Советы сценаристу. За шесть секунд или меньше.
Автор: Rachel Syme
Перевод с английского: Sergey Toronto
Первый Оскар за лучший оригинальный сценарий, был вручён в 1929 году, во время бойкой пятнадцатиминутной церемонии, которая состоялась под шум званого обеда в Цветочном зале отеля Рузвельт, расположенного в Голливуде, и он достался Бену Хекту, хотя, он чуть было его не лишился.
Хект, которому тогда было тридцать пять, получил свой Оскар за фильм «Преступный мир», первый сценарий, который он написал сразу же, как только приехал в Голливуд из Нью-Йорка.
Те восемнадцать страниц, которые были написаны Хектом, для немого фильма о гангстерах, были заполнены какими-то гнусными, грязными персонажами, всеми теми, о ком он когда-то писал в своих репортажах для газеты Chicago Daily News.
Его история бросала вызов традиционным Голливудским канонам - в "Преступном мире" не было героев, только злодеи. Но если чему Хект и научился, будучи журналистом, так это тому, что преступление и кровь, продают больше газет, чем добродетель. А потом, Хект пришёл в ужас, когда узнал о том, что режиссёр фильма Джозеф фон Штернберг, добавил сентиментальности в картину, показав, как гангстер, после ограбления банка подаёт милостыню нищему.
"Ты бездарь,- написал он Штернбергу в телеграмме, - убери моё имя из титров".
Но, его имя осталось.
Хект тоже никуда не делся и, не смотря на свою досаду на существующую систему, он стал одним из самых плодовитых сценаристов в городе и одним из самых высокооплачиваемых. (Его способность выдавать в большом количестве остроумные сценарии всего за две, максимум за восемь недель работы, сейчас уже считается легендой; часто его называли Шекспиром Голливуда). Но Хект никогда по-настоящему не чувствовал себя комфортно. Человек, который написал сценарии к фильмам "Его девушка Пятница", "Некоторые любят по горячее", "Лицо со шрамом ", "Дурная слава", тот, кто стал любимцем Говарда Хоукса, Альфреда Хичкока, Дэвида Селзника, - этот человек ненавидел Лос-Анджелес. Или, вернее так, он ненавидел то, что Лос-Анджелес делает с его разумом. Он использовал свои заработки в шоу-бизнесе, для того чтобы купить себе время вдали от шоу-бизнеса - он проводил те месяца, в которые он ничем не был обязан студийным магнатам, в своём родном Нью-Йорке, где писал романы, пьесы, эссе, работал над своими серьёзными произведениями.
В 1954 году, за десять лет до смерти, Хект опубликовал свои мемуары «Дитя столетия», которые получили широкое признание в среде нью-йоркского литературного истеблишмента, что, вероятно, означало для него гораздо больше, чем «Оскар». В этих мемуарах, он жестоко раскритиковал индустрию, давшую ему всё. «Фильм никогда не бывает лучше, чем самый глупый человек, связанный с ним, - писал он. - Из тысячи писателей, которые пыхтя и отдуваясь, пытаются пробраться сквозь мир кинематографа, едва ли найдется пятьдесят мужчин и женщин обладающие остроумием и талантом ... Тем не менее, это любопытно, но нет большой разницы между произведениями хороших сценаристов и плохих. И те и другие должны придерживаться одних и тех же рамок».
Хект вспоминал, что большую часть времени, будучи сценаристом, он тратил на просиживание в офисе продюсера, где задавал вопросы, почему он должен переписывать свои лучшие сцены: «Почему я должен лишать героя, его итак немногих полуинтеллектуальных фраз, и почему я должен придерживаться банальных окончаний фильмов, от которых уже подташнивает? Половина всех сценаристов спорят, поэтому же поводу. Другая половина молча пишет и в конечном итоге кушетка психоаналитика или бутылка ликёра успокаивает и тех и других».
Историк Дэвид Томсон написал, что Хект, также, как и его друг, соавтор сценария к фильму «Гражданин Кейн» Херман Манкевич, умерли «Угрюмыми и разочарованными. Ни один из них не написал великих книг, которые, по их мнению, они могли бы написать». И их история не была уникальной, по крайней мере, в ту эпоху. Работа в качестве голливудского сценариста, в те ранние годы, была профессией, в которой преобладали писатели с Восточного побережья. Это были те писатели, которые искали себе большую зарплату на Западе и которые при этом считали Калифорнию, лишенной интеллекта - вот такая вот глупая концовка.
Но сейчас всё изменилось. Работа сценариста, более не обременённая изнурительными контрактами больших киностудий, стала желанным выходом для многих творческих людей. Сегодня, быть сценаристом, значит быть глубоко связанным любовью с кино и телевиденьем и теперь эта работа больше не является лишь занятием, которое серьёзные писатели просто соизволяли делать. Сейчас, многие мечтают заниматься этим, и эта мечта создала целую сопутствующую индустрию. Если раньше Хект платил свои деньги за то, чтобы уйти, многие теперь платят за то, чтобы их научили тому, как остаться.
Бен Хект был первым человеком, которого упомянул мне Брайан Коппельман, когда я наведался к нему в офис, расположенный недалеко от Центрального парка на Верхнем Ист-Сайде Манхэттена. Офис, который он снимает вместе со своим партнером, находится на верхнем этаже здания сложенного из коричневого камня, над частным клубом игроков в бридж, который кажется пережитком Золотого века Америки, с его собственным обеденным залом и белыми накрахмаленными салфетками. Чтобы добраться до Коппельмана, нужно подняться на верхний этаж на лифте с решетчатыми дверьми, а потом подняться ещё на еще один лестничный пролет, который открывает вид на обычный современный офис, который можно увидеть где угодно в Лос-Анджелесе - большой дубовый стол для конференций, афиши кинофильмов в рамках, стопки сценариев разбросанные тут и там.
Легко понять, почему Коппельман цитирует Хэкта, как своего духовного наставника - он также начал писать сценарии, когда ему исполнилось тридцать (сейчас ему сорок семь), и он также хочет находиться как можно дальше от хитрой машины Голливуда, в те моменты, когда он не занят в производстве. Он носит футболку и джинсы, этакий рубаха-парень. И, тем не менее, он не считает, что работа сценариста ниже его достоинства или что она вызывает атрофию его мозга. Он гордится тем, что он создал, а он написал несколько сценариев, среди которых сценарии к фильмам «Шулера», «Тринадцать друзей Оушена» и недавно вышедшему фильму с Беном Аффлеком «Vа-Банк» - и он не планирует в один прекрасный день отказаться от написания сценариев ради какой-то высшей литературной цели.
Единственное, что он ненавидит, говорит он мне, выражая хлёсткое и сжигающее отношение Хекта к бизнесу - ту индустрию, которая появилась вокруг мира сценаристов, индустрию, создающую инструкции для начинающих, проводящую мотивационные семинары, она окружает со всех сторон. Он ненавидит гуру, семинары, путеводители «Для чайников», в которых честолюбцам рассказывают, как создать сногсшибательный хит. «Если бы Бен Хект вдруг проснулся на семинаре для сценаристов, проводимом в конференц-зале в отеля Рэдиссон, я думаю, его бы вырвало на всех сидящих вокруг - говорит Коппельман с мальчишеской усмешкой. - Я имею в виду, у меня есть друзья, которые этим занимаются, и я не хочу казаться придурком! Но я думаю, что каким-то образом, сценарное искусство стало настоящей золотой дойной коровой, которую все хотят подоить, а ещё, вдобавок к этому, эта индустрия, создает у людей ощущение, что в работе сценариста есть какая-то тайна, и это позволяет тем, кто связан с этой околосценарной индустрией, легко вытягивать деньги из мечтателей».
В прошлом месяце Коппельман позволил вылиться своим наблюдениям в один проект - серию коротких, действенных видео о сценаристах и опасностях индустрии, которые быстро стали вирусными. Он называет их « Шестисекундные уроки для сценаристов». Коппельман записывает свои мысли, создавая крошечные видеоролики с помощью Vine, приложения для социальных сетей, которое позволяет записывать шестисекундные видео, воспроизводящиеся в цикле. На момент написания этой статьи он записал тридцать восемь видео, которые он размещает практически ежедневно, и которые получили тысячи лайков, перепостов и ретвитов. Коппельман записывает свои уроки спонтанно, обычно во время прогулок по Нью-Йорку. Все эти видео неформальны и не спланированы. Обычно он снимает себя крупным планом, почти не мигая. Голос звучит как в жизни, и некоторые могут назвать это «настоящим разговором».
Так как эти видео короткие и повторяются по кругу, его слова похожи на коаны Дзен или небольшие мантры, которые как символы веры, можно повторять нараспев. В случае с Коппельманом эта вера заключается в том, что индустрия связанная с обучением искусству написания сценариев, по сути своей, является мошеннической и ограничивающей. Эта вера заключается в том, что хорошие истории, это что-то личное, то, чему нельзя научить, а попытки научиться по книге написанию сценария, походят на попытку построить ракету по инструкции, записанной на видеокассету.
«Для начала, то, что я делаю, не является чем-то ценным, - говорит он. -Программа Vine позволяет мне сделать что-то доступное, бесплатно. Я не арендую конференц-зал в какой-то гостинице и не прошу вас заплатить мне пять тысяч, чтобы вы выслушали меня. Я не привратник и я не хочу ничего продавать. Я просто изо всех сил стараюсь жить в этом бизнесе, без цинизма, и я хотел бы поделиться этим с вами. И, тут, появилась эта программа Vain, и мне показалось, что так будет правильно. Первая запись была экспериментом, но оказалось, что людям действительно нужно больше. Так что, я просто буду продолжать».
То, что говорит Коппельман в своих роликах, не является чем-то сложным. Они просты, просты и аффирмативны, словно то, что кричит защитник в американском футболе за секунду до того как врезаться в толпу соперников:
Урок No. 1: “Все книги по сценарному ремеслу полная херня. ВСЕ. Смотрите фильм, читайте сценарии, пусть они будут вашими ориентирами”
Урок No. 14: “Забудьте о конкурсах, агентах; сосредоточьтесь на том, что вы можете контролировать. Слова, страницы и замысел, скрытый в них”
Урок No. 25: “Если я застреваю на своем первом черновике, я напоминаю себе, что никто не увидит его, до тех пор, пока я не скажу, что можно. Это позволяет мне закончить его”
Урок No. 37: “Не напрягайтесь, пытаясь сделать своих героев симпатичными или связанными с чем-то. Как об этом говорят в книгах. Просто сделайте их увлекательными, и нам будет интересно”
Ирония недовольства Коппельмана заключается, конечно, в том, что успех, который он приобрёл благодаря своим мантрам (а уже несколько знаменитостей и популярных писателей, в том числе Сет Мейерс и Эдвард Нортон, одобрили его видео) - привлёк повышенный интерес к самому Коппельману, как новому гуру, превращая его в одного из тех самых хранителей секретов, которых он хочет свергнуть. «Меня уже попросили написать книгу об этих вещах - говорит он, - или начать писать статьи для сайтов связанных с этой индустрией. И зачем мне это делать? Сложно сказать, но: не слушайте никого, кто связан с таким бизнесом, следуйте за своим сердцем и своей правдой, но делайте это публично. Потому что в таком случае, вы как бы говорите всем: “Послушайте меня”»
Слово «правда» для Коппельмана имеет большое значение - он часто использует его в своих видеозаписях, говоря своим зрителям, взглянуть внутрь себя, рассказать правдивую историю, начат с правды. Он чувствует, как и многие из тех, кто наблюдает за кинобизнесом, что переход Голливуда на мега-франшизы (и возросшая зависимость от зарубежной аудитории) привела к тому, что истории теперь рассказываются менее аутентично. «И это то, чего я хочу. Чтобы люди выбрались из этого, - говорит он. - Писать страшно, но не так страшно, когда ты делаешь это с подлинными устремлениями».
«Я видел многих людей, сидящих в кофейнях Лос-Анджелеса, читающих «Спасите Кошку» или «Story» Роберта Макки, - говорит он, - И это классические книги. Но они заставляют вас думать, только об одной стороне дела - коммерческой, а это создает барьеры. Они заставляют вас думать, что сценарий это взлом какого-то кода. Вся моя миссия здесь, заключается в том, чтобы сказать вам, что, если вы считаете, что где-то для вас приготовлен специальный код, то вы никогда не создадите ничего ценного».
Быть сценаристом сложно. На заре киноиндустрии, сценаристы работали по контракту, и были подобны дрессированным обезьянкам для киностудий, даже самые высокооплачиваемые и самые независимые работники чувствовали себя ущемлёнными существовавшей системой. Основное внимание уделялось быстрому производству и энергичным диалогам, низкому интеллектуальному посылу и высокой напряжённости действий. Написание сценария, даже сейчас, редко происходит в вакууме - есть пожелания продюсеров, заметки режиссёров, записки администраторов, актерские пожелания. Если только сценарист одновременно не является режиссером, то его работа - это тот вид писательского искусства, в котором он имеет наименьший возможный контроль над своим творчеством; сценарий - это пирог заляпанный сотнями рук. Так что, естественно, изначально это не было той средой, которую ценили те, кто относился к писательству серьёзно. Для них, это была лишь среда, в которой они могли наполнить свои бумажники. Когда Херман Манкевич заманил Хекта в Голливуд, он послал ему телеграмму, в которой говорилось: «Здесь можно заработать миллионы и единственное испытание, которое нужно выдержать - идиоты. Не позволяй им приближаться к тебе". Но они его окружили.
Что написание сценариев может предложить писателю, не являющемуся одновременно режиссёром фильма, так это деньги и всё, что с ними связано. Коппельман говорит, что по ощущениям, экономическая составляющая профессии (ответвление писательства, которое обещает богатство, гораздо большее, чем то, которого можно достичь в беллетристике, поэзии или даже журналистике) является причиной того, что сложные, творческие идеи загнивают или, что ещё хуже, просто никогда не попадают на страницы. Он упоминает нескольких писателей-режиссёров, таких как Вуди Аллен и Николь Холофсенер, которым удаётся преодолеть эти препятствия, но также добавляет, что для появления качественного сценария по-прежнему нужны смутьяны.
«Смотрите, если кто-то решит сесть за клавиатуру и рассказать правду, используя эту среду, то тогда мы станем братьями и сёстрами. Это мои родственные души. Но вы не поверите тому, сколько людей начинают писать сценарии, смотря на то, что нужно Голливуду, в результате мы получаем скучные фильмы. Если мне удастся заставить хотя бы одного человека прекратить делать такое с помощью моих уроков на Vine, то тогда вся индустрия станет лучше»
Видеоуроки Коппельмана (наряду с дико популярными сайтами сценаристов-консультантов, такими как сайт Джона Огаста) захватили странную территорию, связанную с обучением писательскому мастерству, территорию, которая появилась в сети, месте, где опытные практики пытаются убедить своих последователей в том, что то, что они делают - это искусство, и что это искусство может быть постепенно расшифровано и передано другим. Возможно, такое обсуждение писательской работы, в мантрах, книгах или на семинарах, уничтожает искусство - многие независимые авторы уже понимают, что лучший способ обойти ограничения студий, это просто не писать для них, они понимают, что пытаться изучать секреты написания блокбастеров, в некотором роде, означает признание того, что коммерция, в конце концов, имеет точно такое же значение, как и творчество. Но Коппельман считает, что польза от того, что он делает сейчас в Vine, намного превышает недостатки. Каждое видео, которое он публикует, доходит до людей, и они: «благодарны за то, что увидели, что кто-то ещё борется и хочет что-то изменить и что кто-то нашёл способ, как это сделать».
«Написание сценария подобно любой другой работе писателя, - говорит он. - Это одиночество. Есть только ты и страница перед тобой. Я записываю свои уроки для тех людей, которые в страхе смотрят на лист бумаги лежащий перед ними. Я сам был когда-то таким, очень долгое время».
Писателям, пишущим сценарии не обязательно попадать на диван психоаналитика или быть побеждённым той индустрией, которая начала с того, что не ценила писателей. Коппельман, в отличие от Хекта, полагает, что работа сценаристом, может быть самой серьёзной работой писателя.
«Времена изменились, и теперь писатели могут управлять вещами, - говорит он. - Но только, если они пишут что-то искреннее, правдивое и настоящее. Вот и всё, что я хочу сказать».
Источник: http://www.newyorker.com/culture/culture-desk/screenwriting-advice-in-six-seconds-or-less
PayPal: sergeytoronto@mail.ru
Карта Сбербанка: 676280388660490217
Перевод с английского: Sergey Toronto
Первый Оскар за лучший оригинальный сценарий, был вручён в 1929 году, во время бойкой пятнадцатиминутной церемонии, которая состоялась под шум званого обеда в Цветочном зале отеля Рузвельт, расположенного в Голливуде, и он достался Бену Хекту, хотя, он чуть было его не лишился.
Хект, которому тогда было тридцать пять, получил свой Оскар за фильм «Преступный мир», первый сценарий, который он написал сразу же, как только приехал в Голливуд из Нью-Йорка.
Те восемнадцать страниц, которые были написаны Хектом, для немого фильма о гангстерах, были заполнены какими-то гнусными, грязными персонажами, всеми теми, о ком он когда-то писал в своих репортажах для газеты Chicago Daily News.
Его история бросала вызов традиционным Голливудским канонам - в "Преступном мире" не было героев, только злодеи. Но если чему Хект и научился, будучи журналистом, так это тому, что преступление и кровь, продают больше газет, чем добродетель. А потом, Хект пришёл в ужас, когда узнал о том, что режиссёр фильма Джозеф фон Штернберг, добавил сентиментальности в картину, показав, как гангстер, после ограбления банка подаёт милостыню нищему.
"Ты бездарь,- написал он Штернбергу в телеграмме, - убери моё имя из титров".
Но, его имя осталось.
Хект тоже никуда не делся и, не смотря на свою досаду на существующую систему, он стал одним из самых плодовитых сценаристов в городе и одним из самых высокооплачиваемых. (Его способность выдавать в большом количестве остроумные сценарии всего за две, максимум за восемь недель работы, сейчас уже считается легендой; часто его называли Шекспиром Голливуда). Но Хект никогда по-настоящему не чувствовал себя комфортно. Человек, который написал сценарии к фильмам "Его девушка Пятница", "Некоторые любят по горячее", "Лицо со шрамом ", "Дурная слава", тот, кто стал любимцем Говарда Хоукса, Альфреда Хичкока, Дэвида Селзника, - этот человек ненавидел Лос-Анджелес. Или, вернее так, он ненавидел то, что Лос-Анджелес делает с его разумом. Он использовал свои заработки в шоу-бизнесе, для того чтобы купить себе время вдали от шоу-бизнеса - он проводил те месяца, в которые он ничем не был обязан студийным магнатам, в своём родном Нью-Йорке, где писал романы, пьесы, эссе, работал над своими серьёзными произведениями.
В 1954 году, за десять лет до смерти, Хект опубликовал свои мемуары «Дитя столетия», которые получили широкое признание в среде нью-йоркского литературного истеблишмента, что, вероятно, означало для него гораздо больше, чем «Оскар». В этих мемуарах, он жестоко раскритиковал индустрию, давшую ему всё. «Фильм никогда не бывает лучше, чем самый глупый человек, связанный с ним, - писал он. - Из тысячи писателей, которые пыхтя и отдуваясь, пытаются пробраться сквозь мир кинематографа, едва ли найдется пятьдесят мужчин и женщин обладающие остроумием и талантом ... Тем не менее, это любопытно, но нет большой разницы между произведениями хороших сценаристов и плохих. И те и другие должны придерживаться одних и тех же рамок».
Хект вспоминал, что большую часть времени, будучи сценаристом, он тратил на просиживание в офисе продюсера, где задавал вопросы, почему он должен переписывать свои лучшие сцены: «Почему я должен лишать героя, его итак немногих полуинтеллектуальных фраз, и почему я должен придерживаться банальных окончаний фильмов, от которых уже подташнивает? Половина всех сценаристов спорят, поэтому же поводу. Другая половина молча пишет и в конечном итоге кушетка психоаналитика или бутылка ликёра успокаивает и тех и других».
Историк Дэвид Томсон написал, что Хект, также, как и его друг, соавтор сценария к фильму «Гражданин Кейн» Херман Манкевич, умерли «Угрюмыми и разочарованными. Ни один из них не написал великих книг, которые, по их мнению, они могли бы написать». И их история не была уникальной, по крайней мере, в ту эпоху. Работа в качестве голливудского сценариста, в те ранние годы, была профессией, в которой преобладали писатели с Восточного побережья. Это были те писатели, которые искали себе большую зарплату на Западе и которые при этом считали Калифорнию, лишенной интеллекта - вот такая вот глупая концовка.
Но сейчас всё изменилось. Работа сценариста, более не обременённая изнурительными контрактами больших киностудий, стала желанным выходом для многих творческих людей. Сегодня, быть сценаристом, значит быть глубоко связанным любовью с кино и телевиденьем и теперь эта работа больше не является лишь занятием, которое серьёзные писатели просто соизволяли делать. Сейчас, многие мечтают заниматься этим, и эта мечта создала целую сопутствующую индустрию. Если раньше Хект платил свои деньги за то, чтобы уйти, многие теперь платят за то, чтобы их научили тому, как остаться.
Бен Хект был первым человеком, которого упомянул мне Брайан Коппельман, когда я наведался к нему в офис, расположенный недалеко от Центрального парка на Верхнем Ист-Сайде Манхэттена. Офис, который он снимает вместе со своим партнером, находится на верхнем этаже здания сложенного из коричневого камня, над частным клубом игроков в бридж, который кажется пережитком Золотого века Америки, с его собственным обеденным залом и белыми накрахмаленными салфетками. Чтобы добраться до Коппельмана, нужно подняться на верхний этаж на лифте с решетчатыми дверьми, а потом подняться ещё на еще один лестничный пролет, который открывает вид на обычный современный офис, который можно увидеть где угодно в Лос-Анджелесе - большой дубовый стол для конференций, афиши кинофильмов в рамках, стопки сценариев разбросанные тут и там.
Легко понять, почему Коппельман цитирует Хэкта, как своего духовного наставника - он также начал писать сценарии, когда ему исполнилось тридцать (сейчас ему сорок семь), и он также хочет находиться как можно дальше от хитрой машины Голливуда, в те моменты, когда он не занят в производстве. Он носит футболку и джинсы, этакий рубаха-парень. И, тем не менее, он не считает, что работа сценариста ниже его достоинства или что она вызывает атрофию его мозга. Он гордится тем, что он создал, а он написал несколько сценариев, среди которых сценарии к фильмам «Шулера», «Тринадцать друзей Оушена» и недавно вышедшему фильму с Беном Аффлеком «Vа-Банк» - и он не планирует в один прекрасный день отказаться от написания сценариев ради какой-то высшей литературной цели.
Единственное, что он ненавидит, говорит он мне, выражая хлёсткое и сжигающее отношение Хекта к бизнесу - ту индустрию, которая появилась вокруг мира сценаристов, индустрию, создающую инструкции для начинающих, проводящую мотивационные семинары, она окружает со всех сторон. Он ненавидит гуру, семинары, путеводители «Для чайников», в которых честолюбцам рассказывают, как создать сногсшибательный хит. «Если бы Бен Хект вдруг проснулся на семинаре для сценаристов, проводимом в конференц-зале в отеля Рэдиссон, я думаю, его бы вырвало на всех сидящих вокруг - говорит Коппельман с мальчишеской усмешкой. - Я имею в виду, у меня есть друзья, которые этим занимаются, и я не хочу казаться придурком! Но я думаю, что каким-то образом, сценарное искусство стало настоящей золотой дойной коровой, которую все хотят подоить, а ещё, вдобавок к этому, эта индустрия, создает у людей ощущение, что в работе сценариста есть какая-то тайна, и это позволяет тем, кто связан с этой околосценарной индустрией, легко вытягивать деньги из мечтателей».
В прошлом месяце Коппельман позволил вылиться своим наблюдениям в один проект - серию коротких, действенных видео о сценаристах и опасностях индустрии, которые быстро стали вирусными. Он называет их « Шестисекундные уроки для сценаристов». Коппельман записывает свои мысли, создавая крошечные видеоролики с помощью Vine, приложения для социальных сетей, которое позволяет записывать шестисекундные видео, воспроизводящиеся в цикле. На момент написания этой статьи он записал тридцать восемь видео, которые он размещает практически ежедневно, и которые получили тысячи лайков, перепостов и ретвитов. Коппельман записывает свои уроки спонтанно, обычно во время прогулок по Нью-Йорку. Все эти видео неформальны и не спланированы. Обычно он снимает себя крупным планом, почти не мигая. Голос звучит как в жизни, и некоторые могут назвать это «настоящим разговором».
Так как эти видео короткие и повторяются по кругу, его слова похожи на коаны Дзен или небольшие мантры, которые как символы веры, можно повторять нараспев. В случае с Коппельманом эта вера заключается в том, что индустрия связанная с обучением искусству написания сценариев, по сути своей, является мошеннической и ограничивающей. Эта вера заключается в том, что хорошие истории, это что-то личное, то, чему нельзя научить, а попытки научиться по книге написанию сценария, походят на попытку построить ракету по инструкции, записанной на видеокассету.
«Для начала, то, что я делаю, не является чем-то ценным, - говорит он. -Программа Vine позволяет мне сделать что-то доступное, бесплатно. Я не арендую конференц-зал в какой-то гостинице и не прошу вас заплатить мне пять тысяч, чтобы вы выслушали меня. Я не привратник и я не хочу ничего продавать. Я просто изо всех сил стараюсь жить в этом бизнесе, без цинизма, и я хотел бы поделиться этим с вами. И, тут, появилась эта программа Vain, и мне показалось, что так будет правильно. Первая запись была экспериментом, но оказалось, что людям действительно нужно больше. Так что, я просто буду продолжать».
То, что говорит Коппельман в своих роликах, не является чем-то сложным. Они просты, просты и аффирмативны, словно то, что кричит защитник в американском футболе за секунду до того как врезаться в толпу соперников:
Урок No. 1: “Все книги по сценарному ремеслу полная херня. ВСЕ. Смотрите фильм, читайте сценарии, пусть они будут вашими ориентирами”
Урок No. 14: “Забудьте о конкурсах, агентах; сосредоточьтесь на том, что вы можете контролировать. Слова, страницы и замысел, скрытый в них”
Урок No. 25: “Если я застреваю на своем первом черновике, я напоминаю себе, что никто не увидит его, до тех пор, пока я не скажу, что можно. Это позволяет мне закончить его”
Урок No. 37: “Не напрягайтесь, пытаясь сделать своих героев симпатичными или связанными с чем-то. Как об этом говорят в книгах. Просто сделайте их увлекательными, и нам будет интересно”
Ирония недовольства Коппельмана заключается, конечно, в том, что успех, который он приобрёл благодаря своим мантрам (а уже несколько знаменитостей и популярных писателей, в том числе Сет Мейерс и Эдвард Нортон, одобрили его видео) - привлёк повышенный интерес к самому Коппельману, как новому гуру, превращая его в одного из тех самых хранителей секретов, которых он хочет свергнуть. «Меня уже попросили написать книгу об этих вещах - говорит он, - или начать писать статьи для сайтов связанных с этой индустрией. И зачем мне это делать? Сложно сказать, но: не слушайте никого, кто связан с таким бизнесом, следуйте за своим сердцем и своей правдой, но делайте это публично. Потому что в таком случае, вы как бы говорите всем: “Послушайте меня”»
Слово «правда» для Коппельмана имеет большое значение - он часто использует его в своих видеозаписях, говоря своим зрителям, взглянуть внутрь себя, рассказать правдивую историю, начат с правды. Он чувствует, как и многие из тех, кто наблюдает за кинобизнесом, что переход Голливуда на мега-франшизы (и возросшая зависимость от зарубежной аудитории) привела к тому, что истории теперь рассказываются менее аутентично. «И это то, чего я хочу. Чтобы люди выбрались из этого, - говорит он. - Писать страшно, но не так страшно, когда ты делаешь это с подлинными устремлениями».
«Я видел многих людей, сидящих в кофейнях Лос-Анджелеса, читающих «Спасите Кошку» или «Story» Роберта Макки, - говорит он, - И это классические книги. Но они заставляют вас думать, только об одной стороне дела - коммерческой, а это создает барьеры. Они заставляют вас думать, что сценарий это взлом какого-то кода. Вся моя миссия здесь, заключается в том, чтобы сказать вам, что, если вы считаете, что где-то для вас приготовлен специальный код, то вы никогда не создадите ничего ценного».
Быть сценаристом сложно. На заре киноиндустрии, сценаристы работали по контракту, и были подобны дрессированным обезьянкам для киностудий, даже самые высокооплачиваемые и самые независимые работники чувствовали себя ущемлёнными существовавшей системой. Основное внимание уделялось быстрому производству и энергичным диалогам, низкому интеллектуальному посылу и высокой напряжённости действий. Написание сценария, даже сейчас, редко происходит в вакууме - есть пожелания продюсеров, заметки режиссёров, записки администраторов, актерские пожелания. Если только сценарист одновременно не является режиссером, то его работа - это тот вид писательского искусства, в котором он имеет наименьший возможный контроль над своим творчеством; сценарий - это пирог заляпанный сотнями рук. Так что, естественно, изначально это не было той средой, которую ценили те, кто относился к писательству серьёзно. Для них, это была лишь среда, в которой они могли наполнить свои бумажники. Когда Херман Манкевич заманил Хекта в Голливуд, он послал ему телеграмму, в которой говорилось: «Здесь можно заработать миллионы и единственное испытание, которое нужно выдержать - идиоты. Не позволяй им приближаться к тебе". Но они его окружили.
Что написание сценариев может предложить писателю, не являющемуся одновременно режиссёром фильма, так это деньги и всё, что с ними связано. Коппельман говорит, что по ощущениям, экономическая составляющая профессии (ответвление писательства, которое обещает богатство, гораздо большее, чем то, которого можно достичь в беллетристике, поэзии или даже журналистике) является причиной того, что сложные, творческие идеи загнивают или, что ещё хуже, просто никогда не попадают на страницы. Он упоминает нескольких писателей-режиссёров, таких как Вуди Аллен и Николь Холофсенер, которым удаётся преодолеть эти препятствия, но также добавляет, что для появления качественного сценария по-прежнему нужны смутьяны.
«Смотрите, если кто-то решит сесть за клавиатуру и рассказать правду, используя эту среду, то тогда мы станем братьями и сёстрами. Это мои родственные души. Но вы не поверите тому, сколько людей начинают писать сценарии, смотря на то, что нужно Голливуду, в результате мы получаем скучные фильмы. Если мне удастся заставить хотя бы одного человека прекратить делать такое с помощью моих уроков на Vine, то тогда вся индустрия станет лучше»
Видеоуроки Коппельмана (наряду с дико популярными сайтами сценаристов-консультантов, такими как сайт Джона Огаста) захватили странную территорию, связанную с обучением писательскому мастерству, территорию, которая появилась в сети, месте, где опытные практики пытаются убедить своих последователей в том, что то, что они делают - это искусство, и что это искусство может быть постепенно расшифровано и передано другим. Возможно, такое обсуждение писательской работы, в мантрах, книгах или на семинарах, уничтожает искусство - многие независимые авторы уже понимают, что лучший способ обойти ограничения студий, это просто не писать для них, они понимают, что пытаться изучать секреты написания блокбастеров, в некотором роде, означает признание того, что коммерция, в конце концов, имеет точно такое же значение, как и творчество. Но Коппельман считает, что польза от того, что он делает сейчас в Vine, намного превышает недостатки. Каждое видео, которое он публикует, доходит до людей, и они: «благодарны за то, что увидели, что кто-то ещё борется и хочет что-то изменить и что кто-то нашёл способ, как это сделать».
«Написание сценария подобно любой другой работе писателя, - говорит он. - Это одиночество. Есть только ты и страница перед тобой. Я записываю свои уроки для тех людей, которые в страхе смотрят на лист бумаги лежащий перед ними. Я сам был когда-то таким, очень долгое время».
Писателям, пишущим сценарии не обязательно попадать на диван психоаналитика или быть побеждённым той индустрией, которая начала с того, что не ценила писателей. Коппельман, в отличие от Хекта, полагает, что работа сценаристом, может быть самой серьёзной работой писателя.
«Времена изменились, и теперь писатели могут управлять вещами, - говорит он. - Но только, если они пишут что-то искреннее, правдивое и настоящее. Вот и всё, что я хочу сказать».
Источник: http://www.newyorker.com/culture/culture-desk/screenwriting-advice-in-six-seconds-or-less
PayPal: sergeytoronto@mail.ru
Карта Сбербанка: 676280388660490217