Плагиат Шолохова доказан
Прежде чем перейти к собственно доказательствам, нужно решить, а допустимо ли вообще ставить вопрос о плагиате применительно к Шолохову?
Сразу хочу сказать, что парень брал везде, где плохо лежит!
В восьмой части «Тихого Дона» начало XVIII главы звучит так: «Ранней весною, когда сойдет снег и подсохнет полегшая за зиму трава, в степи начинаются весенние палы…» (8, XVIII, 491).
А вот из «Записок ружейного охотника Оренбургской губернии» С.Т. Аксакова: «Рано весной, как только сойдет снег и станет обсыхать вётошь, то есть прошлогодняя трава, начинаются палы или степные пожары…».
Итак, тырил, причём беззастенчиво, без малейшей попытки переработать образец. Установив этот факт, двинемся дальше.
Писатель М. А. Шолохов и начальник Донецкого окружного ОГПУ Степан Архипович Болотов, 1928 год, Миллерово.
А чего, собственно, ещё ожидать от 23-летнего субтильного юноши справа, в котором нас убеждают видеть уже состоявшегося автора двух (!) не только написанных, но и опубликованных томов «Тихого Дона». В каком же возрасте он начал работу над ними? В 19-20? Но двадцатилетних прозаиков, начинающих с эпоса, не бывает.
В 20 лет пишут стихи и рассказы, в 23 - ничем не примечательные романы. Учатся, ищут свой стиль, темы. Проза с наскоку не дается, это адский труд. Эпопеи в 20 лет не пишет никто. Это медицинский факт. Эпопея - плод жизненного опыта и раздумий. Томас Манн одолел своих «Будденброков» только к 25-ти. И это не эпос, а семейная сага.
Несомненно, Шолохов переработал какой-то прототекст. В меру своего таланта. А мера его таланта - «Поднятая целина», книга, которую помнят лишь из уважения к «Тихому Дону». Впрочем, и в своей главной книге наш юный талант, когда желал блеснуть собственным стилем, писал вот так: „Лошади повернулись к ветру спиной“, „Снег доходил лошадям до пояса“ (фразы из романа).
Принимая во внимание все эти соображения, становится очевидно, что план, герои, сюжет, вся художественная «плоть» романа - это все должно было достаться ему готовым.
В частности, А.Твардовский, Ф.Абрамов считали вероятной версию заимствования Шолоховым чужих рукописей и материалов.
Физик Никита Алексеевич Толстой рассказывал, что его отец А. Н. Толстой сбежал из Москвы, когда ему предложили возглавить комиссию по плагиату. А дома на вопрос «Кто все же написал „Тихий Дон?“, отвечал одно: „Ну уж, конечно, не Мишка!“
Даже защитники Шолохова признают: „Думаю, что не будь сталинской и рапповской цензуры, и Михаил Шолохов без стеснения назвал бы все источники, использованные в романе. Всех найденных во вражеских сумках* „студентов Тимофеев“. Но и без того роман клеймили белогвардейским. Делалось всё, чтобы его не опубликовать… Раскрой он источники, его бы попросту посадили бы в ГПУ. Он попросту не мог по политическим, а не по литературным причинам назвать все использованные материалы. В лучшем случае, не вышел бы тогда и роман» (В.Бондаренко).
*Выступая на На XVIII-м съезде «победителей», Шолохов почти проговорился: «В частях Красной Армии, под ее овеянными славой красными знаменами, будем бить врага так, как никто никогда его не бивал, и смею вас уверить, товарищи делегаты съезда, что полевых сумок бросать не будем - нам этот японский обычай, ну... не к лицу. Чужие сумки соберем... потому что в нашем литературном хозяйстве содержимое этих сумок впоследствии пригодится».
Многие защитники авторства Шолохова наивно продолжают ссылаться на найденную не так давно рукопись «Тихого Дона», предъявленную комиссии по плагиату 1929 г.
Но именно она и стала настоящей бомбой, заложенной под традиционное шолоховедение. Оказалось, что рукопись полна таких ошибок, словно писал ее гопник, причем в ряде мест эти ошибки таковы, что могли возникнуть только при механической переписке (особенно характерны примеры со старой орфографией). Печатный вариант ТД до сих пор хранит некоторые из таких ошибок. После текстологического анализа, выполненного А. Черновым, традиционное шолоховедение можно считать сданным в утиль.
Опубликованная рукопись Шолохова хранит ошибки, несомненно сделанные при переписывании чужого текста. Так, церковное „аки лев“ превратилось в „как илев“, „колесистый месяц“ (луна) в „колосистый месяц“. Шолоховский „пушистый козел“, который топчется в навозе, - на самом деле тушистый (тучный). „Скипетр красок“ - „спектр красок“, „святой Дмитрий Сослуцкий“ вместо „Димитрий Солунский и т. д.
Некоторые исправления трудно истолковать иначе как попытки разобрать чужой почерк, например: „У дома“ - написано, зачёркнуто, исправлено на „у Дона“. „Аксинья улыбается снова, не разжимая зубы“ - написано, зачёркнуто, исправлено на „Аксинья улыбается строго, не разжимая губ“.
Старорежимый ять в особенно трудных случаях выскакивает против воли переписчика.
Слова Дарьи Мелеховой: «Я притерпелась, молчу, а самоѣ злость берет…». Здесь да и в издании исправлено на «а самою» (рукописная графика «ять» и «ю» весьма схожа), но прежний ять оказался перекрыт новой буквой не полностью.
Автор не сделает такой ошибки - только переписчик, не особо вдумывающийся в суть переписываемого.
Для сравнения:
«…впасть въ Еллинскую вѣру». Фрагмент рукописи Ф. Крюкова «Булавинский бунт». Ять здесь легко принять за «ю».
А это просто с поличным.
«этот верхний покровъ» - Шолохов скопировал машинально ер, а потом зачеркнул.
В слове «дед» начал писать ер, но опомнился.
Оборотная сторона борьбы с ерами (этими злостными сорняками проклятого прошлого) также представлена в рукописи: «Аксинья… пробует просунут /!/ свою руку в мокрый его рукав» (рукопись, первая часть, с. 22). Эта «описка» означает, что копиист менее всего думал о смысле и конструкции фразы. В четвертой части: «понял, что избежаТ переговоров нельзя». Убирает мягкие знаки, приняв их за еры.
А вот еще более интересный случай. В дневнике убитого студента (вставка в рукопись третьей части, с. 13) читаем: «На запад идут бои», но в издании: «На западе идут бои». Ясно, что Шолохов принял «е» за конечный «ъ» и потому убрал.
«Село (вместо Дело) по иску меъ(!)щанина Сергея Мохова». Автор никогда не сделает таких ошибок.
Эта строка показывает, что ять для Шолохова - большая проблема даже тогда, когда он сознательно пытается его копировать.
Примеры правописания из шолоховской «рукописи» «Тихого Дона» - свидетельства поспешного механического переписывания протографа.
Написание «стрЯмя (Дона»).
«жОвотом» (животом)
«…лежала турчОнка» (турчанка)
«- Садись в сани». Исправление «о» на «а».
Исправление «о» на «а» в «чувствовал правоту».
«престОвилась». Это о душе.
«напрОвляясь к двери»
«прОвдивым (голосом)»
«Связующее нОчало - кровать».
«Меня осыпало жОром»
«Вот тебе и поэзии шмОток!»
И венец всего:
Три ошибки в одном слове: «ак<к>омпОнИмент»
Источник
И это лишь часть малая, меньше процента подобных описок.
То, что Шолохов при написании «Тихого Дона» использовал некий протограф, лучше всего иллюстрируют следующие два примера.
В издании 1930 г. конный отряд едет по степи:
«Человек десять конных молча, в беспорядке ехали по дороге. На площади впереди выделялась осанистая, тепло одетая фигура».
Откуда взялась площадь на степной дороге?
Через два года редакторы поправили:
«На пол-лошади (то есть полкорпуса лошади) впереди выделялась осанистая, тепло одетая фигура».
Но как мог Шолохов допустить такую бессмыслицу?
Загадка объясняется тем, что, очевидно, в протографе было написано сокращенно: «п.лошади», а Шолохов не разобрал и превратил сокращение в "площадь". И это, скорее всего, означает, что в начале 1930-х кто-то из редакторов-правщиков еще держал в руках протограф.
Но Шолохов и сам собственноручно засвидетельствовал, что имел перед глазами протограф. Мы даже точно знаем некоторые характеристики этой рукописи.
В «черновике» ТД часть Вторую открывает столбец цифр:
50
х 35
1750
х 80
140000
Это хорошо знакомый каждому пишущему подсчет: число строк на странице (50) множится на число печатных знаков в строке (35), что дает 1750, далее число знаков на странице (1750) умножается на количество страниц первой части рукописи (80), что дает 140 тысяч печатных знаков.
Учитывая, что один авторский лист составляет 40 тысяч знаков, делим 140 тысяч на 40 тысяч и получаем: 3,5 авторских листа первой части «Тихого Дона».
Но только вот ведь незадача: в шолоховской рукописи Первой части не 80, а 87 страниц! На странице у него обычно действительно в среднем 50 строк (до 53-х), но не по 35, а по 45-50 знаков в строке (разумеется, считая и пробелы между словами, как это принято в книгоиздательском деле).
А вот в рукописях Федора Крюкова (например, «Булавинского бунта») в строке действительно по 35-40 знаков.
Итак, перед нами неопровержимое свидетельство того, что Шолохов механически скопировал чужую (предположительно, крюковскую) прикидку числа типографских знаков Первой части «Тихого Дона». И его не смутило, что не совпадает число страниц (87 против 80), а количество знаков в строке его рукописи в 1,4 раза больше, чем то, что взято для подсчета.
Это называется - поймать за руку.
P. S.
«Беловая» рукопись Шолохова занимает 92,5 страницы (плюс титульный лист с двумя эпиграфами).
После редактуры и добавлений в 1 части романа по изданию 165 000 знаков с пробелами (то есть 4,5 авторских листа). Если отформатировать Первую часть «Тихого Дона» по предложенным в «подсчете Шолохова» параметрам, то она займет около 100 страниц (при 93-х в «беловой» рукописи Шолохова).
То есть шолоховское участие как автора в Первой части = 25 тысяч знаков или ок. 13 страниц ворда.