Бензоколонка с атомной бомбой: история выражения
Россия - экономический карлик, бензоколонка с атомной бомбой, как заявил недавно Жозеп Боррель, верховный представитель Европейского Союза по иностранным делам и политике безопасности.
Пусть Боррелю это и неизвестно, но данная метафора глубоко укоренилась в стародавних культурных слоях Европы и Соединенных Штатов. На самом деле это расизм, порожденный интеллектуальной средой. Очень похоже прозвучало и другое заявление Борреля о том, что Европейский Союз - сад, а остальной мир -это джунгли. Такие расисты, как Боррель, не могут похвастаться глубокими познаниями в области истории.
Очень похожа на упомянутую метафору Борреля еще одна формулировка из вообще-то продолжительной истории русофобии. Речь о сравнении СССР с «Верхней Вольтой, обладающей ядерными ракетами». Эту метафору широко применяли в 80-е годы прошлого века. Впоследствии она преобразовалась в приравнивание России к «бензоколонке, вооруженной ядерным оружием», вероятно, с легкой руки покойного американского сенатора Джона Маккейна.
Эта, весьма пустая, фраза имеет продолжительную историю, и ей не менее полутора веков.
Бесконечные вариации основного мотива
На самом деле существует четыре основных варианта этой метафоры: Чингисхан с телеграфом, Чингисхан с атомной бомбой, Конго с атомной бомбой и Верхняя Вольта с ядерными ракетами.
Авторство самого высказывания принадлежит выдающемуся писателю, публицисту и мыслителю Александру Герцену, который в октябре 1857 года написал открытое письмо российскому императору Александру II. В данном случае Герцен оспорил формулу поэта Александра Пушкина: «(Российское) правительство - все еще единственный европеец в России». Герцен, говоря о «Чингисхане с телеграфом, пароходами и железной дорогой», придал формуле Пушкина новый смысл.
Метафора «Чингисхан с телеграфом» вошла в обиход чуть позже - в конце XIX века, и решающую роль в этом сыграл Лев Толстой. 31 июля 1890 года он написал философу Борису Чичерину: «Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, с журналистикой. У нас это самое совершилось теперь».
На самом деле Лев Толстой расширил эту идею, распространив на все современные правительства: «Правительства в наше время - все правительства, самые деспотические так же, как и либеральные, - сделались тем, что так метко называл Герцен Чингис-ханом с телеграфами, то есть организациями насилия, не имеющими в своей основе ничего, кроме самого грубого произвола, и вместе с тем пользующимися всеми теми средствами, которые выработала наука для совокупной общественной мирной деятельности свободных и равноправных людей и которые они употребляют для порабощения и угнетения людей».
«Чингисхан с телеграфами» - одно из рабочих названий статьи Толстого «Пора понять», опубликованной в 1910 году и переведенной на многие европейские языки. На самом деле именно он представил метафору Герцена западным читателям.
Итак, «Чингисхан с телеграфом» Толстого не только характеристика русского правительства того времени, но и современного государства вообще. Но в революционной, а затем и постреволюционной советской печати эта метафора обычно применялась к «автократической России».
В постреволюционной эмигрантской прессе слова Герцена использовались для описания большевистской России.
В 1941 года использовали ту же метафору, когда в СССР описывали нацистскую Германию. «Когда-то Герцен с ужасом рассуждал о возможном появлении "Чингисхана с телеграфом", о грядущих варварах, оснащенных усовершенствованной техникой. Но никакая, даже самая мрачная фантазия передовых людей XIX века не могла себе представить то, что произошло в XX столетии, когда фашистские громилы стали претворять в действительность свои кровавые планы порабощения человечества и искоренения его культуры».
После Второй мировой войны философ Семен Франк обновил эту метафору, дав атомную бомбу в руки варвара: «Сто лет тому назад проницательный русский мыслитель Александр Герцен предсказывал нашествие "Чингисхана с телеграфами". Это парадоксальное предсказание оправдалось в масштабе, которого не мог предвидеть Герцен. Новый Чингисхан, родившийся из недр самой Европы, обрушился на неё воздушными бомбардировками, разрушающими целые города, газовыми камерами для массового истребления людей и грозит теперь смести человечество с лица земли атомными бомбами».
Франк оперировал этой метафорой в духе Толстого как универсальной характеристикой современного государства, освобожденного от всех норм этики и морали.
Через пять лет была опубликована статья публициста Павла Берлина «Чингисхан с водородной бомбой». В ней автор прослеживает историческую судьбу русского коммунизма, еще со времен монгольского ига, смело утверждая, что Чингисхан ввел коммунизм похуже даже советского. «Оба этих строя были построены на полном отрыве успешного освоения самой последней техники, в том числе в первую голову истребительной, от той культурной почвы, которая ее породила и развила», - писал Берлин.
С конца 60-х годов метафора Герцена использовалась в советской печати применительно к западным противникам Советского Союза. «Чингисхан, вооруженный водородной бомбой и ракетами, уже не фантазия, не выдумка романиста, а реальность, с которой необходимо считаться, чтобы не оказаться однажды в положении человечества, вынужденного признать преимущества саламандр», - писали в те годы.
В статье 1971 года о гонке вооружений в космосе предостережения Герцена были переосмыслены в соответствии с потребностями тогдашней советской пропаганды: Герцена мучила мысль о судьбах человечества и о судьбе науки, попавшей во власть любителей колониальных грабительских захватов и военных авантюр. «Это было бы, - писал Герцен, - нечто вроде Чингисхана с телеграфами, пароходами, железными дорогами…»
«Сегодня все это кажется детской игрой. Ракеты летают нынче к Венере и Марсу, и современные чингисханы владеют не только телеграфами, но и телевизионными установками, лазерами, компьютерами», - говорилось в одной статье.
Подобные сравнения во время холодной войны встречались и в западной печати, и их понимание облегчалось тем фактом, что должное время имя Чингисхана служило синонимом для «желтой опасности».
В следующий раз метафора трансформировалась во Франции, где вместо имени Чингисхана как символа варварства появилась африканская страна Конго.
Появление Конго в этой формуле вряд ли случайно. В 1970-е годы Конго пыталось построить социализм по советской модели. В сентябре 1973 года формулировка «Россия - это Конго с ракетами» появилась в заголовке немецкой газеты «Цайт».
Через год швейцарский журналист, писатель и переводчик Бонди связал эту формулу с метафорой Герцена. Выступая на американском государственном и совсем не свободном радио «Свободная Европа» и говоря о возможной разрядке, он заявил: «Могут сказать, что, ускоряя процесс усложнения системы в России, вы тем самым ускоряете ее упадок, поскольку высококвалифицированные русские не будут (как утверждают) терпеть тоталитаризм. Я в этом вовсе не уверен. Простой и отрезвляющий факт состоит в том, что наши отношения с Россией отличаются от отношений с любой другой страной, и это связано с исторической, культурной и политической "инаковостью" Советского Союза».
С 1990-х годов бытует образ «Верхней Вольты с ракетами». Конго заменили Верхней Вольтой, бедным и маленьким африканским государством, почти незаметным на картах мира, что отражает парадоксальную природу метафоры.
Сегодня, однако, уже отброшено и название Верхняя Вольта как атавизм колониализма, и страну переименовали в Буркина-Фасо, то есть Родину честных людей. Из Буркина-Фасо изгнаны французские (колониальные) войска, и страной руководит молодой Ибрагим Траоре, который отвергает колониальный статус своей страны, навязанный ей Францией и США. Траоре откровенно поддержал российскую специальную военную операцию, подтвердив это в прошлом году во время визита в Москву. Для него это способ изменить «мировой порядок, основанный на правилах».
По материалам