Василий Блаженный: поправший мудрость мира сего

[sergeytsvetkov]

Резная икона. Храм Василия Блаженного, Москва

Опыт научного жития



Юродство - особый чин христианской святости, не предусмотренный иноческими уставами. Понятие это происходит от старославянских слов - «оуродъ», «юродъ», то есть дурак, безумный, а духовные корни его лежат в библейском понимании смиренномудрия. «Мудрость смиренного вознесет голову его и посадит его среди вельмож, - говорит Иисус, сын Сирахов. - Народы будут прославлять его мудрость, и общество будет возвещать хвалу его» (Сир. 11, 1; 39, 13). Некоторые пророки юродствовали, как, например, пророк Исайя. Их пророчества зачастую могли облекаться в парадоксальную и даже эпатажную форму. В Новом Завете о юродстве говорит в своих посланиях апостол Павел, указывая на то, что христианская вера есть безумие в глазах мирского человека: «Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?» (1 Кор. 1,20); «…когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих» (1 Кор. 1,21); «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее…» (1 Кор. 1:27-28); «мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим…» (1 Кор. 4,10).

Таким образом, юродство - один из подвигов христианского благочестия, особый, парадоксальный вид духовного подвижничества. Из любви к Богу юродивые добровольно отказывались от удобств и благ земной жизни, отрекались внешне от ума и добродетели и принимали на себя образа безумного и нравственно падшего человека, не знающего ни приличия, ни чувства стыда. Своим мнимым безумием, «мудрой глупостью» юродивый посрамлял «глупую мудрость» мира.

Православная Церковь видит в парадоксальном подвиге юродства три главные составляющие: 1. аскетическое попрание тщеславия (в этом смысле юродство есть притворное безумие с целью поношения от людей); 2. выявление противоречия между глубокой христианской правдой и поверхностным здравым смыслом; 3. служение миру в своеобразной проповеди, которая совершается силой Духа. Не случайно дар пророчества приписывается почти всем юродивым. Благодатное озарение является наградой за попрание человеческого разума подобно тому, как дар исцелений почти всегда связан с телесной аскезой, с властью над собственной плотью.

В Византийской Империи прославились шесть юродивых. Двое из них, святой Симеон Эмесский (VI век) и святой Андрей Блаженный (IX век), были хорошо известны и в Древней Руси, благодаря обширным житиям, переведенным вскоре после принятия Русью христианства.

Но именно на Руси юродство как особый чин мирской святости достигло полного расцвета, неведомого ни греко-византийскому, ни тем более римско-католическому миру. Юродство на Руси было формой христианского подвига, в котором поначалу преобладала аскеза, потом - общественное служение. Недаром другое название юродивых - блаженные, то есть удостоившиеся блаженства у Господа. Чтобы преодолеть искушения этого мира, юродивые отказывались от семьи, дома, имущества, облачались в рубище и принимали вид безумца. Их речи и поступки зачастую были непонятны для окружающих, но исполнены глубокого духовного смысла. Святые юродивые презирали и высмеивали земные блага, но не презирали людей, увлеченных мирской жизнью, и всеми мерами старались направить их на путь исправления. Блаженных называли также печальниками и заступниками народа, его ходячей совестью. Они входили в палаты бояр и царей не просителями, а обличителями несправедливости.

Во времена Древней Руси только некоторые подвижники - такие, как Исаакий Печерский или Авраамий Смоленский - временами предавались этому подвигу, но никогда не останавливались на нем. Поэтому первым русским юродивым, прославленным Русской Церковью, был Прокопий Устюжский (XIV век), а расцвет русского юродства падает на XVI столетие3. Об огромном уважении русских людей к юродивым уже в начале XVI века писал австрийский посол и путешественник Сигизмунд Герберштейн (1486 - 1566): «Юродивые ходили нагими, средина тела у них закрыта тряпкой, с дико распущенными волосами, железной цепью на шее. Их почитали и пророками - явно обличаемые ими говорили: "Это по грехам моим". Если они что брали в лавке, торговцы еще благодарили». А в конце XVI столетия английский посланник Джильс Флетчер (1548-1611) сообщал: «Кроме монахов, русский народ особенно чтит блаженных (юродивых), и вот почему: блаженные, подобно пасквилям, указывают на недостатки знатных, о которых никто другой и говорить не смеет». Из этих описаний видно, что юродивые в Москве были довольно многочисленны, но Церковь канонизовала лишь немногих из них. Одним из них был Василий Блаженный, человек Божий.

О точной дате рождения блаженного история умалчивает. Он появился на свет около 1469 года в селе Елоховском близ Москвы. Родители его, простые люди Иаков и Анна, долго не имели детей, но молитвами выпросили ребенка у Бога. По преданию, Василий родился на паперти Елоховского храма в честь Владимирской иконы Пресвятой Богородицы, куда пришла молиться его мать о «благополучном разрешении».

Родители блаженного по бедности своей не могли отдать сына в книжное научение. Однако они с детства старались внушить ему любовь к Всевышнему. Когда Василий подрос, отец пристроил его в ученики к сапожному мастеру, державшему мастерскую в людном месте, возле Китай-города. Здесь у отрока неожиданно обнаружился дар предвидения.

Однажды в мастерскую зашел купец, пригнавший в Москву баржи с хлебом. Он был молод, богат, здоров, с румянцем во всю щеку. Зычным голосом купец заказал себе новые сапоги, да такие, чтобы их можно было носить не год и не два; цену обещал дать хорошую. Когда они с хозяином мастерской ударили по рукам, блаженный Василий вздохнул и сказал:

- Сошьем тебе такие, что и вовсе не износишь их, сам раньше износишься, - и слезы закапали из его глаз, словно он увидел что-то печальное.

Никто не понял его слов, и купец, дав задаток, ушел по своим делам.

Через несколько дней мастер пошел относить заказ и попал на похороны купца, скончавшегося накануне. Тогда он вспомнил слова своего подмастерья и ужаснулся, поняв, что блаженный Василий предвидел скорую смерть заказчика, которому не суждено было даже примерить новые сапоги.

С этого времени сапожник первым стал почитать Василия блаженным, Божиим человеком.

Вскоре после этого случая шестнадцатилетний Василий покинул мастерскую, родительский дом и принял на себя трудный подвиг юродства Христа ради, чтобы утаить от людей свою добродетель.

Но удалился он не в безмолвную пустыню, а в многолюдный град Москву, где, как во всяком крупном городе, не оскудевали беззакония, неправда и лесть (Пс. 54, 10-11). Блаженный показал своим примером, что благочестивый человек может жить в миру, как в пустыне, и спасаться среди людей, словно в обители.

Поначалу Василий затерялся среди множества московских нищих и убогих, многие из которых тоже юродствовали, хотя и без благодати Божией. Москвичи были привычны ко всему, удивить их странным внешним видом, чудачествами или нелепым поведением было трудно. Но мало-помалу о Василии заговорили, а еще через некоторое время вся столица уже знала его, и многие искали блаженного, чтобы только взглянуть на него.

Вид его и в самом деле был необычен. Летом и зимой, в самую жестокую стужу, блаженный ходил по улицам нагим (отсюда и его прозвище - Нагой), как первозданный Адам, в знак того, что уже предстоит перед Страшным судом Сына Божия. Мало того, тело его для пущего смирения плоти было увешано железными веригами, в напоминание слов Господа Иисуса Христа: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго мое благо, и бремя Мое легко есть» (Мф.11:28-30). У него не было не только самого убогого человеческого жилища, где бы он мог укрыться мороза и от палящего зноя, но даже норы, каковая есть даже у зверей. Днем он любил уединяться на одной из башен Китай-города, ночевал же на паперти какой-нибудь из московских церквей, где оплакивал грехи людские, и только изредка, когда морозы особенно лютовали, просился переночевать в сенях у кого-нибудь из москвичей. Чаще других его принимала боярская вдова Стефанида Юрлова, жившая на Кулишках, близ Ивановского монастыря в Белом городе6. Питался блаженный одним хлебом и водой да и то недосыта. Целыми днями он мог бродить по улицам в молчании, довольствуясь молитвой. Поданную ему милостыню он отдавал нищим и убогим.



Сергей Кириллов. «Василий Блаженный (Моление)». Третья часть трилогии «Святая Русь». 1994

Изнуряя плоть необычайным воздержанием и подвигами, превышавшими человеческие силы, Василий сохранял душу свободной от страстей. Духовное обращение блаженного к Богу выражалось и в том, что голова его всегда была поднята к небу и глаза устремлены ввысь. Господь помогал ему сносить все лишения, давал силы сострадать и помогать смиренным.

Часто бывало так, что поступки блаженного навлекали на него гнев и осуждение окружающих. Например, проходя мимо купеческой лавки, он мог намеренно опрокинуть лоток с калачами, рассыпать крупу, пролить кувшин с квасом или молоком. Возмущенные торговцы и их слуги набрасывались на Василия, таскали его за волосы, избивали, браня последними словами за испорченный товар, под одобрительные возгласы покупателей и зевак. А он с кроткой улыбкой принимал побои, благодаря за них Бога. И лишь потом, после ухода блаженного, выяснялось, что хлеб был испечен из плохой муки, с посторонними примесями, крупа была сорной, квас прокис и стал непригоден для питья, а молоко разбавлено водой... Тут только люди понимали поучительный смысл в действиях блаженного и начинали догадываться, каким образом он распознал плохой товар, не пробуя его. Блаженный Василий смотрел не в мешки и жбаны, а в людские сердца.

Были среди москвичей и такие, кто по неразумию или от злого сердца пытались поглумиться над блаженным, не ведая, что его защищает Сам Господь. Однажды три озорные торговки на Красной площади стали смеяться над наготой Василия Блаженного. Юродивый погрозил им пальцем и сказал:

- Не все надо замечать, что глаза видят. Бегите отсюда, пока вас темнота не настигла.

Глупые женщины только посмеялись в ответ на такие слова. И тут же на глаза их пала темная пелена. Поняв, что Господь наказал их за насмешки над блаженным, торговки пали перед Василием на землю и с горьким плачем стали просить его о прощении. Когда Василий увидел, что раскаяние их идет от сердца, то дунул женщинам в глаза, и зрение вернулось к ним.

Некий набожный боярин любил блаженного Василия и часто приглашал его в свой дом. В одно из таких посещений, когда на дворе стоял трескучий мороз, боярин начал уговаривать блаженного принять в дар лисью шубу, чтобы было чем прикрыть наготу в такое суровое время.

- Истинно ли бы желаешь этого? - спросил Василий.

- Истинно желаю, - отвечал боярин, - чтобы ты облекся в мои одежды, ибо люблю тебя от всего сердца.

Тогда блаженный улыбнулся и сказал:

- Хорошо, господин мой, делай как хочешь, ибо и я тебя люблю.

Обрадованный боярин вынес ему лисью шубу, покрытую красным сукном, и Василий, набросив ее на плечи, пошел по улицам и площадям Москвы.

Воры, увидев на юродивом дорогую шубу, стали думать, как бы завладеть ею. Просто напасть и отнять ее они не решались, боясь, что за юродивого заступятся люди. Тогда они придумали хитрость, при помощи которой надеялись заполучить желаемое из рук самого блаженного. Один из них лег на мерзлую землю, прикинувшись полумертвым, а его подельники с оханьем и притворным рыданием подбежали к Василию и, хватая за рукава шубы, стали просить:

- Смотри, юродивый, человек почти насмерть замерз! Дай шубу укрыть его!

Василий, едва взглянув на лежавшего, сразу разглядел обман, но не подал виду. Со скорбным вздохом он скинул с плеч шубу и укрыл лежавшего. Но при этом сказал так:

- Шуба лисья, хитрая, укрой дело лисье, хитрое. Не убоявшись Бога и Страшнаго Его суда, захотел ты обманом принять милостыню. Так будь же отныне мертв за лукавство твое, ибо писано: лукавые да истребятся (Пс. 36, 9).

С тем и пошел, оплакивая людские грехи. Воры втихомолку похихикали ему вслед, а когда сняли шубу со своего приятеля, то в ужасе отпрянули, обнаружив под ней мертвое тело.

Остановила однажды Василия подвыпившая компания молодых купцов, которые стали потешаться над юродивым. Самый задиристый из них куражился:

- Давай подружимся, Вася, ты мне будешь будущее предсказывать, расскажешь, какие меня дела завтра ожидают…

- Мне с тобой дружиться нельзя, - покачал головой юродивый, - в тебе черт сидит, он тебе друг. И о завтрашнем дне твои хлопоты пустые: не будет у тебя завтрашнего дня, потому что твоему черту навстречу другие черти верхом скачут.

Купцы лишь посмеялись речам юродивого и пошли дальше, горланя пьяные песни. В одном узком переулке повстречались они с ратными людьми, ехавшими верхом на конях. Подвыпившая компания не уступила им дорогу, дело дошло до ссоры, и всадники, выхватив сабли, зарубили насмерть того купца, который задирал юродивого.

Обличая человека, блаженный всегда оставлял ему надежду на исправление, ибо прозревал в каждом доброе начало.

Жил в те времена на Покровке купец, который непочтительно относился к своим родителям. Покойного отца он никогда не поминал и не ходил на его могилу, а с матерью своей он поссорился и выгнал ее из дому.

Торговые дела его, однако, шли хорошо, и он задумал построить на свои деньги каменную церковь возле своего дома. Когда об этом его намерении узнал блаженный Василий, то только покачал головой и сказал:

- Ничего у него не выйдет.

Между тем строительство продвигалось вполне благополучно: рабочие заложили фундамент, возвели стены. Москвичи с недоумением спрашивали у Василия, что же помешает купцу довести благое дело до конца? Но блаженный ничего не отвечал, а только вздыхал.

И вот, когда каменщики приступили к возведению сводов, стены церкви обрушились. Начали все сначала, и опять, как только дело дошло до сооружения сводов, почти готовая церковь рухнула. Попробовали в третий раз - результат был тот же: груда битого камня на месте почти построенного храма…

Загоревавший купец пошел на поклон к Василию Блаженному и стал спрашивать, почему его преследует неудача за неудачей и что надо сделать, чтобы достроить храм. Василий внимательно посмотрел на купца и трижды спросил его, точно ли он не знает, в чем дело. Тот отвечал, что понятия не имеет о причине неудач. Тогда юродивый велел ему поехать в Киев и найти там Ивана Убогого, который и даст ему совет, как достроить храм.

Приехав в Киев, купец долго искал убогого Ивана. Наконец, нашел. Тот сидел в бедной хате, плел лапти и качал пустую люльку. Удивленный купец спросил:

- Кого ты качаешь?

- Родимую матушку, - отвечал убогий, - плачу ей неоплатный долг за рождение и воспитание.

После этих слов купца пронзил острый укол совести. Он вспомнил, как выгнал из дома свою матушку, и стало ему ясно, почему он никак не может достроить церковь. Низко поклонившись убогому, купец поспешил обратно в Москву. Там он разыскал мать, и, пав перед ней на колени, со слезами молил ее о прощении. Матушка его ответила, что зла на него никогда не держала, а все беды его от того, что отошел купец от заповедей Божьих.

Воодушевленный купец снова принялся за строительство храма и на этот раз благополучно его завершил.

Блаженный Василий не раз показывал, что самый убогий, пропащий с виду человек, может послужить Богу. Однажды юродивый зашел в корчму и стал в дверях, скорбя духом о тех, кто предается пьянству. И тут он увидел, как опухший пьяница в рваных лохмотьях трясущимися руками подает хозяину мелкую монету, умоляя дать ему водки. Хотя водка стоила больше того, что было у пьяницы, хозяин корчмы из жалости налил ему стаканчик, но при этом с презрением сказал:

- На, возьми, и черт с тобой!

Получив водку, пьяница осенил стаканчик и себя крестным знамением и только после этого выпил. На лице его появилась счастливая улыбка, и он отошел в свой угол. В этот момент блаженный, громко рассмеявшись, ободрил его ласковыми словами, а на недоуменные вопросы окружающих рассказал то, что видел: когда корчемник чертыхнулся, то в него вошел бес; когда же пьяница перекрестился, бес тут же выпрыгнул из стакана, и бросился наутек, как ошпаренный.

- Я же, - закончил свой рассказ блаженный, - засмеялся от великой радости и хвалю помнящих Христа Спаса нашего и осеняющих себя во всех делах своих крестным знамением, которым отражается вся сила вражья!

Заметили за блаженным и такое: если в каком-то доме пьянствовали и буянили, то он обнимал и целовал углы этих домов, проливая умильные слезы; а в стены тех домов, где жили истово благочестивые люди, он бросал камни. Спрошенный, почему он так поступает, блаженный отвечал, что в домах, в которых пьют, бранятся да богохульничают, живут бесы, ангелам же там нет места, вот они и стоят скорбно возле дома, прижавшись к стенам и сокрушаясь о пороках человеческих. Поэтому он и упрашивает их молиться об обращении грешников к Богу. Там же, где живут благочестивые люди, бесам места нет - они вьются на улице и воют от злобы. Этих-то нечистых духов, по словам блаженного, он и разгонял при помощи камней, мысленно благодаря хозяина дома, что не дает им у себя места.

Как-то раз Василий Блаженный закидал камнями нищего, сидевшего возле Покровских ворот. Нищий этот был не обычный: всем, кто подавал милостыню, он оказывал немедленную помощь в делах. Видя, как блаженный гонит убогого взашей, люди встали на его защиту. На Василия градом посыпались укоризны и угрозы. Вместо ответа блаженный схватил палку и бросился на нищего, который вдруг пропал, как сквозь землю провалился, а на его месте осталась лишь горстка монет. Тут только догадались люди, что это был не нищий, а сам лукавый, в образе нищего прельщавший народ на то, чтобы подавал милостыню не из сострадания к бедности и несчастью, а в надежде легким путем привлечь благословение Божие на свои дела.

Спустя много лет святое покровительство еще раз дало Василию Блаженному возможность разглядеть дьявола там, где его никто не видел. Однажды он остановился у церкви, возле Варварских ворот и, подняв с земли камень, разбил надвратный чудотворный образ Божией Матери, писанный на доске. Прихожане страшно избили блаженного за такое кощунство, а когда стали складывать разбитый образ, то изумились - оказалось, что под самым святым изображением был нарисован сатана. Иконописца привлекли к ответу, и тот сознался, что и в самом деле, польстившись на посулы лукавого, осквернил его видом святой образ.

Проповедуя милосердие, Василий Блаженный помогал прежде всего тем, кто стыдился просить милостыню, хотя нуждался в ней больше других. Так, однажды некий вельможа подарил ему несколько золотых монет. Блаженный принял деньги, подошел к иноземному купцу, одетому в богатое платье, и высыпал золото ему в ладонь. Потом люди узнали, что этот заморский гость потерял все свое состояние, и уже три дня ничего не ел, но все равно не мог заставить себя обратиться к кому-то за подаянием.

Многие москвичи стали взывать к нему о помощи, особенно после того, как распространился слух о его прогулках по Москве-реке, словно посуху. Просящие с верой всегда получали то, что хотели, даже если это были иноземцы.

Однажды приехали в Москву гости заморские - персидские купцы. Ходя по городу и дивясь красотой русской столицы, вышли они на Красную площадь, где увидели Василия Блаженного. И вдруг, на удивление всему православному люду, купцы стали кланяться юродивому в ноги и благодарить его за что-то.

Оказалось, когда их корабль плыл по Каспийскому морю, разразилась страшная буря, и волны начали заливать корабль. Кормчий потерял управление судном, которое несло прямо на прибрежные камни. Надежды на спасение не было никакой. Вместе с персиянами на корабле находились несколько православных христиан. В час смертельной опасности они вспомнили блаженного Василия и сказали плывшим с ними неверным:

- Есть у нас в Москве блаженный Василий, который ходит по воде, и волны его слушают. Помолимся ему, ибо он имеет великое дерзновение ко Христу Богу нашему и может избавить нас от беды.

Едва они произнесли эти слова, как увидели посреди волн нагого человека, который взошел к ним на палубу и, твердой рукой взявшись за руль, направил корабль через бурные волны. Вскоре ветер утих и море успокоилось. Все находившиеся на корабле, мусульмане и христиане, хотели поблагодарить спасителя, но он исчез так же внезапно, как и появился. И вот теперь, оказавшись на Красной площади, купцы узнали в Василии Блаженном чудесного спасителя, указывали на него и говорили:

- Мы видели этого человека, ходящим по морю!

Когда Василий Блаженный ночью тайно ходил по святым церквам на молитву, церковные ворота отворялись перед ним сами собою. Но однажды, в 1521 году, он пришел ночью к кремлевскому Успенскому собору и долго стоял перед входом, с печалью и слезами творя молитву к Богу. Вдруг в храме поднялся ужасный шум, в окнах заполыхало пламя. Таким образом блаженному дано было знать о грядущем несчастье.

И точно, в скором времени огромная орда крымского хана Мехмет-Гирея вторглась в пределы Русского государства. К крымчакам присоединились ногаи, литовцы и казанские татары. Причиной нашествия было то, что Русь не выплатила хану ежегодную дань.

Великий князь Василий III Иванович с войском встретил врага на берегу Оки под Коломной. В жарком бою русские полки были разбиты, и 1 августа 1521 года татарское войско подошло к стенам Москвы. Окрестности столицы были выжжены, тысячи людей убиты и пленены. Защитники города, засевшие в Кремле, мужественно держали оборону, но запасы пороха подходили к концу. Великому князю пришлось подтвердить грамотой, что впредь он будет исправно платить дань Крымскому ханству. Только после этого татары сняли осаду и ушли восвояси.

После этого случая Василий уже не мог, как ни старался, скрывать свой духовный дар от людей. Имя его сделалось известным всей Москве, слава о Божием человеке дошла и до государевых палат.

В то время Великий князь Московский Василий III задумал развестись со своей женой Соломонией Сабуровой, с которой прожил почти двадцать лет. Брак этот был бездетным, и Василий тяжело переживал свое семейное горе. К отчаянию мужчины добавлялась тревога государственного мужа. Отсутствие наследника грозило междоусобием московской державе: братья Василия, удельные князья Юрий Дмитровский и Андрей Старицкий, могли вступить в кровавый спор за великокняжеский престол. Да и очень уж не хотелось Василию завещать державу брату! Наследование престола братьями, по родовому старшинству, было бы возрождением удельных обычаев, в противовес многолетней самодержавной политике московских государей, которые привыкли передавать престол своим детям. В 1525 году Василий официально объявил о разводе с Соломонией по причине ее «неплодия», после чего женился на молодой и красивой литовской княжне Елене Глинской.

Вопрос о разводе был решен на соборе с участием бояр и духовенства. Тем не менее нашлись противники этого решения, идущего вразрез с апостольскими правилами, запрещающими развод на основании бесплодия. Среди тех, кто возвысил голос против беззакония, были инок Вассиан - бывший князь Василий Иванович Патрикеев, родственник великих князей московских, которого великий князь Василий очень уважал за ученость и нравственную жизнь, почтенный благочестивый старец князь Семен Федорович Курбский, некогда прославившийся покорением Перми и Югры, ученый монах Максим Грек.

Блаженный Василий тоже скорбел о беззаконии. Он ходил по Москве, проливая слезы, и приговаривал:

- При живой жене на другой жениться - грех великий. Будет, будет великая беда.

Новый брак тоже не поправил дело. Проходили месяцы, годы, а великокняжеские палаты все никак не оглашались плачем новорожденного... Василий совершал богомольные поездки по дальним монастырям, воздвигал обетные церкви, щедро расточал милостыню нищим, однако ничто не помогало - Елена никак не могла почувствовать блаженную тяжесть во чреве. Но вот как-то, выезжая из Кремля, Елена Глинская остановила царский возок, подозвала Василия Блаженного и, подав ему монету, спросила:

- Ты, юродивый, говорят, все наперед знаешь, скажи мне, будет ли у меня сын, а у князя наследник?

Василий заглянул ей в глаза и со вздохом ответил:

- Скоро сын у тебя родится.

- Какое счастье! - воскликнула великая княгиня. - Но почему же ты печален?

- Родится у тебя сын ума широкого, а нрава лютого, - сказал юродивый. - Будет от него добро, а зла того больше. - И, перекрестив возок, добавил: - Какова погода при его рождении случится, таково и царствие его будет.

Так и случилось. На четвертом году супружества великий князь Василий с женой с особой верой прибегли к заступничеству преподобного Пафнутия Боровского. В Переславле в то время строил монастырь преподобный Даниил, ученик святого Пафнутия. Василий III посетил его и пожертвовал на каменную церковь во имя Святой Троицы, прося преподобного молиться о даровании ему чада. И случилось чудо: Господь внял просьбам супругов. 25 августа 1530 года на свет появился желанный наследник Иван Васильевич - молитвенный плод.

В этот день в Москве разразилась невиданная гроза. В самый момент появления наследника на свет в небе прогремел гром, и в Кремль ударила молния. Русь узнала, что родился грозный царь.

***

На время возмужания царя Ивана Васильевича пришлось и всероссийское, церковное признание святости Василия Блаженного. Сам Митрополит Макарий поведал царю о святом человеке, и они оба, как повествует летопись, радостно прославили Бога, воздвигшего в их время такого подвижника.

Прозорливость блаженного вновь обнаружилась в 1547 году. 19 июня в одной из московских церквей, когда зазвонили к вечерне, упал колокол-благовестник. Падение колокола считалось на Руси предвестием бедствий. 20 числа в полдень возле Воздвиженской церкви на Арбате увидели Василия Блаженного, который глядел на храм, обливаясь горючими слезами, и пророчествовал, что скоро не он один, а вся Москва плакать будет. В народе ужаснулись: Божий человек чует беду!

И действительно, на другой день в этой самой церкви вспыхнул пожар. Как назло, сей же час на Москву налетела буря, и сильный ветер в мгновение ока разнес пламя по крышам соседних деревянных зданий. Дальше огонь потек, «как молния», и за какой-нибудь час обратил в пепел все Занеглинье и Пречистенку. Порывы ветра перебросили его за каменные стены Кремля: загорелись главы Успенского собора, потом занялись деревянная кровля царского дворца, государева конюшня и разрядные избы. Огонь проник даже в погреба под палатами, от страшного жара железо рдело, как в горниле, медь плавилась и текла… В златоверхой придворной церкви Благовещенья безвозвратно погиб обложенный золотом иконостас работы преподобного Андрея Рублева и множество икон греческого письма, собранные прежними московскими государями. Сгорели кремлевские Чудов и Вознесенский монастыри. В Успенском соборе иконостас и утварь уцелели, но Митрополит Макарий, находившийся там, едва не задохнулся от дыма; он вышел, неся образ Богородицы, написанный Митрополитом Петром чудотворцем, и попытался укрыться вместе с другими беглецами под кремлевской стеной - в подземном тайнике, проведенном к Mоскве-реке. Однако удушливый дым заполз и сюда, сделав пребывание в подземелье невозможным. Митрополита стали спускать на канате к реке, но канат оборвался, и Макарий расшибся так сильно, что едва мог прийти в себя; его отвез ли в Новоспасский монастырь.

Пока что горела только сердцевина города. Но вот огонь добрался до пороха, хранившегося в стенах Кремля. Прогремели страшные взрывы, заглушившие вопли людей и треск пламени, и пожар перекинулся на Китай-город - он выгорел весь, за исключением двух церквей и десяти лавок. Haконец заполыхали посады, и вся Москва оказалась в огненном кольце. «И всякие сады выгорели, и в огородах всякий овощ и трава».

Молодой царь Иван Васильевич в ужасе бежал из охваченного пламенем деревянного Кремля и с Воробьевых гор смотрел, как выгорает Москва: ни одного деревянного дома в городе не осталось, а людей погибло «без числа». Пламя угасло лишь в три часа ночи, но развалины курились еще несколько дней...

Это неслыханное бедствие coxpaнилось в летописях под именем «великого пожара». Большая часть москвичей осталась без хлеба и крова, множество семей лишилось кормильцев. Отчаявшиеся люди, с опаленными волосами и почерневшими лицами, искали виновников случившегося несчастья. Поползли слухи о злом умысле, о колдовстве... Почему-то решили, что виновата в этом Анна, бабка царя. Про нее распускали слухи, что она летала над Москвой, обернувшись сорокой, кропила город водой колдовской, огненной. Также в народе говорили, что предсказавший беду Василий Блаженный, якобы летал над городом, отгоняя сороку, защищая город. Были и другие упоминания о том, что видели юродивого летающим над Москвой-рекой.

Вскоре государь смог еще раз убедиться в прозорливости юродивого. После пожара Иван Васильевичу пришло на мысль построить себе новый дворец на Воробьевых горах. Он распорядился начать работы, и лично следил за тем, как продвигается строительство.



Святой Василий Блаженный, пелена, 1589 год

Однажды в праздничный день царь стоял на службе в храме, но молитву не слушал и не совершал, потому что мыслями был на Воробьевых горах и вместо молитвы размышлял, как ему украсить и обустроить дворец. Блаженный Василий тоже находился в церкви и, наблюдая за царем, внутренним оком распознал, чем занят его ум.

После богослужения, выйдя из храма, царь заметил блаженного и спросил:

- Где ты был сегодня, Вася?

- Там же, где и ты, на Воробьевых горах, - ответил юродивый.

- Я был в храме, - удивился царь.

- Нет, - возразил Василий, - в храме были только трое: митрополит, благоверная царица и я грешный, а остальные думали о житейском, да и ты, царь, мысленно строил себе палаты на Воробьевых горах. Стоять же в храме и помышлять о земном, значит, не быть в нем.

Устыдившись, царь признался:

- Истинно так и было со мною.

С той поры Иван Васильевич стал питать благоговение перед Божиим человеком, который умеет читать тайные помыслы. Перед блаженным Василием распахнулись двери царских палат.

Блаженный своим духовным взором созерцал события, совершавшиеся и вдали от Москвы, и там приходил на помощь. В том же 1547 году государь послал за юродивым, приглашая его прибыть во дворец на царские именины. Когда Василий явился, ему налили до краев большую чашу вина, и предложили выпить за здоровье государя. Однако Василий, взяв заздравную чашу, перекрестился и выплеснул вино за окно. Удивленный виночерпий наполнил его чашу еще раз, но блаженный опять не стал ее пить, а вылил на землю. И в третий раз он поступил точно так же. Иван Грозный, осерчав, прикрикнул на святого, что тот, верно, пренебрегает государевым расположением и желает ему зла. Василий смиренно отвечал:

- Уйми свой гнев, государь, и знай, что твоим вином я залил большой пожар в Новгороде.

Иван Васильевич умолк, пораженный, но не поверил словам юродивого. По его распоряжению, тотчас в Новгород был послан гонец. Вернувшись, он доложил изумленному царю, что, согласно показаниям новгородцев, в день государевых именин и именно в тот самый час, когда юродивый выливал вино в окно из царских палат, в городе вспыхнул страшный пожар, который, однако, внезапно закончился, словно кто-то потушил его одним мановением руки. А некоторые видели, как над городом летал человек и тушил пожар водою. Спустя некоторое время в Москву приехали новгородские купцы. Увидев на Красной площади святого Василия, они признали в нем того самого человека, который чудесным образом потушил с неба пламя в Новгороде.

После этого Иван Грозный стал относиться к Василию с еще большим почтением, а народ прославил Господа, дивного во святых Своих.

Блаженный часто безбоязненно укорял грозного царя за его грешные дела. Свидетельства об этом сохранились не только в народных преданиях, но и в иностранных записках о России XVI века. Например, англичанин Джильс Флетчер пишет, что Василий Блаженный «решался упрекать покойного царя (Ивана Грозного) в его жестокости во всех угнетениях, каким он подвергал народ». И царь как должное принимал его слова, иногда дерзкие, ни разу не рассердившись на Божьего человека, который был провидцем сердец и мыслей. Правда, царь Иван тогда был еще очень молод, и лютый нрав его не давал знать о себе со всей силой. Его уважение к юродивым простиралось до того, что он временами пытался им подражать и подписывал некоторые свои письма - «Парфений Юродивый».

В преклонные годы к Василию Блаженному стали часто обращаться больные и получали от него помощь в своих недугах.

Василий Блаженный прожил долгую жизнь, исполненную трудов, лишений и ежедневных подвигов во славу Божию. На восемьдесят восьмом году он тяжело заболел. Последние дни юродивый провел в доме Стефаниды Юрловой. Узнав о его близкой кончине, царь со всей своей семьей пришел к нему проститься и испросить благословения.

Умирающий благословил государя, царицу Анастасию, старшего царского сына царевича Ивана, а младшему, Федору, пророчески сказал:

- Все достояние родителей твоих будет твоим, и ты будешь их наследником.

Это было последнее пророчество великого московского юродивого, которое в точности исполнилось спустя много лет. Именно младший сын грозного царя Федор стал последним государем из династии Рюриковичей.

Блаженный сам предсказал день своей смерти и испросил причащения. Он отошел ко Господу 2 августа 1553 или 1554 года.

Хоронили блаженного Василия торжественно, всей Москвой. Царь Иван Васильевич в сопровождении Митрополита Макария явился на похороны и вместе с родственниками и ближними своими нес гроб юродивого на плечах до кладбища белокаменной церкви Святой Троицы, на Рву (это название связано с тем, что в XVI веке через всю Красную площадь, вдоль кремлевской стены, шел глубокий и широкий оборонительный ров; его засыпали в 1813 году). Воздух был наполнен неземным благоуханием, больные и увечные, которым удалось прикоснуться к гробу, мгновенно исцелялись, свидетельствуя о святости умершего. Народ, видя это, со слезами восклицал:

- Преблаженный Василий, молись усердно Христу Богу нашему за город Москву и за всю Русскую землю, за христолюбивого царя нашего, его благочестивую царицу и за благородных детей их, а воинству его будь пособником в победе и одолении супостатов!

***

Почитание Василия Блаженного началось сразу после его смерти.