Екатерина II и ее фаворит Александр Дмитриев-Мамонов
Когда Екатерина завела себе милого юношу по имени Сашенька Дмитриев-Мамонов, ей было всего 57 лет.
Ему было уже 28.
Первое время Дмитриев-Мамонов не играл видной роли, но в 1787 году Екатерина взяла его с собой в путешествие в Крым.
Благодаря жалованиям императрицы он стал обладателем одного из крупнейших в России состояний (в числе подарков получил в 1788 году орден Святого Александра Невского с бриллиантами стоимостью 30 тысяч рублей, и бриллиантовые аксельбанты стоимостью около 50 тысяч рублей). Доходы с поместий достигали 63 тысяч рублей в год, а различные выплаты по званиям и должностям превышали 200 тысяч в год.
Екатерине тем временем исполнилось шестьдесят.
При императорском дворе в то время крутилась одна девица, Дарья Щербатова.
Девочка-сирота была взята Екатериной во дворец и воспитывалась на половине фрейлин, потом, когда повзрослела, получила фрейлинскую должность.
Сашенька тем временем стал привередлив, как содержанка, отказов не переносил, бриллиантовых орденов требовал сам. Однажды, не получив на именины орден Александра Невского, сказался больным, заперся в комнате и не удастаивал императрицу своим вниманием несколько дней.
Орден Александра Невского
(высшая военная награда Российской империи):
Пожилую возлюбленную соизволил простить только когда она сняла орден с Николая Салтыкова, подвернувшегося ей под руку, и послала награду Дмитриеву-Мамонову.
Портрет работы Николая Аргунова:
С Дмитриевым-Мамоновым у Дарьи Щербатовой начался роман. Встречались они тайно.
Екатерине к этому моменту видимо доложили о беременности фрейлины Щербатовой. Поэтому она написала фавориту письмо: мол, так и так, понимаю, что нашим отношениям конец. Я выбрала тебе невесту - дочь Якова Брюса, хорошая девушка. На следующей неделе вызову ее ко двору.
У Дмитриева-Мамонова все-таки хватило храбрости написать в ответном письме, что никакой Брюс ему не надо, а вот есть некая княжна Щербатова, "которую ему очень хорошо рекомендовали", вот можно ее. И закончил письмо Екатерине словами "Я целую ваши ручки и ножки и сам не вижу того, что пишу".
И как поступила Екатерина Великая?
«…Перед вечерним выходом сама её величество изволила обручить графа А. М. Мамонова с княжной Щербатовой; они, стоя на коленях, просили прощения и прощены». Жениху пожалованы подарки (2250 душ крепостных и 100 тысяч рублей) и приказано на другой же день после свадьбы 12 июля выехать из Петербурга.
Молодожены уехали в Москву. В последующие годы несчастный Дмитриев-Мамонов, глядя на бриллиантовый дождь, сыпавшийся на его преемника, дико завидовал и скучал. Жена быстро стала ему не интересна - супружеское сожительство это вам не тайные свидания, никакой романтики. Тем более, что она родила 4 детей (один выжил), а это всегда дурно влияет на внешность и характер женщины - главное, чем Щербатова превосходила императрицу.
Екатерина II на картине В. Л. Боровиковского (1794 г.):
Сашенька неоднократно обращался к Екатерине II с просьбой разрешить ему вернуться в Петербург. Современник писал о нем: «Он был ни тем, ни сем, и ничем-либо вообще; у него было лишь одно развлечение - изводить свою жену, которую он без конца обвинял в том, что она является виновницей его полного ничтожества». В конце концов супруги разъехались.
А Екатерина завела себе нового фаворита - 22-летнего красавчика Платона Зубова, который в своей никчемности мало чем отличался от своего предшественника.
Небольшое добавление.
Впрочем, хорошо известно, что престарелой императрице новых любовников, каждый из которых был моложе своего предшественника, поставлял ни кто иной как, наверное, единственный из ее фаворитов, отличавшийся государственным умом, Григорий Александрович Потемкин, который даже перестав ее любовником, остался, по ее собственному выражению, "правой рукой" в вопросах управления огромной империей.
Недаром, на памятнике "1000-летия России" в Новгороде, в отличие от остальных екатерининских фаворитов, ему нашлось заслуженное место:
Ну а остальных фаворитов Екатерины (за исключением разве что Григория Орлова, да и то, с некоторыми оговорками), вполне можно сравнить с собачкой, изображенной у ног императрицы на картине Боровиковского.
Выделенное курсивом и подборка иллюстраций: Сергей Воробьев.
Основной текст отсюда: Отель «У погибшего историка»
Ему было уже 28.
Первое время Дмитриев-Мамонов не играл видной роли, но в 1787 году Екатерина взяла его с собой в путешествие в Крым.
Благодаря жалованиям императрицы он стал обладателем одного из крупнейших в России состояний (в числе подарков получил в 1788 году орден Святого Александра Невского с бриллиантами стоимостью 30 тысяч рублей, и бриллиантовые аксельбанты стоимостью около 50 тысяч рублей). Доходы с поместий достигали 63 тысяч рублей в год, а различные выплаты по званиям и должностям превышали 200 тысяч в год.
Екатерине тем временем исполнилось шестьдесят.
При императорском дворе в то время крутилась одна девица, Дарья Щербатова.
Девочка-сирота была взята Екатериной во дворец и воспитывалась на половине фрейлин, потом, когда повзрослела, получила фрейлинскую должность.
Сашенька тем временем стал привередлив, как содержанка, отказов не переносил, бриллиантовых орденов требовал сам. Однажды, не получив на именины орден Александра Невского, сказался больным, заперся в комнате и не удастаивал императрицу своим вниманием несколько дней.
Орден Александра Невского
(высшая военная награда Российской империи):
Пожилую возлюбленную соизволил простить только когда она сняла орден с Николая Салтыкова, подвернувшегося ей под руку, и послала награду Дмитриеву-Мамонову.
Портрет работы Николая Аргунова:
С Дмитриевым-Мамоновым у Дарьи Щербатовой начался роман. Встречались они тайно.
Екатерине к этому моменту видимо доложили о беременности фрейлины Щербатовой. Поэтому она написала фавориту письмо: мол, так и так, понимаю, что нашим отношениям конец. Я выбрала тебе невесту - дочь Якова Брюса, хорошая девушка. На следующей неделе вызову ее ко двору.
У Дмитриева-Мамонова все-таки хватило храбрости написать в ответном письме, что никакой Брюс ему не надо, а вот есть некая княжна Щербатова, "которую ему очень хорошо рекомендовали", вот можно ее. И закончил письмо Екатерине словами "Я целую ваши ручки и ножки и сам не вижу того, что пишу".
И как поступила Екатерина Великая?
«…Перед вечерним выходом сама её величество изволила обручить графа А. М. Мамонова с княжной Щербатовой; они, стоя на коленях, просили прощения и прощены». Жениху пожалованы подарки (2250 душ крепостных и 100 тысяч рублей) и приказано на другой же день после свадьбы 12 июля выехать из Петербурга.
Молодожены уехали в Москву. В последующие годы несчастный Дмитриев-Мамонов, глядя на бриллиантовый дождь, сыпавшийся на его преемника, дико завидовал и скучал. Жена быстро стала ему не интересна - супружеское сожительство это вам не тайные свидания, никакой романтики. Тем более, что она родила 4 детей (один выжил), а это всегда дурно влияет на внешность и характер женщины - главное, чем Щербатова превосходила императрицу.
Екатерина II на картине В. Л. Боровиковского (1794 г.):
Сашенька неоднократно обращался к Екатерине II с просьбой разрешить ему вернуться в Петербург. Современник писал о нем: «Он был ни тем, ни сем, и ничем-либо вообще; у него было лишь одно развлечение - изводить свою жену, которую он без конца обвинял в том, что она является виновницей его полного ничтожества». В конце концов супруги разъехались.
А Екатерина завела себе нового фаворита - 22-летнего красавчика Платона Зубова, который в своей никчемности мало чем отличался от своего предшественника.
Небольшое добавление.
Впрочем, хорошо известно, что престарелой императрице новых любовников, каждый из которых был моложе своего предшественника, поставлял ни кто иной как, наверное, единственный из ее фаворитов, отличавшийся государственным умом, Григорий Александрович Потемкин, который даже перестав ее любовником, остался, по ее собственному выражению, "правой рукой" в вопросах управления огромной империей.
Недаром, на памятнике "1000-летия России" в Новгороде, в отличие от остальных екатерининских фаворитов, ему нашлось заслуженное место:
Ну а остальных фаворитов Екатерины (за исключением разве что Григория Орлова, да и то, с некоторыми оговорками), вполне можно сравнить с собачкой, изображенной у ног императрицы на картине Боровиковского.
Выделенное курсивом и подборка иллюстраций: Сергей Воробьев.
Основной текст отсюда: Отель «У погибшего историка»