Христианство вполне устраивает меня в эстетическом, экзистенциальном, интеллектуальном отношении. Ну, т.е. культ, нарратив, аскетика, мистика (в ее описательной части) - все это вполне себе достойные вещи, могущие развлекать человека всю жизнь и все будет у него ништяк, если... Если только не замечать того обстоятельства, что не работает главное по моему мнению обетование христианского благовестия - обещание радикального преображения природы верующего. Не когда-то после смерти, а здесь и теперь. Не буду вдаваться в подробности и аргументацию того, что это именно главное фундаментальное обстоятельство в учении Христа и апостолов. Читавшие Новый Завет знают об этом. Должно вам родиться свыше, теперь все новое, вселюсь в вас, вложу закон мой в сердца ваши, помазание сие есть в вас и оно вас всему научит, вы имеете Духа Божия и много много такого подобного. Покаяние - это перемена образа мышления, и происходит оно силой Божией, в результате чего божественное бытие (точнее сверх-бытие) нисходит в человеческий дух, почему человек превращается в некотором смысле в копию Христа. Собственно эта духовная метаморфоза влечет за собой перемену образа жизни. Буквально, человек становится новой тварью, теперь все новое, ибо древнее прошло. В водах крещения погребен ветхий человек с грехом и зависимостью от воли дьявола и прочее блабала. Так вот на бумаге все это здорово и красиво, но засада в том, что обетование сие НЕ работает от слова совсем и никогда. Почему я и распрощался с христианством и с религией вообще. Ну, а дальше, когда мое грубоумие освободилось от ограничений религиозным дискурсом, нетрудно было вывести умозаключение о фейковости базовых установок не только религиозных учений, но и вообще культурных нарративов претендующих на роль абсолютных мифологий. Но если условно светские нарративы особенно в новое время допускают рациональную рефлексию собственного содержания потому как и основаны претензией на рациональность, то религиозный нарратив является чистым оксюмороном, подменяя мистическое духовное бытие рассказом об оном. Казалось бы очевидность того, что Бог и рассказ о Боге это разные феномены должна порождать сомнение в правдивости религиозного послания, но на практике мало кого волнует реальность Бгообщения, которая чаще всего представлена клиническими психопатами и шизофрениками, выдающими свой бред за подлинный мистический опыт. Толпе важна внешняя сторона культа, суеверное благоговение перед как бы сакральными феноменами и ощущение причастности престижной (большой, истинной, респектабельной и т.п.) социальной группе. Последнее в чистом виде стадный "инстинкт".
Но самое интересное, что в основе социально агрессивного прозелитического нарратива лежит многовековой фейковый философский тренд ( а также и бренд!
:-)) о том, что личность, индивид, человеческая особь обладает свободной волей точно в таком же смысле, в каком обладает свободой Бог, т.е. ничем и никем не обусловленная монада имеющая причину себя и своих действий (энергий) в самом себе. Хотя, если вспомнить Лютора и Кальвина, то они скорее склонялись к отрицанию свободы, целиком перекладывая ответственность за судьбу человека на Божественный Промысел. Интересно, что именно логика кальвинизма стала ментальной основой нарождающейся буржуазной этики позволяющей оправдать вполне себе обезьянье стремление хомо к власти, богатству и славе. Схема протестантов проста как таблица умножения. Вы ничего не можете сделать сами, ибо Бог прежде бытия мира все уже предопределил, но вот узнаЕте вы о том, избрал вас Бог или отверг по тому КАК вы живете и чего достигаете. Если вы богаты и успешны, значит Бог определил вас на спасение, если нет - соответственно.
Вообще, в христианстве победила, по моему мнению, пелагианская линия, хотя официальное богословие это будет отрицать. Пелагий учил, что спасение происходит не одной только благодатью, но и усилиями самого человека, что в общем-то гораздо точнее подчеркивает феномен свободной воли. Христианский же мейнстрим всегда и везде настаивал на абсолютной привилегии Бога в деле спасения, хотя тут же заявлял, что нужны усилия со стороны верующего, и так витиевато закручивался в бесконечную спираль бестолковой казуистики ниочем, что весьма подходило для того, чтобы массы лаиков да и клириков тоже верили в глубокомыслие и сакраментальность нелепой теологической херни. нисколько не приближающей их к исполнению главного обетования о духовном экзистенциальном преображении.
Конечно, и Кальвин с Лютор не создали церкви, где бы обетование нового рождения стало реальностью, просто одно блабла заменили другим более подходящим к меняющимся экономическим и общекультурным условиям.
Но интуиция протестантов была верной. Отдельный индивид никак не определяет свою судьбу, но всецело зависит от внешней воли. И самое большое, что доступно человеку, это узнать о качестве своей судьбы, т.е. узнать-познать по сути кто ты есть такой на самом деле. А то, что один станет пыжиться тужиться, а другой будут лежать на печи, сие не от того, что они по разному волили делать или не делать, а потому что по другому и быть не могло в силу непреодолимых бытийных обстоятельств заставляющих одних действовать, а других лениться и уклоняться от активности.
Свобода, таким образом, для существ обусловленных включенностью в сетевую структуру бытия, подобно тому как грибы включены в структуру грибницы, определяется границами возможности действовать так то и так то, кои границы прочерчиваются характером и особенностями всей сети в целом и особенно той частью сети, которая оказывается ближайшим окружением индивида. Тот самый выбор и постоянное ощущение необходимости и способности выбирать не является никогда волевым актом некого автономного актора, но совокупностью обстоятельств колебаний и движений сети, в которую включена отдельная особь, всегда в качестве части целой общей структуры. И культура и физика выступают для индивида в качестве сетевых структур, в которые он интегрирован, как гриб на поверхности гигантсткой грибницы существующей в гиперсложном симбиозе множества органических и минеральных феноменов. )))