Современное академическое богословие (о.Серафим (Роуз) статья о.Дамаскина (Христенсена)
Весьма интересна и актуальна по сей день статья о системе взглядов в современном богословии из недавно изданной книги об о.Серафиме (Роузе) c прямыми цитациями из его писем и книг. В сети ее ещё не встречал. Составлена книга игуменом Дамаскином (Христенсеном) , нынешним настоятелем Платинского монастыря в Калифорнии, США.
"Богословие как наука обычно oпирается на исторический подход, и в результате достигается понимание внешней cтороны вещей.А поскольку при этом отстуствуют подвиг и внутренний опыт, такое богословие полно неясностей и воnросов."
Старец Паисий Святогорец. 1975г.
"С nрактической точки зрения лучше всего не полагаться на собственные обширные nознания , а принимать веру так, как она нам nередана".
Отец Серафим Роуз 1979г.
Отцу Серафиму выпало жить в то время, когда среди ученых богословов модно было порассуждать о “возрождении святоотечества” в Православии. Само по себе явление отрадное, ибо многие редкие и малоизвестные книги святых отцов получили известность в современном мире. Но на взгляд о.Серафима, таилась в этом и опасность.
Среди исследователей и богословов того времени отец Серафим отметил появление новой школы, представители которой «вырабатывали совершенно новый подход к Православию»'', и старался показать в своих работах какие опасности таятся в этом новом подходе.
Новое поколение богословов вышло первоначально из так называемой «парижской школы» православной мысли, представителями ее были в основном русские Интел-лигенты. В «русском Париже” жили десятки и тысячи эмигрантов из России, бежав ших от коммунистических властей. Наиболее яркими деятелями парижской школы были такие консервативные православные такие православные исследователи как Владимир Лосский (+1958), свободомыслящие либералы вроде Николая Бердяева (+1948) и бывшие марксисты-философы Петр Струве (+1944) и свящ. Сергий Булгаков (+1944)Богословским центром эмигрантского сообщества был Парижский Свято-Сергиевский Богословский институт. Отец Сергий Булгаков, бывший его деканом, провел последние годы жизни , защищая систему еретических взглядов, впоследствии запрещенных как еретические Русской Церковью как в Советском Союзе, так и в свободном мире. Софиология представляла такую угрозу целостности православного вероучения, что в 1937 году архиепископ Иоанн (Максимович) счел нужным написать трактат, в котором, опираясь на учение святых отцов, разбирал ошибочность этих взглядов.
Учение о.Сергия не в полной мере отражало общее положение дел в Парижском институте.Там преподавали православные ученые; с гораздо большей к изложению основ веры. Среди них наиболее традиционных взглядов придерживался отец Георгий Флоровский (+1979). Интересно, что Иван Концевич, которого отец Серафим считал носителем истинной традиции, тоже учился в Свято-Сергиевском институте. Духовно он сформировался в Оптиной пустыни, а в Парижском институте взял лучшее из того, что на тот момент было.
И тем не менее, несмотря на разношерстный профессорско-преподавательский состав с его противоречиями и разногласиями, наиболее либерально мыслящее его крыло слыло рассадником богословского модернизма в русской эмигрантской среде.Так его воспринимали многие, особенно в Русской Зарубежной Церкви.
После Второй Мировой войны некоторые православные исследователи из Парижа и других городов Европы уехали в Америку и оказались в стенах главного богословского учебного заведения Американской Митрополии - Свято-Владимирской семинарии в Крествуде (Нью-Йорк). Среди них были и двое ученых из Парижского института - Георгий Федотов (+1951) и отец Георгий Флоровский (возглавлял Свято-Владимирскую семинарию с 1949-1955г.) Потом, в 1950-е годы, из Парижского института в Свято-Владимирскую приехали преподавать представители нового поколения мыслителей: отец Александр Шмеман (+ 1983), отец Иоанн Мейендорф (+1992) и Сергий Верховской (+1986)/о.Александр Шмеман стал ректором семинарии в 1962г. а после его кончины ее возглавил о.Иоанн Мейендорф./. И это-то новое поколение, особенно о.Александр Шмеман и о.Иоанн Мейендорф, пользовалось особым влиянием во времена отца Серафима.
Как истинные сыны неоднородной по своим взглядам парижской школы новое поколение академическиx богословов в некоторых воnросах держалось традиционных взглядов и, а в некоторых - модернистских. Отвергая ошибки прошлых поколений свободомыслящих богословов (например, софиологию отца Сергию Булгакова),но тем не менее подвергали критике православную историю, Предание, Писание, святоотеческое учение, литургику и практику. Они принимали участие в новейших католических и протестантских богословских движениях, ocoбенно в "литургическом движении», и направлениях, ратовавших за "возврат к корням".
Нетрудно понять, почему отец Серафим не мог присоединиться к новому поколению богословов из Парижа с их критикой и почему считал их деятельность опасной. Как мы помним, много лет назадон уже отказался от современного академического подхода иэ-за "скептицизма, порождаемого академической системой», который "развивался, не смотря на цельность мышления лучших ее представителей»4. Coвременный критический академический подход был для отца Серафима продуктом чрезмерной рационализации западного сознания, при которой современный человек смотрит на своих предков с позиции превосходства и использует свои интеллектуальные дары для критического анализа истории и традиций.На первый взгляд эта критика выглядит объективной, в действительности, как сказал отец Серафим, она «доводит человека до проповеди субъективизма и неверия" поскольку современный исследователь неизбежно придает старым понятиям новые значения, основываясь на собственных теориях.
Даже до обращения в Православие отец Серафим отвергал такой подход, в пользу традиционного, который характерен для истинных представителей традиции, например Чжи Мин-шеня, писавшего, что изучающий китайскую философию должен... доверять точке зрения, характерной для Китая, а не следовать новоизобретенным доводам современных противников традиции. В дальнейшем, уже в Церкви, святые носители традиции , начиная с архиепископа Иоанна, учили его тому же подходу: смиренной верности традиции и благодарной любви к святым отцам, передавшим ее (переданное от апост-Олег Стеняев);
Изначально рационалистическая критика христианской традиции родилась в недрах римокатолицизма и протестантизма .Понаблюдав, как та же самая критика усугубляет духовный распад самих этих конфессий отец Серафим чувствовал огромное беспокойство из-за проникновения ее в православную Церковь. Познав на собственном горьком опыте тщету академического подхода и отвергнув его, он теперь весьма резко реагировал на попытки насадить его в Православии. «В среде русской эмирации ; писал он, -"богословы" новой школы... рвутся идти в ногу с интеллектуальной модой, цитируя новейшие работы римокатолических исследователей, перенимая у современной жизни , и особенно у академического мира, даже их "небрежный" тон».6 Размышляя об изучении святоотеческой традиции инославными западными учеными, он писал: такая "патрология"(а он сам был учеником святого отца-Л.С.) - это всего лишь рационалистический анализ, предметом которого на сей раз становится учение святых отцов. Когда православные ученые берут те же инструменты исследования, что и эти псевдопатрологи, и проводят изыскания в том же рационалистическом духе, результат может оказаться траrическим: ведь таких ученых многие принимают “за рупор Православия”'; (см.отзыве об Осипове или патрологиx работах Влад.Илариона (Алфеева-Л.С.) а их рационалистические высказывания “исконно святоотеческого взгляда” на мир. Это вопиющий обман множества православных христиан”7.
Говоря о новых православных академиках, отец Серафим заметил: «...все Православие превращается (у них) в череду необычайно важных “проблем”; разрешить которые под силу редким ученым головам».8(на мою ремарку о католицизме диакон Августин Соколовский заметил что о католицизме может судить лишь имеющий степень в теологии-Л.С. ) Среди перебравшихся из Парижа в Америку богослов некоторые критически относились к “старомодному благочестию” предреволюционной России. Они полагали, что подобная “набожность” (даже само слово они употребляли с уничижительным оттенком - результат “культурных наслоений». Современным ученым предстоит оценить их заново и удалить слой за слоем. Они утверждали, что Православие попало в “западное пленение” (здесь нужно ссылку на ст.Асмуса о катехизисе митроп. П.Могилы), что в его богословии последних столетий преобладало западное влияние». Они высказывались за поиск «новых путей православного богословия», за «переосмысление истории» и тем самым за восстановление Православия в его чистом виде». В этом они видели задачу “нового богословского движения”, возникшего в 20-30-х годах.
Однако свт. Иоанн Шанхайский и другие “живые носители” учили влияние это было внешним и не затрагивало сердцевину православной традиции, которая, таким образом, в полной мере сохранила преемственность. «Архиепископ Иоанн, - сказал как-то на одной из лекций отец Серафим, - очень взвешенно относился к вопросу о западном влиянии” Яркий пример тому - отношение владыки Иоанна к церковному деятелю 17 века-митрополиту Петру Могиле, которого часто обвиняют в том, что он довел Православие до «западного пленения». «Говорят,что митрополит Петр во всем поддавался влиянию Запада. Некоторые даже хотели бы вообще выбросить его вон, мол, он и не православный вовсе. Однако же архиепископ Иоанн глубоко почитал его. И на этом примере мы видим нечто очень важное в отношении к вопросу о западном влиянии в целом...
Бывало, митроп.Петр (сейчас он святой УПЦ МП-С.Л.) говорил фразами, прямо пришедшими от латинян-этих фраз у святых отцов не было. И все же в подобных случаях расстраиваться не стоит.Дело в том, что православное Предание - это Предание Истины и оно само исправляет ошибку, если говорящий заходит слишком далеко Так “Катехизисис" Петра Могилы впоследствии подправил один греческий митрополит, потом (в России) митрополит Платон и наконец митрополит Филарет*, великий иерарх, усилиями которого богословие перестали преподавать на латыни»9.
Ещё в 1957 году о. Серафим прочитал у Рене Генона о тех современных ученых, кто интересуется традиционными религиями только для того, “чтобы найти нечто сообразное их собственным выводам” и на этом основании доказывать: они, мол, держаться исконных и подлинных корней, а все прочие ответвления - более поздние, искажающие православное учение”10.Отец Серафим понимал: это типичный подход теперешних православных богословов. На словах не принимая новейшего реформирования Церкви, они на деле смыкаются с протестантами, о которых Генон писал: «Подвергая Божественное Откровение чисто человеческим интерпретациям,- протестантство, по сути, отрицает его... Oно породило “пагубное критиканство “; ставшее в руках так называемых "историков религии оружием против самой религии».
Примером такого подхода для отца Серафима была книга Александра Шмемана «Введение в литургическое богословие (1961), в которой автор подверг критике самую суть православного богослужения. По мнению о. Серафима, отец Александр при этом исходил из соображений бездумного сближения с протестантством, нежели из Православия. Он ориентировался скорее на вышеназванные римо-католические и протестантские «литургические движения" (на него оказал сильное влияние англиканский исследователь литургики Дом Грегори Дикс* и особенно его издание “Форма литургии”(1945) и еще большее - французские римо-католические мыслители** О. Иоанн Мейендорф пишет: «Совершенно ясно, что богословские взгляды отца Александра сформировались в годы жизни в Париже. Но, несмотря на решающее влияние некоторых его [русских православных) учителей, он всегда жил в более широком духовном мире. (стиль Мейендорфа сохранен полностью-Л.С). 1940-50-е годы были периодом беспрецедентного возрождения римокатолического богословия во Франции - эпохой "возврата к корням" и "литургического движения”. Именно тогда о. Александр Шмеман познакомился с “литургическим богословием”, “философией времени и истинным значением пасхальной мистерии".Без таких имен, как Жан Даниелу,Луи Буйер и др., мировоззрение о. Александра не сформировалось бы в подобном ключе” (Иоанн Мейендорф, протопресвитер. Жизнь, которую стоило прожить// Свято-Владимирский богословский журнал. 1988. N° 1).
Эти мыслители представляли духовенство - священство и иерархию Римо-католической церкви, но в своей критике дошли до выводов, близких протестантству. В основном из-за этого Второй Ватиканский собор принял решение о реформировании Римской Церкви.
Пытаясь вырваться из “западного пленения” о. Александр, по словам отца Серафима; ”сам стал пленником , рационалистических идей в литургическом богословии”11 опираясь в своей критике на инославные западные источники, исторические допущения и методологию. Основные этапы развития православного богослужения он рассматривает просто как отражение исторического процесса, объясняя их изменением внешних условий и отвергая традиционное православное учение о “о богоначертанной и промыслительной истории бoгoслужения”.
Как богословы-протестанты ( а также некоторые современные римокатолики) он с сомнением отзывался о переменах в начале Константиновой эпохи; дескать, они означали не новую форму выражения прежнего истинного благочестия, а “перерождение восприятия Богослужения и отклонение от первохристианских литургических Духа и форм”. Истинная “эсхатологическая” природа богослужения, как он полагал, во многом затушевана “мистериологическим благочестием” и “аскетическим индивидуализмом”, в чём главным образом “повинно" монашество. Соответственно, и богословский смысл служб суточного круга он вслед за ученым-иезуитом Жаном Даниелу находил “ затемненными вторичными пластами устава”. “Вторичными пластами” о. Александр считал как раз то, от чего уже отказалось протестантство: разделение на клир и простых верующих; выделение церковных праздников из чреды обычных дней; прославление святых, почитание мощей и т.д.
Он усомнился в “ окончательной литургической состоятельности Православия” , резко осудил современное “литургическое благочестие”; заявил, что Церковь находится «в литургическом кризисе».
Книгу Шмемана высоко оценили как неправославные, так и православные богословы. Однако иных, как, например, отца Михаила Помазанского (биография о. Михаила), богослова-преподавателя в Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле, эти взгляды встревожили. Отец Михаил, получивший богословское образование в “золотой век богословия” дореволюционной России, счел себя обязанным отозваться на данную книгу. Написанную им статью (ссылка на статью на антимодерн) отец Серафим перевел на английский и опубликовал в “Православном слове”. По мнению отца Серафима, написана она была превосходно- ровно, с беспристрастным и четким изложением основ Православия.
О самом авторе “Введения в литургическое богословие» отец Михаил писал: “Он отдает дань методу, целиком господствующему в современной науке; он, оставляя в сторону идею благодатного осенения, мысль о святости создателей богослужебного-
строя, ограничивается целым рядом причин и следствий.Тaк позитивизм вторгается в ныне в христианскую науку, в область истории Церкви во всех ее разветвлениях. Но если позитивный метод признан как научно-рабочий принцип в науках естественных, то его никак нельзя приложить к живой религии, а значит, и ко всем областям христианства , поскольку мы остаемся верующими”.12
Представляя англоязычным читателям “Православного слова» статью отца Михаила Помазанского платинский мыслитель писал: “Справедливости ради следует сказать что ,возможно,сам он (Шмеман-С.Л.) и не виит себя в роли “реформатора”; и лишь грядущие поколения, души менее искушенные и еще более далекие от подлинно православной жизни извлекут неизбежные иконоборческие выводы из уже протестантских воззрений о.Александра Шмемана.”13.
Необходимо отметить, что все “реформы” Шмеман суть искренние попытки поднять дух современной приходской жизни, сделать веру не формальной, а осознанной, а верующих не просто пассивными наблюдателями за ходом богослужения. И конечно же, он был не только ученый, но и православный священник, пастыри, и душа его болела о стаде Христовом, он желал умножить в нем веру. В одной из статей он указывал, что “финансовое банкротство Митрополии (ПЦА-С.Л.) лишь отражает ее духовное - состояние апатии и деморализации.”13 Он совершенно точно определил недуг, как заметил отец Ceрафим, но прописал не то лекарство. Правящий иерарх Митрополии митрополит Иреней пытался как-то спасти положение и сохранить хотя бы некоторые части богослужебной практики Русской Церкви. Однако отец Александр считал что даже этот минимум кажется прихожанам бессмыслицей. Отец Серафим писал: “Он <о.Александр Шмеман> готов переписать Типикон <Устав богослужений> в свете наших знаний о его историческом развитии, с привлеченим обрядовой практики других конфессий и т.п. Короче говоря, богослужения каким-то образом должны стать приятными для духовно несостоятельных людей” Отец Александр бросается из огня да в полымя, ратует за "Новый Типикон" низшего порядка, но ведь и его последующие поколения прихожан Митрополии несомненно, сочтут "бессмысленным" и чересчур " строгим!”15.
Отец Серафим усматривал результат критики современными учеными церковной жизни: начав с недовольства существующим уровнем, эта критика ведет к его снижению. Oн также отмечал, что “новые поколения православных приспосабливают веру к ныне бытующему низкому духовному уровню сознания - такова, за редким[ исключением тенденция современности”». 16
Отец Серафим свидетельствовал, что то же направление развивается на популярном уровне. Пример тому - статья в газете “Забота” выпускаемой Американской Митрополией для подростков, “там есть новая рубрика за "освобождение женщин': Ее редактор, умненькая новообращенная девушка, пишет: "Когда я пришла к Православию, я знала о многих проблемах, с которыми столкнусь в Церкви. О позорном национальном разделении, о ссорах и группировках - этом биче приходской жизни, о религиозном невежестве”17 Далее редактор рубрики предлагает и выдвигает доводы за “реформирование" существующего порядка: отмену сорокадневного периода после родов, когда женщина не может посещать храм, и других “устаревших” правил, которые она, "просвещенная" современная американка, находит несправедливыми: Возможно, она никогда не встречала подлинно православного клирика или мирянина, способного объяснить ей смысл традиционного православного образа жизни или передать его тон и настрой, А может быть даже встретившись с таким человеком, она сама не пожелала прислушаться и понять его, осознать тот факт что тяжкая “проблема” новообращенных христиан в наше время - не в православном окружении, в которое он попадает и которое так легко критиковать, а скорее, в нем самом, его мыслях и отношении к жизни. Тот образ жизни, который рисует газета "Забота; - неправославный, сам тон статей почти полностью перекрывает путь к православной жизни. Подобные издания и мероприятия в этом духе отражают отношение большинства: избалованных, эгоцентричных, легкомысленных современных молодых людей. Придя к религии они рассчитывают обрести "духовность со всеми удобствами”, которая сразу поразит своей разумностью и логичностью незрелые умы притупленные современным образованием"»18. (видел бы он “даниловцев”-С.Л.)
Отец Серафим (Роуз) высказывался и против попыток снижения уровня требований
Церковной жизни - на подготовительной встрече к «VIII Вселенскому собору, созванному в 1971г. радетелями реформ. Он должен был сыграть роль состоявшегося за шесть лет до того Второго Ватиканского собора, только для православных. Один из докладов назывался “Пересмотр церковных предписаний, касающихся поста, в соответствии с требованиями нашего времени”. В нем предлагалось - коль скоро большинство православных не соблюдает всех установленных Церковью постов - облегчить сами посты “дабы избежать конфликтов верующих с собственной совестью из-за нарушения строгих церковных правил”.
“Такой дух совершенно чужд Православию, - писал отец Серафим.-Он являет собой совершенно очевидное и неприкрытое подражание реформистскому духу Латинской церкви.Там дело окончилось почти полной отменой постов. Православное правило пощения служит не для того, чтобы предотвратить “конфликты с совестью”, а для того, чтобы призвать верующих на стезю трудной и смиренной, но вдохновенной
христианской жизни. И если им не по силам следовать по этому пути, они, по крайней мере, сознают, сколь далека от образца их жизнь, от извечной незыблемой нормы. Порочный современный принцип самодостаточности, провозглашенный римскими папами, либо “попускает” верующим отход от нормы через выдачу соответствующего “разрешения” (что уже проникло и в некоторые православные юрисдикции), либо облегчает сами нормы, чтобы облегчить задачу верующего. - и тот приобретает чувство самодовольства: ведь он "соблюдает закон "! В этом суть
различия мытаря и фарисея: православный всегда чувствует себя грешником,
ибо не соответствует высоким требованиям Церкви (если не по букве, то по духу)
тогда как современный человек ищет покоя в самооправдании, а не угрызении совести из-за своего нерадения. 19.
Отец Серафим понимал, что исцеление от этого от этого недуга не в пересмотре
Высоких требований православной жизни, а в воссоздании единого православного учения как цели, к которой стремились бы люди. Он писал: «Мы, христиане последних времен (ап.Павел) далеки от нормальной благочестивой nравославной жизни.Сколько же нужно сил и усердия, дабы к этой нормальной жизни вернуться! Но сколь вдохновляет путь к ией!»20 Отец Серафим указывал, “что естественное преподание православия» может совершаться в «нормальном приходе, если там служит священник "старого уклада”; сердце у которого пламенеет православием, и кто радеет о спасении своей паствы, что не попустит им грехи и мирские привычки, но понудит к высокой духовности” 21.
Богословы новой школы сами не замечали своего разрыва с православием, но о.Серафим видел, насколь оторваны они от подлинного, живого предания Церкви и смиренных его носителей.Он писал: “в наше смутное время , когда от имени православия выступает целый сонм противоречивых глашатаев, важно понять, кому можно доверять, кто представляет истинное Православие.Мало ратовать за православие святых отцов, надо самому проникнуться святоотеческими исконными преданиями, а не просто заново открыть их на лекциях в современных академиях и семинариях а получить их от непосредственного живого носителя святоотеческой мудрости (Влад.Нектарий свт.Иоанн, Иван Концевич и др.-С.Л.) Тот кто умно толкует учение святых отцов, не обязательно проникается им; умудрен лишь тот кто не полагается на собственно суждение, а постоянно спрашивает своих духовных наставников, как правильно подходить к уразумению учения святых отцов.”
"Богословие как наука обычно oпирается на исторический подход, и в результате достигается понимание внешней cтороны вещей.А поскольку при этом отстуствуют подвиг и внутренний опыт, такое богословие полно неясностей и воnросов."
Старец Паисий Святогорец. 1975г.
"С nрактической точки зрения лучше всего не полагаться на собственные обширные nознания , а принимать веру так, как она нам nередана".
Отец Серафим Роуз 1979г.
Отцу Серафиму выпало жить в то время, когда среди ученых богословов модно было порассуждать о “возрождении святоотечества” в Православии. Само по себе явление отрадное, ибо многие редкие и малоизвестные книги святых отцов получили известность в современном мире. Но на взгляд о.Серафима, таилась в этом и опасность.
Среди исследователей и богословов того времени отец Серафим отметил появление новой школы, представители которой «вырабатывали совершенно новый подход к Православию»'', и старался показать в своих работах какие опасности таятся в этом новом подходе.
Новое поколение богословов вышло первоначально из так называемой «парижской школы» православной мысли, представителями ее были в основном русские Интел-лигенты. В «русском Париже” жили десятки и тысячи эмигрантов из России, бежав ших от коммунистических властей. Наиболее яркими деятелями парижской школы были такие консервативные православные такие православные исследователи как Владимир Лосский (+1958), свободомыслящие либералы вроде Николая Бердяева (+1948) и бывшие марксисты-философы Петр Струве (+1944) и свящ. Сергий Булгаков (+1944)Богословским центром эмигрантского сообщества был Парижский Свято-Сергиевский Богословский институт. Отец Сергий Булгаков, бывший его деканом, провел последние годы жизни , защищая систему еретических взглядов, впоследствии запрещенных как еретические Русской Церковью как в Советском Союзе, так и в свободном мире. Софиология представляла такую угрозу целостности православного вероучения, что в 1937 году архиепископ Иоанн (Максимович) счел нужным написать трактат, в котором, опираясь на учение святых отцов, разбирал ошибочность этих взглядов.
Учение о.Сергия не в полной мере отражало общее положение дел в Парижском институте.Там преподавали православные ученые; с гораздо большей к изложению основ веры. Среди них наиболее традиционных взглядов придерживался отец Георгий Флоровский (+1979). Интересно, что Иван Концевич, которого отец Серафим считал носителем истинной традиции, тоже учился в Свято-Сергиевском институте. Духовно он сформировался в Оптиной пустыни, а в Парижском институте взял лучшее из того, что на тот момент было.
И тем не менее, несмотря на разношерстный профессорско-преподавательский состав с его противоречиями и разногласиями, наиболее либерально мыслящее его крыло слыло рассадником богословского модернизма в русской эмигрантской среде.Так его воспринимали многие, особенно в Русской Зарубежной Церкви.
После Второй Мировой войны некоторые православные исследователи из Парижа и других городов Европы уехали в Америку и оказались в стенах главного богословского учебного заведения Американской Митрополии - Свято-Владимирской семинарии в Крествуде (Нью-Йорк). Среди них были и двое ученых из Парижского института - Георгий Федотов (+1951) и отец Георгий Флоровский (возглавлял Свято-Владимирскую семинарию с 1949-1955г.) Потом, в 1950-е годы, из Парижского института в Свято-Владимирскую приехали преподавать представители нового поколения мыслителей: отец Александр Шмеман (+ 1983), отец Иоанн Мейендорф (+1992) и Сергий Верховской (+1986)/о.Александр Шмеман стал ректором семинарии в 1962г. а после его кончины ее возглавил о.Иоанн Мейендорф./. И это-то новое поколение, особенно о.Александр Шмеман и о.Иоанн Мейендорф, пользовалось особым влиянием во времена отца Серафима.
Как истинные сыны неоднородной по своим взглядам парижской школы новое поколение академическиx богословов в некоторых воnросах держалось традиционных взглядов и, а в некоторых - модернистских. Отвергая ошибки прошлых поколений свободомыслящих богословов (например, софиологию отца Сергию Булгакова),но тем не менее подвергали критике православную историю, Предание, Писание, святоотеческое учение, литургику и практику. Они принимали участие в новейших католических и протестантских богословских движениях, ocoбенно в "литургическом движении», и направлениях, ратовавших за "возврат к корням".
Нетрудно понять, почему отец Серафим не мог присоединиться к новому поколению богословов из Парижа с их критикой и почему считал их деятельность опасной. Как мы помним, много лет назадон уже отказался от современного академического подхода иэ-за "скептицизма, порождаемого академической системой», который "развивался, не смотря на цельность мышления лучших ее представителей»4. Coвременный критический академический подход был для отца Серафима продуктом чрезмерной рационализации западного сознания, при которой современный человек смотрит на своих предков с позиции превосходства и использует свои интеллектуальные дары для критического анализа истории и традиций.На первый взгляд эта критика выглядит объективной, в действительности, как сказал отец Серафим, она «доводит человека до проповеди субъективизма и неверия" поскольку современный исследователь неизбежно придает старым понятиям новые значения, основываясь на собственных теориях.
Даже до обращения в Православие отец Серафим отвергал такой подход, в пользу традиционного, который характерен для истинных представителей традиции, например Чжи Мин-шеня, писавшего, что изучающий китайскую философию должен... доверять точке зрения, характерной для Китая, а не следовать новоизобретенным доводам современных противников традиции. В дальнейшем, уже в Церкви, святые носители традиции , начиная с архиепископа Иоанна, учили его тому же подходу: смиренной верности традиции и благодарной любви к святым отцам, передавшим ее (переданное от апост-Олег Стеняев);
Изначально рационалистическая критика христианской традиции родилась в недрах римокатолицизма и протестантизма .Понаблюдав, как та же самая критика усугубляет духовный распад самих этих конфессий отец Серафим чувствовал огромное беспокойство из-за проникновения ее в православную Церковь. Познав на собственном горьком опыте тщету академического подхода и отвергнув его, он теперь весьма резко реагировал на попытки насадить его в Православии. «В среде русской эмирации ; писал он, -"богословы" новой школы... рвутся идти в ногу с интеллектуальной модой, цитируя новейшие работы римокатолических исследователей, перенимая у современной жизни , и особенно у академического мира, даже их "небрежный" тон».6 Размышляя об изучении святоотеческой традиции инославными западными учеными, он писал: такая "патрология"(а он сам был учеником святого отца-Л.С.) - это всего лишь рационалистический анализ, предметом которого на сей раз становится учение святых отцов. Когда православные ученые берут те же инструменты исследования, что и эти псевдопатрологи, и проводят изыскания в том же рационалистическом духе, результат может оказаться траrическим: ведь таких ученых многие принимают “за рупор Православия”'; (см.отзыве об Осипове или патрологиx работах Влад.Илариона (Алфеева-Л.С.) а их рационалистические высказывания “исконно святоотеческого взгляда” на мир. Это вопиющий обман множества православных христиан”7.
Говоря о новых православных академиках, отец Серафим заметил: «...все Православие превращается (у них) в череду необычайно важных “проблем”; разрешить которые под силу редким ученым головам».8(на мою ремарку о католицизме диакон Августин Соколовский заметил что о католицизме может судить лишь имеющий степень в теологии-Л.С. ) Среди перебравшихся из Парижа в Америку богослов некоторые критически относились к “старомодному благочестию” предреволюционной России. Они полагали, что подобная “набожность” (даже само слово они употребляли с уничижительным оттенком - результат “культурных наслоений». Современным ученым предстоит оценить их заново и удалить слой за слоем. Они утверждали, что Православие попало в “западное пленение” (здесь нужно ссылку на ст.Асмуса о катехизисе митроп. П.Могилы), что в его богословии последних столетий преобладало западное влияние». Они высказывались за поиск «новых путей православного богословия», за «переосмысление истории» и тем самым за восстановление Православия в его чистом виде». В этом они видели задачу “нового богословского движения”, возникшего в 20-30-х годах.
Однако свт. Иоанн Шанхайский и другие “живые носители” учили влияние это было внешним и не затрагивало сердцевину православной традиции, которая, таким образом, в полной мере сохранила преемственность. «Архиепископ Иоанн, - сказал как-то на одной из лекций отец Серафим, - очень взвешенно относился к вопросу о западном влиянии” Яркий пример тому - отношение владыки Иоанна к церковному деятелю 17 века-митрополиту Петру Могиле, которого часто обвиняют в том, что он довел Православие до «западного пленения». «Говорят,что митрополит Петр во всем поддавался влиянию Запада. Некоторые даже хотели бы вообще выбросить его вон, мол, он и не православный вовсе. Однако же архиепископ Иоанн глубоко почитал его. И на этом примере мы видим нечто очень важное в отношении к вопросу о западном влиянии в целом...
Бывало, митроп.Петр (сейчас он святой УПЦ МП-С.Л.) говорил фразами, прямо пришедшими от латинян-этих фраз у святых отцов не было. И все же в подобных случаях расстраиваться не стоит.Дело в том, что православное Предание - это Предание Истины и оно само исправляет ошибку, если говорящий заходит слишком далеко Так “Катехизисис" Петра Могилы впоследствии подправил один греческий митрополит, потом (в России) митрополит Платон и наконец митрополит Филарет*, великий иерарх, усилиями которого богословие перестали преподавать на латыни»9.
Ещё в 1957 году о. Серафим прочитал у Рене Генона о тех современных ученых, кто интересуется традиционными религиями только для того, “чтобы найти нечто сообразное их собственным выводам” и на этом основании доказывать: они, мол, держаться исконных и подлинных корней, а все прочие ответвления - более поздние, искажающие православное учение”10.Отец Серафим понимал: это типичный подход теперешних православных богословов. На словах не принимая новейшего реформирования Церкви, они на деле смыкаются с протестантами, о которых Генон писал: «Подвергая Божественное Откровение чисто человеческим интерпретациям,- протестантство, по сути, отрицает его... Oно породило “пагубное критиканство “; ставшее в руках так называемых "историков религии оружием против самой религии».
Примером такого подхода для отца Серафима была книга Александра Шмемана «Введение в литургическое богословие (1961), в которой автор подверг критике самую суть православного богослужения. По мнению о. Серафима, отец Александр при этом исходил из соображений бездумного сближения с протестантством, нежели из Православия. Он ориентировался скорее на вышеназванные римо-католические и протестантские «литургические движения" (на него оказал сильное влияние англиканский исследователь литургики Дом Грегори Дикс* и особенно его издание “Форма литургии”(1945) и еще большее - французские римо-католические мыслители** О. Иоанн Мейендорф пишет: «Совершенно ясно, что богословские взгляды отца Александра сформировались в годы жизни в Париже. Но, несмотря на решающее влияние некоторых его [русских православных) учителей, он всегда жил в более широком духовном мире. (стиль Мейендорфа сохранен полностью-Л.С). 1940-50-е годы были периодом беспрецедентного возрождения римокатолического богословия во Франции - эпохой "возврата к корням" и "литургического движения”. Именно тогда о. Александр Шмеман познакомился с “литургическим богословием”, “философией времени и истинным значением пасхальной мистерии".Без таких имен, как Жан Даниелу,Луи Буйер и др., мировоззрение о. Александра не сформировалось бы в подобном ключе” (Иоанн Мейендорф, протопресвитер. Жизнь, которую стоило прожить// Свято-Владимирский богословский журнал. 1988. N° 1).
Эти мыслители представляли духовенство - священство и иерархию Римо-католической церкви, но в своей критике дошли до выводов, близких протестантству. В основном из-за этого Второй Ватиканский собор принял решение о реформировании Римской Церкви.
Пытаясь вырваться из “западного пленения” о. Александр, по словам отца Серафима; ”сам стал пленником , рационалистических идей в литургическом богословии”11 опираясь в своей критике на инославные западные источники, исторические допущения и методологию. Основные этапы развития православного богослужения он рассматривает просто как отражение исторического процесса, объясняя их изменением внешних условий и отвергая традиционное православное учение о “о богоначертанной и промыслительной истории бoгoслужения”.
Как богословы-протестанты ( а также некоторые современные римокатолики) он с сомнением отзывался о переменах в начале Константиновой эпохи; дескать, они означали не новую форму выражения прежнего истинного благочестия, а “перерождение восприятия Богослужения и отклонение от первохристианских литургических Духа и форм”. Истинная “эсхатологическая” природа богослужения, как он полагал, во многом затушевана “мистериологическим благочестием” и “аскетическим индивидуализмом”, в чём главным образом “повинно" монашество. Соответственно, и богословский смысл служб суточного круга он вслед за ученым-иезуитом Жаном Даниелу находил “ затемненными вторичными пластами устава”. “Вторичными пластами” о. Александр считал как раз то, от чего уже отказалось протестантство: разделение на клир и простых верующих; выделение церковных праздников из чреды обычных дней; прославление святых, почитание мощей и т.д.
Он усомнился в “ окончательной литургической состоятельности Православия” , резко осудил современное “литургическое благочестие”; заявил, что Церковь находится «в литургическом кризисе».
Книгу Шмемана высоко оценили как неправославные, так и православные богословы. Однако иных, как, например, отца Михаила Помазанского (биография о. Михаила), богослова-преподавателя в Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле, эти взгляды встревожили. Отец Михаил, получивший богословское образование в “золотой век богословия” дореволюционной России, счел себя обязанным отозваться на данную книгу. Написанную им статью (ссылка на статью на антимодерн) отец Серафим перевел на английский и опубликовал в “Православном слове”. По мнению отца Серафима, написана она была превосходно- ровно, с беспристрастным и четким изложением основ Православия.
О самом авторе “Введения в литургическое богословие» отец Михаил писал: “Он отдает дань методу, целиком господствующему в современной науке; он, оставляя в сторону идею благодатного осенения, мысль о святости создателей богослужебного-
строя, ограничивается целым рядом причин и следствий.Тaк позитивизм вторгается в ныне в христианскую науку, в область истории Церкви во всех ее разветвлениях. Но если позитивный метод признан как научно-рабочий принцип в науках естественных, то его никак нельзя приложить к живой религии, а значит, и ко всем областям христианства , поскольку мы остаемся верующими”.12
Представляя англоязычным читателям “Православного слова» статью отца Михаила Помазанского платинский мыслитель писал: “Справедливости ради следует сказать что ,возможно,сам он (Шмеман-С.Л.) и не виит себя в роли “реформатора”; и лишь грядущие поколения, души менее искушенные и еще более далекие от подлинно православной жизни извлекут неизбежные иконоборческие выводы из уже протестантских воззрений о.Александра Шмемана.”13.
Необходимо отметить, что все “реформы” Шмеман суть искренние попытки поднять дух современной приходской жизни, сделать веру не формальной, а осознанной, а верующих не просто пассивными наблюдателями за ходом богослужения. И конечно же, он был не только ученый, но и православный священник, пастыри, и душа его болела о стаде Христовом, он желал умножить в нем веру. В одной из статей он указывал, что “финансовое банкротство Митрополии (ПЦА-С.Л.) лишь отражает ее духовное - состояние апатии и деморализации.”13 Он совершенно точно определил недуг, как заметил отец Ceрафим, но прописал не то лекарство. Правящий иерарх Митрополии митрополит Иреней пытался как-то спасти положение и сохранить хотя бы некоторые части богослужебной практики Русской Церкви. Однако отец Александр считал что даже этот минимум кажется прихожанам бессмыслицей. Отец Серафим писал: “Он <о.Александр Шмеман> готов переписать Типикон <Устав богослужений> в свете наших знаний о его историческом развитии, с привлеченим обрядовой практики других конфессий и т.п. Короче говоря, богослужения каким-то образом должны стать приятными для духовно несостоятельных людей” Отец Александр бросается из огня да в полымя, ратует за "Новый Типикон" низшего порядка, но ведь и его последующие поколения прихожан Митрополии несомненно, сочтут "бессмысленным" и чересчур " строгим!”15.
Отец Серафим усматривал результат критики современными учеными церковной жизни: начав с недовольства существующим уровнем, эта критика ведет к его снижению. Oн также отмечал, что “новые поколения православных приспосабливают веру к ныне бытующему низкому духовному уровню сознания - такова, за редким[ исключением тенденция современности”». 16
Отец Серафим свидетельствовал, что то же направление развивается на популярном уровне. Пример тому - статья в газете “Забота” выпускаемой Американской Митрополией для подростков, “там есть новая рубрика за "освобождение женщин': Ее редактор, умненькая новообращенная девушка, пишет: "Когда я пришла к Православию, я знала о многих проблемах, с которыми столкнусь в Церкви. О позорном национальном разделении, о ссорах и группировках - этом биче приходской жизни, о религиозном невежестве”17 Далее редактор рубрики предлагает и выдвигает доводы за “реформирование" существующего порядка: отмену сорокадневного периода после родов, когда женщина не может посещать храм, и других “устаревших” правил, которые она, "просвещенная" современная американка, находит несправедливыми: Возможно, она никогда не встречала подлинно православного клирика или мирянина, способного объяснить ей смысл традиционного православного образа жизни или передать его тон и настрой, А может быть даже встретившись с таким человеком, она сама не пожелала прислушаться и понять его, осознать тот факт что тяжкая “проблема” новообращенных христиан в наше время - не в православном окружении, в которое он попадает и которое так легко критиковать, а скорее, в нем самом, его мыслях и отношении к жизни. Тот образ жизни, который рисует газета "Забота; - неправославный, сам тон статей почти полностью перекрывает путь к православной жизни. Подобные издания и мероприятия в этом духе отражают отношение большинства: избалованных, эгоцентричных, легкомысленных современных молодых людей. Придя к религии они рассчитывают обрести "духовность со всеми удобствами”, которая сразу поразит своей разумностью и логичностью незрелые умы притупленные современным образованием"»18. (видел бы он “даниловцев”-С.Л.)
Отец Серафим (Роуз) высказывался и против попыток снижения уровня требований
Церковной жизни - на подготовительной встрече к «VIII Вселенскому собору, созванному в 1971г. радетелями реформ. Он должен был сыграть роль состоявшегося за шесть лет до того Второго Ватиканского собора, только для православных. Один из докладов назывался “Пересмотр церковных предписаний, касающихся поста, в соответствии с требованиями нашего времени”. В нем предлагалось - коль скоро большинство православных не соблюдает всех установленных Церковью постов - облегчить сами посты “дабы избежать конфликтов верующих с собственной совестью из-за нарушения строгих церковных правил”.
“Такой дух совершенно чужд Православию, - писал отец Серафим.-Он являет собой совершенно очевидное и неприкрытое подражание реформистскому духу Латинской церкви.Там дело окончилось почти полной отменой постов. Православное правило пощения служит не для того, чтобы предотвратить “конфликты с совестью”, а для того, чтобы призвать верующих на стезю трудной и смиренной, но вдохновенной
христианской жизни. И если им не по силам следовать по этому пути, они, по крайней мере, сознают, сколь далека от образца их жизнь, от извечной незыблемой нормы. Порочный современный принцип самодостаточности, провозглашенный римскими папами, либо “попускает” верующим отход от нормы через выдачу соответствующего “разрешения” (что уже проникло и в некоторые православные юрисдикции), либо облегчает сами нормы, чтобы облегчить задачу верующего. - и тот приобретает чувство самодовольства: ведь он "соблюдает закон "! В этом суть
различия мытаря и фарисея: православный всегда чувствует себя грешником,
ибо не соответствует высоким требованиям Церкви (если не по букве, то по духу)
тогда как современный человек ищет покоя в самооправдании, а не угрызении совести из-за своего нерадения. 19.
Отец Серафим понимал, что исцеление от этого от этого недуга не в пересмотре
Высоких требований православной жизни, а в воссоздании единого православного учения как цели, к которой стремились бы люди. Он писал: «Мы, христиане последних времен (ап.Павел) далеки от нормальной благочестивой nравославной жизни.Сколько же нужно сил и усердия, дабы к этой нормальной жизни вернуться! Но сколь вдохновляет путь к ией!»20 Отец Серафим указывал, “что естественное преподание православия» может совершаться в «нормальном приходе, если там служит священник "старого уклада”; сердце у которого пламенеет православием, и кто радеет о спасении своей паствы, что не попустит им грехи и мирские привычки, но понудит к высокой духовности” 21.
Богословы новой школы сами не замечали своего разрыва с православием, но о.Серафим видел, насколь оторваны они от подлинного, живого предания Церкви и смиренных его носителей.Он писал: “в наше смутное время , когда от имени православия выступает целый сонм противоречивых глашатаев, важно понять, кому можно доверять, кто представляет истинное Православие.Мало ратовать за православие святых отцов, надо самому проникнуться святоотеческими исконными преданиями, а не просто заново открыть их на лекциях в современных академиях и семинариях а получить их от непосредственного живого носителя святоотеческой мудрости (Влад.Нектарий свт.Иоанн, Иван Концевич и др.-С.Л.) Тот кто умно толкует учение святых отцов, не обязательно проникается им; умудрен лишь тот кто не полагается на собственно суждение, а постоянно спрашивает своих духовных наставников, как правильно подходить к уразумению учения святых отцов.”