющий новгородское ополчение в случае военной угрозы (в конце концов, с этим могли бы справиться посадник и тысяцкий, в чьи обязанности входила среди прочего и задача обеспечения военной безопасности Новгородской земли).
Князь был нужен Новгороду, как я думаю, прежде всего в качестве символа государственной суверенности фактической республики, а формально, всё равно, княжества. Поскольку при всем своем республиканизме, новгородцы, по крайней мере, в большинстве своем, и это не могла не чувствовать правящая боярская олигархическая верхушка, оставались стойкими приверженцами монархического принципа правления.
Сам факт того, что чаще всего новгородцы приглашали к себе на княжение наиболее сильных князей из русских княжеств, говорит о многом. Как и то, что во время владычества над Русью золотоордынских ханов, новгородскими князьями являлись князья владимирские, а впоследствие, в результате усиления Московского княжества - князья московские.
Реально существовавшее противоречие между новгородской "господой", стремившейся к сохранинию независимости (а в политической обстановке второй половины XV века, подчинению Литве) и большинством новгородцев, уставших от постоянных боярских интриг и всевластия боярского олигархата, и жаждавших прочной власти монарха (и уж лучше православного, нежели католика) ярче всего показало себя в событиях 1471 (сражение на р. Шелонь) и 1478 годов, в результате которых была ликвидирована и новгородская независимость, и республиканское устройство Новгорода.
После включения новгородских земель в состав к тому времени уже монархического государства, оставался еще один республиканский анклав в виде Псковской республики, некогда "пригорода" Новгорода, скопировавшего его политическое устройство. Псковские земли будут включены в состав Российского государства несколько позже, в 1510 году.
Но не кажется ли вам весьма примечательным, что именно псковский монах-книжник Филофей сформулировал совершенно монархическую по своему содержанию и сущности теорию, известную как "Москва - третий Рим"?
Впрочем, я несколько залез вперед.
Вопрос о роли РПЦ в XIV - XV веках, а также в дальнейшем, будет обязательно рассмотрен в отдельной части данной статьи, поскольку эта роль очень важна и игнорировать её просто невозможно.
Пока же вернемся к Новгороду.
Столь быстрое присоединение новгородских земель к Московскому княжеству в то время, когда оно само ещё формально находилось в зависимом положении от Орды, объясняется прежде всего двумя главными факторами: с одной стороны, слабостью Новгородской республики, не имеющей возможности дальнейшего государственного развития под властью олигархических боярских кланов, а с другой стороны, исторической тягой большинства новгородского населения к сильной и уверенной в себе и своих действиях власти монарха, что и было продемонстрированно великим московским князем Иваном III в процессе присоединения к своим и без того уже обширным владениям Новгорода.
На этой современной картине, как вы можете видеть,
изображено "унижение" новгородской демократии:
коварные захватчики "московиты" увозят из Новгорода символ его независимости -
вечевой колокол, а перед ним в окружении московских дружинников скорбно шествуют
"руководители новгородской республики".
Вот только среди них одни бояре (а женщина в центре картины -
наверняка, пролитовски настроенная посадница Марфа Борецкая).
Эта картина, разумеется, не исторический источник,
но достаточно интересна по своей композиции.
Обратите внимание, с какой ненавистью смотрит на конвоируемых
женщина в красном платке в правой части картины.
Увы, мне постоянно приходится забегать вперед, опережая хронологическую последовательность исторических событий.
Но иногда без этого не обойтись, иначе будет не совсем понятен общий смысл всего исследования.
Но в следующей - 5-й части я планирую вернуться назад - в XIII - XIV века нашей истории, чтобы рассмотреть, как повлияло на сущность княжеской власти владычество над Русью Золотой Орды.
Таким образом, продолжение следует...
Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.