Кто такой хороший человек с точки зрения Сталина? (Сталинские пометы на полях книг)
Можно спорить, был ли Сталин великим правителем, но вот великим читателем он, несомненно, был.
Его личная библиотека состояла из 20 000 книг, брошюр и альбомов - в основном по истории и теории социализма, по философии и экономическим проблемам, другим общественным дисциплинам, по военному делу…
Сталин ценил удачное слово и глубокую мысль.
Оригинал статьи на моем авторском сайте
Накануне XIX съезда партии (1952 г.) он вызвал к себе на дачу подающего надежды молодого партийного функционера Д.Т. Шепилова. Позже Шепилов вспоминал: «…На столе лежала груда книг, журналов и газет. Сталин молча прохаживался около стола, затем вдруг повернулся, подошел довольно близко ко мне, посмотрел прямо в глаза и спросил: "Вы любите читать художественную литературу? Сколько в день можете прочитать страниц, никогда не считали?" Я опешил - никогда не ожидал такого вопроса. Сталин улыбнулся и сам ответил на поставленный вопрос: "Нам ежедневно приходится сталкиваться с самыми различными проблемами, и мы должны быть готовы правильно их решать. А чтобы правильно решать, надо много читать, в том числе художественную литературу. Вот, например, Владимир Ильич читал в день по 600 страниц и мне советовал. Я стараюсь читать четыреста, и вам советую. Наша работа этого настоятельно требует"».
О такого рода похвальбе вождя, характерной для любознательных, но малообразованных людей, вспоминают многие. Другим он называл цифру в 500 страниц.
Возможно, преувеличивал, но, видимо, не намного.
На полях работ Маркса и Ленина Сталин не делал критических замечаний. Только на обложке ленинской книги «Государство и революция» написал: «Теория изживания (государства) есть гиблая теория!». А вот при чтении работ Энгельса Сталин был менее почтителен, мог пренебрежительно черкнуть на полях: «Нет, это неверно». На полях книг Каутского и вовсе не стеснялся: «Ха-ха!», «Ишь ты!», «Дурак», «Подлец и сволочь!».
Книга же Троцкого «Терроризм и коммунизм» Сталину даже понравилась, здесь он оставил много пометок: «Так», «Метко», «В этом вся суть». Жирной чертой обвел слова Троцкого о том, что революционное господство пролетариата немыслимо без партии с железной дисциплиной.
Личный интерес Сталина прослеживается в подборе многочисленных работ о Пушкине - всех издававшихся в советский период и отдельных старых изданий. Также его интересовали книги об Иване Грозном и Петре I. Внимательно изучил знаменитого «Государя» Макиавелли. Читал он и всю эмигрантскую литературу. Талантливых критиков революции отмечал, но не щадил. В 1931 году, прочитав в журнале «Красная новь» повесть Андрея Платонова «Усомнившийся Макар», Сталин написал: «Талантливый писатель, но сволочь».
В 1940 году вышел первый том Собрания сочинений германского канцлера Отто Бисмарка. В вводной статье, напротив слов редактора о том, что Бисмарк предостерегал будущих германских политиков и военных от войны на два фронта и в особенности от войны с Россией, Сталин написал синим карандашом на полях: «Не надо пугать Гитлера» (из чего видно, что напасть на фюрера он всё-таки рассчитывал первый, когда тот окончательно увязнет на Западе).
Сталин был человек с высоким интеллектом, но без систематического образования и даже самообразования. Его чтение не было ни узкоспециальным, ни системным.
На форзаце книги Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» Сталин оставил весьма любопытную запись: «Слабость, лень, глупость - единственное, что может быть названо пороками. Все остальное составляет, несомненно, добродетель!».
Если человек
1) силен (духовно)
2) деятелен
3) умен (или способен) - то он хороший, независимый от любых иных "пороков"».
Оказывается, Сталин между шестьдесят первым и шестьдесят третьим годами жизни задавался классическим философско-богословским вопросом: «А кто он, добродетельный человек?»
Его личная библиотека состояла из 20 000 книг, брошюр и альбомов - в основном по истории и теории социализма, по философии и экономическим проблемам, другим общественным дисциплинам, по военному делу…
Сталин ценил удачное слово и глубокую мысль.
Оригинал статьи на моем авторском сайте
Накануне XIX съезда партии (1952 г.) он вызвал к себе на дачу подающего надежды молодого партийного функционера Д.Т. Шепилова. Позже Шепилов вспоминал: «…На столе лежала груда книг, журналов и газет. Сталин молча прохаживался около стола, затем вдруг повернулся, подошел довольно близко ко мне, посмотрел прямо в глаза и спросил: "Вы любите читать художественную литературу? Сколько в день можете прочитать страниц, никогда не считали?" Я опешил - никогда не ожидал такого вопроса. Сталин улыбнулся и сам ответил на поставленный вопрос: "Нам ежедневно приходится сталкиваться с самыми различными проблемами, и мы должны быть готовы правильно их решать. А чтобы правильно решать, надо много читать, в том числе художественную литературу. Вот, например, Владимир Ильич читал в день по 600 страниц и мне советовал. Я стараюсь читать четыреста, и вам советую. Наша работа этого настоятельно требует"».
О такого рода похвальбе вождя, характерной для любознательных, но малообразованных людей, вспоминают многие. Другим он называл цифру в 500 страниц.
Возможно, преувеличивал, но, видимо, не намного.
На полях работ Маркса и Ленина Сталин не делал критических замечаний. Только на обложке ленинской книги «Государство и революция» написал: «Теория изживания (государства) есть гиблая теория!». А вот при чтении работ Энгельса Сталин был менее почтителен, мог пренебрежительно черкнуть на полях: «Нет, это неверно». На полях книг Каутского и вовсе не стеснялся: «Ха-ха!», «Ишь ты!», «Дурак», «Подлец и сволочь!».
Книга же Троцкого «Терроризм и коммунизм» Сталину даже понравилась, здесь он оставил много пометок: «Так», «Метко», «В этом вся суть». Жирной чертой обвел слова Троцкого о том, что революционное господство пролетариата немыслимо без партии с железной дисциплиной.
Личный интерес Сталина прослеживается в подборе многочисленных работ о Пушкине - всех издававшихся в советский период и отдельных старых изданий. Также его интересовали книги об Иване Грозном и Петре I. Внимательно изучил знаменитого «Государя» Макиавелли. Читал он и всю эмигрантскую литературу. Талантливых критиков революции отмечал, но не щадил. В 1931 году, прочитав в журнале «Красная новь» повесть Андрея Платонова «Усомнившийся Макар», Сталин написал: «Талантливый писатель, но сволочь».
В 1940 году вышел первый том Собрания сочинений германского канцлера Отто Бисмарка. В вводной статье, напротив слов редактора о том, что Бисмарк предостерегал будущих германских политиков и военных от войны на два фронта и в особенности от войны с Россией, Сталин написал синим карандашом на полях: «Не надо пугать Гитлера» (из чего видно, что напасть на фюрера он всё-таки рассчитывал первый, когда тот окончательно увязнет на Западе).
Сталин был человек с высоким интеллектом, но без систематического образования и даже самообразования. Его чтение не было ни узкоспециальным, ни системным.
На форзаце книги Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» Сталин оставил весьма любопытную запись: «Слабость, лень, глупость - единственное, что может быть названо пороками. Все остальное составляет, несомненно, добродетель!».
Если человек
1) силен (духовно)
2) деятелен
3) умен (или способен) - то он хороший, независимый от любых иных "пороков"».
Оказывается, Сталин между шестьдесят первым и шестьдесят третьим годами жизни задавался классическим философско-богословским вопросом: «А кто он, добродетельный человек?»