Портрет Ульрики-Элеоноры (и анекдот-притча о художниках в качестве бонуса)
Это портрет сестры шведского короля Карла XII, того самого, который воевал против России в Северной войне 1700 - 1721 гг. (впрочем, до конца войны он не дожил и корона перешла его сестре Ульрике-Элеоноре).
По этому поводу вспомнился "бородатый" анекдот (впрочем, он настолько старый, что возможно его уже давно забыли).
Впрочем, этот анекдот можно считать и притчей. Ну а определенные параллели с нашим временем, я думаю, вы и сами проведете.
АНЕКДОТ-ПРИТЧА
Монарх одного из могущественных государств, всю жизнь проведший в многочисленных воинах и потерявший в них правую ногу и правый глаз, решил запечатлеть себя для потомков на парадном портрете.
Для этого ко двору короля были приглашены три художника: романтист, реалист и соцреалист. Их предупредили, что если королю портрет не понравится, то их ожидает страшная казнь (король был, что не удивительно, жестоким тираном), а если понравится, то их ожидает награда, о которой они и мечтать не могли.
Первым из художников предложил королю свою картину представитель романтического направления в живописи. На ней великий монарх был изображен сущим красавцем лет на 20, а то и 30 моложе, чем в реальности, причем о двух ногах и с двумя глазами.
"Все это очень красиво, - спокойно сказал король и взглянул на художника-романтиста своим единственным глазом так, что даже у придворных, хорошо знавших суровый нрав своего государя, по спинам заструился холодный пот. - Но разве ты не видишь, что на твоем портрете я совершенно не похож на себя? И если показать этот портрет моим верным подданным, то они будут надо мной смеяться! Ты что, этого хочешь?!!!"
Два королевских стражника тут же подхватили несчастного художника-романтиста под руки, и поскольку от страха перед неизбежным наказанием он сам уже идти не мог, поволокли его по направлению к застенку, где палач, настоящий профессионал, обожающий свою работу как и все настоящие профессионалы, со зловещей улыбкой натачивал огромный топор.
Художник-реалист всегда считал, что истинное искусство должно отображать действительность таковой, какая она есть, ибо правда всегда превыше всего, а преукрашивать что-либо или кого-либо - это недостойно настоящего художника. Поэтому он изобразил короля каким он и был: одногогим и одноглазым, с большой бородавкой на носу, кровавым, уродливым шрамом на щеке и отвратительными гнойниками по всему лицу. При этом, гнойники были выписаны особенно тщательно, а пустая глазница короля на его портрете была обрамлена чириями. Поскольку от некогда роскошной шевелюры монарха уже ничего не осталось, художник особенно подчеркнул королевскую лысину, его бугристый череп и жалкие остатки волос, свисавших седыми прядями за оттопыренными ушами, делающими коронованную особу похожей на престарелого комедианта.
Король долго смотрел на свой портрет, представленный художником-реалистом, потом отошел к зеркалу, в которое также долго всматривался. Затем его лицо исказила злая гримаса, ничего хорошего не предвещавшая ни художнику, ни тем придворным, кто присутствовал при демонстрации этого портрета.
"Так, так, так..., - медленно и размеренно произнес король. - Значит ты хочешь, чтобы я в памяти своих потомков и потомков моих подданных остался жутким уродом?!!!".
При этих словах короля те придворные, что стояли вблизи дверей, стараясь незаметно выскользнуть из парадного зала, что им не удалось сделать, так как королевские стражники преградили им выход, сомкнув чуть ли не перед их носами свои алебарды.
Художник-реалист старался сохранять спокойствие, и нужно заметить, что это у него неплохо получалось. Его страх и волнение выдавали только слегка дрожащие руки (впрочем, это, возможно, было следствием чрезмерного увлечения абсентом) и капли пота на его лбу (в зале было совсем не жарко, скорее холодно, а два разожженных камина по обеим сторонам от королевского трона согревали только самого короля и двух церемониальных стражников, которые в своих длинных кафтанах и огромных шапках, сшитых из медвежьих шкур, ожидали только одного - когда же их наконец сменят).
"Ваше величество, - не до конца преодолев волнение начал говорить художник-реалист, - я изобразил вас именно таким, каким вы должны остаться в памяти потомков - великим воином, израненным в битвах во имя величия нашей страны. Потерянные вами глаз и нога - это не что иное, как зримые свидетельства ваших подвигов во имя величия нашего Отечества. Я надеялся, что вы это оцените и...".
"Хватит! - прервал художника король, привстав со своего трона. - В войнах, которые я вел, многие потеряли свои конечности! Но я - король!!! А ты изобразил меня простым калекой!!! Уведите его, - отдал он приказание своим стражникам. - И этих трусов, которые попытались спрятаться от моего праведного гнева, тоже уведите с глаз моих. Пусть их постигнет то же наказание, что и этого художника-правдолюбца!"
К четырем придворным тут же кинулись стражники и поволокли их в камеру пыток. А художник, плюнув на пол перед королевским троном, оттолкнул от себя "провожатых", на последок дерзко взглянув в единственный глаз короля, и на заклание пошел сам.
Палач, на топоре которого еще были видны кровавые пятна, оставшиеся после казни художника-романтиста (его обезглавленное тело было бесцеремонно отодвинуто в угол застенка, а отрубленная готова с почему-то широко раскрытыми глазами и искривившемся от ужаса ртом, в уголке кторого застыла капля крови, валялась подобно качану капусты рядом с плахой), размял руки, но увидев, что к нему ведут не только художника, но и шестерых придворных, двое из которых были графами, а остальные баронами, несколько растерялся.
Впрочем его растерянность быстро прошла. "Этих шестерых киньте в пыточную, я с ними потом разберусь, - приказал он своим подручным, - А художника давайте сюда!"
Через несколько секунд голова художника-реалиста присоединилась к голове романтического живописца.
Обозлившийся король приказал привести третьего художника, известного своими парадными портретами в стиле соцреализма. Это художник вошел не один, его огромную картину внесли четверо помощников.
На картине был изображен король верхом на коне. Вздыбленные передние ноги коня символизировали стремление короля к новым завоеваниям, его (коня) оскаленные зубы должны были подчеркнуть нетерпимость к повершенным врагам. А сам великий правитель восседал на коне (естественно воронной масти) в профиль: таким образом, что никому не были видны ни отсутствие его правого глаза, ни обрубок его правой ноги. Королевская лысина была прикрыта широкополой шляпой из под которой вились кудри роскошного парика.
Некоторое время король молчал, рассматривая картину художника-соцреалиста во всех подробностях. Ему не мешали ни стоны придворных, которых посадили на кол, ни перешептывания оставшихся в зале царедворцев, с ужасом ожидавших своей участи.
Он оценивал свое изображение, на котором была самая что ни на есть правда, какой он себе ее представлял.
Художник-соцреалист, зная, что его творчество никак не может не понравится королю (для него это был уже далеко не первый заказ), был совершенно спокоен.
"Именно такие художники мне и требуются! - неожиданно и громко заявил король. - Теперь он станет моим главным министром! А кто с эти не согласен, того на кол посажу!!!"
Придворные покорно склонили свои головы перед новым премьер-министром: "Как скажете, ваше величество!".
Еще один бонус: портреты женщин из династии Шварценбергов из замка в Ческом Крумлове (вырождение налицо):
Вспомнил старый анекдот, переработал его и рассказал вам как рассказ-притчу Сергей Воробьев.
Благодарю за внимание.
По этому поводу вспомнился "бородатый" анекдот (впрочем, он настолько старый, что возможно его уже давно забыли).
Впрочем, этот анекдот можно считать и притчей. Ну а определенные параллели с нашим временем, я думаю, вы и сами проведете.
АНЕКДОТ-ПРИТЧА
Монарх одного из могущественных государств, всю жизнь проведший в многочисленных воинах и потерявший в них правую ногу и правый глаз, решил запечатлеть себя для потомков на парадном портрете.
Для этого ко двору короля были приглашены три художника: романтист, реалист и соцреалист. Их предупредили, что если королю портрет не понравится, то их ожидает страшная казнь (король был, что не удивительно, жестоким тираном), а если понравится, то их ожидает награда, о которой они и мечтать не могли.
Первым из художников предложил королю свою картину представитель романтического направления в живописи. На ней великий монарх был изображен сущим красавцем лет на 20, а то и 30 моложе, чем в реальности, причем о двух ногах и с двумя глазами.
"Все это очень красиво, - спокойно сказал король и взглянул на художника-романтиста своим единственным глазом так, что даже у придворных, хорошо знавших суровый нрав своего государя, по спинам заструился холодный пот. - Но разве ты не видишь, что на твоем портрете я совершенно не похож на себя? И если показать этот портрет моим верным подданным, то они будут надо мной смеяться! Ты что, этого хочешь?!!!"
Два королевских стражника тут же подхватили несчастного художника-романтиста под руки, и поскольку от страха перед неизбежным наказанием он сам уже идти не мог, поволокли его по направлению к застенку, где палач, настоящий профессионал, обожающий свою работу как и все настоящие профессионалы, со зловещей улыбкой натачивал огромный топор.
Художник-реалист всегда считал, что истинное искусство должно отображать действительность таковой, какая она есть, ибо правда всегда превыше всего, а преукрашивать что-либо или кого-либо - это недостойно настоящего художника. Поэтому он изобразил короля каким он и был: одногогим и одноглазым, с большой бородавкой на носу, кровавым, уродливым шрамом на щеке и отвратительными гнойниками по всему лицу. При этом, гнойники были выписаны особенно тщательно, а пустая глазница короля на его портрете была обрамлена чириями. Поскольку от некогда роскошной шевелюры монарха уже ничего не осталось, художник особенно подчеркнул королевскую лысину, его бугристый череп и жалкие остатки волос, свисавших седыми прядями за оттопыренными ушами, делающими коронованную особу похожей на престарелого комедианта.
Король долго смотрел на свой портрет, представленный художником-реалистом, потом отошел к зеркалу, в которое также долго всматривался. Затем его лицо исказила злая гримаса, ничего хорошего не предвещавшая ни художнику, ни тем придворным, кто присутствовал при демонстрации этого портрета.
"Так, так, так..., - медленно и размеренно произнес король. - Значит ты хочешь, чтобы я в памяти своих потомков и потомков моих подданных остался жутким уродом?!!!".
При этих словах короля те придворные, что стояли вблизи дверей, стараясь незаметно выскользнуть из парадного зала, что им не удалось сделать, так как королевские стражники преградили им выход, сомкнув чуть ли не перед их носами свои алебарды.
Художник-реалист старался сохранять спокойствие, и нужно заметить, что это у него неплохо получалось. Его страх и волнение выдавали только слегка дрожащие руки (впрочем, это, возможно, было следствием чрезмерного увлечения абсентом) и капли пота на его лбу (в зале было совсем не жарко, скорее холодно, а два разожженных камина по обеим сторонам от королевского трона согревали только самого короля и двух церемониальных стражников, которые в своих длинных кафтанах и огромных шапках, сшитых из медвежьих шкур, ожидали только одного - когда же их наконец сменят).
"Ваше величество, - не до конца преодолев волнение начал говорить художник-реалист, - я изобразил вас именно таким, каким вы должны остаться в памяти потомков - великим воином, израненным в битвах во имя величия нашей страны. Потерянные вами глаз и нога - это не что иное, как зримые свидетельства ваших подвигов во имя величия нашего Отечества. Я надеялся, что вы это оцените и...".
"Хватит! - прервал художника король, привстав со своего трона. - В войнах, которые я вел, многие потеряли свои конечности! Но я - король!!! А ты изобразил меня простым калекой!!! Уведите его, - отдал он приказание своим стражникам. - И этих трусов, которые попытались спрятаться от моего праведного гнева, тоже уведите с глаз моих. Пусть их постигнет то же наказание, что и этого художника-правдолюбца!"
К четырем придворным тут же кинулись стражники и поволокли их в камеру пыток. А художник, плюнув на пол перед королевским троном, оттолкнул от себя "провожатых", на последок дерзко взглянув в единственный глаз короля, и на заклание пошел сам.
Палач, на топоре которого еще были видны кровавые пятна, оставшиеся после казни художника-романтиста (его обезглавленное тело было бесцеремонно отодвинуто в угол застенка, а отрубленная готова с почему-то широко раскрытыми глазами и искривившемся от ужаса ртом, в уголке кторого застыла капля крови, валялась подобно качану капусты рядом с плахой), размял руки, но увидев, что к нему ведут не только художника, но и шестерых придворных, двое из которых были графами, а остальные баронами, несколько растерялся.
Впрочем его растерянность быстро прошла. "Этих шестерых киньте в пыточную, я с ними потом разберусь, - приказал он своим подручным, - А художника давайте сюда!"
Через несколько секунд голова художника-реалиста присоединилась к голове романтического живописца.
Обозлившийся король приказал привести третьего художника, известного своими парадными портретами в стиле соцреализма. Это художник вошел не один, его огромную картину внесли четверо помощников.
На картине был изображен король верхом на коне. Вздыбленные передние ноги коня символизировали стремление короля к новым завоеваниям, его (коня) оскаленные зубы должны были подчеркнуть нетерпимость к повершенным врагам. А сам великий правитель восседал на коне (естественно воронной масти) в профиль: таким образом, что никому не были видны ни отсутствие его правого глаза, ни обрубок его правой ноги. Королевская лысина была прикрыта широкополой шляпой из под которой вились кудри роскошного парика.
Некоторое время король молчал, рассматривая картину художника-соцреалиста во всех подробностях. Ему не мешали ни стоны придворных, которых посадили на кол, ни перешептывания оставшихся в зале царедворцев, с ужасом ожидавших своей участи.
Он оценивал свое изображение, на котором была самая что ни на есть правда, какой он себе ее представлял.
Художник-соцреалист, зная, что его творчество никак не может не понравится королю (для него это был уже далеко не первый заказ), был совершенно спокоен.
"Именно такие художники мне и требуются! - неожиданно и громко заявил король. - Теперь он станет моим главным министром! А кто с эти не согласен, того на кол посажу!!!"
Придворные покорно склонили свои головы перед новым премьер-министром: "Как скажете, ваше величество!".
Еще один бонус: портреты женщин из династии Шварценбергов из замка в Ческом Крумлове (вырождение налицо):
Вспомнил старый анекдот, переработал его и рассказал вам как рассказ-притчу Сергей Воробьев.
Благодарю за внимание.