Магическая наука Джордано Бруно. Часть 2
См. Часть 1
«Философия рассвета»
Джордано Бруно всегда подчёркивал научный характер своего учения, хотя правильнее говорить не о научности его философской системы, а об ее интеллектуализме. При этом он не скрывал глубочайшего родства своего метода с поэтическим озарением.
Действительно, в любом из диалогов Бруно, в которых он брался изложить те или иные аспекты своей философии, призванной заменить традиционное богословское мировоззрение, «истинное» знание открывается через сложную систему образов, метафор и символов. Аналитическому исследованию здесь почти нет места. Следовательно, это сокровенное знание, наука для посвящённых, своеобразная религия ума или умственная религия, а философ, в понятии Бруно, - это поэт или, точнее, маг, заключающий образы своей памяти в поэтическую форму. Таким образом, метод познания «ноланской философии» в определенном смысле можно назвать магическим.
Память занимала исключительно важное место в античной и средневековой философии. По традиции, идущей от Платона, познание есть, собственно, не что иное, как воспоминание, извлечение посредством разума из глубины души предвечных образов и идей, заложенных в нас изначально. Чуть позднее сложился и соответствующий метод познания, получивший название мнемоники, «искусства памяти» или метода размещения. Суть его была в том, чтобы разбить познаваемый объект на систему «мест», соответствующую его внутренней структуре, и запечатлеть эти «места» в памяти познающего субъекта (философа, мага, мудреца) в виде неких архетипов. Мнемоникой с успехом пользовались римские ораторы, запоминавшие приготовленную речь по следующей методике. Вначале, для того чтобы образовать ряд «мест» в памяти, следовало припомнить или представить как можно более просторное здание, его передний двор и жилые комнаты, их внутреннее убранство - статуи, орнаменты, мебель и проч. Затем речь разбивалась на образы, которые мысленно размещались в различных местах воображаемого здания. Когда это было сделано, оратору во время произнесения речи оставалось только «обойти» эти места, соблюдая очерёдность, и забрать из каждого то, что там хранится.
В эпоху Возрождения мнемоника вошла в моду у неоплатоников и приверженцев герметизма, для которых образцом системы «мест» служило устройство космоса. Так «искусство памяти» превратилось в универсальный метод познания вселенной.
Бруно познакомился с классическим «искусством памяти» во время своего пребывания в монастыре, по работам Фомы Аквинского (доминиканцы активно использовали мнемонику для запоминания библейских текстов, проповедей, молитв, классификации грехов и т. д.). Но ещё более значительное влияние на него оказала другая мнемоническая техника - так называемое «луллиево искусство» (по имени средневекового испанского богослова Раймунда Луллия), которое радикально отличалось от классического «искусства памяти».
Луллий
Луллий привнёс в мнемонику движение, занявшись исследованием связей, комбинаций идей и понятий; причем последние обозначались у него не образами и символами, а буквами, что придало луллизму абстрактно-научный, почти алгебраический характер. Он предлагал постигнуть движение идей во всем многообразии их сочетаний при помощи изобретённой им «логической машины» - своеобразного прообраза ЭВМ. Изготовить её с одинаковым успехом можно было из металла, дерева или бумаги. Этот логический механизм состоял из нескольких вращающихся концентрических кругов или колец, поделённых на сектора («камеры»).
Логическая машина Луллия
Внутри каждой из «камер» были начертаны основные понятия или категории, обнимавшие в совокупности своей всю область возможного знания - от главных атрибутов божества до права и медицины. Все «камеры» соединялись между собой с помощью хорд и диагоналей. Двигая круги один относительно другого, Луллий совмещал понятия, обозначенные в «камерах», получая соответствующие комбинации, которые, по его мнению, отражали реальные закономерности, существующие между этими понятиями.
Например, на одной из сохранившихся гравюр с изображением луллиева изобретения приведена схема или диаграмма атрибутов Бога. Буква А в центре окружности обозначает Господа, буквы в «камерах» круга: В - благость, С - величие, Д - вечность, Е - всемогущество, F - премудрость, G - воля, Н - праведность, J - истина, К - слава.
Соединяющие их линии устанавливают связи между этими понятиями, позволяя утверждать, что слава вечна, а вечность славна (крайности взаимообусловлены), что всемогущество благостно, велико, вечно, всемогущественно, премудро, свободно, праведно, истинно и славно или благостно велико, величаво вечно, вечно всемогущественно, всемогущественно премудро, премудро свободно, свободно благостно, праведно истинно и т. д. и т. п. К слову, по сходному алгоритму поэт подбирает рифмы и эпитеты.
Увеличение количества концентрических колец и нанесённых на них «камер» позволяло получить огромное число комбинаций. Луллий полагал, что, терпеливо вращая кольца и устанавливая всевозможные связи между понятиями и идеями, можно раскрыть все законы мироздания.
Реконструкция Театра Памяти Джулио Камилло
В своей философии Бруно попытался сочетать обе системы «искусства памяти» как в его классическом, так и в луллиевом варианте. Он размещал на кольцах памяти тени божественных идей - магические фигуры и образы, с помощью которых можно было запомнить все материальные вещи земного мира: звезды, стихии, минералы, металлы, травы и растения, животных, птиц и т. д., а также всю сумму знаний, накопленных человечеством в течение веков. Таким образом, Бруно стремился отразить в своей мнемонической системе всю природную и человеческую вселенную и тем самым подняться над временем. Бруно был мастером в составлении или изобретении магических образов. Последняя его книга, изданная в 1591 году, целиком посвящена составлению образов, причем имеются в виду образы магические или талисманные.
Подобная система памяти относилась к числу сокровенных герметических искусств, поскольку требовала от мудреца уподобления Богу. В одном из трактатов Герметического свода прямо говорилось: «…Если ты не сделаешь себя равным Богу, ты не сможешь его постигнуть, ибо подобное понимается только подобным. Увеличь себя до неизмеримой величины, избавься от тела, пересеки все времена, стань Вечностью, и тогда ты постигнешь Бога. Поверь, что для тебя нет ничего невозможного, считай себя бессмертным и способным познать все, все искусства, все науки, природу всех живых существ. Вознесись выше всех высот, спустись ниже всех глубин. Собери в себе все ощущения от вещей сотворённых, огня и воды, сухого и влажного. Представь себе, что ты одновременно везде, на земле, в море, в небе; что ты ещё не родился, что ты в утробе матери, что ты молодой, старый, мёртвый, после смерти. Если ты охватишь своей мыслью всё сразу - времена, места, вещи, качества, количества, - ты сможешь постигнуть Бога».
Эон
Такой человек в герметической философии назывался Эоном. Бруно искренне полагал, что его труды увенчали многотысячелетнее развитие герметической мысли, приведя к созданию универсальной мнемонической системы, которая «чудесным образом поможет не только памяти, но и всем силам души». Поэтому мнемоническая система Бруно по сути своей являлась искусством Гермеса, подлинного Эона, - то есть того, кто, насытив свою память архетипическими образами, получил в уме слепок космоса, постиг Единую сущность, лежащую в основе разъятого мира вещей и явлений, и стал вместилищем божественной силы. Именно в этом смысле герметическое искусство было для него естественной магией:
«Вот этот обряд и называется Магией, и поскольку занимается сверхъестественными началами, она - божественна, а поскольку наблюдением природы, доискиваясь до её тайн, она - естественна…»
Итак, «философия рассвета», «ноланская философия» Бруно была тайным знанием совершенного мага, возродившего в герметическом откровении «египетскую» религию с ее культом Бога, присутствующего в вещах.
Согласно Бруно, в мире нет неодушевлённых вещей, ничего безжизненного, безусловно мёртвого. «Мир одушевлён вместе с его членами», - сказано в диалоге «О причине, начале и едином». Все - от малейшей песчинки до отдалённых планет - пронизывает единая мировая душа, которая преобразует природные существа, тела и предметы в живые организмы. Живые - не в смысле обязательного наличия сознания. Речь идёт о жизненном начале, присутствующем в любом природном объекте, благодаря чему последние являются по сути животными.
Высшее проявление и главная способность мировой души - это всеобщий разум космоса, открывающийся в природе и являющийся самой ее сущностью. Его и следует называть Богом, который «наполняет все, освещает вселенную и побуждает природу производить как следует свои виды», «движет всё» и «даёт движение всему, что движется». По отношению к материи он выступает «внутренним художником, потому что формирует материю и фигуру изнутри». И однако же, этот Бог не личность и не творец: «Бог есть субстанция, универсальная в своём бытии, субстанция, благодаря которой все существует; он есть сущность - источник всякой сущности, от которой все обретает бытие... Он - глубочайшая основа всякой природы», а «сама природа... есть не что иное, как Бог в вещах». Материя и форма, вселенная и мировая душа, Бог и природа, Создатель и тварный мир в реальной действительности совпадают, их можно отделить друг от друга только лишь мысленно, логически, в процессе разумного постижения.
Бог Бруно являет себя в великом, малом и в мельчайшем - невидимом и неосязаемом, подобно тому, как Солнце отражается в любом кусочке разбитого зеркала. Все вещи представляют собой ту или иную степень организации (самоорганизации) материи (природы-Бога). В основе всего лежит неделимый физический элемент - атом, которому математически соответствует точка, а метафизически (или философски) монада - одушевлённый атом, или психофизический «первоорганизм» вселенной, обладающий ощущением и волей, вечный и неуничтожимый. В монаде, этом абсолютном «минимуме», заключена вся сила, все потенции «максимума» (макрокосма). Так одна искра содержит в себе возможность огня. Число монад беспредельно, - как неисчерпаема их способность вступать в различные сочетания друг с другом, образуя бесконечное разнообразие форм. Совокупность всех монад и есть природа, Бог, или высшая монада, «монада монад», в которой воплощается единство всего сущего.
Вселенная Бруно отрицает не только восемь хрустальных небесных сфер средневековой теологии, но даже гелиоцентрическую систему Коперника.
Гелиоцентрическая система мира: рисунок из книги Коперника О вращении небесных сфер
Астрономия Коперника помещает в центр мироздания Солнце, вокруг которого вращаются планеты. Для описания Солнечной системы такая модель верна и удобна. Но философский принцип полноты требует признать, что бесконечная причина должна иметь бесконечные следствия. Поскольку Бог-природа вечен, то нет предела его творящей силе. Он - умопомрачительная сфера, чей центр повсюду, а окружность (поверхность, граница) нигде. Наше Солнце во вселенной - лишь одна звезда из великого множества: «Каждая из этих звёзд или этих миров, вращаясь вокруг собственного центра, кажется своим обитателям прочным и устойчивым миром, вокруг которого вращаются все звезды как вокруг центра вселенной. Так что нет одного только мира, одной только земли, одного только солнца; но существует столько миров, сколько мы видим вокруг нас сверкающих светил». Тот же принцип полноты допускает существование в этих бесконечных мирах бесконечных форм жизни, «ведь глупо и нелепо считать, будто не могут существовать иные ощущения, иные виды разума, нежели те, что доступны нашим чувствам».
Вселенная Джордано Бруно (иллюстрация из книги Кеплера "Краткое изложение коперниковой астрономии", 1618 г.). Символом M отмечен наш мир
Подводя итог своим размышлениям о великом единстве природы, Бруно создаёт, быть может, самую грандиозную тавтологию в истории философии: «Итак, вселенная едина, бесконечна, неподвижна… Она не движется в пространстве, ибо ничего не имеет вне себя, куда бы могла переместиться, ввиду того что она является всем. Она не рождается, ибо нет другого бытия, которого она могла бы желать и ожидать, так как она обладает всем бытием. Она не уничтожается, ибо нет другой вещи, в которую она могла бы превратиться, так как она является всякой вещью. Она не может уменьшиться или увеличиться, так как она бесконечна. Как ничего нельзя к ней прибавить, так ничего нельзя от неё отнять, потому что бесконечное не имеет частей, с чем-либо соизмеримых… Она не материя, ибо не имеет фигуры и не может её иметь, бесконечна и беспредельна. Она не форма, ибо не формирует и не образует другого ввиду того, что она есть все, есть величайшее, есть единое, есть вселенная» («О причине, начале и едином»).
Мысленное созерцание этой новой вселенной, созданной (открытой) усилием его разума, рождало в Бруно горделивое сознание собственной исключительности и беспредельности своих духовных и интеллектуальных возможностей: «Эта философия возвышает мою душу и возвеличивает разум!» - скажет он в одном из своих диалогов. Подобное умонастроение Бруно назвал героическим энтузиазмом. Это - духовный путь мудреца, познающего истину.
А вот современники Бруно, напротив, испытывали весьма противоречивые чувства при знакомстве с его сочинениями. Здесь уместно вспомнить признание Иоганна Кеплера о головокружении и тайном ужасе, которые вызывала у него бруновская вселенная, «где нет ни центра, ни начала, ни конца…».
Нетрудно заметить, что многие мысли Бруно созвучны нашим представлениям о природе и вселенной. Действительно, если мы изымем из природных вещей бруновские мировую душу и божественный разум, заменив их «энергиями», «силами» и т. п. физико-математическими категориями, то фактически получим современную естественнонаучную и философскую картину мира. Достойно удивления, как одним усилием воображения Бруно сформулировал множество догадок о строении вселенной и материи, подтвердившихся впоследствии или предвосхитивших будущий интерес науки к данным проблемам. В его трудах можно обнаружить закон сохранения вещества («Никакая вещь не уничтожается и не теряет бытия, но лишь случайную внешнюю и материальную форму»), атомистическую гипотезу («Непрерывное состоит из неделимых»), утверждение о единстве пространства-времени, вечности материи («И нет вещества, которому по природе подобает быть вечными, за исключением субстанции, которая есть материя, но и ей тем не менее подобает быть в вечном изменении») и относительности массы тел («Знайте же, что ни Земля, ни какое-нибудь другое тело не является ни лёгким, ни тяжёлым в абсолютном значении»).
Вопреки астрономическим теориям своего времени, Бруно учил, что Земля имеет лишь приблизительно шарообразную форму, будучи сплющенной у полюсов; со временем она «изменит… центр тяжести и положение своё к полюсу»; что Солнце вращается вокруг своей оси; что неподвижные звезды суть также солнца; что вокруг этих звёзд вращаются, описывая правильные круги или эллипсы, бесчисленные планеты, невидимые для нас вследствие большого расстояния; что кометы представляют собою лишь особый род планет и т. д.
И тем не менее приходится признать, что Бруно не был учёным в современном смысле этого слова. Он был предшественником естествознания и точных наук, но имел с ними слишком мало общего. Знание, к которому он стремился и которое проповедовал, почти всецело относилось к области тайных герметических искусств, то есть оккультизма и симпатической магии. Любая философская абстракция наполнена у него божественным смыслом. Даже математика присутствует в его сочинениях лишь в качестве пифагорейской метафизики, магии чисел.
В трудах Бруно герметизм пережил свой последний ослепительный взлёт, продемонстрировав заложенные в нем возможности разумного постижения действительности и в то же время чётко обозначив границу, отделяющую его от научного метода. После смерти Ноланца их пути окончательно разойдутся, и оккультные учения превратятся в реакционный интеллектуальный хлам, гораздо более враждебный научному взгляду на мир, чем христианское богословие.
Натурфилософские, астрономические, этические идеи «философии рассвета», несмотря на всю их новизну, на открытое и непримиримое противоречие церковному мировоззрению того времени, сами по себе ещё не могли предопределить дальнейшую судьбу их автора. В конце концов у Бруно были предшественники (и современники), которые развивали герметическую традицию, оставаясь при этом добропорядочными христианами. Их «героический энтузиазм» заканчивался там, где намечался полный разрыв с Христом.
Но Бруно смело вернул герметическую магию к её языческим истокам. Целенаправленно и последовательно он пытался возродить «солнечную» религию египтян - религию разума, будто бы уничтоженную христианской Церковью. Себя Бруно видео проповедником и предводителем мировоззренческой революции по замене христианства «магической религией» герметизма, этого синтеза сердца и разума (в одном из своих диалогов он называет четырёх наставников в истинной религии - Любовь, Магия, Искусство, Наука). Он отлично знал, чем ему грозили подобные замыслы и свободно выбрал свой удел.
Продолжение следует
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 2202 2002 9654 1939
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
https://sergeytsvetkov.livejournal.com/476612.html
Мой телеграм-канал @gerodot_history
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
«Философия рассвета»
Джордано Бруно всегда подчёркивал научный характер своего учения, хотя правильнее говорить не о научности его философской системы, а об ее интеллектуализме. При этом он не скрывал глубочайшего родства своего метода с поэтическим озарением.
Действительно, в любом из диалогов Бруно, в которых он брался изложить те или иные аспекты своей философии, призванной заменить традиционное богословское мировоззрение, «истинное» знание открывается через сложную систему образов, метафор и символов. Аналитическому исследованию здесь почти нет места. Следовательно, это сокровенное знание, наука для посвящённых, своеобразная религия ума или умственная религия, а философ, в понятии Бруно, - это поэт или, точнее, маг, заключающий образы своей памяти в поэтическую форму. Таким образом, метод познания «ноланской философии» в определенном смысле можно назвать магическим.
Память занимала исключительно важное место в античной и средневековой философии. По традиции, идущей от Платона, познание есть, собственно, не что иное, как воспоминание, извлечение посредством разума из глубины души предвечных образов и идей, заложенных в нас изначально. Чуть позднее сложился и соответствующий метод познания, получивший название мнемоники, «искусства памяти» или метода размещения. Суть его была в том, чтобы разбить познаваемый объект на систему «мест», соответствующую его внутренней структуре, и запечатлеть эти «места» в памяти познающего субъекта (философа, мага, мудреца) в виде неких архетипов. Мнемоникой с успехом пользовались римские ораторы, запоминавшие приготовленную речь по следующей методике. Вначале, для того чтобы образовать ряд «мест» в памяти, следовало припомнить или представить как можно более просторное здание, его передний двор и жилые комнаты, их внутреннее убранство - статуи, орнаменты, мебель и проч. Затем речь разбивалась на образы, которые мысленно размещались в различных местах воображаемого здания. Когда это было сделано, оратору во время произнесения речи оставалось только «обойти» эти места, соблюдая очерёдность, и забрать из каждого то, что там хранится.
В эпоху Возрождения мнемоника вошла в моду у неоплатоников и приверженцев герметизма, для которых образцом системы «мест» служило устройство космоса. Так «искусство памяти» превратилось в универсальный метод познания вселенной.
Бруно познакомился с классическим «искусством памяти» во время своего пребывания в монастыре, по работам Фомы Аквинского (доминиканцы активно использовали мнемонику для запоминания библейских текстов, проповедей, молитв, классификации грехов и т. д.). Но ещё более значительное влияние на него оказала другая мнемоническая техника - так называемое «луллиево искусство» (по имени средневекового испанского богослова Раймунда Луллия), которое радикально отличалось от классического «искусства памяти».
Луллий
Луллий привнёс в мнемонику движение, занявшись исследованием связей, комбинаций идей и понятий; причем последние обозначались у него не образами и символами, а буквами, что придало луллизму абстрактно-научный, почти алгебраический характер. Он предлагал постигнуть движение идей во всем многообразии их сочетаний при помощи изобретённой им «логической машины» - своеобразного прообраза ЭВМ. Изготовить её с одинаковым успехом можно было из металла, дерева или бумаги. Этот логический механизм состоял из нескольких вращающихся концентрических кругов или колец, поделённых на сектора («камеры»).
Логическая машина Луллия
Внутри каждой из «камер» были начертаны основные понятия или категории, обнимавшие в совокупности своей всю область возможного знания - от главных атрибутов божества до права и медицины. Все «камеры» соединялись между собой с помощью хорд и диагоналей. Двигая круги один относительно другого, Луллий совмещал понятия, обозначенные в «камерах», получая соответствующие комбинации, которые, по его мнению, отражали реальные закономерности, существующие между этими понятиями.
Например, на одной из сохранившихся гравюр с изображением луллиева изобретения приведена схема или диаграмма атрибутов Бога. Буква А в центре окружности обозначает Господа, буквы в «камерах» круга: В - благость, С - величие, Д - вечность, Е - всемогущество, F - премудрость, G - воля, Н - праведность, J - истина, К - слава.
Соединяющие их линии устанавливают связи между этими понятиями, позволяя утверждать, что слава вечна, а вечность славна (крайности взаимообусловлены), что всемогущество благостно, велико, вечно, всемогущественно, премудро, свободно, праведно, истинно и славно или благостно велико, величаво вечно, вечно всемогущественно, всемогущественно премудро, премудро свободно, свободно благостно, праведно истинно и т. д. и т. п. К слову, по сходному алгоритму поэт подбирает рифмы и эпитеты.
Увеличение количества концентрических колец и нанесённых на них «камер» позволяло получить огромное число комбинаций. Луллий полагал, что, терпеливо вращая кольца и устанавливая всевозможные связи между понятиями и идеями, можно раскрыть все законы мироздания.
Реконструкция Театра Памяти Джулио Камилло
В своей философии Бруно попытался сочетать обе системы «искусства памяти» как в его классическом, так и в луллиевом варианте. Он размещал на кольцах памяти тени божественных идей - магические фигуры и образы, с помощью которых можно было запомнить все материальные вещи земного мира: звезды, стихии, минералы, металлы, травы и растения, животных, птиц и т. д., а также всю сумму знаний, накопленных человечеством в течение веков. Таким образом, Бруно стремился отразить в своей мнемонической системе всю природную и человеческую вселенную и тем самым подняться над временем. Бруно был мастером в составлении или изобретении магических образов. Последняя его книга, изданная в 1591 году, целиком посвящена составлению образов, причем имеются в виду образы магические или талисманные.
Подобная система памяти относилась к числу сокровенных герметических искусств, поскольку требовала от мудреца уподобления Богу. В одном из трактатов Герметического свода прямо говорилось: «…Если ты не сделаешь себя равным Богу, ты не сможешь его постигнуть, ибо подобное понимается только подобным. Увеличь себя до неизмеримой величины, избавься от тела, пересеки все времена, стань Вечностью, и тогда ты постигнешь Бога. Поверь, что для тебя нет ничего невозможного, считай себя бессмертным и способным познать все, все искусства, все науки, природу всех живых существ. Вознесись выше всех высот, спустись ниже всех глубин. Собери в себе все ощущения от вещей сотворённых, огня и воды, сухого и влажного. Представь себе, что ты одновременно везде, на земле, в море, в небе; что ты ещё не родился, что ты в утробе матери, что ты молодой, старый, мёртвый, после смерти. Если ты охватишь своей мыслью всё сразу - времена, места, вещи, качества, количества, - ты сможешь постигнуть Бога».
Эон
Такой человек в герметической философии назывался Эоном. Бруно искренне полагал, что его труды увенчали многотысячелетнее развитие герметической мысли, приведя к созданию универсальной мнемонической системы, которая «чудесным образом поможет не только памяти, но и всем силам души». Поэтому мнемоническая система Бруно по сути своей являлась искусством Гермеса, подлинного Эона, - то есть того, кто, насытив свою память архетипическими образами, получил в уме слепок космоса, постиг Единую сущность, лежащую в основе разъятого мира вещей и явлений, и стал вместилищем божественной силы. Именно в этом смысле герметическое искусство было для него естественной магией:
«Вот этот обряд и называется Магией, и поскольку занимается сверхъестественными началами, она - божественна, а поскольку наблюдением природы, доискиваясь до её тайн, она - естественна…»
Итак, «философия рассвета», «ноланская философия» Бруно была тайным знанием совершенного мага, возродившего в герметическом откровении «египетскую» религию с ее культом Бога, присутствующего в вещах.
Согласно Бруно, в мире нет неодушевлённых вещей, ничего безжизненного, безусловно мёртвого. «Мир одушевлён вместе с его членами», - сказано в диалоге «О причине, начале и едином». Все - от малейшей песчинки до отдалённых планет - пронизывает единая мировая душа, которая преобразует природные существа, тела и предметы в живые организмы. Живые - не в смысле обязательного наличия сознания. Речь идёт о жизненном начале, присутствующем в любом природном объекте, благодаря чему последние являются по сути животными.
Высшее проявление и главная способность мировой души - это всеобщий разум космоса, открывающийся в природе и являющийся самой ее сущностью. Его и следует называть Богом, который «наполняет все, освещает вселенную и побуждает природу производить как следует свои виды», «движет всё» и «даёт движение всему, что движется». По отношению к материи он выступает «внутренним художником, потому что формирует материю и фигуру изнутри». И однако же, этот Бог не личность и не творец: «Бог есть субстанция, универсальная в своём бытии, субстанция, благодаря которой все существует; он есть сущность - источник всякой сущности, от которой все обретает бытие... Он - глубочайшая основа всякой природы», а «сама природа... есть не что иное, как Бог в вещах». Материя и форма, вселенная и мировая душа, Бог и природа, Создатель и тварный мир в реальной действительности совпадают, их можно отделить друг от друга только лишь мысленно, логически, в процессе разумного постижения.
Бог Бруно являет себя в великом, малом и в мельчайшем - невидимом и неосязаемом, подобно тому, как Солнце отражается в любом кусочке разбитого зеркала. Все вещи представляют собой ту или иную степень организации (самоорганизации) материи (природы-Бога). В основе всего лежит неделимый физический элемент - атом, которому математически соответствует точка, а метафизически (или философски) монада - одушевлённый атом, или психофизический «первоорганизм» вселенной, обладающий ощущением и волей, вечный и неуничтожимый. В монаде, этом абсолютном «минимуме», заключена вся сила, все потенции «максимума» (макрокосма). Так одна искра содержит в себе возможность огня. Число монад беспредельно, - как неисчерпаема их способность вступать в различные сочетания друг с другом, образуя бесконечное разнообразие форм. Совокупность всех монад и есть природа, Бог, или высшая монада, «монада монад», в которой воплощается единство всего сущего.
Вселенная Бруно отрицает не только восемь хрустальных небесных сфер средневековой теологии, но даже гелиоцентрическую систему Коперника.
Гелиоцентрическая система мира: рисунок из книги Коперника О вращении небесных сфер
Астрономия Коперника помещает в центр мироздания Солнце, вокруг которого вращаются планеты. Для описания Солнечной системы такая модель верна и удобна. Но философский принцип полноты требует признать, что бесконечная причина должна иметь бесконечные следствия. Поскольку Бог-природа вечен, то нет предела его творящей силе. Он - умопомрачительная сфера, чей центр повсюду, а окружность (поверхность, граница) нигде. Наше Солнце во вселенной - лишь одна звезда из великого множества: «Каждая из этих звёзд или этих миров, вращаясь вокруг собственного центра, кажется своим обитателям прочным и устойчивым миром, вокруг которого вращаются все звезды как вокруг центра вселенной. Так что нет одного только мира, одной только земли, одного только солнца; но существует столько миров, сколько мы видим вокруг нас сверкающих светил». Тот же принцип полноты допускает существование в этих бесконечных мирах бесконечных форм жизни, «ведь глупо и нелепо считать, будто не могут существовать иные ощущения, иные виды разума, нежели те, что доступны нашим чувствам».
Вселенная Джордано Бруно (иллюстрация из книги Кеплера "Краткое изложение коперниковой астрономии", 1618 г.). Символом M отмечен наш мир
Подводя итог своим размышлениям о великом единстве природы, Бруно создаёт, быть может, самую грандиозную тавтологию в истории философии: «Итак, вселенная едина, бесконечна, неподвижна… Она не движется в пространстве, ибо ничего не имеет вне себя, куда бы могла переместиться, ввиду того что она является всем. Она не рождается, ибо нет другого бытия, которого она могла бы желать и ожидать, так как она обладает всем бытием. Она не уничтожается, ибо нет другой вещи, в которую она могла бы превратиться, так как она является всякой вещью. Она не может уменьшиться или увеличиться, так как она бесконечна. Как ничего нельзя к ней прибавить, так ничего нельзя от неё отнять, потому что бесконечное не имеет частей, с чем-либо соизмеримых… Она не материя, ибо не имеет фигуры и не может её иметь, бесконечна и беспредельна. Она не форма, ибо не формирует и не образует другого ввиду того, что она есть все, есть величайшее, есть единое, есть вселенная» («О причине, начале и едином»).
Мысленное созерцание этой новой вселенной, созданной (открытой) усилием его разума, рождало в Бруно горделивое сознание собственной исключительности и беспредельности своих духовных и интеллектуальных возможностей: «Эта философия возвышает мою душу и возвеличивает разум!» - скажет он в одном из своих диалогов. Подобное умонастроение Бруно назвал героическим энтузиазмом. Это - духовный путь мудреца, познающего истину.
А вот современники Бруно, напротив, испытывали весьма противоречивые чувства при знакомстве с его сочинениями. Здесь уместно вспомнить признание Иоганна Кеплера о головокружении и тайном ужасе, которые вызывала у него бруновская вселенная, «где нет ни центра, ни начала, ни конца…».
Нетрудно заметить, что многие мысли Бруно созвучны нашим представлениям о природе и вселенной. Действительно, если мы изымем из природных вещей бруновские мировую душу и божественный разум, заменив их «энергиями», «силами» и т. п. физико-математическими категориями, то фактически получим современную естественнонаучную и философскую картину мира. Достойно удивления, как одним усилием воображения Бруно сформулировал множество догадок о строении вселенной и материи, подтвердившихся впоследствии или предвосхитивших будущий интерес науки к данным проблемам. В его трудах можно обнаружить закон сохранения вещества («Никакая вещь не уничтожается и не теряет бытия, но лишь случайную внешнюю и материальную форму»), атомистическую гипотезу («Непрерывное состоит из неделимых»), утверждение о единстве пространства-времени, вечности материи («И нет вещества, которому по природе подобает быть вечными, за исключением субстанции, которая есть материя, но и ей тем не менее подобает быть в вечном изменении») и относительности массы тел («Знайте же, что ни Земля, ни какое-нибудь другое тело не является ни лёгким, ни тяжёлым в абсолютном значении»).
Вопреки астрономическим теориям своего времени, Бруно учил, что Земля имеет лишь приблизительно шарообразную форму, будучи сплющенной у полюсов; со временем она «изменит… центр тяжести и положение своё к полюсу»; что Солнце вращается вокруг своей оси; что неподвижные звезды суть также солнца; что вокруг этих звёзд вращаются, описывая правильные круги или эллипсы, бесчисленные планеты, невидимые для нас вследствие большого расстояния; что кометы представляют собою лишь особый род планет и т. д.
И тем не менее приходится признать, что Бруно не был учёным в современном смысле этого слова. Он был предшественником естествознания и точных наук, но имел с ними слишком мало общего. Знание, к которому он стремился и которое проповедовал, почти всецело относилось к области тайных герметических искусств, то есть оккультизма и симпатической магии. Любая философская абстракция наполнена у него божественным смыслом. Даже математика присутствует в его сочинениях лишь в качестве пифагорейской метафизики, магии чисел.
В трудах Бруно герметизм пережил свой последний ослепительный взлёт, продемонстрировав заложенные в нем возможности разумного постижения действительности и в то же время чётко обозначив границу, отделяющую его от научного метода. После смерти Ноланца их пути окончательно разойдутся, и оккультные учения превратятся в реакционный интеллектуальный хлам, гораздо более враждебный научному взгляду на мир, чем христианское богословие.
Натурфилософские, астрономические, этические идеи «философии рассвета», несмотря на всю их новизну, на открытое и непримиримое противоречие церковному мировоззрению того времени, сами по себе ещё не могли предопределить дальнейшую судьбу их автора. В конце концов у Бруно были предшественники (и современники), которые развивали герметическую традицию, оставаясь при этом добропорядочными христианами. Их «героический энтузиазм» заканчивался там, где намечался полный разрыв с Христом.
Но Бруно смело вернул герметическую магию к её языческим истокам. Целенаправленно и последовательно он пытался возродить «солнечную» религию египтян - религию разума, будто бы уничтоженную христианской Церковью. Себя Бруно видео проповедником и предводителем мировоззренческой революции по замене христианства «магической религией» герметизма, этого синтеза сердца и разума (в одном из своих диалогов он называет четырёх наставников в истинной религии - Любовь, Магия, Искусство, Наука). Он отлично знал, чем ему грозили подобные замыслы и свободно выбрал свой удел.
Продолжение следует
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 2202 2002 9654 1939
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
https://sergeytsvetkov.livejournal.com/476612.html
Мой телеграм-канал @gerodot_history
ВКонтакте https://vk.com/id301377172