О художественных приёмах
Просто несколько примеров, которые пришли на ум. Может, кому и пригодятся. Мне, например, пригодились :).
Пример первый. Хрестоматийный пример того, как повествовательный текст превращается в художественный, приводится в воспоминаниях Григоровича. В начале своей литературной карьеры он написал очерк о петербургских шарманщиках и показал его Достоевскому.
«Он, - пишет Григорович, - по-видимому, остался доволен моим очерком, хотя и не распространялся в излишних похвалах; ему не понравилось только одно выражение в главе «Публика шарманщика». У меня было написано так: когда шарманка перестает играть, чиновник из окна бросает пятак, который падает к ногам шарманщика. «Не то, не то, - раздраженно заговорил вдруг Достоевский, - совсем не то! У тебя выходит слишком сухо: пятак упал к ногам... Надо было сказать: пятак упал на мостовую, звеня и подпрыгивая...» Замечание это, - помню очень хорошо, - было для меня целым откровением. Да, действительно: звеня и подпрыгивая - выходит гораздо живописнее, дорисовывает движение. Художественное чувство было в моей натуре; выражение: пятак упал не просто, а звеня и подпрыгивая,- этих двух слов было для меня довольно, чтобы понять разницу между сухим выражением и живым, художественно-литературным приемом».
А ведь, действительно, буквально в двух словах объяснил самую суть словесного художественного творчества. Гений…
Однако совсем необязательно идти этим путём. Иногда большего художественного впечатления можно достигнуть, вообще отказавшись от словесной "живописи".
Пример второй. В воспоминаниях Т. Л. Толстой приводятся слова ее отца, восхищавшегося тем, при помощи какого приема Гомер передает прекрасный облик виновницы Троянской войны. Поэт не говорит ни слова о самой Елене, а лишь замечает: «Когда Елена вошла, то, увидев ее красоту, троянские старцы встали». И все. И уже не забудешь.
Пример третий. Этот «гомеровский» прием опосредствованного описания Толстой использовал в «Анне Карениной». В одной сцене ему понадобилось передать необычный, лихорадочный блеск глаз своей героини, и вот Толстой пишет: «Она долго лежала неподвижно с открытыми глазами, блеск которых, ей казалось, она сама в темноте видела»
Чехов удивлялся художественной смелости Толстого: «Вы только подумайте, ведь это он, он написал, что Анна сама чувствовала, видела, как у нее блестят глаза в темноте!.. Серьезно, я его боюсь».
А этой художественной смелости было - уже несколько тысяч лет!..
Пример первый. Хрестоматийный пример того, как повествовательный текст превращается в художественный, приводится в воспоминаниях Григоровича. В начале своей литературной карьеры он написал очерк о петербургских шарманщиках и показал его Достоевскому.
«Он, - пишет Григорович, - по-видимому, остался доволен моим очерком, хотя и не распространялся в излишних похвалах; ему не понравилось только одно выражение в главе «Публика шарманщика». У меня было написано так: когда шарманка перестает играть, чиновник из окна бросает пятак, который падает к ногам шарманщика. «Не то, не то, - раздраженно заговорил вдруг Достоевский, - совсем не то! У тебя выходит слишком сухо: пятак упал к ногам... Надо было сказать: пятак упал на мостовую, звеня и подпрыгивая...» Замечание это, - помню очень хорошо, - было для меня целым откровением. Да, действительно: звеня и подпрыгивая - выходит гораздо живописнее, дорисовывает движение. Художественное чувство было в моей натуре; выражение: пятак упал не просто, а звеня и подпрыгивая,- этих двух слов было для меня довольно, чтобы понять разницу между сухим выражением и живым, художественно-литературным приемом».
А ведь, действительно, буквально в двух словах объяснил самую суть словесного художественного творчества. Гений…
Однако совсем необязательно идти этим путём. Иногда большего художественного впечатления можно достигнуть, вообще отказавшись от словесной "живописи".
Пример второй. В воспоминаниях Т. Л. Толстой приводятся слова ее отца, восхищавшегося тем, при помощи какого приема Гомер передает прекрасный облик виновницы Троянской войны. Поэт не говорит ни слова о самой Елене, а лишь замечает: «Когда Елена вошла, то, увидев ее красоту, троянские старцы встали». И все. И уже не забудешь.
Пример третий. Этот «гомеровский» прием опосредствованного описания Толстой использовал в «Анне Карениной». В одной сцене ему понадобилось передать необычный, лихорадочный блеск глаз своей героини, и вот Толстой пишет: «Она долго лежала неподвижно с открытыми глазами, блеск которых, ей казалось, она сама в темноте видела»
Чехов удивлялся художественной смелости Толстого: «Вы только подумайте, ведь это он, он написал, что Анна сама чувствовала, видела, как у нее блестят глаза в темноте!.. Серьезно, я его боюсь».
А этой художественной смелости было - уже несколько тысяч лет!..