К разливу алкоголизма подтолкнули совершавшиеся во второй половине 1930-х гг. массовые убийства и помещения в концлагеря (т.н. "репрессии"). В особенности наглядно это сказалось среди советского офицерского корпуса,охваченного, по воспоминаниям Г.К. Жукова, "животным страхом" . Страх заливали водкой.
За один месяц - ноябрь 1935 г. в частях 3 ск (МВО) было отмечено около 60 случаев пьянства военнослужащих, сопровождавшихся дебошем, стрельбой и сопротивлением органам общественного порадка. [...] С большим размахом пили на Тихоокеанском флоте. За 1936 г. здесь зафиксировано 3584 случая пьянства, 4166 человек задержанных (из них: 380 членов партии и 1308 комсомольцев).
По-человечески понятно, что начало массовых арестов и расстрелов лиц высшего начсостава, ожидание "своей смертной очереди" значительно способствовало усилению пьянства в армии. Не смогли (а может, и не старались?) преодолеть этого порока и отцы-командиры, порою даже самые высокие.
В письме Ворошилову от 10 сентября 1937 г. жена бывшего командующего войсками ХВО командарма 2 ранга И.Н. Дубового - Н. Чередник-Дубовая писала, что командующий "много пил". Судя по всему был рабом зеленого змия и командующий войсками БВО командарм 1 ранга И.П. Белов. В личном письме Ворошилову он сам писал 12 сентября 1937 г.: «Когда Вы меня обвиняли в том, что я алкоголик, и потребовали от меня расписку воздержания на год, я Вам ее дал и обещание честно выполнил. Год прошел. Вы мне сказали: "Может быть, мы возобновим расписку". Я ответил - разрешите обождать...»
Не обносили себя и некоторые видные по тем временам политработники. Вот выписка из стенограммы состоявшейся в Хабаровске 7 июля 1938 г. беседы Мехлиса с бывшим членом Военного совета ВВС ОКДВА бригадным комиссаром Жуковым:
Мехлис: С кем у Вас были личные и служебные связи? Жуков: Есть бытовая связь с Кольцовым (член Военного совета АОН, а затем - ВВС РККА). Был я у него раза три на квартире, также он был у меня раза два, пили. Он очень много пьет, я также пью. Мехлис: Вы крепко пьете и много? Жуков: Я крепко и много пил [...]
На протяжении всего 1938 г. пьянство оставалось подлинным бичом в РККА. В 32 кд (САВО) капитан Апанасенко пьянствовал два дня подряд, напился до потери сознания, ругался матом по адресу комиссара, вынимал клинок и с криком "ура" бросался в пространство. В 31 сп 11 сд (ЛВО) пьянствовали все руководящие работники полка. Командир полка майор Иванов августе 1938 г. беспросыпно пьянствовал в своем служебном кабинете в течение десяти дней. За вином он посылал красноармейцев и писарей штаба, а когда пропил все деньги, то занимал у подчиненных. Военком 3-го отдельного местного стрелкового батальона (Кал ВО) батальонный комиссар Степанов упился до того, что следуя в поезде, выпрашивал на водку у пассажиров; напившись до невменяемого состояния, избил милиционера. Дело дошло до того, что начальник политотдела 43 сд (БОВО) Степыгин официально санкционировал капитану Обухову, как неисправимому пьянице, не являться на работу в течение двух-трех дней после получки.
Только за пять месяцев 1938 г. (с 1 мая по 1 октября) в САВО было зарегистрировано 387 случаев пьянок, а за первые девять месяцев 1938 г. в УрВО - 945 пьянок, в БОВО зарегистрировано 1314 случаев пьянок, в которых участвовало 1669 человек.
К разливу алкоголизма подтолкнули совершавшиеся во второй половине 1930-х гг. массовые убийства и помещения в концлагеря (т.н. "репрессии"). В особенности наглядно это сказалось среди советского офицерского корпуса,охваченного, по воспоминаниям Г.К. Жукова, "животным страхом" . Страх заливали водкой.
За один месяц - ноябрь 1935 г. в частях 3 ск (МВО) было отмечено около 60 случаев пьянства военнослужащих, сопровождавшихся дебошем, стрельбой и сопротивлением органам общественного порадка. [...] С большим размахом пили на Тихоокеанском флоте. За 1936 г. здесь зафиксировано 3584 случая пьянства, 4166 человек задержанных (из них: 380 членов партии и 1308 комсомольцев).
По-человечески понятно, что начало массовых арестов и расстрелов лиц высшего начсостава, ожидание "своей смертной очереди" значительно способствовало усилению пьянства в армии. Не смогли (а может, и не старались?) преодолеть этого порока и отцы-командиры, порою даже самые высокие.
В письме Ворошилову от 10 сентября 1937 г. жена бывшего командующего войсками ХВО командарма 2 ранга И.Н. Дубового - Н. Чередник-Дубовая писала, что командующий "много пил". Судя по всему был рабом зеленого змия и командующий войсками БВО командарм 1 ранга И.П. Белов. В личном письме Ворошилову он сам писал 12 сентября 1937 г.: «Когда Вы меня обвиняли в том, что я алкоголик, и потребовали от меня расписку воздержания на год, я Вам ее дал и обещание честно выполнил. Год прошел. Вы мне сказали: "Может быть, мы возобновим расписку". Я ответил - разрешите обождать...»
Не обносили себя и некоторые видные по тем временам политработники. Вот выписка из стенограммы состоявшейся в Хабаровске 7 июля 1938 г. беседы Мехлиса с бывшим членом Военного совета ВВС ОКДВА бригадным комиссаром Жуковым:
Мехлис: С кем у Вас были личные и служебные связи?
Жуков: Есть бытовая связь с Кольцовым (член Военного совета АОН, а затем - ВВС РККА). Был я у него раза три на квартире, также он был у меня раза два, пили. Он очень много пьет, я также пью.
Мехлис: Вы крепко пьете и много?
Жуков: Я крепко и много пил [...]
На протяжении всего 1938 г. пьянство оставалось подлинным бичом в РККА. В 32 кд (САВО) капитан Апанасенко пьянствовал два дня подряд, напился до потери сознания, ругался матом по адресу комиссара, вынимал клинок и с криком "ура" бросался в пространство. В 31 сп 11 сд (ЛВО) пьянствовали все руководящие работники полка. Командир полка майор Иванов августе 1938 г. беспросыпно пьянствовал в своем служебном кабинете в течение десяти дней. За вином он посылал красноармейцев и писарей штаба, а когда пропил все деньги, то занимал у подчиненных. Военком 3-го отдельного местного стрелкового батальона (Кал ВО) батальонный комиссар Степанов упился до того, что следуя в поезде, выпрашивал на водку у пассажиров; напившись до невменяемого состояния, избил милиционера. Дело дошло до того, что начальник политотдела 43 сд (БОВО) Степыгин официально санкционировал капитану Обухову, как неисправимому пьянице, не являться на работу в течение двух-трех дней после получки.
Только за пять месяцев 1938 г. (с 1 мая по 1 октября) в САВО было зарегистрировано 387 случаев пьянок, а за первые девять месяцев 1938 г. в УрВО - 945 пьянок, в БОВО зарегистрировано 1314 случаев пьянок, в которых участвовало 1669 человек.
..............
Reply
Leave a comment